***
— Танита! — Гермиона и Ромильда стояли на берегу заснеженного озера. Тео вытянул короткую палочку и остался в лаборатории собирать все, что можно уместить в магически расширенную сумку Гермионы. Девушки же утеплились и, увязая в мокром снегу, отправились к тритонам. Полынья, из которой выглядывала русалка в прошлый раз, затянулась тонкой слюдой. — Танита! Вы здесь? Над замерзшей водой заклубился пар. Несколько мгновений, и лед с гулким хлопком раскололся, явив пугающий лик матери озерного народа. Голову ее венчали две косы, украшенные рыбьими костями и панцирями моллюсков. Русалка поднялась выше, обнажая чешуйчатую грудь, и тихо промолвила: — Что нужно двум волшебницам? — Почему вы не покинули озеро, когда Селвин принялся морить вас голодом? — спросила Гермиона. Тритониха распахнула белые глаза и вперилась взглядом в девушку. Подняв тонкую бледную руку, она отломила лед и подплыла поближе. — Дом озерного народа соединяется с рекой, — пропела она. — Этот проток волшебник Селвин закрыл медной сеткой. Озерный народ не может… — Преодолеть медь, — прошептала Гермиона. — И рыба тоже. — Мы умираем, — просто сказала Танита. — Где проток? — крикнула Ромильда. — Покажешь? Мы уберем, только скажи, где это. — Я провожу волшебниц, — наклонила голову Танита. — Озерный народ найдет новый дом. Дети! Сломите лед! И озеро взорвалось. Пар и снег летели в лицо Ромильде и Гермионе, оставляя на щеках крошечные ранки. Вода бурлила под ударами десятков раздвоенных хвостов. В поднявшейся в воздух ледяной взвеси в тусклом зимнем солнце заиграла радуга. — Идите на юг, волшебницы, — пропела Танита и нырнула в бурлящую воду. Увязая в липком снегу, они шли по звуку ломающегося льда. Обогнув озеро, Гермиона приметила черную полынью, над которой клубилась дымка явно магического происхождения. — Чего хотят волшебницы? — раздалось из-под воды. Казалось, звук создан из десятков мелодичных голосов. — Чего волшебницы потребуют от озерного народа за свободу? — Ничего! — крикнула Ромильда. Ее брови и ресницы были запорошены снегом. — Нам ничего от вас не надо, просто свалите от этого ублюдка подальше! Гермиона наклонилась над полыньей, вглядываясь в темную воду. На глубине, в отсветах солнца, сверкала мелкими ячейками медная сеть. Возле нее маленькими водоворотами кружили мальки. Хищные вытянутые лица, зачатки рук и длинные раздвоенные хвосты — на людей они смахивали очень отдаленно. — Фините Инкантатем! — взмахнула палочкой Гермиона. Сеть исчезла. Наверное, они кричали — во всяком случае, волоски на руках поднялись так, будто звук был, но где-то за гранью человеческого восприятия. — Озерный народ выполняет договор с волшебницами и покидает ублюдка, — рядом вынырнула зеленая голова Таниты. — Я приношу благодарность волшебницам. Никто и никогда из озерных, речных или морских тритонов не причинит им вреда. Танита щелкнула пальцами и нырнула в воду. Гермиона увидела, как голову Ромильды окружило золотистое сияние, а в волосах расцвели водяные лилии. Через несколько мгновений они съежились и опали. — Гермиона, ты светишься! — Ты тоже! Ромильда осторожно потрогала свою черную косу. — Не зря Хагрид говорил, что у тритонов своя магия, — сказала она, внимательно разглядывая Гермиону. — Жалко, что ты не видела. Лилии тебе к лицу. Сияние погасло. Вода, бурлившая в протоке, тоже успокоилась. Тритоны покинули озеро, едва не ставшее для них могилой. — Ну что, возвращаемся? Надо помочь Тео со сборами, сама ведь потом будешь его пилить, что понабрал всякой ерунды вместо действительно нужных вещей, — сказала Гермиона. — Надо, да, — кивнула Вейн и хитро прищурилась. — Но сначала я хочу заглянуть к одному очень, очень, просто крайне нехорошему человеку. Гермиона чувствовала, что время поджимает. Она уже открыла рот, чтобы возразить, но виновато захлопнула его обратно. Не ей отговаривать Ромильду от мстительных планов, тем более что она вряд ли сотворит что-то ужасное. А вот в качестве терапии после всего, что вытворял с ней Селвин, это может быть полезным… Гермиона знала это не понаслышке. За полтора месяца после смерти Беллатрисы кошмар из гостиной Малфой Мэнора просто перестал ей сниться. Совсем, как будто ничего и не было. Так что кто она, чтобы лишить Ромильду того же? Тем более что Гермиона все равно чувствовала себя косвенно виноватой во всем ужасе, что Вейн пришлось пережить. Что бы ни говорил об этом Малфой. — Ладно, — кивнула она. — Что ты хочешь сделать? — Увидишь, — ухмыльнулась Ромильда. И эта ухмылка не сулила хозяину поместья ничего хорошего. Ступая по