***
Сегодня важный день. Оливер уже два месяца ждал, когда мистер Лестрейндж возьмет их на настоящее дело. Наконец-то он сможет доказать, что способен на большее, чем стричь жалкие сикли с пугливых торговцев на Нью-маркет-стрит. Оливер разгладил новенькую черную мантию с бордовым подбоем и золотистыми пуговицами и удовлетворенно посмотрел на себя в зеркало. Он выглядел солидно. Защитные наплечники делали фигуру мужественней, так что его, по правде говоря, узковатые плечи смотрелись куда более впечатляющими, чем были на самом деле. Оливер сощурил глаза и нахмурился, пытаясь придать себе угрожающий вид. — Сдохни, поганый предатель крови! — и он резко выбросил вперед руку с палочкой, отчего полы мантии красиво всколыхнулись. — Сейчас я выпущу твою вонючую кровь, только отойду подальше, чтобы она не испачкала мою мантию! Он отступил от зеркала на шаг и пробормотал себе под нос: — Нет, так слишком длинно… Сдохни, мразь! Надеюсь, твоя грязная кровь не испачкает мне мантию! Сектум — кхм… Да, так гораздо лучше, — с мрачным удовлетворением заключил он. — Олли, милый, ты будешь завтракать? — послышался с кухни голос мамы. Оливер залихватски отбросил длинные волосы назад и, щелкнув металлическими набойками на башмаках, развернулся, выходя из комнаты. — Мам, ну я же говорил, что сегодня у нас рейд! Только тс-с, — спохватился он. — Это секрет. — Да кому я скажу? — махнула рукой миссис Кеффорд. — Иди-ка сюда, — и она поправила костяную маску, которая пока что была прикреплена к плечу. — Ох, не нравится мне, что вас отправляют в самое Рождество, как-то неправильно это, семейный ведь праздник. — Ладно, не причитай, — оборвал ее Оливер. — Мне пора. Когда Оливер аппарировал на базу, все уже были в сборе. Он едва не опоздал. Стоило ему встать в шеренгу, из приземистого здания вышли мистер и мистер Лестрейндж, а вместе с ними — всеблагие Мерлин и Моргана — сама миссис Лестрейндж. Как и остальные новобранцы, Оливер смотрел прямо перед собой, но благодаря своему замечательно развитому боковому зрению он смог получше разглядеть легендарную ведьму. Она шла, одетая полностью в черное: длинное кружевное платье с разрезами, небрежно зашнурованный кожаный корсет, тяжелые ботинки на толстой подошве. Пышные кудрявые волосы убраны в высокую прическу. Трудно было определить ее возраст — издалека казалось, около тридцати пяти. Однако, когда она приблизилась, Оливер решил, что миссис Лестрейндж очень хорошо за сорок. Беллатриса шагала развязной, неровной походкой, а в руках ее с убийственной скоростью мелькала волшебная палочка. Мистер и мистер Лестрейндж следовали за ней на почтительном расстоянии. — Мальчики, — ее голос оказался неожиданно высоким, с придыханием, — это и есть наша свежая кровь, надежда магической Британии, храбрые сердечки, опора Темного Лорда? — она обернулась к своим спутникам. — Отвечать! — рявкнул Рабастан. — Так точно, мэм! — грянули ребята, и Оливер с удовольствием присоединился к общему хору. Он обожал чувство единения, которое возникало, когда его голос сливался с двумя десятками товарищей. Миссис Лестрейндж же, казалось, сразу же потеряла к ним интерес. Она развернулась и своей странной, как будто вихляющей походкой отправилась куда-то в сторону забора, окружающего базу. — Разбились на пары и отрабатываем бой по схеме, — гаркнул Рабастан, который никуда не делся и так же стоял рядом с ними. Следующие три часа слились для Оливера в бесконечную череду заклинаний и контрзаклинаний. Он прыгал, прятался в кустах, пытался дотянуться до противника — сегодня им был Джейми Сингх, юркий пакистанец из Маринуэя. Наконец выжатых как лимон новобранцев отпустили. Сегодняшний рейд запланировали на поздний вечер, точное время им не сообщали, но Оливер почему-то был уверен, что они отправятся не раньше полуночи. Поэтому он оказался совершенно не готов к тому, что в половине седьмого их выгнали из комнаты отдыха, собрали на плацу и раздали метлы — новенькие Нимбусы-2006, между прочим. Оливер украдкой погладил полированное древко, чувствуя пальцем выдавленные в ольхе ребристые буквы логотипа. Краткий инструктаж, маски на лицо, вспышки Дезиллюминационных