Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! Булгаков «Мастер и Маргарита»
***
Солнце, еле окрашивающее низкие крыши Петербурга в красноватый цвет, едва пробивалось сквозь толстые стёкла Зимнего дворца, рассеивалось множеством солнечных зайчиков на стенах. Тишину залов, обычно наполненных гомоном и звуками речи, прерывали лишь звук каблуков и редкое постукивание трости. Высокий мужчина в тёмном костюме замер, сложив руки на набалдашнике трости, и остановился перед витриной часов-павлинов. Идеально выпрямленная спина делала его похожим на статую, одним из экспонатов. Солнечные лучи, отражаясь от позолоты, ощутимо слепили глаза. — Я долго тебя искал, Осирис, — резкий взмах кистью, и острый конец трости упёрся в грудь появившемуся словно из ниоткуда мужчине. — Зачем? — бог слегка наклонил голову набок, вздёрнув идеальные брови. — Ифрит нашёл меня. А мои пташки нашептали, что одну из мавок сегодня ночью убили. Полиция смертных работает сейчас на месте. Мне это не нравится. Арсений выдохнул сквозь плотно сжатые губы, нахмурившись. Столько ненужных новостей о пропавших за последнюю неделю богах и существах порядком вывели его из себя. В конце концов, существует ещё множество и других божеств, кто с радостью бы принялся за расследование этого дела. Все, кто с ним знаком, прекрасно осведомлены о его нелюдимости, к чему эти завлекания? — Когда-нибудь я убью тебя, Сет, — бог смерти, щёлкнув пальцами, растворился в воздухе, оседая клочьями тьмы на искусно выложенный мозаикой пол. — Называй меня Сергей, братец, — заливисто рассмеялся мужчина, скаля в белозубой усмешке тонкие губы, исчезая вслед за братом, оставляя вновь пустовать величественные залы дворца. Осирис, подавляя гнев, что клокотал у него внутри, выплескиваясь наружу похожими на чернильные кляксы сгустками тьмы, оказался в своей квартире. Не сомневаясь, что Сет найдёт его и здесь, ведь при желании тот мог пустить своих песчаных гончих по следу, что, впрочем, уже не требовалось, наверняка Матвиенко успел разболтать тому всё, что знает сам. Стоило только подумать, как бог пустыни появился за его спиной, принося с собой отголоски суховеев Египта и заметную горку песка, что ярким пятном выделялась на белоснежном кафеле в прихожей. Сергей, не дожидаясь брата, свободно прошёл вглубь квартиры, попутно, с интересом юного натуралиста, залезая в каждый угол, переставляя и поднимая предметы со своих мест. Арсений, с поистине титаническим усилием сохраняя лицо, проследовал за ним, напоследок взмахом руки убирая раздражающую гору нанесенного песка. — До отвращения светлая квартирка, — вынес свой вердикт Сет, заваливаясь на обитый кожей светло-бежевый диван, на что хозяин квартиры лишь досадливо поморщился. — Я думал, ты предпочитаешь тень. Если честно, не удивился бы, увидев у тебя кучу висящих амулетов и человеческих останков. — Придурок, — Арс, фыркнув, прошествовал на кухню, по пути переобуваясь в мягкие домашние тапочки. Стягивая пиджак, он повесил его на спинку стула, разминая плечи. Сет, издав звук, отдаленно напоминающий мурчание, на что Осирис удивленно вздёрнул брови, с поистине кошачьей грацией подошёл к брату, положив голову на плечо: — Кофе покрепче и две ложки сахара. — Не принуждай меня на братоубийство. Всему есть границы, Сети. — Не называй меня так, — бог пустыни скривился, на что Арсений плутовски улыбнулся, тем не менее доставая турку. — Я не видел тебя со времён Октябрьской революции, ты изменился, сильно изменился. Может это и незаметно для других, но я знаю тебя слишком хорошо: ты стал нелюдим, скрытен, а это переходит границы даже для Бога смерти. Вы всегда были не от мира сего, но ты что-то начинаешь меня пугать. Арс замер, так и не донеся