собственным следам, они вернулись на дорожку, ведущую к дому. Рыхлый, влажный после недавней оттепели снег цеплялся за ноги, забивался в ботинки. «Буквально как Малфой», — неожиданно подумалось Гермионе. Он и правда ощущался в привычной жизни как ледышка, упавшая за голенище сапога, — ни на секунду не давал забыть о своем существовании. В доме царила тишина. Девушки заглянули в подвал, чтобы дать Тео последние наставления по упаковке оборудования, и быстро поднялись на второй этаж. Остановившись перед дверью, Ромильда немного помедлила, но, выдохнув сквозь зубы, решительно схватилась за ручку. — Подожди, — Гермиона вытащила палочку, прислушиваясь. — Что такое? Едва различимые за толстыми стенами, из комнаты доносились невнятные звуки. — Там кто-то есть. — Очень на это надеюсь, — прошипела Ромильда и распахнула дверь. Гермионе пришлось слегка отпихнуть ее плечом, чтобы первой оказаться в проходе. Что-то ей очень не нравилось. Что-то было не так. Спальня оказалась залита ярким светом — после полутемного коридора Гермионе понадобилось несколько мгновений, чтобы проморгаться и привыкнуть. Но лучше бы она этого не делала, потому что зрелище, которое открылось ей в этой роскошной комнате, навсегда отпечаталось на ее сетчатке. Между двух арочных окон, на стене, обитой золотистыми шелковыми обоями, висел распятый домовик. От его рук и ног спускались алые потеки, собираясь в одну широкую полосу над плинтусом. Голова эльфа безвольно висела на тонкой шее, редкие волосы слиплись в грязные сосульки. На животе зияла широкая рана, из которой с каждым редким вдохом застенчиво выглядывало что-то багрово-сизое, пузырящееся. Застывшая на пороге Гермиона почувствовала, как к горлу подкатывает фасоль. Селвин стоял спиной к двери, в руке его поблескивал стилет. — Ты что творишь? — заорала Ромильда. Разъяренной фурией она пересекла комнату и подскочила к Селвину. — Акцио… Но произнести заклинание до конца она не успела. Титус с размаха ударил девушку по лицу, отчего та отлетела к ближайшей стене, едва не впечатавшись в распятого домовика. Селвин схватил ее за длинную косу, притянул к себе и, закрываясь телом Ромильды, как щитом, приставил нож к ее горлу. А потом, с силой дернув за волосы, Титус второй рукой обшарил карманы мантии, вытащил древко и повернулся к Гермионе: — Бросьте вашу палочку, мисс Грейнджер. Или вашей очаровательной коллеге придется сделать парочку лишних и, к сожалению, не совместимых с жизнью отверстий. Вы ведь не хотите, чтобы у меня дрогнула рука? — и он демонстративно прижал лезвие к горлу посильнее. Гермиона лихорадочно соображала. Ну что они за идиотки? Ни одно заклинание не будет достаточно быстрым, Селвин в любом случае успеет полоснуть по горлу ножом. Она бросила палочку на пол, и та с глухим стуком откатилась в сторону. Потянуть время, вдруг Тео отправится их искать? А толку, вряд ли Нотт успеет сориентироваться. Разве что… — А вы уверены, мистер Селвин, что ваш господин погладит вас по головке, если вы убьете ключевого сотрудника Лаборатории? — поинтересовалась она, незаметно делая крошечный шаг вперед. Слева, на расстоянии вытянутой руки, стоял стол, на котором она заметила массивное пресс-папье. Если она будет достаточно быстрой, если ей удастся заговорить зубы Селвину, если Ромильда догадается откатиться в сторону или упасть на пол… Слишком много «если», но выбирать не приходилось. — Думаю, Темному Лорду плевать на предательницу крови, — легкомысленно отозвался Селвин. — Во всяком случае, мой рассказ о нашей с ней забавах вызвал у него только положительные впечатления. — А в этом рассказе был эпизод с вялым стручком и часовыми попытками придать ему подобие твердости? — процедила Ромильда. Этого говорить явно не стоило. Лезвие туже натянуло кожу, и по горлу девушки скатились две алые бусины. Впрочем, Селвин отвлекся, и Гермионе удалось приблизиться к заветному столу еще на шаг. — Вы же умный человек, Титус, — дрожащим голосом сказала Гермиона. — Подумайте, что происходит со слугами вашего господина, когда они мешают реализации его планов? Мне кажется, снисходительность — не его конек. — Если нужно, я найду Темному Лорду с десяток таких цыпочек, — самодовольно ответил Селвин. — На одной свет клином не сошелся, незаменимых нет. — Возможно, — согласилась Гермиона, делая еще шажок. Еще совсем немного. Малахитовое пресс-папье бликовало полированными боками в неожиданно ярком солнечном свете. — Но это займет время. А что-то мне подсказывает, что терпение также не входит в список добродетелей Волдеморта. Последнее слово