чар, и они уже в воздухе, летят над низкими снежными облаками. Оливер поплотнее укутался в зимнюю мантию и приготовился к долгой дороге. Через три часа их направляющий — кажется, Родольфус — начал снижение. Они приземлились на широком поле. В паре миль от них, на пологом холме, виднелись огни какой-то деревни. Поле же было пустым и темным, только жухлая трава торчала из-под снега. Оливер огляделся. Ребята разминались после долгого полета, хлопали себя по замерзшим плечам, не совсем понимая, что делать дальше. Он положил Нимбус на землю и, стараясь двигаться медленно и незаметно, подошел поближе к руководству. — Руди, раздай колдографии, — Рабастан передал брату пачку и обернулся к Беллатрисе. — Белла, речь? — Сам болтай с этими никчемышами, — фыркнула она, отбрасывая назад заиндевевшие волосы, отчего в темноте те казались седыми. — Я займусь делом, — и достала из кармана длинную черную палочку. — Экспульсо! Ночь прорезала яркая вспышка, и уши Оливера заложило от мощного грохота. Взрыв прокатился вокруг, обнажая прозрачную сферу, возле которой они, оказывается, стояли. Защитный купол. — Тише ты, — цыкнул Рабастан. — Сначала уберем Фиделиус. А ты здесь что забыл? — рявкнул он на Оливера, неосторожно подобравшегося к ним слишком близко. — Пошел вон! Оливер торопливо закивал и удалился на безопасное расстояние. Но даже в двадцати шагах он видел, как пламя, неохотно гаснущее на холодной земле, отражается в глазах любимицы Темного Лорда. — Новобранцы! — зычным голосом объявил Родольфус, подходя к разбившимся на группки фигурам в черных мантиях. — Посмотрите внимательно на эти колдографии, — и он пустил по рукам пачку черно-белых карточек. — Это члены Ордена феникса, преступной группировки, которую мы сегодня должны обезвредить. Этих лиц вы обязаны взять живыми. Остальные не важны, действуйте по обстоятельствам. Но имейте в виду, что каждый ренегат, которого вы сегодня оставите в живых, завтра вернется за вами. До Оливера дошли колдографии, и он внимательно вгляделся в лица на карточках. Полная пожилая женщина с короткими кудрявыми волосами. Высокий мужчина с залысинами и кривоватым носом. Мужчина лет тридцати в министерской мантии, с короткой бородкой, пижонским чубом на голове и надменным взглядом. Красивая девица с вздернутым носом и лукавой улыбкой. Веснушчатый долговязый парень с хитрым прищуром. Светловолосая девушка, похожая на фею. И наконец, на последней карточке — трое, чьи лица были известны каждому волшебнику Британии: Гарри Поттер, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер. На колдографии они позировали на фоне министерского атриума в Лондоне. Оливер был там однажды на экскурсии, когда они с матерью ездили в Косой переулок за школьными принадлежностями перед его третьим курсом. Он еще раз просмотрел изображения членов Ордена и передал карточки дальше. У него отличная память на лица. Внутри поднималась горячая волна гнева. Именно из-за этих уродов его родной Бирмингем, а вместе с ним и вся остальная страна, чахнет и хиридает. Именно эти любители маглов и грязнокровок, тупорылые предатели крови, заграбастали себе и своим друзьям самые хлебные рабочие места, купили самые красивые дома, а тех, кому это принадлежит по праву рождения, бросили гнить на обочине жизни. И это не говоря о магии, которую они год за годом крадут у чистокровных семей! Проблеск жалости, который кольнул его при виде симпатичной ведьмы с задорно вздернутым носиком, растворился в праведном гневе. Нет. Эти предатели получают по заслугам. Их расставили полукругом вдоль невидимой границы защитного купола. Раз за разом они слаженно кричали Конфринго, направляя объединенную двумя десятками палочек взрывную волну прямо на щит. Купол держался, но Оливер с мстительным удовлетворением замечал, как с каждым разом отдача все слабее и слабее. Защитные чары истончались, и наконец, на стороне, где слышался высокий смех Беллатрисы, они пробили брешь. Все, что было дальше, Оливер воспринимал какими-то отрывками: вот в ста шагах показался трехэтажный дом — несуразный, нелепый, с какими-то дурацкими башенками и пристройками; вот они бегут по полю, рассредоточиваясь