Последний человек Города

      Удивительно, что даже в самых отчаянных ситуациях появляются традиции. В обществе, государстве или в поселении — без разницы. Традиции могут помочь сохранить важную часть духовного мира человека, либо заменить его на что-то более... Выгодное нынешнему порядку вещей.       Объект 233 не стал исключением. Подъем в 5 утра; поклон стражнику, чтобы он тебя не избил за неуважение; видеть краем глаза снежную яму, куда тебя скинут при первой же возможности... Всё это формирует стресс для человека, который что-то скрывает, а значит он предатель. По крайней мере, так говорили на листовках из Центра Пропаганды.       Но была одна традиция, пришедшая не из-за приказа Капитана, что было уникально: Связать "тунеядца" вокруг столба, облить его водой и оставить на морозе. Мучительная смерть была обеспечена.       К подобным жертвам относились спокойно. Даже Капитан поблагодарил бригадира, у которого умер рабочий его смены. Дети радовались его смерти, когда их матери объяснили его оплошность. Хоть этих "паразитов" и было немного, но они были ярким доказательством падения морали прошлого.       В последние дни Города на трупы слабых смотрели не с усмешкой, а с... Сожалением и безумным взглядом.

За 26 дней до падения Города

— Братья и сёстры! Нельзя позволить нынешнему правителю Города управлять нашими жизнями, как с расходным материалом! Сбросьте Тирана с ваших спин, и вы начнёте дышать свободнее! — кричал оратор, подбадривая разгневанную толпу чумазых рабочих.       Томас не ожидал увидеть здесь более десятка рабочих, но также и не ждал около десятка инженеров со скучающим взглядом, стоящие в стороне. Похоже, речь оратора их не впечатлила, что значит непричастность основного костяка инженеров. Работа с толпой всегда тяжела нюансами, а неблагодарные слушатели являются завсегдатаями для людей с подвешенным языком.       Но не это было важно, ведь оратором был... Генри       Это юношеское лицо, не потерявшее ещё всю надежду. Томас не понимал подобного. Верить в идею того, что завтра станет легче...Было абсурдом. Генри уже видел трупы и разделывал их, так почему... — Мистер и миссис Гудрингс! — восторженность и, на удивление Томаса, неверие промелькнуло в голосе юнца — Так, всем разойтись, у нас есть пополнение в наших рядах!       Восторженность и оптимизм сочились из голоса Генри, заполняя комнату настоящим, ещё не утраченным теплом человеческой души. Однако подобный жест толпа восприняла с омерзением и взглядом, наполненный подозрением. Они смотрели на Томаса — Он со мной и хочет участвовать в бунте против Капитана, — твёрдо и решительно сказала Маргарет. Её попытка хоть и была хороша, но рабочие не поверили, готовясь к будущей драке. — Так, эммм... Мистер Гудрингс — хороший человек, я с ним работаю! — харизмы как от начальной речи не осталось и следа в голосе Генри. Он спустился до мольбы, что никогда не работает против толпы. Свой авторитет в конфронтации он потерял. Как предположил Томас, Генри мало опыта набрался... — Да он же с Капитаном гутарил наедине недавно! И сразу же к нам пришёл!? — взревел один из рабочих, показывая на Томаса пальцем, шепча оскорбления. — Капитан убил нашего сына! — сказала Маргарет, сохраняя твёрдость своих намерений.       Генри начал разводить руками, пытаясь вместе с Маргарет склонить благосклонность толпы на свою сторону. Но Томас эмоционально был в другом месте. Пока некоторые показывали пальцем и говорили, что он молча всё подтверждает, Томас вспоминал свой разговор с Капитаном, а именно главную мысль. Ты находишься в своём закрытом обществе. Таких людей никогда не спасают.       Томас сглотнул от такой мысли. Большинство людей в палатке он не знал, лишь изредка видел. Тесно общался с Генри и Маргарет, которая тоже не падка на знакомства. Толпа рабочих выбрала Генри не из-за того, что он общительный, а...       У Томаса появилась идея. Рабочие шли за Генри, так как других лидеров их мнения не было. Если успокоить Генри, то замены среди инженеров не будет, а рабочие будут обескуражены. Тогда можно будет всё перевернуть.       Томас вздохнул, готовясь. — Слушайте! Я был у Капитана, но меня отчитали за нападение на этого сукина сына! — громко прокричал Томас, привлекая к себе внимание. Рабочие неожиданно остановились, чего Томас не ожидал. —Так тебе же Капитан сдать нас предложил... — неуверенно сказал один из толпы, будто не веря своим словам.       Наступило секундное молчание. — Что? — удивлённо спросил Томас — Когда и кто вам это сказал? — Какой-то инженеришка молодой. Вроде Эдом по нашему звали... — сказала женщина спереди отрешённым голосом, одетая в рваное тряпьё. Единственная куртизанка в Городе... — говорил, что ты с радостью в его бараке согласился…       Томасу было легко догадаться почему на собрании нет Эдварда. Он сдал и перестраховался, не придя сюда. Но как он узнал о том, что Томас говорил с Капитаном? Может быть, он подслушивал, когда Дружина не следила за дверью? — Капитан убил моего сына и вырубил меня. Я испытывал сожаление, а не желание вступать в его ряды! — громко ответил Томас, пытаясь убедить коллектив. Если они его будут слушать и успокоятся, то все выиграют от этого. Генри легко запутать и переубедить, ведь он слишком молод. — Примите мои искренние извинения, мистер Гудрингс. — сказал наконец Генри, склонив свою голову вперёд, в знак то ли почтения, то ли извинения. В его голосе звучала врождённая искренность, почти исчезнувшая в мире, — Я не знал о вашей трагедии и... — Всё в порядке, мы оправились. — солгал Томас, смотря на жену. Маргарет узнала ложь сразу, решив немного подыграть, чтобы не было беспокойства со стороны окружающих. — Мистер Гудрингс, мы все хотим свергнуть Тирана. — немного дрожа, но всё-таки уверенно сказал Генри. Он был похож на провинившемся перед родителем ребёнка, ожидая дальнейших слов Томаса. — Вы хотите его убить? — чётко и уверенно ответил Томас, смотря то на Генри, то на Маргарет, то на рабочих. — Нет-Нет, что вы! — быстро пролепетал Генри, не ожидая такого вопроса. — Мы просто его выгоним из поселения и всё! — Это всё равно убийство, — с ноткой холода сказал Томас. Генри немного опустил голову — Но это лучшее, что мы можем предложить, — сказал Генри, смотря на Томаса своими глазами, полными сожалением и тщетностью. Похоже, он не в восторге от этой идеи, но загнан в угол.       Рабочие притихли, перешёптываясь. Было слышно лишь "надо" и "да бог с этим".       Томас повернулся к Генри, не обращая внимания на толпу — Когда? — коротко спросил Томас. — Завтра.