кофе до чашки. Прикрыл глаза, переменившись в лице. Он был прекрасно осведомлен об этой, нужно признаться, не самой лучшей черте характера. Но терпеть нравоучения от кого-то, кто и так не отличался особой добродетелью, он не собирался. Поэтому, смерив брата поистине убийственным взглядом, мужчина сел на стул, закинув ногу на ногу, не отрываясь наблюдая за Сетом, что, впрочем, тоже не собирался отводить взгляд. За тысячи лет существования братья прошли путь от всепоглощающей ненависти, что привела к убийству одного из них, до вполне приятельски отношений. Одно они уяснили точно — никто не знал их лучше, чем они сами, а потому заявление бога пустыни, хоть и было встречено враждебно, всё же засело неприятной горечью в глубине души Арсения. — Осирис, ты знаешь, мне по большей части наплевать на смертных, больше их становится или меньше, я был создан для войны, а потому жертвы меня не волнуют, пока они не касаются нашего мира. Настолько наглое убийство мавки в центре города, где проживает как минимум несколько могущественных богов из разных пантеонов. Нужно быть либо очень уверенным в себе, либо полным идиотом, чтобы проворачивать подобное у них под носом. Я в последнее время полюбил тишину и спокойствие, а грядущие события, что несомненно последуют, поставят моё тихое существование под вопрос. Поэтому прошу, брат, помоги разобраться в этом, — Сет скорчил жалобную мину, проникновенно заглядывая в глаза непроницаемого бога смерти. Тот, моргнув пару раз, издал тяжелый вздох, откинувшись на спинку стула. Становилось понятно, что в ближайшее время от него не отстанут, да и тем более, Арсу и самому захотелось поглядеть, стоит ли это убийство его вмешательства. Помедлив пару секунд, он кивнул головой, на что Сет улыбнулся, подхватил кофе, выпивая залпом. Буквально в мгновение ока оказавшись у входа, принялся ждать своего спутника. Брюнет слегка недовольно встав, прошествовал по квартире. Уже собравшись переместиться, был остановлен рукой брата, что немного виновато улыбнулся краешком губ, испачканных в пенке из-под кофе. — Знаешь ли, эти перемещения сильно меня выматывают, к тому же я не знаю точного адреса происшествия, Матвиенко должен встретить нас где-то там, — Арсений тихо ругнулся себе под нос, снимая с крючка висевшие ключи. Уже подходя к машине, все же решил предупредить: — По возможности ничего не трогай, шкафчики не открывай, сиди смирно, — в ответ на что бог пустыни шутливо отдав ему честь, пробормотав что-то похожее на «слушаюсь, мамочка». Выходя во двор, Сергей, словно маленький ребёнок, крутился по сторонам, выискивая машину брата. Лишь когда прозвучала сигнализация и вспыхнули фары, Сет хмыкнул. Братец не изменяет себе. Мрачно, монументально, элегантно. Они остановились перед спортивным автомобилем, чьи матовые дверцы как будто бы поглощали лучи солнца, выделяя машину среди прочих. — И почему я не удивлён? — бог пустыни изящно забрался внутрь, тут же принявшись регулировать кресло. Арсений, сев за руль, с легким неудовольствием следил за как будто издевающимся братом, что так и норовил потрогать абсолютно все поверхности машины. Заводя автомобиль, на что тот издал громкий рёв, брюнет нажал на панель управления, включая кондиционер. — Боги милостивые, братец, ты стал бабкой, — брови Сета искривились, лицо приобрело обманчиво-заботливое выражение. Арсений в ответ на это заявление сжал руль с такой силой, что побелели костяшки пальцев. — Кто в здравом уме и не в преклонном возрасте будет держать руль двумя руками? — Я готов тебя убить, — с этими словами мужчина включил свой плейлист, выкручивая громкость на максимум, лишь бы забыть о навязчивом попутчике. Плавно выехав из дворов, Арсений забивал в навигаторе