За 20 дней до падения Города
— Холод забрал множество людей в свои ледяные могилы, отобрал последние крохи хлеба, дабы истребить нас. Это не Божья кара, ведь он не позволил бы умереть своим созданиям. Однако Он дал нам испытания, чтобы только сильные из нас выжили. Ведь вы заметили, что дряхлые старики, либерасты из высших кругов или больные смертельным болезнями не живут в нашем Городе — говорил Капитан, стоя на недавно отремонтированной сцене, которая стала больше. — И долг каждого, от мало до велика, оставаться сильными. Морозы закалили наши тела, остался только дух. Большинство рабочих и маленькое количество молодых инженеров внимательно слушали Капитана. Окружив сцену, они были похожи на чумазых овец вокруг своего пастуха. Говорить чётко и уверенно, чтобы поддержать моральный дух, Капитан явно умел. Однако Томас не до конца понимал почему Капитан раньше не мотивировал. Возможно, Капитан берёг силы, чтобы в нужный момент совершить свой ход. Томас не до конца понимал, куда речи Капитана зайдут. Идея того, что оставшиеся люди сильные помогает, но эта идея недолговечна, рано или поздно придётся дать что-то новое. Большинство неопытных правителей нервничают, когда им даётся задача развить свою идею. Капитан не из подобных правителей, речь и немного загорающиеся глаза говорят о чётком развитии идеи оставаться сильным... В общем, как преобразовать эту идею Томас не понимал. На сцене стоял Капитан, а позади него Эдвард, немного улыбающийся. Капитан, в отличии от жителей Города, смог сохранить своё лицо от мешков под глазами и красных щёк. Видимо, он не так часто был на улице, чтобы не заболеть. Эдвард был одет в более утеплённую и аристократичную одежду, нежели остальные командиры отрядов. Небольшая улыбка, не выражающая за ней истинного счастья, показывалась лишь Капитану и, возможно, людям рядом с Капитаном. В остальных случаях вёл он себя надменно, считая других людей более низшим сортом. Во внутренних карманах графской куртки, как некоторые рабочие замечали, была дорого украшенная Библия. Томас не верил подобным слухам, ведь Эдвард не верил в Бога. По крайней мере, по его словам. — Возвращайтесь на работу немедленно. Не тратьте время зря, солнце высоко! — немного прокричал Капитан. Рабочие и инженеры начали расходиться, пока Капитан зачем-то кивнул Эдварду, который пошёл за правителем Города. Томас очень надеялся, что эта парочка уйдёт восвояси к себе в барак, однако они начали идти в его направление, хотя Томас и пошёл в, как сказал один из стражников, "второй жилой район". — Томас Гудрингс, немедленно развернитесь и пройдите за мной для дачи показаний — монотонно приказал Капитан, не добавляя в свою речь никаких излишних эмоций. Томас покорно развернулся, не желая портить свои шаткие отношения с Капитаном и, по сути, с основной властью Города. Капитан стал слишком влиятельным, чтобы его попытались свергнуть. Эдвард выглядел более расслабленным, но придерживал рукой пояс, где висела стальная дубинка. — Да, Капитан — не желая конфликта, ответил Томас — Что от меня требуется? — Пройти до определённого места, без сопротивления или не уважения к Высшему Руководству Города. Не оплошайте с простым приказом — беэмоциональным голосом приказал Капитан, однако в последних словах была резкость, что немного пугала Томаса из-за возможной опасности Маргарет. — Будет сделано — ответил Томас. Капитан развернулся, и вместе с Эдвардом они повели Томаса. Он не понимал почему именно сейчас его вызвали для... Дачи показаний? Кто-то подозревается в преступной деятельности? В Городе, где примерно 200 человек... Хотя это логично. Проходя первое кольцо бараков, троица направилась к будущим домам для бездомных, которые откроют только к вечеру, чтобы люди не покидали своего рабочего поста. Капитан не смотрел на то, что Эдвард и Томас шли за ним. Они его явно не интересовали. Эдвард же, наоборот, поглядывал на Томаса со снисходительной улыбкой,которую дают лишь аристократы беднякам, просящие милость. Мерзость. Чем дальше шёл Томас, тем больше он замечал стражников, косо и подозрительно поглядывающие на него. Природная злоба, руки в кулаках, а в глазах... Намёк на страх? — Мы на месте, Томас Гудрингс — монотонно сказал Капитан, стоя перед наспех выстроенном бараке — А теперь идите внутрь. Не задерживайте добропорядочных граждан своей неэффективностью. Перед Томасом стоял обычный барак, ещё не обжитый. Окна новые, ещё не выбитые беспризорниками. Томас даже не мог определить какой-либо заметной детали, чтобы отличить именно этот барак от других. Томас подошёл к двери и положил руку её ручку. Вдалеке слышался небольшой марш, вероятно, стражников, идущих по одиночке. Эдвард не до конца понимал почему именно сюда, а Капитан стоял невозмутимо, глядя на Томаса. Капитан как будто бы ожидал, нет, выжидал. Дверь