Охота на аспида

Разъярённый Осирис, не находивший себе места в загробном царстве, расплёскивал свою энергию вокруг, отпугивая местных обитателей. Анубис, что было решил сунуться проверить, как обстоят дела с Матвиенко, был встречен взбешённым отцом, что больше напоминал зверя, чем человека. Моментально скрывшись за дверью, парень подождал пару секунд, прежде чем снова попытаться зайти. Постучавшись, он сначала просунул голову в приоткрывшуюся щель, а затем, слегка расслабившись, прошёл в комнату. Арсений сидел, уронив голову на сложенные руки, тяжёло дыша. Анубис едва слышно приблизился к отцу, положил ладони на его плечи, успокаивающе поглаживая. В тёмных глазах бога плескалась боль, стоило ему только взглянуть на изувеченное тело ифрита. Рана затягивалась слишком медленно для божественной регенерации, а это не могло не беспокоить. — Пап, мне не хочется вносить ложку дёгтя, но тебе следует проверить Апоп, — парень почесал нос, едва задев ногтем кольцо пирсинга. — Она совсем бесноватая стала, как умалишенная в барьер бьётся, орёт про месть. Мне, если честно, страшновато рядом с ней находиться. Вдруг это заразно, — Анубис позволил себе слегка ухмыльнуться. — Всё настолько серьёзно? — не поднимая голову, глухо пробурчал Попов. — Лучше перестраховаться, — парень развёл руками, отчего браслеты на запястьях зазвенели. — И мама просила передать, что она тоже хочет с тобой поговорить. Арсений резко вскинул голову, уставившись на сына пронзительно голубыми глазами с суженными зрачками. Покачав головой, отчего отросшие пряди упали на лоб, так и норовя залезть в глаза, бог смерти заявил, нахмурившись: — К Апоп я схожу, но матери своей передай, что с ней общаться я не намерен. Пусть эта женщина делает, что хочет, но в Дуат не лезет, — Анубис закатил глаза, но всё же послушно кивнул, исчезая из комнаты с едва слышным хлопком. Попов, поджав губы, бросил последний взгляд на Серёжу, и, подхватив со стола кинжал, переместился в Великую пирамиду. Для удобства зажигая факел, висящий на стене, брюнет слегка удивлённо повернул голову, услышав за своей спиной приглушённое рычание. За поворотом, выглядывая из-за угла, на него смотрела своими алыми глазами Амат. Приблизившись к хозяину, она доверительно положила свою призрачную морду тому на плечо, прикрыв веки. Осирис, поглаживая её по носу, задумчиво уставился в стену, опустив руку с факелом к полу. Амат, невзлюбившая пленницу пирамиды, никогда не появлялась там, крайне негативно реагируя на все просьбы Попова. Обладая неким звериным чутьём, хранительница весом правосудия зачастую оказывалась рядом со своим хозяином в самые неожиданные моменты опасности. И сейчас, стоя на пороге комнаты Апоп, что-то подсказывало брюнету, что разговор не будет лёгким. Существо, отстранившись, прижалось к стене, сливаясь с пляшущими от факела тенями. Колыхающиеся в причудливом танце в воздухе бинты мягко задевали открытую кожу Попова. Бросив на свою помощницу взгляд, Арсений, сжав в руке кинжал, шагнул в комнату. Первое, что бросилось в глаза — спадающая иллюзия стены, сейчас открывающая вид на комнату Апоп. Та, будто зная, что к ней придут, стояла, оперевшись бедром на выступ стены. Скрестив руки на груди, она неотрывно смотрела на вошедшего своими жёлтыми глазами, а с пухлых губ не сходила полубезумная улыбка. — Что тебе нужно, женщина? За столько тысяч лет впору уже было и смириться, — Арсений устало потёр глаза, прицокнув языком. — Осирис, ты просто не понимаешь и не поймёшь меня, — выражение лица женщины неожиданно сменилось, расслабившись. — Вы ведь не только заперли меня, но и силы лишили. Вы превратили меня в одну из тех смертных, что я так ненавижу. Неужели я это заслужила? — Ты раскачивала