Сборник драбблов по "Атаке титанов"

Снова. Раз за разом. Вылазка за вылазкой. Шаг, а за ним следующий. Благодаря разведкорпусу удаётся прочищать местность всё дальше от стен, однако не видно конца и края пустым полям и редким лесам. И титанам вместе с ними. В очередной раз не удалось избежать потерь среди своих. В числе погибших - Эллиот Тросс и Фрида Мальто, молодые ребята, совсем юные. Они поступили на службу вместе с Рамоной и были не то чтобы лучшими друзьями, но её верными товарищами, искренне желавшими помочь человечеству. Плечом к плечу они сражались уже два года. — Альф? — шелестящий голос Аккермана, раздавшийся за спиной, заставляет вздрогнуть. До того дрожавшие кисти девичьих рук замирают. Её обветренные, покрытые ссадинами и порезами пальцы так и леденеют, пока по ним скатывается сорвавшаяся с подбородка слеза. — Я в порядке. Наглая ложь. Дураку понятно. Альф и не пытается это скрывать. Знает, что от капитана правду не скроешь, и, тем не менее, пытается. Всё же говорить с ним, не видя столь дорогого лица, проще. И врать, соответственно, тоже. Вдруг поверит? — Ты же знаешь, нет смысла мне лгать, — как всегда, от пронырливого коротышки ничего не скрыть. — И необходимости тоже, — добавляет тот чуть погодя. Открыто Леви никогда не признавался в своей симпатии. Не в его это духе. Однако многое в действиях мужчины показывало его тёплые чувства к подчинённой. Он заботился, помогал, подсказывал. Всегда ненавязчиво подталкивал там, где Альф не хватало смелости, показывая, что он стоит позади и в любой момент подстрахует. Взаимность Рамоны была более откровенной. Настолько, что однажды девушка решила сделать первый шаг сама. Несмотря на это, капитан держал дистанцию. Чувства к соратнику и тем более любовная связь с ним может стать огромной проблемой. И без того Леви ругал себя за чрезмерную опеку Рамоны, но не мог сдерживаться всякий раз, стоило ему лишь взглянуть на хрупкую, но такую сильную девушку. Подобно смертельно раненой ласточке, увидевшей спасительный путь на волю, трепетало сердце Аккермана, когда Альф проявляла заботу о нём. Казалось бы, ничего невероятного: налила чай, принесла плед холодной ночью в походе, обработала раны, поинтересовалась его состоянием или решила составить компанию на дежурстве. И всё же рядом с ней у Леви силы пробуждались с невероятным размахом, стремление к победе рвало всё его существо, а в душе появлялась надежда на их светлое будущее. Или это просто его желание? Что, если Леви, основываясь на собственных потаённых хотелках, сам себе внушил, что однажды всё наладится? — С этим можно смириться, капитан? — неожиданно спрашивает она. Тихо, но этого достаточно, дабы Леви услышал. Чуть погодя, дрожащим голосом уточняет. — С титанами и боями с ними. Со звоном клинков. С безумным галопом лошадей, пока на тебя охотятся, чтобы сожрать... со смертью товарищей и друзей... со страхом за свою жизнь... это не первая моя вылазка, но я до сих пор не могу... Дрожащий от сдерживаемых слёз голос заставил сердце Леви болезненно сжаться. Он, как никто другой, понимал, каково это: терять друзей и подчинённых, не знать, вернёшься ли живым домой ты сам. И угораздило же его влюбиться в свою сослуживицу. Теперь, помимо своих переживаний, он будет думать и о ней. О её жизни и боли. — Нет, Альф, с этим не смириться, — ответил Аккерман в своей обычной безэмоциональной манере, однако сочувствие так и сквозило в голосе. — Постепенно к этому привыкаешь. Боль притупляется. Продолжаешь делать своё дело, как на автомате. Леви мысленно ругал себя за излишнюю холодность. Позволил влюблённой в него девушке узнать о своих чувствах, заботился, оберегал, а теперь так жестоко рушит все её хлипкие надежды. Альф сейчас на месте самого Аккермана, когда тот потерял Фарлана и Изабель, а он сильнее давит её реальностью. Ему тошно от самого себя. Лишь тихий всхлип приводит мужчину в себя, вырывая из бездны самобичевания. — Но я буду рядом, — проговаривает капитан, садясь рядом с Рамоной. — Партнёр из меня херовый будет, честно говоря, но я... — он немного запнулся. Было видно, что Леви даётся сложно, настолько откровенный разговор. — Я сделаю всё возможное, чтобы защитить отряд и... тебя. — Капитан..? — её покрасневшие глаза щурятся недоверчиво. Тяжёлый вздох раздаётся от Аккермана. Он неловко продолжил, глядя куда-то вдаль: — Я думал, держать тебя на расстоянии будет верным решением, менее болезненным для обоих. Но, видя, какая ты разбитая и одинокая, понимаю, что буду ненавидеть себя до конца жизни за то, что оставил тебя. Аккуратно, почти боязливо, он касается онемевших пальчиков Рамоны. Удивительно. Девушка всегда представляла узкие ладони капитана жёсткими и холодными, грубыми от постоянных тренировок и ношения тяжестей, цепкими и ловкими, подобно клешням рака. Оказались иначе: они тёплые и не лишённые ласки. Даже мозоли от рукояти УПМ не портили впечатления от нежности их обладателя. Длинные пальцы Леви скользнули по маленькой ладошке, щекоча кожу. Забавно. Из-за ежедневных тренировок руки Рамоны огрубели, покрылись мозолями и рубцами настолько, что она не всегда могла сразу ощутить жар под рукой, да и порезы не так сильно болели. Но одно короткое касание пальцев партнёра и ощущения от этого невинного жеста заставляет шевелиться внутри что-то некогда забытое. — Не знаю, как долго будет длиться наша война с титанами. Не знаю, сколько ещё наших товарищей мы потеряем, но обещаю, что я буду рядом с тобой до конца... Альф..? Эй, ты чего ревёшь? Аккерман выглядит таким забавным с растерянным выражением лица. Смотрит, как поток сдерживаемых слёз вырывается из глаз разведчицы, подобно прорвавшей дамбу реке. — Чёрт, — тихо ругается он и несмело тянет девушку на себя. Одна рука капитана прижимает Альф к своему плечу, бережно обхватывая затылок. Вторая, что ранее держала её руку, скользит вверх и обнимает плечи. Леви чувствует, как трясущиеся пальцы цепляются за его рубашку на спине, пока рыдания душат девушку. Ему остаётся только держать её, эгоистично радуясь долгожданной близостью с возлюбленной, и утешать так, как он умеет: — Дурная. Развела тут сопли, — капитан неловко прижимает особу сильнее. — Всё будет хорошо, Рамона. Мы справимся, — острый нос мужчины зарывается в её волосы. — Всё будет хорошо, — словно мантру продолжает шептать три слова Аккерман, пытаясь убедить в этом то ли Альф, то ли самого себя.