заранее узнанный адрес. А из динамика мягко полились первые аккорды песни «Так красиво», а на соседнем сиденье, расплываясь в улыбке, что, казалось, доходила до ушей, сидел Сет, довольно вслушиваясь. Демонстративно потыкав брата пальцем, он наклонился к его уху, перекрикивая музыку: — А я и не знал, что ты слушаешь мои песни, — спокойное лицо Арса в мгновение перекосилось. Резко нажав по тормозам, отчего водители сзади, едва не врезавшись в его машину, недовольно засигналили, брюнет со слегка подёргивающимся глазом повернул голову. — Блять, — он откинул голову назад, выключая плейлист. Сет, наблюдавший за ним с поистине садистским удовлетворением, расхохотался, поблескивая карими глазами. — Чего удивляешься? Меня, знаешь ли, всегда тянуло на искусство. Арсений, зашептав себе что-то под нос, лишь увеличил скорость, внимательно следуя за стрелкой на навигаторе. После длительной поездки практически в полной тишине, прерываемой лишь редкими репликами Серёжи, брюнет резко выскочил из машины, пнув так некстати валявшуюся неподалёку банку. Лазарев, подошедший следом, подхватил брата под локоть, уводя вглубь запутанных лабиринтов дворов. Остановившись лишь тогда, когда резкий звук полицейских машин неприятно резал уши, бог войны, улыбнувшись кому-то, ушёл здороваться, оставив Попова одного среди мельтешащих людей. Неуютно поёжившись от такого скопления народа, Арсений почувствовал знакомые отголоски энергии, не обращая внимания на гневные окрики, доносившиеся в спину, перелез через растянутые по периметру заградительные ленты, останавливаясь за высоким мужчиной, что был выше его почти на целую голову. — Убита, — в свете частых вспышек фотокамер, посреди мусора и уличной пыли светлым пятном выделялся силуэт девушки. Неестественно выгнутое дугой тело, лежащее на краю бордюра, приковывало взгляд. Тёмные капли крови, пропитавшие некогда светлое пальто, сбегали тонкими дорожками по узкому запястью, капали с фаланг пальцев, свешенных с возвышения. Волосы, что разметались по сторонам, открывали обзор на молочную шею, на которой отвратительным узором выделялся неровный разрез, чьи рваные края оголяли хрящи гортани. Арсений, слегка склонив голову, с задумчивым видом перебегал по трупу взглядом, подмечая малейшие детали. Мерзкая аура смерти, кружившая над этим местом, не была знакома богу. Она, словно мазутное пятно, тянуло свои щупальца к собравшимся, просачиваясь сквозь одежду. Скривившись, брюнет отгородился от чужой магии, что никак не собиралась рассеиваться. Обычно, после того как боги смерти воспользуются своим даром, отголоски из силы, словно лёгкий флёр духов, рассеивались спустя пару минут. Но эта магия зависла над трупом, будто насмехаясь, дав понять, что это всё не просто так произошло. Догадка, навязчиво крутившаяся где-то на подкорке сознания, быстро исчезла, заставив Арсения досадливо поморщиться. — Ужасно, — незнакомый голос раздался рядом с ним. Тот, дёрнувшись, резко повернул голову. Напротив него, улыбаясь какой-то слегка виноватой улыбкой, стоял парень. Русые волосы, поблескивая золотом, были взъерошены, огромная безразмерная толстовка, в которую он кутался, могла поместить в себе несколько таких людей, как Попов. Яркая ткань худи выделяла его ярким пятном среди ультрафиолета следственной группы и мигалок полицейских машин. — Ярило, но лучше называй меня Антон, — Арсений уставился на протянутую руку. Тонкие длинные пальцы, в хаотичном порядке увешанные кольцами, негромко позвякивали при малейшем движении. — Осирис, — сухо представился в ответ, отвечая на рукопожатие, чувствуя ледяное прикосновение металла к коже. Поморщившись, парень покосился на труп. Неяркое свечение, заметное лишь бессмертным существам, окружало