вызвало ровно ту реакцию, на которую рассчитывала Гермиона. — Не смей произносить имя Темного Лорда вслух! — рявкнул Селвин. Рука, сжимающая нож, непроизвольно дернулась, к счастью, в противоположную от горла Ромильды сторону. В этом мгновение Гермиона рванулась к столу, схватила пресс-папье (оно оказалось куда тяжелее, чем выглядело) и со всей силы бросила его в Селвина, целясь в голову, но каменюка попала ему в правое плечо. Ромильда громко завизжала и рыбкой выскользнула из захвата волшебника, скатившись на пол. Сам Селвин зашипел от боли, но Гермиона не стала дожидаться его реакции и побежала к двери, возле которой валялась ее волшебная палочка. Над головой сверкнула зеленая вспышка Авады, а сразу за ней раздался глухой стук большого тела, рухнувшего на пол. — Отпусти, стерва, — прошипел Селвин. Кажется, Ромильда сбила ублюдка с ног. — Экспеллиармус! — Гермиона добралась-таки до своей палочки, но красная искра заклинания в цель не попала. — А-а-а-а-а, — заорал Селвин, извиваясь на полу. Черноволосая девушка обхватила его сзади руками и ногами, а зубами вцепилась в плечо, прямо сквозь плотную ткань мантии. — Отвали от меня! — Петрификус Тоталус, — прицелилась Гермиона, и Селвин наконец-то затих. Ромильда, громко кряхтя, выползла из-под окаменевшего тела и со вкусом выругалась. Вдвоем они бережно отцепили искалеченного домовика от стены и уложили на кровать. Гермиона старалась не смотреть на рваную рану в животе, чувствуя, как от тяжелого запаха свернувшейся крови к горлу подкатывает тошнота. — Может, попробовать сшить края? — неуверенно спросила Ромильда, разглядывая тельце Хэппи, распростертое на матрасе. — Бесполезно, рана слишком глубокая, — покачала головой Гермиона. — Но можно попробовать дать ему Крововосполняющее и наложить бадьяновую мазь… — У тебя есть? — Акцио сумочка! Через пару минут в дверь влетел расшитый бисером клатч. Засунув в него руку по локоть, Гермиона извлекла аптечку. Отделения с Крововосполняющим зельем были пусты. — Малфой… — простонала Ромильда. — Мы извели все на Малфоя. Гермиона ничего не ответила. Пробежавшись пальцами по бутылькам, она достала фиал с синей жидкостью и, аккуратно поддерживая голову домовика, влила несколько капель ему в рот. — Что это? — Обезболивающее. Покрывало под Хэппи промокло насквозь от вытекающей из ран крови. Худая грудь, обернутая грязным полотенцем, медленно поднималась и опускалась. Через несколько минут домовик поднял веки. В выпуклых зеленоватых глазах плескалась мука. — Потерпи, миленький, — прошептала Гермиона. — Потерпи немножко, сейчас станет легче. — Мастер Селвин очень хотел выйти из комнаты, — едва слышно проговорил домовик. — Хэппи — хороший домашний эльф. Он не допустил опасности для господина, — домовик закашлялся, и Ромильда, сдерживая рыдания, вытерла кровь, плеснувшую из его рта. — И помог мисс Гермионе… — Ты самый замечательный домовой эльф, — дрожащим голосом ответила она. — Мисс Гермиона должна найти Винки… — цепкие пальцы ухватили ее запястье. Девушка наклонилась ниже, пытаясь разобрать становящийся все более невнятным голос эльфа. — Найти и сказать: офицер ДБП погиб. — ДБП? — переспросила Гермиона, решив, что не расслышала. — Добби был прав, — домовик из последних сил коснулся сережки из красного золота, блестевшей в его ухе. — Добби был прав. А потом Хэппи закрыл глаза и умер. В комнате повисла гнетущая тишина. Только ощутив, как слезы капают с подбородка, Гермиона поняла, что плачет. Странные слова домовика отдавались в голове гулким эхом. «Офицер ДБП погиб. Добби был прав». Винки? Домовик Краучей? А она-то тут при чем? — Он бы хотел, чтобы его похоронили на территории поместья, — сказала Ромильда. Тяжело вздохнув, она закрыла опустевшие глаза эльфа и повернулась к Гермионе. — Это меньшее, что мы можем для него сделать. Гермиона кивнула. Все вокруг — комната, багровые потеки на стенах, обездвиженный Селвин в углу, кровать с телом домовика, бледное лицо Ромильды — казалось слишком ярким, нереальным, как будто кто-то выкрутил контраст на максимум. Они завернули Хэппи в покрывало и вынесли из комнаты. — Подожди минутку, — сказала Ромильда и вернулась в спальню, прикрыв за собой дверь. Гермиона перехватила сверток с телом поудобнее и прислонилась к стене. Забрать Тео. Похоронить домовика. Добраться до ворот владений, ограничивающих аппарацию. Перенестись к дому Рона. Вроде бы ничего сложного, но ей упорно казалось, что время уходит. — Готово, — сообщила вернувшаяся Ромильда. — К Тео? — К Тео, — согласилась Гермиона. Она хотела спросить, что