по периметру, и только тяжелое дыхание раздается слева и справа. — Петрификус Тоталус! — Протего Максима! — Вердимиллиус! Темноту прорезали красные и зеленые отсветы, где-то позади раздался звонкий хохот Беллатрисы. Оливер не видел, откуда летят заклинания, он, как заведенный, бежал в сторону дома, надеясь укрыться и оценить обстановку. — Пупсик, где ты? Отзовись! — пропела Беллатриса. Оказывается, она бежала совсем близко от Оливера. От ее голоса по спине побежали холодные мурашки. Почему-то ему очень не хотелось, чтобы миссис Лестрейндж обращалась так к нему. Где-то справа грохнул взрыв, и поле осветило добела раскаленное пламя. Сразу за ним зачастили вспышки заклинаний. Оливер заметил какой-то куст и, стараясь двигаться быстро и бесшумно, нырнул в колючие ветви. Осторожно высунув голову, он увидел, что основной бой завязался метрах в ста от него, у правого крыла дома. Проклятия летали там так часто, что напоминали цветомузыку на рождественском балу в Хогвартсе. Огонь в поле все сильнее разгорался и уже охватил живую изгородь, окружавшую дом. Сквозь треск пламени Оливер слышал резкие выкрики боевых заклинаний. Он побежал в ту сторону, ориентируясь на темные фигуры соратников. Черные развевающиеся плащи, костяные маски — бойцы Совета крови выглядели устрашающе. Четверо — кажется, Питерс, Стоун, Ньюман и еще кто-то — теснили какую-то высокую черноволосую девицу и все никак не могли ее додавить. Оливер подскочил ближе, замыкая окружение, но каждое его заклятие натыкалось на щит, который та каким-то чудом успевала выставить. Нужно оттеснить ее от дома, чтобы зайти со спины. Оливер бросил Экспульсо, отчего стена проломилась внутрь, как гнилое полено, окатив эту фурию раскаленными щепками. — Сучий потрох, — сквозь зубы выругалась она, на секунду открываясь, чем и успел воспользоваться кто-то из ребят, кажется, Стоун, и полоснул ее режущим прямо по лицу, украсив его глубокой рваной раной. Ведьма вздрогнула, но ответ ее был быстрым и жестоким — из ее палочки вырвалась струя белого пламени, поджигая неосторожно подошедшую слишком близко фигуру. Воспользовавшись тем, что она отвлеклась на Стоуна, Оливер скользнул ей за спину. Формула Авады уже почти скатилась с его языка, как он почувствовал какой-то укол в районе правой лодыжки. Не убирая палочку, Оливер мельком взглянул вниз и увидел крошечную змейку, вцепившуюся в его ногу. Дернув конечностью, он поднял глаза и обомлел. В неверном свете разгорающегося пожара недоуменно переглядывались пять Темных Лордов. Ошибиться было невозможно — гладкий череп, вертикальные носовые щели и безгубый рот, костлявые пальцы с длинными ногтями. Оливер будто оцепенел, не понимания, как действовать дальше. Что это значит? И тут один из Лордов — тот, который стоял слегка в стороне, — разразился серией проклятий, которые быстро и точно летят в грудь остальным. Оливеру опять повезло — он стоял в слепой зоне этой высокой мрачной фигуры. Упав на землю, он быстро пополз в сторону и внезапно обратил внимание на свои руки. Длинные белые кисти с твердыми острыми когтями. Оливер в панике ощупал себя, ощущая под пальцами гладкую кожу головы вместо привычной длинной шевелюры, по случаю рейда заплетенной в косицу. Он что, тоже превратился в Темного Лорда?! Тихонько подвывая от ужаса, он дополз до какого-то куста. Свернувшись калачиком и стараясь не смотреть на свои молочно-белые конечности, он перебирал в голове все известные ему проклятия, но ничего подобного, способного сотворить с человеком такое, он так и не вспомнил. Через несколько минут он ощутил легкую щекотку где-то в области затылка, и в следующий миг Оливер с облегчением увидел свои родные руки — такие восхитительно розовые пальцы, привычный шрам на тыльной стороне ладони, коротко остриженные ногти. Наваждение пропало, и он почувствовал себя гораздо увереннее. Возвращаться в гущу событий ему хотелось меньше всего, одна палочка погоды не сделает, а сражалась, скорее всего, мелкая сошка. Главные орденовцы явно прятались где-то в безопасности, и он должен выяснить, где их укрытие. Оливер планировал отличиться, и для этого ему была нужна крупная рыба. Он