равновесие, а в нашем мире это недопустимо, Апоп. Существование нашего пантеона было под угрозой, — Попов повернулся спиной к стене, оперевшись о неё затылком. Краем глаза поглядывая на древнее существо, он скрестил руки на груди, нахмурившись. — А почему за все эти тысячи лет Амон Ра ни разу не появился, ведь моё нахождение здесь — полностью его инициатива, — девушка откинула тяжёлую косу назад, заходив по крошечной камере взад-вперёд. Осирис на это лишь прикрыл глаза, не зная, что ответить. — Но я чувствую, бог умерших, что мой час вот-вот настанет, — она остановилась перед барьером, положив на него руки. В глазах пресекались ярость, злоба и отчаяние, придававшее ей безумный вид. Жёлтые глаза с вертикальным зрачком, казалось, гипнотизировали стоящего перед ней. Амат за спиной Попова зарычала, подбираясь ближе. Арсений подошёл к самому краю барьера, по-птичьи наклонив голову набок и рассматривая стоящее перед ним божество, как диковинную игрушку. Протянул руку вперёд, проходя через магическую преграду, и мягко провёл кончиками пальцев по щеке замершей девушки. Та, словно боясь шелохнуться, стояла, не двигаясь, лишь тяжело дышала, широко раздувая ноздри. Осирис беглым взглядом окинул силуэт, продолжая хаотично вырисовывать линии на коже Апоп. Моргнув, он уставился горевшими синими глазами на стоящую перед ним. — Запомни, если ты выберешься, то я приложу все усилия, чтобы тебя убить. А ты знаешь, на что я способен, я не один из новых богов, за мной мир мёртвых, который обрушит на тебя всю мощь, — хрипло прошелестел Попов, касаясь подушечкой большого пальца пухлых губ. Отстранившись, он развернулся и бросил через плечо: — Лучше тебе остаться здесь, мир сильно изменился за время твоего отсутствия, и тебе уже нет в нём места, — бог мягкой поступью скрылся за поворотом, оставляя у темницы Амат, что принялась верно стеречь пленницу. Апоп скатилась на пол каменной пирамиды, запустила пальцы в длинные волосы, и, уткнувшись лбом в острые выпирающие колени, едва слышно завыла, раскачиваясь из стороны в сторону.

***

Арсений быстро шагал по мощеной булыжником широкой улице, засунув руки в карманы узких чёрных джинс с прорезями на коленях. Быстро меняющийся по бокам пейзаж Дуата, будто улавливая настроение хозяина, превратился в тёмный сумеречный лес, по бокам дороги которого, вспыхивая то там, то тут, мерцали сине-голубые огоньки, освещая путь. — Не хватает Тотошки и жёлтого кирпича, — в темноте леса ухнула сова, а мир мёртвых быстро сгенерировал желание своего хозяина, заменив цвет брусчатки на терракотовый. В ответ на это Осирис лишь усмехнулся, ускоряя шаг. Взмахнув рукой, Арсений быстро переместился на одну из бесконечного множества дорог Дуата, на ту, которая вела к опочивальне ифрита. Незаметно для глаза пространство вокруг сменилось на светлые, богато обставленные покои с большой кроватью посередине, на которой сидел, с яростью растирая глаза, Матвиенко. Заслышав тихие шаги приближающегося, он вскинул голову, неосознанно дотрагиваясь до еле заметного неровного шрама на шее, что вот-вот должен был исчезнуть. — Как самочувствие? — участливо поинтересовался Попов, пододвигая стоящий неподалеку стул к кровати и садясь на него. — Как бог, претерпевший мучительную регенерацию, — пробурчал Серёжа, с хрустом разминая спину. — Что это вообще было-то? — Ты про что? — Не придуривайся. Этим божкам ни к чему было охотиться за нами без весомой на то причины. И я, знаешь ли, желаю её узнать, — Осирис скрестил руки на груди, внимательно наблюдая за каждым движением духа. — Причину я не знаю, — Матвиенко сморщил лоб. — Но вот энергия одного из них мне чертовски была знакома. Это был один из духов, заключённых вместе со мной в