та сделала с Селвином, но почти сразу решила, что не очень хочет этого знать. — Помнишь, ты мне куколок показывала? — неожиданно спросила Ромильда, когда они спускались вниз. — Беттани или как там ее. — Барби. Гермиона почувствовала, как кровь, пропитавшая покрывало насквозь, закатывается в рукава куртки. — Точно. И у нее еще есть парень-кукла. Мы еще чуть от смеха тогда не померли, когда его раздели, — с каким-то истерическим воодушевлением продолжила Ромильда. Что-то внутри Грейнджер сжалось от нехорошего предчувствия. Она с тревогой посмотрела на подругу. — В общем, у Селвина в штанах теперь все точно так же. Гладенько, симпатично и навсегда, — заключила Ромильда с нервным смешком. — Думаешь, это перебор? Гермиона уже открыла рот, чтобы сообщить, что, по ее мнению, Селвин получил по заслугам, как из холла послышался какой-то звук. То ли хлопнувшая дверь поместья, то ли топот обуви, стряхивающей налипший снег. Гермиона отдала сверток с телом Ромильде и спустилась вниз, прижимаясь спиной к стене. Стараясь двигаться бесшумно, она выглянула из-за поворота лестницы. В холле стояли несколько темных фигур в тяжелых зимних мантиях. А на предплечье у каждой сверкала серебром маска Пожирателя смерти. Прижав руки ко рту, чтобы не выдать себя даже дыханием, она на цыпочках поднялась к Ромильде и жестами показала, что нужно вернуться обратно. Два бесконечных пролета — и они на хозяйском этаже. Что делать? Мысли метались в голове, как потревоженные птицы. Спуститься через другое крыло? Выбраться в окно? Гермиона не очень хорошо знала дом, большую часть времени они проводили в лаборатории, так что возможности выяснить все пути отхода у нее не было. Но ведь это огромный старый дом. Здесь наверняка есть черная дверь… Но как вытащить Тео? Выход был только один. — Я их отвлеку, — сказала она Ромильде. — Наплету что-нибудь и уведу в противоположный конец усадьбы, а ты забирай Тео и выбирайтесь отсюда. — Даже не думай, — отрезала подруга. Она распахнула ближайшую дверь, за которой оказалась безликая гостевая спальня, и бережно положила сверток с телом на кровать. — С ними был Тот-Кого-Нельзя-Называть? — Нет… — Вот и отлично. Представим, что это просто министерская комиссия пришла проверять, как мы отрабатываем грант, — невозмутимо ответила Ромильда. — Раз они сюда приперлись, значит, не в курсе, что мы уже закончили с проектом. — Ага, а связанный и оглушенный Селвин у нас лежит в сторонке для антуража, — фыркнула Гермиона. — Да кому он нужен, — отмахнулась Ромильда. — Накинем на него Дезиллюминацию, запихнем в шкаф и готово. — Ладно, — нехотя согласилась Гермиона, одновременно очищая куртку от кровавых пятен. — Тогда развлекаем гостей и действуем по обстоятельствам. Припрятав все еще бессознательного Титуса к нему же в гардеробную (Гермиона и не предполагала, что кому-то может понадобиться такое количество шелковых халатов), они наскоро привели себя в порядок и спустились в холл, однако обнаружили его совершенно пустым. — Может, они уже спустились в лабораторию? — предположила Гермиона, нервно оглядываясь. В глубине коридора ей показалось какое-то движение. — Грейнджер! В проходе, ведущем в подземелья, стоял Малфой. Свет, окрашенный витражами, бросал на его лицо цветные блики. — Драко? — Гермиона ускорила шаг, но, натолкнувшись на непроницаемое выражение его лица, остановилась. — Что случилось? — Вам нужно уходить. Немедленно. — Мы так и собирались, — сказала она. Ромильда стояла чуть поодаль, скептически скрестив руки на груди. — Тео внизу, мы шли за ним. — Нет времени, — отрезал Малфой, оглядываясь назад, в темноту. — Я сам приведу его, а вы сейчас же идите к озеру, спрячьтесь в воде — русалочья магия экранирует поисковые заклятия. Плывите к протоку и как только выберетесь за купол — аппарируйте. Темный Лорд будет здесь с минуты на минуты. — Русалок в озере больше нет, — перебила его Гермиона. — А где они? — удивился Малфой. — Уплыли, — ехидно вставила Ромильда. — Плохо, но остаточной магии все равно должно хватить, — покачал головой он. — Идите быстро и старайтесь держаться под соснами. — А как же вы с Тео? — перебила его Гермиона. — Мы можем помочь! — С Ноттом я разберусь, — чуть повысил голос Малфой. — И не ждите нас, аппарируйте сразу к Ордену. Я вас найду. И не дожидаясь возражений, он развернулся и скрылся в темноте лестницы.***