силуэт бога, выделяя его в тени питерских дворов. Кожа, будто подсвечиваемая изнутри, была усеяна веснушками, на кои, вопреки всем правилам этикета и приличия, уже долго засматривался Арсений. — Из моего пантеона была, — вздохнул Антон, занося ногу над лужей крови. Осирис, будто очнувшись, перевёл расфокусированный взгляд на собеседника: — Ты дебил? — недовольно спросил он, хлопая того по спине, — Это улика. Может лизнёшь ещё? Резкое движение, неожиданное для Антона, повело его в сторону, отчего край его ботинка всё же коснулся тёмной лужи, что вызвало крайнюю степень недовольства у стоящего рядом. Парень, скривившись от отвращения, попытался вытереть пятно, но лишь сильнее размазывал по подошве. — Антон, прекращай, — ещё один незнакомый голос раздался позади их спин. Осирис, обернувшись, увидел перелезающего через оградительные ленты мужчину. Одетый в чёрное драповое пальто, укутанный в длинный шарф, спадающий ниже поясницы, он создавал благосклонное впечатление. Поправив очки в металлической оправе, он двинулся к Арсению. Мужчина, расплывшийся в улыбке, протянул руку, хлопая не менее удивленного Попова по спине. — Давно не виделись. Как поживаешь? — И ты здесь. Матвиенко руку приложил? — он слегка сжал губы, окидывая мужчину с ног до головы. — В том числе, — брюнет поправил края пальто, присаживаясь на корточки перед трупом. Подцепив пальцами острый подбородок девушки, он повернул лицо к стоящим. На бледном, слегка синем лице ярким пятном выделялись широко распахнутые ярко-зелёные глаза, в коих застыл, казалось, первобытный ужас. Рот, искривлённый в крике, ссадины на нежной коже говорили о явной потасовке с убийцей. Впрочем, это дело смертных детективов. — Чернобог? — негромко позвал Арсений, нутром чувствуя, как зловонная магия вокруг силуэта снова стала рассеиваться в воздухе, словно что-то почувствовав. — Дмитрий, — поправил он, выпрямляясь. — В ней совершенно нет крови. Вытечь она полностью не могла, а значит кто-то целенаправленно откачал оставшуюся часть. — Чертовщина какая-то, — потемневшие от энергии кончики пальцев Арсения будто ощупывали воздух, задевая невидимые для остальных призрачные нити. Наклонившись над девушкой, практически касаясь её лица, своими кудрями, мужчина поддел край выглядывающей из-под пальто рубашки. На молочной коже, испещрённой синими венками, ярким пятном выделялся свежий шрам-символ в виде Соломоновой печати. Попов, выдохнув сквозь сжатые зубы, повернул голову, окидывая взглядом замёрзших рядом богов. — Снова. Ярило нахмурился и, не отрываясь, смотрел на тёмный знак. Казалось, даже свечение вокруг его силуэта слегка померкло. — Немыслимо, — Дмитрий сжал руки в кулаки. — Все прекрасно осведомлены, что нечисть в пантеоне подчиняется непосредственно мне и Перуну. — Я не думаю, что это камень в твой огород, — Арс покачал головой, отходя подальше от трупа, под мигающие огни полицейских машин. Пересекаясь взглядом с человеком в форме, он решительно направился к нему. Наклонившись, он прошептал ему что-то на ухо, после чего мужчина, слегка поколебавшись, достав из-за пазухи визитку, протягивая её ослепительно улыбнувшемуся богу. — Узнаю потом о результатах экспертизы. Чернобог, ты по-прежнему в Москве? — Думаю, пока не выясню в чём дело, я останусь в Питере, — мужчина покачал головой, направляясь к выходу из ограждений. — Чувствую, дело принимает серьёзный оборот. Ты не против, если я в ближайшее время навещу твою библиотеку? Мне нужно кое-что поискать. — Без проблем, — Арсений проводил взглядом удалявшегося бога. Как только тот скрылся за поворотом, мужчина повернулся к Ярило: — Если и тебе что-то понадобится, найди меня через Матвиенко, он подскажет, — Арс в последний раз бросил изучающий взгляд на растерянного бога, что смог лишь утвердительно кивнуть головой и исчез.***