сосуде. Арсений раздражённо потёр кончик носа, постукивая ногой по полу. Тщательно скрываемое доселе раздражение сейчас выплёскивалось в виде накатывающих волн магии, что оседала человеческими силуэтами на полу. Мумии, чьи мерцающие очертания становились то бледнее, то отчётливее, подползали к хозяину, проваливаясь тонкими пальцами сквозь пол, хрипя. — Как? — только и выдал Осирис, взмахом разгоняя надоедливых духов. — Видимо я не один дохуя умный оказался, — Матвиенко прохрустел пальцами, вытаскивая из кармана сигарету. — Нужно будет его найти. — Я не ищейка, ифрит. Я подписался на эту авантюру лишь потому, что убийцы могут угрожать кому-то из моего пантеона. Признаться, эта ситуация меня порядком выводит из себя. Мне довольно тяжело находиться среди богов, да и в принципе осознавать, что вернуть убитых существ к жизни не в силах даже я. Каждый день уверяю себя, что это необходимо, вместо того, чтобы спуститься в Дуат и ждать там хоть конца света. — Успокойся, — Матвиенко встал с кровати, разминая затёкшие мышцы. — Пока я предлагаю попытаться найти нападавшего, а дальше уже посмотрим. — Как ты собираешься это сделать? — мрачно поинтересовался брюнет. — Он тщательно скрывал свою энергию. Да я бы даже и не узнал его, но тысячи лет, проведённые запертым в сосуде, накладывают свой отпечаток. Можно попробовать сыграть через полицию смертных. И, Арс, я снова чувствую ту аномалию здесь, в Питере. Только на этот раз гораздо чётче. — Сможешь место указать? — Я постараюсь, но прежде предлагаю всё же наведаться к смертным, может, они нам чем-то помогут. — Можно. За руку хватайся, — скомандовал Арсений, готовясь к перемещению. Серёжа облегченно выдохнул, чувствуя, как магия рывком подхватывает его, унося всё дальше из царства мертвых.

***

Тёмно-синие тучи, накрывшие одеялом небо над Санкт-Петербургом, проливались на землю мелкой моросью, заставляя досадливо морщиться идущих по вытоптанной узкой дорожке двух мужчин. Тяжёлые капли падали с листьев раскидистых крон, иногда попадая за изворот, стекая по лицу. — Погода отвратительная, — пожаловался Серёжа, выставляя ладонь над лицом наподобие козырька. Его спутник ничего не ответил, лишь чуть прикрыл глаза, выражая свое молчаливое согласие. Мужчины быстрым шагом приближались к видневшимся вдалеке кованым воротам. Всполохи магии, клубами оседавшие вокруг них, заставляли порой нервно передёргивать плечами духа огня, отчего тот изредка опасливо озирался по сторонам. Осирис шёл практически бесшумно, неотрывно наблюдая за происходящим за воротами. Синие глаза с сузившимся зрачком были чуть прищурены, крепко сжатые губы выражали крайнюю степень напряжённости. Спутники остановились перед оградой, переглядываясь между собой. Матвиенко, потянувшись было к проржавевшему замку, был остановлен лёгким взмахом руки Арсения. Тот поудобнее перехватил свою неизменную трость, острым наконечником толкая дверцы вперёд. Взору двух богов открылись виды Малоохтинского кладбища. Чуть поёжившись, Попов первым ступил на территорию, пораженно ахнув. Уши тут же заложило, словно в вакууме, на секунду потемневший свет в глазах оставил после себя разноцветные круги перед взором. Мир будто сузился до пределов небезызвестного кладбища, буквально оглушая своей тишиной. Магия, что бурлила в крови древнего бога, казалось бы исчезла, уснула, свернувшись клубочком где-то глубоко внутри. Деревянные и каменные кресты выглядывали из-за высокой травы, что еле колыхалась от капель дождя. Ступивший на территорию следом за богом смерти ифрит, витиевато выругался, принявшись осматриваться по сторонам. — Вот дерьмо, — наконец-то произнёс он, зябко передёргивая плечами. Осирис лишь чуть кивнул головой, двинувшись вперёд по