пробирался перебежками, от одного куста или дерева к другому. Здесь было относительно спокойно, только однажды Оливер споткнулся о незаметное в высокой траве тело в знакомой мантии. Судя по нашивкам, это Джо Тартт, но его лицо было так обезображено жуткими, сочащимися сукровицей язвами, что Оливера стошнило прямо ему на грудь. — Больно, — простонал Джо. — Мне больно. Оливер отер рот и тихо попятился назад. Он ничем не мог помочь Тартту. Внезапно он услышал тихий шорох. Замерев, как учили его мистер и мистер Лестрейндж, он осторожно повернул голову и, опять же благодаря своему замечательному боковому зрению, увидел магическое мерцание примерно в двадцати метрах от него. Кажется, там что-то было скрыто за защитными чарами. Вот оно. Оливер бесшумно упал на землю и затаился в траве, которая здесь почему-то стояла голая и бесснежная. Магическая дымка дрожала все сильнее, и наконец из нее показались несколько фигур. — Джордж, дезиллюминация! — услышал он приглушенный женский голос. — Точно, момент. Оливер напряг глаза, чтобы не потерять ставшие почти прозрачными фигуры. Дезиллюминация не давала полной невидимости, так что если знать, куда смотреть и внимательно следить за перемещениями, то человека под чарами легко заметить. В темноте было трудно определить, кто именно вышел из-под защитных чар, но одну цель он узнал по характерной пышной прическе. Гермиона, трахни ее Моргана, Грейнджер. — Давайте разделимся, — прошептал кто-то. — Гарри и Миллс где-то у дома, так мы сможем окружить нападающих. — Джинни, ты уверена? — ответил низкий мужской голос. — Гарри не зря сказал про случайную Аваду. — Иди в жопу, Перси. — Понятно. Джордж, Джинни — налево, мы с Гермионой направо, Рон и папа — обходите по широкой дуге и выходите к главному крыльцу. — А мы? — послышался чей-то нервный голос. — Сидите тихо тут. Или ты собираешься довести Пожирателей своей коллекцией бородатых анекдотов до нервного тика? — Иди в жопу, Перси, — фыркнул тот же голос, который стал, кажется, чуть спокойней. Не тратя больше времени на разговоры, группа разделилась. Оливер лихорадочно думал. Высокий мужчина с низким голосом — это явно Перси Уизли, который сейчас направлялся прямо к нему. А вот Гермиона Грейнджер, главный (ну или почти главный трофей), которую он еще мог различить по слегка мутнеющему воздуху там, где она шла, удалялась перпендикулярно. Оливер принял решение и, проверив, держится ли его дезиллюминация, осторожно поднялся на ноги. Стараясь не шуршать травой, он двинулся за тонкой размытой фигурой. Он хотел дождаться, пока она окажется подальше от своих приятелей. Обездвижить, дотащить до границы антиаппарационного купола, транспортировать на базу. Грейнджер шла быстро, и Оливер еле поспевал за ней, следуя на безопасном расстоянии. Когда они оказались достаточно далеко, он уже поднял палочку, чтобы отправить в нее Петрификус, как Грейнджер резко развернулась, и в грудь Оливеру ударила красная вспышка невербального обездвиживающего. Он упал на землю и, не способный пошевелить даже глазным яблоком, уставился в затянутое тучами небо. — Инкарцеро! Его оплели веревки, а грязнокровка Грейнджер наклонилась и коснулась палочкой его лица. Оливер почувствовал, как с губ и языка спало онемение. — Сколько вас человек? — Сдохни, грязнокровная тварь, — и он попытался плюнуть в нее, но вязкая слюна попала ему же на щеку. — Ясно, — скривила рот Грейнджер. — Ну, тогда полежи тут. Силенцио! Оливер мысленно застонал. Как бездарно он просрал свой шанс. Перед глазами промелькнули все заманчивые сцены, которые он представлял себе, когда собирался на этот рейд: вот он прикрывает спину Родольфуса; вот он ловит самых опасных преступников и гордо бросает их к ногам миссис Лестрейндж; вот его награждает сам Темный Лорд, величественный и недосягаемый, он покровительственно хлопает Оливера по плечу и вручает серебряную маску. Ничего этого не будет, и сейчас его ждут только застенки Аврората и позорная, безумная смерть в Азкабане. И все это из-за идиотской грязнокровки Поттера, которая почему-то оказалась быстрее него, тренированного бойца Совета крови! Оливер закрыл глаза, чувствуя, как в