Когда Малфой спустился в подвал, Долохов, Мальсибер и Роули с интересом осматривались в лаборатории. Драко отметил разгром на столах — здесь явно и в большой спешке собирали вещи. Однако Пожиратели, незнакомые с образцовым порядком, который (к удивлению Малфоя) поддерживала Вейн в лаборатории, никаких странностей не заметили. Драко терялся в догадках, как именно делегация планирует проверять эффективность работы исследователей. Все присутствующие, до мозга костей чистокровные волшебники, знали о радиации примерно столько же, сколько и о реактивных самолетах или программной сетке телеканала MTV. Он успел опередить делегацию буквально на несколько минут. Темный Лорд явно не собирался откладывать инспекцию Лаборатории в долгий ящик, а учитывая внеплановое лечение и Грейнджер, поспешившую рассказать коллегам о подоплеке исследования, шансов пережить сеанс легилименции от Волдеморта у исследователей не было. Надо было стирать память сразу. А значит, пришло время эвакуации. Прикрытие Драко доживало последние часы — побег с вверенной ему территории Волдеморт не простит. В подземелье было пусто. Судя по всему, Нотт, услышав чужие голоса, закрылся в изолирующей лаборатории. Оно и к лучшему: не будет путаться под ногами, пока Драко обезвреживает пожирательский авангард. Дожидаться Темного Лорда у него не было ни малейшего желания. — Ну и что тут у нас, Малфой? — лениво протянул Мальсибер, крутя в руках пробирки с реагентами. — Где твои питомцы? — Работают, — ухмыльнулся Драко. — И на твоем месте, я бы не хватался за что попало. Представь, что половина предметов здесь проклята. Мальсибер вздрогнул и, явно пытаясь двигаться медленнее, чем хотелось бы, поставил пробирку обратно. На самом деле, все более или менее опасные вещи надежно экранированы свинцом, но гостям об этом знать было неоткуда. В голове постепенно обретал краски план будущего боя. Сначала Мальсибер — он опаснее всего. После него, в зависимости от того, кто первый выхватит палочку, Долохов или Роули. Драко поставил бы на старого русского, тот хоть и выглядел недотепой, был отличным дуэлянтом — быстрым и безжалостным. Малфой, не переставая радушно улыбаться, обходил группу слева: все противники были правшами. Можно начинать, но Драко тянул. Болели пальцы. Никто из присутствующих не колдовал, однако шрамы на фалангах ныли, не сильно, но заметно реагируя на повышенный магический фон. Очевидного объяснения феномену не было, и это Драко очень и очень нервировало. — А у меня сложилось впечатление, что здесь в спешке паковались, — задумчиво протянул Роули и ткнул пальцем в наполовину собранный ящик, который стоял прямо перед ним. На этой фразе дверь изолирующей камеры открылась, и на пороге показался Нотт, обвешанный сумками и пакетами. Замерев на пороге, он уставился на новоприбывших. Похоже, этот идиот не прятался, а действительно собирал вещи. — А это, кажется, малыш Тео, — глумливо сказал Мальсибер. — Ты куда-то уходишь? Драко подобрался и приготовился выхватить палочку. Пальцы по-прежнему болели, но вариантов не было, подозрительным магическим фоном придется пренебречь. Он уже разворачивался к Мальсиберу, который стоял к нему спиной, когда от входа в лабораторию раздался звонкий голосок: — Ого, а у нас тут, оказывается, гости! Добрый день! Ну разумеется. Вейн и Грейнджер стояли на пороге Лаборатории, вымученно улыбаясь. Драко незаметно выдохнул сквозь зубы и замер за спиной у Мальсибера. Что они задумали? — Мистер Малфой любезно пригласил нас на небольшую демонстрацию ваших успехов. Ничего особенного, просто крошечная проверка наших, так сказать, инвестиций, — сообщил Роули, с интересом разглядывая Вейн. — Мистер Малфой мог бы предупредить нас заранее, — укоризненно ответила та, глядя на Драко. — У нас тут, как видите, непрерывный творческий процесс. — Скорее непрерывный бардак, — с досадой пробормотал Малфой. Роули хмыкнул, а Долохов посмотрел на него с затаенной неприязнью, и Драко подавил желание запихнуть меховую шапку поглубже в карман. — Нам так удобно, — вмешалась Грейнджер. — На работу не влияет. Она выглядела вполне уверенной в себе, но Драко чувствовал, что внутри девушка натянута, как грозящаяся лопнуть струна. На вороте ее блузки виднелись какие-то бурые пятна. Кровь? Ее или чья-то? — Не влияет, — задумчиво повторил Роули. — Вы, кажется, куда-то собирались? — Нет-нет, — опередила Грейнджер Нотта, который уже открыл рот, чтобы выдать наверняка что-нибудь чудовищно опрометчивое. — На самом деле, вы выбрали удивительно подходящий день. Сегодня мы планировали провести полевые испытания в полиэлементной среде. Роули поднял полуседую бровь, не желая снисходить до уточнений. — Видите ли, — подхватила Вейн, беззаботно складывая в ближайший ящик какие-то