кладбищенской дорожке. Даже заснувшая внутри него магия не мешала ему, словно ищейке, идти к только ему одному известной цели. Иногда подолгу останавливаясь, он шептал что-то себе под нос, разглядывал надписи на надгробиях, шагал из стороны в сторону. Внезапно сорвавшись с места, отчего Серёжа испуганно подскочил, Арсений быстрым шагом направился в дальнюю часть кладбища, раздвигая тростью перед собой траву, что заслоняла и без того узкую дорожку. — Давай уйдём? Мне здесь не по себе. И я уже не говорю про то, что магия здесь не действует, — Матвиенко хлопнул по плечу своего спутника. — Живых надо бояться, а не мёртвых, — процитировал Попов, не сбавляя темпа. Внезапно он остановился перед открытой площадкой с вытоптанной по всему периметру землёй. На почве, если присмотреться, можно было заметить тёмные капли, кои и поспешил разглядеть Осирис. Опустившись на колени и пачкая свою явно дорогую одежду, он согнулся, носом практически касаясь земли, провёл пальцами по тёмным участкам. — Кровь, — он поднял голову на явно обеспокоенного Матвиенко, что стоял у самого края «полянки», нервно сжимая ладони в кулаки. Расширившиеся зрачки и явно учащённое дыхание выдавали его страх, страх перед неизвестностью, перед теми, кто осмелился творить бесчинства на подконтрольной богам земле. — Чья это могила? — ифрит указал на стоящий у края крест, у своего подножия тоже слегка забрызганного тёмной жидкостью. — Нет никаких надписей. Их то ли стёрли, то ли вообще их не было. Арсений подошёл ближе, отсутствующим взглядом уставившись в землю под ногами. Слегка притоптывая ногой, он промычал нечто нечленораздельное, для того, чтобы потом с уверенностью заявить: — Могила пуста. Пошли, Серёж, нам здесь нечего ловить, — отсутствие магии давило на богов, аномальная зона заставляла сердце сильнее биться в грудной клетке, глухо отсчитывая каждый удар. — Не отставай, — тихо прошелестел бог смерти, нахмурив брови. Вороны в кронах деревьях встревоженно заголосили, взлетая ввысь. По ступням ощутимо пробежался лёгкий ветерок, принёсший с собой песчаную пыль. Неспешно бредущий в обратном направлении Арсений чуть приостановился, вскидывая голову вверх, прислушиваясь. Медленно он обернулся на идущего чуть позади Серёжу, что с той же растерянностью взирал на Осириса. Внезапно карканье воронов стихло, словно по волшебству, отчётливо стало слышно тяжёлое дыхание богов. Хрупкие веточки на кусте, растущем неподалеку от тропинки, зашуршали, и в полной тишине раздалось булькающее рычание, сопровождаемое треском сухих веток. — Бежим, — только и успел сказать Попов, резко срываясь с места. Обернувшись, брюнет увидел, как на кладбищенскую тропинку выбегает непонятное, покрытое густой чёрной шерстью существо. Чуть приостановившись, оно оскалило несколько рядов заострённых подгнивших зубов. Оно издало пронзительный вопль, бросившись за убегающими. — Твою же мать, — заорал Матвиенко, буквально затылком ощущая смрадное дыхание. Резко вильнув в сторону, ифрит соскочил с узкой дорожки, перепрыгивая через кованые ограды могил. Попов, сперва закативший глаза на такое бесчинство, через несколько секунд последовал его примеру, лихо перескакивая через ограждение. Существо за ними чуть замедлилось на резком повороте, на доли секунды потеряв координацию. Покрытая загрубевшими шрамами кожа с глухим треском стала рваться, выплёскивая тягучую, словно мазут, чёрную кровь. На месте разрывов стали появляться ещё одни искорёженные конечности, с вывернутыми в разную сторону костями. Опустившись на них, животное с гораздо большей скоростью побежало за двумя богами. Арсений тростью отбрасывал в сторону похоронные венки и цветы, мешающиеся под ногами. Отталкиваясь от памятников и