уголках скапливаются предательские слезы. Он должен что-то придумать! Внезапно он услышал тихий вскрик. — Привет, дорогуша! — совсем рядом раздался уже знакомый высокий голос. — Давно не виделись, скучала по мне? Оливер открыл глаза и, совершив титаническое усилие, повернул голову. В паре шагов от него стояла Беллатриса Лестрейндж. Ее кружевное платье развевалось на зимнем ветру, открывая в разрезах юбки испещренные лиловыми синяками ноги в тяжелых ботинках. Грейнджер лежала перед ней, связанная так же, как и Оливер, только у нее веревки врезались в тело куда сильнее, чем у него. Он видел, как покраснели ее кисти, туго перетянутые прочной пенькой. — Ну-ка, что тут у нас? — Лестрейндж повертела в руках волшебную палочку, которую явно отобрала у грязнокровки. — Тебе кто-нибудь говорил, что таким, как ты, магия не положена? Беллатриса задумчиво посмотрела на девушку, лежащую у ее ног. — Помнится, однажды ты уже воспользовалась моей палочкой. Мне кажется, будет справедливо, если я верну тебе услугу, верно, сладкая? — она взмахнула светло-ореховым древком и промурлыкала: — Круцио! Оливер не слышал ее крика, наверное, Лестрейндж лишила грязнокровку не только способности двигаться, но и голоса. Он видел, как дергается тело Грейнджер, сотрясаясь в конвульсиях, как разевается рот в беззвучном вопле, и чувствовал мстительное удовлетворение. Так тебе и надо, тварь. — Ладно, пожалуй, тебе хватит. Я слышала, что у Темного Лорда какие-то планы на тебя и твоих друзей. Будет обидно, если ты умрешь или спятишь раньше времени. Но прежде, чем мы с тобой отправимся в гости к Господину, я хочу кое-что проверить. Пружиня от злой, веселой энергии, Беллатриса обошла тело Грейнджер и взяла ту за руку. Закатывая ей рукав, Лестрейндж что-то мелодично напевала себе под нос. — Поглядим, как поживает мой подарочек… Это еще что такое?! — взвизгнула она. Оливер изо всех сил вытянул шею, чтобы разглядеть, что происходит, но спина Беллатрисы закрывала весь обзор. — Что ты натворила, мразь?! — орала Лестрейндж, тыча палочкой в предплечье Грейнджер. — Как ты посмела? Она взмахнула древком, и тело грязнокровки взмыло в воздух, зависнув в метре над землей. Грейнджер открывала и закрывала рот, но до Оливера не доносилось ни звука. Весь подбородок у нее был измазан красным, а на оголенной левой руке виднелись какие-то рисунки. — Отвечать! — завизжала Беллатриса, с силой прижимая древко к ее шее. — Я думала, тебе понравится… — прохрипела Грейнджер, с трудом откашливаясь после Силенцио. И, прочистив горло, добавила: — Спасибо за эскиз, пупсик. Как бы Оливер ни презирал грязнокровку, он не смог не оценить ее смелость. Лично он вряд ли когда-нибудь бы отважился назвать Беллатрису Лестрейндж пупсиком. Черноволосая ведьма вздрогнула, будто ее ударили. Она подошла поближе, вглядываясь в лицо Грейнджер, и провела пальцами с длинными черными ногтями по ее руке. — Не люблю, когда портят мои игрушки, — прошелестела Беллатриса. — А когда что-то починить нельзя, я это выбрасываю. Скажи, грязнокровка, а бывают ли однорукие ученые? Из складок платья она извлекла массивный зазубренный кинжал. Пододвинувшись еще ближе к распятой в воздухе Грейнджер, Беллатриса прижала кинжал к оголенному сгибу ее локтя и с силой провела лезвием, которое мгновенно окрасилось багровым. На этот раз грязнокровка могла кричать. И она кричала. Беллатриса же смеялась, снова и снова разрезая податливую плоть. Кровь лилась густым потоком, почти черная в тусклом свете сверкающих вдали боевых заклинаний. Оливер видел, как с каждым движением рана на руке становилась все глубже, открывая белеющие края жил. — Выполнить задачу Темного Лорда можно будет и одной ручкой, правда, детка? — сладко шептала Лестрейндж, работая ножом как пилой. А в следующее мгновение на Беллатрису откуда-то сверху обрушился огненный шар. Она едва успела закрыться щитом, но все новые и новые раскаленные вспышки падали ей на голову, поджигая траву вокруг. Грейнджер рухнула на землю, ударившись с глухим стоном. Вся левая половина ее тела была залита кровью, но Оливер уже не смотрел в ее сторону. Петрификус, которым грязнокровка его обездвижила, начал