открывалась со скрипом, растягивая момент. В небольшой щели между дверью и порогом Томас смог разглядеть женщину. Лишь когда Томас окончательно открыл дверь, он увидел... Повешенную женщину на старом канате, используемый разведчиками для экспедиций. Томасу женщина показа.... — нет-т... — только и мог произнести Томас, глядя на её тело. Её руки и ноги свободно болтались, как будто бы Она ушла безболезненно. Тело немного покачивалось, видимо, от дуновения сквозняка. Шея, на которой был узел, была расцарапана небольшими порезами из-за шершавости верёвки. Кровь практически не текла из шеи когда-то живой Маргарет. Лицо не было синим. Возможно, Она умерла от сломанной шеи, а не из-за удушья. Гематомы под глазами, застывшие ручейки слёз на её постаревшем от горя лице. Голова смотрела вниз, но Томас всё равно мог всё разглядеть. Её глаза были... Они были... В них была безысходность. Только боль, тупая и проникающая под кожу. — Нет... Нет..Нет.Нет.... Это всё не со мной — Томаса бросало то в жар, то в холод. На краю сознания он понимал, что Маргарет оставила его. Одного. Однако эта часть подавлялась. — Это всё просто плохой сон... Да... Он сейчас закончится... И мы будем в Лондоне... Все... Все мы... Томас подошёл и начал развязывать узел на шее своей жены. Это был просто плохой сон из-за ненависти к себе. По крайней мере, как Томас считал. Глава семьи развязал и сел на колени, аккуратно положив голову Маргарет на них. На краю сознания он слышал приближающиеся шаги, но это было неважно. Томас считал, что этот страшный сон связан с его ссорой с Маргарет. Дескать, разум требует решения и напускает подобный кошмар. Все эти потери... Просто реалистичный сон, как думал Томас. Он начал гладить Маргарет по её волосам, надеясь, что сейчас она встанет в этом кошмаре и засмеётся. Как в старые добрые времена. Волосы, хоть и потеряли мягкость, но были родными. — Всё это сейчас закончится... Ты проснёшься и это будет страшным сном... И мы Сэми разбудим, подготавливая его к занятиям... И мы купим фрукты и устроим пир для нас... Всё будет... Томас продолжал гладить Маргарет по волосам. Ноги начали болеть, но Томас не замечал дискомфорт. Всё, как говорил Генри, будет хорошо... — Томас Гудрингс, немедленно прекратите свой спектакль. Мы уже знаем, что это ваша жертва — чётким и ровным голосом ответил Капитан, последним заходя в комнату. Остальные стражники уже находились в комнате, держа в одной руке стальную дубину. Кто-то её прятал, а кто-то держал перед собой. Томас не отреагировал на заявление Капитана, продолжая поглаживать холодное тело по голове, распрямляя волосы. Бывший семьянин... Не замечал вокруг себя ничего, слыша лишь раздражающий шум. Капитан выдержал паузу. Наконец, он продолжил свой приговор. — Томас Гудрингс, так как вы когда-то участвовали в незаконном свержении власти, то ваши слова подвергаются огромному сомнению. По словам командира Мортимера и стражников, вы насильно затолкнули свою жену в новый барак. И только вы вышли из этого барака — сказал Капитан, уже не глядя на Томаса, будто убийце и нечего сказать. — Вы убили свою жену, повесив её. А так как Стража имеет максимальный уровень благонадёжности во всех сферах общества, за исключением групп разведчиков и инженеров, работающих в мастерских, то ваши слова здесь не требуются. — Мы прогуляемся на свежей природе, подальше от Лондонского смога. Мы. Втроём. Сделаем... Они называли это пикник? Да... Пикник... — Томас не обратил внимания на слова Капитана, что усмехнуло Эдварда. — Вы подтверждаете слова Капитана, Мортимер? — не успев убрать ухмылку, спросил ниже стоящего по званию Эдвард. Мортимер выглядел немного нервным, смотря на Капитана. Командир имел ярко выраженный подбородок и глаза, в которых не должно было быть изменений. Капитан лишь достал что-то маленькое и начал держать его в своей варежке. Капитан начал поправлять свою шапку, глядя на руку, держащую маленький предмет. Мортимер, нерешительно и подбирая слова, сказал: — Так точно, сержант Эдвард. Слова Капитана правдивы... И не имеют в себе никакой лжи. Капитан, будто бы зная приговор, приготовился скомандовать, пока Эдвард доставал дубинку, более прочную, чем у присутствующих в комнате. — Мортимер, выруби этого выблядка Мортимер, достав дубинку, ударил Томаса по голове. Он упал на землю рядом с Маргарет. Эдвард на секунду удивился, с недоверием глядя на Капитана, пока Мортимер не спросил: — А куда его, собственно? — Оттащи это подобие человека на сторожевую вышку. Скоро будет построена для таких, как он, тюрьма. Если проснётся, то скинь его с высоты, объяснив зевакам, что это был несчастный случай. — ответил Капитан, глядя на Томаса с лёгким презрением. Однако Томас, не слыша дальнейшего разговора из-за звона в ушах, думал лишь об одном...Это был не сон