крестов, он снова и снова прыгал через ограды, краем глаза наблюдая за бежавшим почти вровень с ним духа огня. Тяжёлое дыхание, со свистом вырывающееся из груди Осириса, прерывалось рыками существа, которое бежало словно напролом, сбивая массивным телом оградки на могилах, втаптывая разбросанные цветы в землю. Завидев вдалеке выход, Матвиенко прибавил скорости, смешно размахивая руками на ходу. Длинные волосы выбились из его прически, в прядях запуталось несколько листиков. Попов, чувствуя, как животное настигает его, резко развернулся, взмахивая острым наконечником трости, вспарывая его кожу. Существо глухо застонало, слегка приостановившись, что позволило богам выиграть ещё немного времени. Серёжа, перепрыгивая последнюю ограду, зацепился краем брюк за острый металл, падая. Осирис, ругнувшись, на бегу схватил его за шиворот, рывком ставя на ноги. Крепко схватив его за руку, Арсений протащил друга через ограду кладбища, чувствуя, как на него обрушиваются звуки мира, магию, что вновь переполняла его до краёв. На бегу он распахнул свои крылья, взмахивая ими, оставляя позади них ревущее от досады существо, которому оставалось лишь в бешенстве вспахивать рыхлую землю острыми когтями. При перемещении боги не смогли устоять на ногах, кубарем прокатившись по мощёной набережной Петербурга, куда их выкинуло. Не поднимаясь с колен, Арсений положил ладонь на плечо Матвиенко. — Я сегодня, кажется, не усну, — хрипло произнёс Серёжа, сглатывая комок желчи, подступивший к горлу. — Я даже боюсь предположить, что это за дрянь там была, — Арсений с сожалением осматривал безнадёжно испорченный костюм. Синие глаза постепенно наливались яростью, отчего в итоге он бросил сухое. — Необходимо собрать совет. Это уже переходит все мыслимые и немыслимые границы. Пора богам этого мира наконец-то встрепенуться и открыть глаза. Осирис искривил в ядовитой усмешке губы, пристально наблюдая за плывущими по небе облаками: — Такого не происходило уже очень давно.

***

Антон быстро шагал по тротуару, неуклюже перепрыгивая через лужи после только что прошедшего дождя. Крепко сжимая в руке бумажку с написанным адресом, он содрогался внутри, уже успев придумать тысячу и один вариант событий. Завернув в нужный двор, Шастун остановился у подъезда, слегка подрагивающей рукой приглаживая волнистые после влаги волосы. Трясущимися пальцами набирая номер домофона, он принялся ждать, про себя отсчитывая гудки. Внезапно, когда мужчина уже почти что отчаялся, трубку сняли, чуть хрипловатым голосом проговорив: — Проходите, — Антон быстро прошмыгнул в открывшуюся дверь, слегка выпуская силу, просушивая влажную одежду. Неяркое сияние окутало силуэт бога солнца, сразу придав его лицу несколько озорной вид. Неспешно поднимаясь по лестнице, он вскоре остановился у двери. Не решаясь нажать на кнопку звонка, Антон решил сперва чуть подёргать ручку. К его удивлению, дверь тут же открылась, пропуская гостя внутрь. Весьма едкий, непривычный запах ударил в ноздри. Шастун просунул голову сначала в коридор, а затем, изловчившись, оглядел часть квартиры. Нерешительно замерев на пороге, он услышал ужасающий грохот посуды, и потому, не сумев сдержать любопытства, сноровисто стянул кроссовки, отбросив их в дальний угол, и последовал на шум. — О боже, блять. Это что вообще такое? — ярко-зелёные глаза в потрясении расширились. Шастун застыл каменным изваянием на пороге кухни, открыв рот. У плиты, успевая суматошно размахивать руками, бегал от одной кастрюли к другой Арсений, постоянно запинаясь о наваленные кучей предметы на полу. Растянутые по всему периметру бельевые верёвки были завешаны бинтами. Тёмно-коричневый дым, с которым не справлялась даже работающая на всю мощность