коробки поменьше, — мы уже вплотную подошли к решению главной проблемы: созданию универсального дезактивационного заклинания. Однако, чтобы убедиться в его эффективности, мы должны испытать его на природе, в условиях, максимально приближенным к реальным. — Чем больше разноплановых объектов будет в округе, тем лучше мы сможем понять, что требуется доработать. Если, конечно, доработка вообще потребуется, — продолжила Грейнджер. Как бы невзначай она взяла пару пакетов из рук Нотта и продолжила: — И лесное озеро идеально подходит! Нам очень повезло работать в поместье, у которого такая обширная территория. — Мы сделали небольшой коктейль из радиоактивной пыли, который состоит из десятка различных элементов. Менделеев и мадам Кюри были бы в восторге, — нервно захихикала Грейнджер, потрясая какой-то колбой, извлеченной из свинцового ящика. — Водная среда, флора и фауна — мы все немножко заразим, а потом почистим. — Замечательно почистим! — с готовностью закивала Вейн. Вид у нее был слегка безумный. Или даже не слегка, поскольку Пожиратели заметно напряглись. — А насколько это безопасно? — осторожно поинтересовался Долохов, вероятно вспомнив сравнение радиации со смертельным проклятием. — Если все пойдет по плану, то беспокоиться совершенно не о чем, — заявила Грейнджер. — Но вы не переживайте, мы почти на семьдесят шесть процентов уверены, что испытания пройдут успешно. А даже если и нет, то ничего страшного, чары помех задерживают большую часть бета- и гамма-излучений. Самое неприятное, что вам грозит, — слабость, головокружение, тошнота, лихорадка, небольшой понос, возможно, кровавый, но это только если очень не повезет. — Понос? — выдавил впечатленный Долохов. — Понос, — радостно подтвердила Вейн. — Но у нас большие запасы Кишечно-восстановительного зелья, сами понимаете, работа обязывает. Тео, там ведь осталось немного с прошлого раза? — заговорщицки подмигнув, она добавила, ткнув пальцем в неприметный ящичек возле Мальсибера. — Схватился позавчера голыми руками за фонящий цезий, да-да, вот за этот. Ничего фатального, но в туалет еще часа четыре невозможно было зайти. Но это ничего, главное, репродуктивная система в порядке. В порядке же? Мальсибер слегка побледнел и отступил от стола на несколько шагов. — Пока да. А вот зелье закончилось, — печально сообщил Нотт. — Но у меня еще осталась пачка магловских таблеток, я не пробовал, но та любезная дама из магазина с зеленым крестом уверяла, что они отлично помогают при расстройстве желудка. На этих словах с лица спали и остальные Пожиратели. Никто не горел желанием тестировать на себе магловскую фармакологию, если вдруг какие-то особенно настойчивые гамма-частицы пробьются сквозь Щитовые. — Возможно, мы могли бы проследить за испытаниями с некоторого расстояния… Чтобы не мешать исследователям, разумеется, — протянул Мальсибер. — Ну только если вы настаиваете… — с таким искренним разочарованием протянула Вейн, что Малфой на секунду ей даже поверил. — Нет, — послышался твердый голос Роули. Он уже стоял возле выхода, скрестив руки на груди. — Господин велел изучить все досконально. Я выполняю его приказы. А вы? — на этой фразе Торфинн Роули вперился взглядом в лицо Малфоя. Пальцы полоснуло болью. Что-то не так. Что-то очень, очень не так. Весь разношерстный опыт, накопленный за годы в Котловане, а после — в работе наемника, сиреной верещал, что ситуация выходит из-под контроля. Внешне же все выглядело нормально: устыдившиеся Пожиратели гуськом поднимались по лестнице вслед за Вейн, Грейнджер и Ноттом. Драко шел последним, борясь с соблазном пальнуть Авадой в спину Мальсиберу. Делать этого, конечно, не стоило, и проблема даже не в неопознанном магическом фоне, на узкой лестнице особо не повоюешь, к тому же тогда Роули легко сможет захватить заложников — Грейнджер шла прямо перед ним. Гораздо проще дождаться, пока они все выйдут на открытое пространство перед рощей, а еще лучше — добраться до озера. В таком случае вероятность успешного исхода (без жертв среди исследователей) почти восемьдесят пять процентов. А еще за время, пока они идут к русалочьему озеру, можно попытаться выяснить, что за неопознанная магия витает в воздухе. — Кажется, дорога к озеру уже протоптана, — заметил Долохов, когда они выбрались на опушку леса. Впереди действительно виднелась свежая тропа, которую только-только припорошил начавшийся снег. — Два человека, около часа назад, — подтвердил Мальсибер. Они шли на небольшом отдалении от Грейнджер, Вейн и Нотта, но недостаточно далеко, чтобы Драко мог безопасно