На высоком склоне, на небольшом пространстве, свободном от деревьев, сидел, свесив ноги в пропасть, мужчина. Расшитый золотой нитью кафтан мягко обволакивал его силуэт. Откинутая неподалёку меховая мурмолка да сложённые ножны, что грудой лежали в стороне. Ветер трепал кудри мужчины, что сидел, сгорбившись, с печальной полуулыбкой смотрел на равнину под ногами. Из-за берёзок, что клонили тонкие ветви к земле, практически бесшумно отделился силуэт, двигаясь в сторону сидящего. Тот, схватившись за лежавший кинжал, всё так же продолжал сидеть и лишь перекатывающиеся под одеждой мышцы выдавали его напряжённое состояние. — Ты кто? — грубо поинтересовался он, оборачиваясь на подошедшего. Тот, слегка помедлив, присел рядом с ним. — Осирис, — брюнет протянув руку, прищурив голубые глаза. На усеянном родинками лице проступили ямочки. — Чернобог. Ты тоже из подземных? — мужчина ответил на рукопожатие. Тёплая, слегка шершавая ладонь вскользь прошлась по усеянному украшениями запястьям Бога смерти. — Девка что ли, цацки носить? На что брюнет, сперва лишь нахмурившись, залился хохотом, покачивая головой. — У нас так принято, я из египетских. Магия Чернобога, словно ручной пёс, ластилась к хозяину, мягко оседая вокруг него. Прислушивалась, слегка приближаясь к подошедшему, пробуя на вкус. — Почему ты тут? — и только он хотел что-то добавить, как был прерван резким шумом охотничьего рожка, раздавшимся на всю округу. Только чуть погодя, мужчина обратил внимание на движение внизу. Широкая, полноводная река, да усаженный пока ещё молодыми побегами берег, был полностью наводнён притихшими в ожидании какого-то события людьми. С высоты они казались столь незначительными и лишь острый глаз бога позволял рассмотреть замешательство, гнев и почти осязаемую боль, застывшую на их лицах. В самом центре толпы, выделяясь среди прочих, стояла небольшая группа людей, окружённая десятками дружинников, в поблескивающих на солнце латах. Предупреждающе вскинув мечи, они призывали к молчанию воинственно роптавшую толпу, из центра которой изредка доносились чьи-то проклятия. В самом центре, выкидывая вверх догорающие угольки, огромным алым заревом пылал костёр. Ещё один раздавшийся звук горна остановил шум, а бог смерти, упираясь руками в землю, заинтересованней подался вперёд, искоса поглядывая на застывшего, словно статуя, собеседника. Чернобог сидел, не шелохнувшись, и лишь глубокая складка, залёгшая на его лбу, выдавала эмоции. — Предатели, — хрипло прошептал он, усмехнувшись. Магия вокруг него всколыхнулась, затрепетав. Из центра свободного круга вышел мужчина, одетый в алый кафтан. Вскинув руки к небу, он зычно воскликнул: — Люди добрые, негоже богам неверным поклоняться! — гул толпы был прерван. Несколько человек, одетых в белые одеяния, что стояли неподалёку от великого князя, подняли вверх знамёна с ликом мужчины с сияющим ореолом на них. — Люди, пришла пора отказаться от языческих богов, открылась мне истина на православной земле, в Константинополе, — одновременно со словами князя часть дружины, освобождая проход между людьми, несла огромные идолы, что, казалось, с укором смотрели на собравшихся. Водрузив деревянные изваяния вокруг кострища, воины замерли, глядя в сторону князя. Тот, выждав несколько секунд, презрительно скривившись в сторону ликов богов, продолжил: — Пора нам, людям русским, православную веру принять. А тот, кто ослушается моего приказа, пожалеет, — в толпе резко раздался крик младенца, что заливался плачем на руках у матери. Князь, сжав губы, махнул рукой, отдавая приказ. А на склоне Чернобог, сжавший до боли ладони