гудящая вытяжка, заставлял глаза непроизвольно слезиться. Закрыв нос пальцами, Антон сморщился, бросив тихое: — Меня сейчас стошнит. — Не поверишь, но и меня тоже, — Попов, взяв руки половник, пытался поддеть бинты из кастрюли. Ткань, не поддавшись на сопротивление, упала обратно в ёмкость, разбрызгивая отвар вокруг себя. — Да чтоб тебя! — в сердцах воскликнул Арс, яростно отодвигая от лица свисающие с верёвок отрезки полотна. — А что ты вообще делаешь? — Антон отмер, аккуратными шажками двинувшись к дивану, что, казалось, был единственным чистым местом на кухне. — Скоро день мёртвых, души беснуются и мне необходимо провести ритуал, главной составляющей которой являются бальзамировочные бинты, вываренные в мирре и маслах. Плюс канопы. Обычно этим занимается Анубис, но он куда-то подевался, а время не терпит. Ну и приходится самому справляться, — Осирис устало присел на пол, утыкаясь лбом в подтянутые колени. — Может, я чем-то смогу помочь? — Антон встал, подошёл к Арсению, легонько коснувшись его руки. Тот резко вскинул брови, спрашивая: — Ты всё ещё злишься на меня? Столько лет прошло, а ты как будто сознательно избегал наших встреч, — Попов помассировал пальцами переносицу. — Мне было непросто смириться с твоим решением очень долгое время. Я пытался тебя ненавидеть, в какой-то момент планировал тебя даже убить. Но потом мне стало настолько безразлично, что я отпустил эту ситуацию. Окончательно поселился среди смертных, переняв их привычки и повадки. И вот, ты снова оказываешься на моём пути. Кажется, судьба решила сыграть с нами злую шутку. — Или какие-то уроды пытаются воспроизвести древние ритуалы, убивая богов. Знаешь, пару дней назад я почувствовал какую-то необъяснимую штуковину не так уж далеко от города, — не вставая, задумчиво произнес Арс. — Обычно я не абстрагируюсь от смертей, практически постоянно пропуская через себя души в Дуат в том или ином количестве. Я чувствую каждую душу, что готова отправиться в моё царство, однако в тот раз моя сила была будто бы заглушена. Знаешь, это похоже на некий вакуум, я ведь постоянно слышу шёпот умерших, а наступившая темнота показалась мне самым ужасным в жизни. Сила будто бы стала потихоньку покидать меня. Благо, что эта аномальная часть имеет, по всей видимости, небольшую территорию. — И всё? Вы просто нашли аномальное место? Да, не спорю, это редкость, но всё же такие пространства существуют, ты знаешь об этом, — Шастун в недоумении нахмурился, закусив губу. — Обычно в аномалиях за мной не гонялась непонятная тварь, которая однозначно пыталась нас сожрать, — мрачно буркнул Арсений, снимая с верёвок бинты. Он заботливо складывал их в стоящую неподалеку коробку, перед этим ставя на каждом куске ткани замысловатый иероглиф. — Чего? Ты думаешь, эта твоя тварь как-то связана с убийствами? — Антон широко распахнул глаза, стукнув по столу от эмоций. Наткнувшись на недовольный взгляд Осириса, он слегка поубавил пыл, потупившись. — Не знаю, но убивал однозначно бессмертный. У меня много домыслов, каким образом задействовано это существо, но пока это лишь размышления. — И что нам делать? — Собирать совет, ситуация выходит из-под нашего контроля. Богам необходимо осознать, что наше существование теперь под вопросом. Прошу, займусь этим. Попроси Асклепия предоставить всю имеющуюся информацию про убийства. Собирай только наиболее значимых богов в пантеонах, лишняя толпа нам тоже ни к чему, — синие глаза Попова заблестели. — Я тебя понял, — тихо роняет Антон, прикрывая свои зелёные глаза. — А пока я хотел бы пригласить тебя на день мёртвых, в Дуат, — Арсений с мягкой полуулыбкой протягивает замершему богу конверт с печатью в виде черепа. — Буду рад, если ты присоединишься.