отделить их от группы Пожирателей. — Так это мы и были. Устанавливали записывающую аппаратуру, чтобы потом можно было спокойно изучить логи эксперимента, — беззаботно откликнулась Вейн, отбрасывая назад длинную косу. Темный кончик волос соскользнул с плеча до спины, оставляя за собой багровый след, контрастно перечеркнувший светлую ткань ее пуховика. Пожиратели обменялись быстрыми взглядами. А дальше события разворачивались одновременно. Из палочки Долохова вырвался красный луч, нацеленный в спину Вейн, но та уже споткнулась от подсечки, которую отправил ей в ноги мгновенно сориентировавшийся Драко. Мальсибер со звериным рыком бросился на Нотта, тут же отброшенный Щитовыми, которые, оказывается, успела выставить Грейнджер. Заклинания летели густо, но Грейнджер и Нотт уже подхватили под локти барахтавшуюся в снегу Вейн и под защитой удивительно мощных чар Помех побежали в сторону озера. Оттягивая на себя внимание, Драко отправлял в Пожирателей одну вспышку за другой. — Белобрысый выродок, — выплюнул Долохов, уворачиваясь от Режущих, которые Драко посылал ему в горло, пытаясь сбить его с толку. — Я знал, что ты предатель! Мальсибер работал точно и экономно, отражая летящие в него и в Долохова проклятия. Он не тратил силы и дыхание на злобные речи, медленно, но неотвратимо заходя за спину противнику. — Торфинн, ты чего стоишь? Помогай! — хрипло выкрикнул Долохов, подныривая под ближайший куст, который через мгновение вспыхнул белым пламенем. Драко не выпускал из поля зрения ни одного из Пожирателей, но Роули действительно принял роль пассивного наблюдателя. Он стоял с краю, скрестив руки на груди и внимательно разглядывая кружащих друг напротив друга противников. Воспользовавшись крошечной паузой, пока Долохов сбивал с себя огонь, а Мальсибер восстанавливал свои Щитовые, Драко пальнул в Роули Авадой, но Непростительное отскочило от невидимого пузыря, а шрамы на пальцах полыхнули острой болью. Убивающее проклятие невозможно отразить. Если ты не придурок с идиотским шрамом на лбу, разумеется. Это не Роули. А в следующее мгновение под ногами Драко разверзлась земля. Его спасла только обостренная боем реакция. Совершив неизящный пируэт, он прыгнул на осыпающийся край провала, балансируя на подтаявшей ледяной крошке. Долохова и Мальсибера не было видно, похоже, от локального землетрясения они закопались где-то в рыхлом снегу. — Ну, попрыгали и хватит, юный Малфой, — послышался знакомый ледяной голос. Черты лица волшебника плыли и деформировались, как пластилиновые. Уже не Роули, но еще не Волдеморт, он стоял поодаль, с любопытством разглядывая Драко. — Сейчас я верну твоих питомцев, и мы наконец выясним, чем вы тут занимались все эти месяцы. Темный Лорд щелкнул пальцами, и все деревья в радиусе пятидесяти метров с глухим свистом распались на ветви и рухнули вниз. Впереди (гораздо ближе, чем Драко хотелось бы) виднелись три фигурки, изо всех сил спешащие к белой прогалине озера. «Есть только один вариант». «Опасно. Слишком опасно». «А так мы все умрем». «Они не успеют нырнуть в озеро». «Может, успеют. Если поспешат». «Это больно». «Все больно». Внутренний диалог занял меньше секунды. Волдеморт медленно, как будто слегка рисуясь, поднял палочку. Драко выдохнул, закрыл глаза и приготовился к боли. А потом вся магия, которую впитали шрамы за последние дни — теплая защитная с площади Гриммо, жгучая и едкая из квартиры в Косом переулке, темная и вязкая из гостиной Мэнора, а также все, что было разлито в стылом воздухе, густеющем возле Волдеморта, — вырвалась на свободу, сминая на своем пути любые препятствия. Неуправляемая стихия из чистого волшебства с корнем выдирала покалеченные деревья, поднимала в воздух толстые ветви, увлекая их в бешеный хоровод. Темного Лорда не было видно за мелкой взвесью из песка, пепла и грязи, поднятой с обнажившейся под снегом земли. Драко упал и, стараясь не поднимать голову, чтобы не схлопотать по лбу камнем или дубовым суком, по-пластунски пополз в сторону озера. Он почти не чувствовал рук, казалось, будто на месте пальцев в кисти воткнуты раскаленные болты, которые какой-то мстительный дух поворачивает, глубже вгрызаясь в податливую плоть. Магия гудела в воздухе. Освобожденная и дикая, она не находила себе применения. Сквозь разрывы в тумане Драко видел, как Волдеморт пытается наколдовать какое-то заклинание, однако из палочки только сыпались разноцветные искры. Ну конечно. Когда вокруг такой магический хаос, сердцевина древка просто не понимает, для какого потока энергии становиться проводником. Малфой