За 26 дней до падения Города
Томас вышел из барака Капитана, скрипя дверью. Разговор, доминация, приказ, угроза... И всё это было за 5 минут. Томас не мог ещё хуже себя чувствовать. А ведь возможно, что… Нет, он бы не смог промолчать или сделать по-другому. Не утонуть Томасу в собственных размышлениях помогла странные детали. Дружинники рядом с Генератором, но не около двери. Более того, они пили самогон в грязных стаканах, не заботясь о вышедшем лишь недавно Томасе. Он лишь сейчас решил сосредоточить своё внимание на дружине. Один из них выглядел как юноша, у которого лишь недавно сломался голос. Поверх основной одежды были надеты шарф и крепкая кожанка, но лишь для тепла, а не для защиты в боях. Черты лица должны были намекнуть наблюдателю, что определённая смекалка у него есть. Второй же дружинник выглядел куда старше первого. В его густой бороде только начали прослеживаться седина, но, как предположил Томас, обладатель бороды её не заметил. Он заботливо поглядывал на юношу и его дополнительный слой тепла, пока сам был одет немного хуже. Пока Томас разглядывал немного издалека дружинников, они заметили его и, не убирая своих стаканов с алкоголем, подошли к Томасу. Если на молодом лице юноши была небольшая насмешка, то у его старшего коллеги всё было видно по глазам, которые отражали сожаление. — Вы сделали это? — спросил старик Томаса, немного выпивая из стакана. — Что? — коротко спросил Томас, не понимая сути вопроса. — Я имею в виду… — не успел сказать старец, как его перебили. — Ну грохнули босса? — с любопытством спросил юноша, не давая особого значения сказанному. Старик резко озлобился и даже замахнулся на своего подопечного, но сдержался, томно вздохнув. Томас был в растерянности из-за подобного вопроса, чем и воспользовался самый старший из троицы, сменив тему. — Нам всем жаль, что произошло с твоим ребёнком, Гудрингс, — сказал старик, — Капитан приказал спасти его, но было слишком поздно... — Однако, инженеришка, мы все тут потеряли близких. И ничего, не тоскуем, — сказал юноша с более резким голосом, скрытым за старым красным шарфом, — Сходи в дом Удовольствий, и сразу позабудешь о своих проблемах, хе-хе... Старик тут же ударил юношу по голове, чуть не повалив его, что привело к разбитию стакана с алкоголем. Старческая мягкость слилась с гневом. — Не здесь же, тупоголовый, — отругал его старик, смотря на дружинника недовольным взглядом. В этот же момент со стороны барака послышался звук передвижения мебели, сопровождающимся скрипом кроватей и пола. Дружина быстро удалилась, оставив Томаса одного. Он решил повернуться к жилищу и попытаться отворить дверь. Страх твердил ему уходить и не спрашивать, но любопытство взяло вверх. Взявшись за ручку двери, Томас потянул на себя, однако ничего не получилось. Когда он попытался толкнуть дверцу, результат был тем же. Капитан забаррикадировался. Томас сначала удивился, но быстро вспомнив слова про будущий бунт, который он должен был предотвратить любой ценой. Подобное событие никогда не может возникнуть стихийно, не в этот раз. Это долгое кипение, семидневное. А у подобного события есть зачинщик, который и направляет гнев толпы. Томас решил пойти к палатке с Маргарет, размышляя над возможным лидером бунтовщиков. Это явно не из рабочих, ведь они реагируют стихийно. Томас заключил, что это должен быть инженер. Но возникает вопрос кто. Маргарет и её коллеги по мастерской не могут подойти, ведь от родного мужа ничего не скроешь, а её коллеги слишком старые для чего-то подобного. По крайней мере, по её словам. Томас уже дошёл до своей родной, но такой же почти порванной палатке. Вне подозрений для Томаса осталось 9, не считая самого Томаса. 