потихоньку слабеть, и Оливер уже мог немного двигать руками и ногами. Медленно, как во сне, он изо всех сил отползал подальше от этого огненного безумия, стараясь выглядеть как можно меньше и незаметнее. Атака была с воздуха — в небе кружила какая-то грузная фигура, которая точно и безжалостно отправляла одно проклятие за другим, оттесняя Беллатрису от грязнокровки. Черноволосая ведьма ловко уворачивалась, безумно хохоча и отстреливаясь какими-то голубыми молниями. — Какие хорошенькие огоньки, Молли! Помнится, Гидеон сгорел в чем-то очень похожем, — заливаясь смехом, кричала она. — Ты же помнишь старину Геда? Как они с Фабом кричали, когда лопалась кожа на их веснушчатых щечках. Орбис! Огромный черно-фиолетовый смерч вырвался из палочки Беллатрисы и закрутил в воздухе метлу. Наездница держалась из последних сил, пытаясь вырваться из урагана, но бешеный ветер обтрепал прутья, и метла неумолимо теряла в высоте. Женщина — надо полагать, это и была Молли Уизли, еще один член Ордена феникса — не стала дожидаться, пока ее древний Чистомет окончательно потеряет управление, и спикировала прямо в Беллатрису, перед самым приземлением бросив что-то на землю. Это что-то разлетелось зеленоватой пылью, но Лестрейндж успела увернуться. — Вот мы и увиделись как следует, дорогая кузина, — в перерывах между заклятиями, которые с безумной скоростью вылетали из ее угольно-черной палочки, проговорила Беллатриса. — Ты готова встретиться с братьями? Они уже заждались… Уизли не отвечала, сосредоточенно и точно блокируя проклятия и отвечая своими. Судя по красным вспышкам, она бросала какую-то разновидность обездвиживающего, но от обычного Петрификуса оно явно отличалось. Эта грузная женщина не уступала в скорости юркой и стремительной Беллатрисе, которая как будто танцевала, а не сражалась, явно получая удовольствие от боя. Никем не замеченный, Оливер дополз до Гермионы Грейнджер — та лежала без сознания. Связанными руками он пошарил по ее мантии и нашел, что искал — его палочка лежала во внутреннем кармане грязнокровки. Короткий Фините, и он был свободен. Так, теперь нужно осторожно обойти двух сражающихся фурий и отправить старой Уизли Аваду в спину. Внутри все пело от предвкушения. Он поможет миссис Лестрейндж, и уж тогда его точно заметят и оценят по достоинству! А Темный Лорд умеет награждать своих верных слуг. Пользуясь тем, что противниц слепит огонь, все сильнее захватывающий позиции, Оливер, скрываясь в густой тени, обошел их по широкой дуге. Он был почти у цели, когда черная фигура Беллатрисы вздрогнула и как-то очень прозаично опала на землю. — Больше ты никого не убьешь, Белла, — впервые за все это время женщина подала голос, который звучал хрипло, почти надсадно. Она тяжело дышала и отдувалась, убирая со лба мокрые от пота волосы. Оливер замер. Нужно срочно придумать, что делать дальше. Сражаться с этой жирной фурией ему не хотелось. Решение, подстегнутое подкрадывающейся паникой, пришло мгновенно. Оливер отступил дальше в темноту и вернулся к грязнокровке, которая все так же лежала на земле, вывернув руку под неестественным углом. — Гермиона! — позвала женщина. — Как ты? Она обошла тело миссис Лестрейндж и, близоруко щурясь, разглядела Грейнджер, возле которой притаился Оливер. Взмахнув палочкой, она погасила ближайшие к ней языки пламени и торопливо побежала к распростертому на земле телу, но Оливер был настороже. — Стоять! Или разнесу ей голову Бомбардой, — крикнул он, приподнимаясь на корточках и изо всех сил вжимая древко в висок грязнокровки. — Я не шучу. — Да и я не шучу, мальчик, — устало сказала Уизли, наводя на него кончик палочки. — Отпусти Гермиону и убирайся на все четыре стороны. — Стоять! — нервно повторил Оливер. — Мне хватит полсекунды, чтобы снести ей башку. — Хорошо-хорошо, — согласилась она. — Чего ты хочешь? Оливер судорожно думал. Ситуация патовая — он не мог аппарировать вместе с грязнокровкой, но и просто уйти не получится. Малейшая заминка, и эта ведьма убьет его так же, как убила миссис Лестрейндж. Нужно добраться до границы антиаппарационного щита, но он далеко. Что делать? Звать на помощь, вот что. Прикрываясь