в кулаки, бессильным взглядом наблюдал за людьми. Осирис, осматривающийся вокруг, заметил несколько силуэтов, что словно тени отделялись от кромки леса, не смея выходить из тени. Густая, словно деготь, магия так и устремлялась от их тел, рассеиваясь в воздухе, заставляя его дрожать от напряжения. Боги, что пришли посмотреть на закат своего господства, бездействовали. — Почему они стоят? — Осирис непонимающе нахмурился. Много тысяч лет назад он развязал войну, узнав, что смертные хотят отказаться от своей веры. Злость, что клокотала в его душе, выходила наружу тёмными сгустками, опадающими к ногам. — Я чувствую, что так и должно быть, мы не в праве вмешаться, — Чернобог повернул голову. В его взгляде, в печально опущенных уголках губ так и сквозила обреченность. Пожав плечами, он тяжело вздохнув, снова переводя взгляд на людей внизу. А тем временем дружинники, выстроившись плотным кольцом, положили руки на эфесы мечей. Другие же, подойдя к идолам, дружно столкнули их прямо в огонь. Пламя, взметнувшееся вверх на несколько метров, словно голодный зверь, накинулось на высушенную солнцем древесину, вмиг пожирая вырезанные лица. Толпа, взревев, кинулась было к кострищу, но была остановлена острыми лезвиями мечей, чья сталь впивалась в тела впереди стоящих. Владимир, сложив руки на груди, неподвижно стоял, равнодушным взглядом окидывая бушующую от гнева толпу и огонь, пожирающий лики. Чернобог, резко вскочивший на ноги, тут же упал, скорчившись на земле. В бессилии вскапывая почву руками, он тихонько взвыл от боли, что бушевала внутри, разгораясь вместе с пылающим костром. Осирис, поколебавшись пару секунд, опустился с ним рядом, придерживая голову бога, что смотрел поверх него, сжимая от бессилия зубы. Треск костра, разломивший идола на части, заставил мужчину выгнуться в агонии, забиться в руках брюнета. Тот, беспомощно озираясь вокруг, пытался придумать что-то. Его взгляд наткнулся на других богов, чьи прислонившиеся к деревьям силуэты были искривлены от боли. Крик, сорвавшийся с их уст, был разнесен ветром на равнине, заставляя людей тревожно вглядываться в небеса, ожидая божественной кары. А тем временем Чернобог, зарычав, выпустил свою магию, что, словно фонтан, забила из его тела, выпуская тысячи душ в подлунный мир. Осирис, не теряя времени, подхватил лежащий кинжал, в одно движение рассекая ладонь. Приложив её ко рту беснующегося бога, быстро зашептал себе под нос. Магия, плотным коконом окутывая их силуэты, задерживала устремившиеся прочь души, кои не мог контролировать Чернобог. Ощущая, как сила быстрыми толчками покидает тело, бог смерти обессиленно уронил голову на плечо мужчины, что принимал его дар, жадно впитывая в себя. Кровь, что скрепила их, магия, что разделилась между двумя существами, навеки оплетала паутиной их душу и разум. А внизу, дождавшись, пока прогорит последний идол, Владимир дал отмашку. Люди, подталкиваемые воинами к реке Почайне, были вынуждены зайти в воду, с ненавистью и болью смотря на предателя их веры, того, что принёс раздор в их жизнь. Впрочем, не осознавали они того, что христианство призвано сплотить русский народ, объединить все племена и города под единым началом против иноземных врагов, что искоса смотрели на язычников-соседей. Священнослужители, выстроившись по берегу реки, зачитывали молитвы, обрызгивая святой водой тела людей, распространяя пряных запах благовоний, что впитывался в кожу, дурманя разум. Новая вера поселилась на русской земле, новый бог, новые храмы и порядки. И лишь прежние боги, что смотрели на людей из тени, были полны сожаления и обреченности. Канув в лету, многие из них были обречены на исчезновение, стираясь из памяти смертных за течением столетий.