прикинул, что у него есть минут десять, пока безумие не успокоится и Темный Лорд не получит возможность колдовать. Этого должно с лихвой хватить, чтобы добраться до озера, доплыть до границы купола и аппарировать вслед за Грейнджер. Драко полз, преодолевая сопротивление ветра. Примерно через десять метров он рискнул выпрямиться и побежал, периодически уклоняясь от летящих в лицо камней и веток. По лбу остро чиркнуло, и глаза залило теплой, липкой кровью. Кое-как утеревшись локтем, он продолжил путь, пробираясь через поваленные деревья. Где-то впереди, близко и почти бесконечно далеко, виднелись озеро и свежая полынья. Они все-таки успели. А потом на истерзанную рощу опустился холод. Ветер утих за мгновение, сменившись ледяным туманом, в котором угадывались черные бесформенные фигуры. Темный Лорд призвал своих главных союзников. В груди слипся свинцовый ком, веки потяжелели. Малфою казалось, что он бредет сквозь густой кисель. Каждый шаг давался с трудом, и только раскаленные штыри вместо пальцев не давали забыть, кто он и где он. — Драко! — знакомый голос донесся откуда-то справа, совсем не от озера. Или он сбился с пути? Как можно сбиться с прямой дороги? Холодно. — Экспекто Патронум! «Это бесполезно», — хотел сказать Драко, но губы не слушались. — Экспекто Патронум! — слитный выкрик двух женских голосов, и его накрыло теплом. Получается, тепло — это просто отсутствие холода? Драко попытался открыть глаза, но тьма не расходилась. Он что, ослеп? В панике он замахал руками, но тут на голову упало что-то ледяное, крупитчатое и шершавое. Это что-то без особой нежности размазали ему по лицу. — У тебя веки от крови слиплись, — сообщил Нотт, когда Драко проморгался и смог наконец открыть глаза. Он лежал возле поваленной елки, которая выдранными корнями топорщилась в сторону озера. Грейнджер, Вейн и Нотт стояли рядом, с беспокойством вглядываясь ему в лицо. — Какого хрена вы еще здесь? — рявкнул он, сбрасывая с себя остатки снега. Стараясь не обращать внимания на саднящие руки (боль потихоньку сходила на нет, за что Малфой ей был бесконечно благодарен), он поднялся на ноги и поковылял к полынье. Дементоров в округе не было видно, кажется, совместный Патронус смог их отогнать. Ненадолго. Полынья на глазах затягивалась льдом. Тонкий и ажурный, с каждой секундой он становился крепче. Драко на ходу бросил Бомбарду, но палочка выдала только пару красных искр. К озеру летели дементоры — десятки, если не сотня. — Минуточку-минуточку, у меня тут был свинцовый ящичек, — нервно бормотала Вейн, ковыряясь в сумке Грейнджер. Та же с упорством, достойным лучшего применения, пыталась наколдовать заклинание Головного пузыря. — Хватит, Гермиона! Ничего не работает, лучше помоги! В четыре руки они вытащили из клатча объемистый ящик и с размаху бросили на лед, который тут же разлетелся. — Они здесь, мой Лорд! — послышался хриплый голос Долохова. — Снимайте обувь, живо, — сказал Драко. Перед глазами все плыло, но нырять в зимнее озеро в обуви слишком уж похоже на самоубийство. У них и так немного шансов добраться подо льдом до протока. — Авада Кедавра! Зеленая вспышка летела прямо в спину Грейнджер, неуклюже сбрасывающей сапог с ноги. Тело все сделало само. Драко крутанулся на месте и толкнул Нотта, который стоял чуть правее, прямо навстречу Убивающему проклятию. А потом он прыгнул в полынью и дернул за щиколотки Вейн и Грейнджер, которые стояли на краю. Под водой было темно, только под полыньей виднелись узкие лучи света, которые, впрочем, быстро рассеивались в глубине. Дезориентированные Грейнджер и Вейн барахтались рядом, теряя драгоценный кислород. Надежда, что неподготовленные девушки без магии смогут проплыть да пусть даже сто метров подо льдом, была совершенно идиотской. «Надежда — глупое чувство, парень». Но у него всегда был план «Б». Драко сделал несколько гребков, схватил за руки Ромильду и Гермиону и потащил в сторону протока. Легкие горели, требуя воздуха, но он продолжал плыть. Ногу свела судорога, а ступни и кисти онемели. Если план «Б» не сработает, они умрут через полторы минуты. Через минуту, а может, даже меньше — Драко потерял ход времени. В глазах уже темнело, когда из глубины на них набросили сеть, сплетенную из прочных речных водорослей. — Волшебницы и волшебник умирают, — пропел мелодичный голос, который доносился будто бы отовсюду. — Озерный народ придет к ним на помощь. У него всегда был план «Б». А тритоны никогда не покидали место, где жили, в одночасье. И Драко с чувством выполненного долга потерял сознание.