телом грязнокровки, как щитом, Оливер выпустил вверх зеленые сигнальные искры. Сейчас этой маглолюбке станет не до него, посмотрим, как ей хватит сил справиться с полной бригадой Совета крови! Фигуры в черных плащах появились быстро, но выручать его почему-то не спешили. Они окружили Оливера и ведьму Уизли, выжидательно посматривая куда-то назад. Оливер вытянул шею, пытаясь разглядеть, что происходит. — Бросить палочку! — услышал он рев, знакомый по сотням часов выматывающей муштры и тренировок. — Ты все слышал, соплежуй? Бросай на землю палочку и уебывай отсюда к хуям, — послышался женский голос. — Иначе твоим начальничкам пиздец. Я на голову больная, у меня и справка есть. На свет вышла та высокая черноволосая девица, с которой они сражались, прежде чем все превратились в Темных Лордов. Ее перекошенное, покрытое кровью и копотью лицо пересекал жуткий оскал. Над ее головой висели привязанные друг к другу Рабастан и Родольфус в прожженных, дымящихся мантиях. — У тебя справка о перенесенной контузии и сломанной руке, дорогая, — ответил кто-то из толпы. — Ну, а я о чем говорю? И вообще, хули ты тут делаешь, Уизли? — она нахмурилась и повернулась обратно к Оливеру: — А ты вали отсюда, крысеныш, или тебя вместе с этими выблядками придется потом собирать в совочек. Оливер был в панике. Ему дали прямой приказ бросить палочку (пускай и вынужденный), но он знал, что, если они вернутся на базу с таким разгромом и Темный Лорд об этом узнает, их всех ждет что-то чудовищное. Что-то ужасное настолько, что перспектива стать содержимым совочка может показаться не такой уж и безрадостной. Он был обязан разыграть эту партию правильно. Ведь у него в руках знаменитая Грейнджер, грязнокровка Поттера. Всего-то нужно придумать, как быстро перенести ее в безопасное место. Или убить! Мертвая Грейнджер ведь куда лучше, чем сбежавшая, верно? — Парень, просто положи палочку, — на пустое пространство между ним и ведьмой Уизли вышел всклокоченный парень в круглых очках. Но Оливер уже не слушал. Расширенными от страха зрачками он смотрел на распростертое рядом с ним тело. Он убьет сначала ее, а потом Поттера, и никто ничего не успеет сделать. Он уже сформулировал невербальную формулу для Сектумсемпры, сосредоточившись на грязной шее Грейнджер, как что-то ударило его в спину. И Оливер Кеффорд умер.***
Он убил их всех, быстро и методично. Разлитая на поле боя и собранная им магия рвалась сквозь волшебную палочку, доставляя болезненное удовольствие — сродни тому, что получаешь, сдирая застарелую коросту. Пальцы пекло так, будто он полоскал их в котле с горячей кислотой, но эта боль была настолько привычной, что дарила даже некоторое успокоение. Крысеныш, тыкающий палочкой в Грейнджер, сдох первым. Дальше по часовой стрелке покинули бренный мир остальные безымянные фигуры. Как всегда во время предельной сосредоточенности, секунды как будто замедлились, и Драко выхватывал из мешанины тел и звуков какие-то отдельные элементы: чей-то разинутый в беззвучном крике рот, вытаращенные глаза, оборванный шнурок на ботинке, блеск медной пуговицы, жирное пятно на мантии, трещина на костяной маске. Рабастана и Родольфуса он оставил напоследок, так как опасности они не представляли. Драко не ожидал, что будет убивать их так — связанными и беспомощными. Не ожидал он и того, что это произойдет так скоро. Но братья решили заняться самодеятельностью, и это решило их судьбу. Справедливости ради, они отлично скрывали свои планы. Драко узнал о налете на Нору (как и о собственной мини-армии Лестрейнджей) меньше часа назад, когда случайно увидел, как один из завербованных каминных техников готовился к блокировке выделенной линии дома Уизли. Если бы Малфой выяснил все заранее, он смог бы убедить тетушку повременить с нападением. Аргумент «У Темного Лорда на них свои планы» творит чудеса. Но приходилось работать с тем, что есть. Пятнадцать трупов многовато для рождественского вечера, но у него не было ни выбора, ни времени искать другой приемлемый вариант. Он и так едва не опоздал. Интересно, что непонятного может быть в предельно короткой инструкции «Уходите немедленно»? Драко