7 неизвестных, Генри и... Эдвард. Томас невольно улыбнулся. Всё в голове сходилось, но была проблема, а именно в самом Эдварде. Для Томаса он был мало понятен, что создавало непредсказуемость его поведения. Возможно, можно просто… — Томас? — окликнула своего мужа Маргарет, беспокоясь за Томаса, — Ты... Где у тебя болит? Я слышала, что тебя вырубили... И снова отрешенный голос жены забеспокоил Томаса. Но на этот раз он знал причину. — Маргарет, — сказал Томас, готовясь к слезам жены. Он не может перед ней расклеиться, иначе у неё не будет опоры, — Я знаю. Маргарет посмотрела удивлённым взглядом на Томаса. На её глазах проступали слёзы, разрушая образ меланхоличной женщины. — Т-Томас... — не успела сказать Маргарет, как Томас подошёл и обнял её. Маргарет не выдержала и расплакалась в плечо мужа. Томас крепко обнял свою жену, задаваясь вопросом: Сколько Маргарет держала в себе? — Что нам т-теперь делать... — спрашивала вслух сама себя Маргарет, нежели Томаса. Как считал Томас, ей нужно всё выплеснуть из себя. Хоть сейчас раннее утро и соседи захотят получить чуть больше сна… Томас лишь сейчас кое-что заметил. Сейчас была ночь, а в палатке был только он и Маргарет. — Я этого не переживу... — продолжала плакать Маргарет. Её красивое лицо стало красным и мокрым из-за слёз. — Вместе переживём. — спокойно сказал Томас, поглаживая её по голове для успокоения, попутно также сдерживая слёзы. Томас стоял и поглаживал Маргарет, вспоминая ещё больше странностей. В бараке Капитана жило 9 инженеров, однако там никого вновь не было. Странное поведение дружинников тоже вспомнилось Томасу. Тем временем карие глаза Маргарет уставились на Томаса с надеждой, сжигаемой ненавистью. — Томас, ты знаешь о грядущем восстании? — шёпотом спросила Маргарет Томаса, смотря по сторонам. — Да, но какое это... — ответил Томас, не понимая её. — Идём со мной, только тихо, — сказала Маргарет, сжимая руку Томаса, — У нас есть шанс постоять за себя. Маргарет, не слушая мужа, быстро вышла из палатки и повела его через улицу. Холодный воздух вновь ударил в лицо, однако ни один из них этого не заметил. Маргарет потащил к дальней палатке, где по звукам собралось множество людей. Но они были внутри палатки, а снаружи стоял... Юный дружинник? — Он со мной, — коротко ответила Маргарет, не слушая бормотание недоумевающего Томаса. Томас вновь удивился за этот вечер. Его жена, отсутствие соседей, поведение дружины… Всё это говорило Томас лишь о том, что бунт готовился в ускоренном темпе. Томас уже слышал громкие роптания людей. Как предположил Томас, именно здесь было собрание, попутно заходя внутрь… — Только не это... — промолвил Томас, смотря на человека, стоящего посреди палатки, окружённый толпой недовольных и злых рабочих....Точение топоров
31 августа 2022 г. в 21:34
В каждом поселении всегда существовал центр, где люди могут вместе собраться. Это делалось лишь для того, чтобы вновь увидеть старые лица своих соседей и неприятелей, обычная социальная потребность. На таких собраниях люди могли вспоминать о горечах, победах или о чём-либо обыденном.
На объекте 233 также существовал центр Города, где собирались жители. Это была сцена из дерева, достаточно высокая для ребёнка, чтобы он не залез и не помешал. До принятия закона о "Новом Порядке", сцена использовалась для утренних собраний, где Капитан говорил о важности борьбы с холодом. А также и для объявления новых законов.
Но после принятия, как говорил Капитан, "Последнего Закона", в функцию сцены добавилось и развлекательная.
Поджаривание предателей паром Генератора до такой степени, что глаза бунтовщика высыхали за считанные секунды.
В самом начале установления эшафота Капитан не желал использовать его, но в последние дни Города трупы бунтовщиков часто сменялись на следующие.
Последнего бедолагу поджаривали особенно сильно. Были видны кости с сочетанием поджаренной плоти. Боль, ужас и немного улыбки остались на остатках лица. Его одежда сохранилась куда лучше, однако множество мелких дыр в штанах и куртке, не считая остатки крови, экскрементов и кислоту желудочного сока, помогали построить лишь неверную картину о человеке.
Такими методами усмирения Капитан смог продлить свою власть, однако до определенного момента.