***

Дуат трепетал и завывал в ожидании своего дня. Дня, когда мёртвые могут напитаться силой своего господина и хозяина, могут проникать в мир смертных. Кто-то сеет хаос и раздор, кто-то невидимой тенью следует за оставшимся в подлунном мире родными. Но все они питаются магией. Магией священных мест, людей и других богов для того, чтобы затем преподнести свои дары их Властелину. Антон, одетый лишь в расшитую золотом набедренную повязку, робко топтался у подножия трона вместе с другими божествами и существами египетского пантеона, чьё предназначение — служить Богу смерти. Трон пока был пуст, хозяин немного задерживался, проводя ритуал в его храме на земле. Сегодня день мёртвых, и все дороги для них открыты. Души со всего света тянутся в распахнутые двери Дуата, пребывающего на пике своего расцвета и могущества. Тяжёлые стены зала слегка приоткрываются, впуская внутрь своего хозяина. Осирис шествует гордо, обводя поблёскивающими от предвкушения глазами тронный зал. Длинное, испещрённое колоннами помещение настолько огромное, что не видно конца. Бассейны по бокам наполнены ритуальным вином, столь тёмным и густым, что в неярком свете зажжённых факелов напоминает кровь. Арсений цепко оглядывает собравшихся богов, слегка притихших душ, едва слышно хмыкая себе под нос. Тёмные пряди разбросаны в беспорядке, слегка придавленные лёгким золотым обручем. Осирис почти нагой — на нём нет ничего, кроме повязки, он бос, но не морщится, когда ступает по фантомным телам душ, по разбрызганному по полу вину. Всё его тело испещрено замысловатыми символами, нарисованными тёмно-медной краской. В приглушённом свете они кажутся уродскими порезами, из которых вот-вот польётся алая кровь. Чёрные громадные крылья сложены у него за спиной, едва заметно подрагивая, нижние перья волочатся по полу, оставляя за собой след из тьмы. Арсений мягко ступает по мрамору, чувствуя наливающуюся внутри силу. Его не заботят ни оргии нижних существ по углам зала, ни беснующиеся в ожидании подачки от своего господина души. Он идёт к своему трону, не отводя глаз от своего гостя. Боги склоняют голову в почтении, стоит только Осирису подойти ближе. Антон смотрит на него почти с восхищением, с затаённым на самом дне глаз желанием, впитывает в себя магию, что удушливым шлейфом разливается вокруг. Арсений едва слышно выдыхает, присаживаясь на трон, расправляет крылья за спиной. Мелкий бес, подбежавший к нему, с раболепством протягивает золотую чашу. Осирис мягко прокручивает сосуд из стороны в сторону, после чего делает первый глоток священного напитка. Воздух вокруг сотрясается от воплей душ, что с радостью накидываются на бьющую фонтаном магию своего господина. Они превозносят ему хвалебные оды, целуют подножие трона, прерываясь на радостные крики. — Веселись, повелитель солнца. Сегодня пиршество, каких свет не видел, — шепчет Анубис на ухо Ярило, тут же прохватывая стоящую рядом с ним девушку из египетского пантеона. Низший дух, она с радостью откликается на призыв бога, перемещаясь в центр зала, сплетаясь в хороводе тел. Яркий свет, исходящий от силуэта Антона, притягивает души, что тянутся к нему призрачными руками, предлагая в полной мере окунуться в праздник Дуата. Мужчина не отказывается, тут же оказываясь втянутым в самую гущу. Вино, лившееся рекой, растекается по полу, крики ликующих сменяются здравницами с честь их хозяина. Антон широко улыбается, расплёскивая свою солнечную магию вокруг, извивается телом, повторяя движения танцующих, звенит тяжёлыми браслетами за запястьях. И лишь Осирис неподвижно сидит на своём троне, с ледяным спокойствием наблюдая за происходящим внизу. Час расплаты богов близок, он это понимает, а потому отдаёт всего себя, всю магию, подпитывая подвластный ему мир, ведь уже скоро, возможно, на кону будет стоять и его существование.