мельком взглянул на кружевную фигуру, некрасиво разбросавшую ноги в посмертной судороге. Кто убил тетю Беллу? Не имело значения. На поле, в свете догорающего дома, остались стоять только фигуры орденовцев. Драко фыркнул про себя, до того жалко они выглядели в своих прожженных праздничных мантиях. Старшая и младшая Уизли, спотыкаясь о мертвые тела, подбежали к Грейнджер, которая без сознания лежала на земле, придавленная упавшим на нее Пожирателем. — Что ты натворил? — в ужасе спросил Поттер, растерянно оглядываясь вокруг. Новобранцы из отряда Лестрейнджей напоминали кучи тряпья. Окровавленные кучи, если быть точным — крови из перерезанных глоток натекло порядочно. Нет ничего быстрее и эффективнее массового режущего заклинания, главное — быть достаточно внимательным, чтобы не зацепить тех, кого не следует. Но с внимательностью у Драко никогда не было проблем. — Избавьтесь от тел и выиграете немного времени, — ответил он. — Эта атака не санкционирована Советом крови, и тем более о ней не знал Темный Лорд. Лестрейнджи действовали по своей инициативе, искать их начнут только через неделю-полторы. А к тому времени все станет совсем иначе. — Ты еще что за хрен с горы? — Миллисент была в своем репертуаре. Драко нравились ее бескомпромиссность и острый язык. Ему было даже немного стыдно за Громилу Миллс, которую он придумал на втором курсе. Прозвище приклеилось намертво, и пускай Миллисент делала вид, что ее это не беспокоило, он знал — Пэнс рассказывала, — что высокую, нескладную Милли эти слова обижали. — Не пользуйтесь каминной сетью, большинство перемещений отслеживаются. Не в реальном времени, но кто нужно легко узнает обо всех ваших перемещениях за последние несколько дней, — ответил Драко. — Уходите в подполье. Малфой старался говорить короткими, простыми фразами — может, хоть так до них дойдет быстрее смысл сказанного? — Зачем было убивать? — тихо спросил старший Уизли. — Можно ведь было оглушить и передать аврорам. Лестрейнджи наверняка могли многое рассказать. «Кто о чем, а Орден — о невинных жертвах». — Да что вы? — ядовито ответил Драко. — Не надо тешить себя иллюзиями, что все еще осталась возможность достичь чего-то мирными способами. Лестрейнджи пятнадцать лет просидели в Азкабане во имя своего господина. На допросе они плевали бы вам в лицо. А через пару недель вышли бы из тюрьмы уважаемыми людьми и отправились бы на базу в Бирмингеме, тренировать новых рекрутов. — И кто бы их отпустил? — со злостью спросил Поттер. Драко видел, как побелели костяшки его пальцев, сжимающих палочку. — Министр, разумеется. Или вы думаете, что Кингсли продержится в своем кресле еще пару сроков? — даже не пытаясь замаскировать снисходительный тон, сказал Малфой. — Игра в нормальную жизнь закончилась. Или вы уже подзабыли стиль Министерства при Пие Толстоватом? Драко раздражала необходимость объяснять очевидные вещи. Но он понимал, что должен потратить немного времени, чтобы вбить в их забитые гуманистическими идеалами мозги простую мысль — война уже началась. Не обращая внимания на шесть палочек, нацеленных ему в голову, и не снимая маски, Драко подошел к Грейнджер и присел на корточки. Все еще без сознания, она дышала коротко и поверхностно. Ее волосы, выбившиеся из плотного пучка на затылке, переплелись с жухлой травой. Снег вокруг пятнала почти черная в тусклом свете кровь, широкими мазками неуловимо напоминая полотна Больдини. Вид девушки, беспомощно распростертой на земле, натолкнул его на несколько несвоевременную мысль. Как она выглядела бы в его постели? Странно, но идея о хаосе, который она внесла бы в его симметричную спальню, к удивлению, не была невыносимой. Скорее привлекательной. Интригующей? Он бережно взял Грейнджер на руки, чувствуя, как густеющая кровь пачкает его мантию. — Эй, ты куда?! — спросил ему в спину Поттер. — Туда, где ей помогут. Трупы подбирать она вам явно не помощник, — он повернул голову и добавил: — Дом нельзя восстанавливать, сожгите все дотла и уходите. И не дожидаясь, пока кто-нибудь, вроде Рона Уизли, устроит истерику, Малфой аппарировал в Хижину. Эти олухи даже не заметили, как он снял антиаппарационный щит.