Последний человек Города

      Многие богатые дома Великобритании могли позволить себе тёплую зиму, когда бедняки замерзали насмерть ещё до Великого Холода. Инженеры, благодаря необходимости экономики в специалистах, жили в утепленных квартирках рядом с аристократскими домами. Маленькие комнатки с небольшим балкончиком, улучшенное питание на предприятиях и более высокая зарплата по сравнению с рабочим классом радовали инженеров, пока для них принимались новые законодательные акты, которые защищали их права. Однако законодатели не учли того факта, что создавали проблему с двойным дном. Рабочие начали чаще устраивать забастовки, требуя безопасность на своих рабочих местах, еду и , как выразился лорд Крейвен: "ненужные низшим людям блага высшего общества.". Авторитет Крейвена во внутренней политики страны был заметен невооружённым глазом, что снижало надежды простых граждан на социальную справедливость.       С другой стороны инженеры, которые начали чувствовать нарастающий авторитет в новом и прекрасном для них мире. До поддержки государства они могли довольствоваться лишь супом с немного порезанным луком , так как аристократы ценились лучше, чем они. Теперь инженеры могли претендовать на богатства как аристократов, так и членов Королевской семьи.       Поэтому знать начала беспокоиться. Всю жизнь она нежилась в своих уютных искусных кроватей за счёт третьесортного населения. Теперь правила меняются. Поэтому рабочий класс решили настроить против более умных людей. Неожиданно для либерально настроенных людей, этот план сработал. Рабочим в пример продуктивности приводили неопрятного и мерзко выглядящего инженера с двойным подбородком, выставляя его "идеалом нового человека". Марксисты-рабочие были недовольны подобным актом и, как бегущий бык, набросились в словесные дуэли, плавно переходящие в простые драки. К счастью для знати, инженеры начали презирать рабочих за "скудоумие". Взаимная нелюбовь была с обеих сторон.       Однако конец старого мира заставил некоторых представителей разных классов не мстить, решив наоборот объединиться против общего ненастья. Конечно, такие объединения были не совсем надёжны, старые обиды не забываются так просто, но выбора у людей не было. Либо молчишь и присоединяешься к стае, либо умираешь от рук стада.       Подобным образом рабочие и инженеры были сплочены. Инженеры, коим свойственна пассивность в решениях лидера, и рабочие, главные руки поселений. Мозги и сила.       Объект 233 смог объединить два абсолютно разных класса для выживания. Благодаря приказам Капитана многие инженеры и рабочие смогли выжить, заплатив огромную цену. Даже главные умы поселения, желавшие эффективности поселения ради более лучшего будущего, в тёмных и одиноких местах Города блевали, чтобы снова не видеть расплату, на которую их подписал лютый мороз. Рабочие решали проблему с потерей старой морали проще: избивали друг друга на аренах, напивались до отвала самогоном и проводили время в доме Удовольствий в тайне от своих жён и детей. Желание показаться сильной опорой многих убивало изнутри, из-за чего они становились послушными куклами в хороших руководящих руках, испытывая эмоции лишь тогда, когда было приказано.       Старые и давящие на жителей эмоции в последние дни Города вырвались наружу. Отчаяние, страх, плач и гнев стали постоянными, убивая любые остатки надежды, которая не была запрещена Капитаном. Желание жить преобразовалось в мечту прожить лишний час.

За 15 дней до падения Города

      Боль и плохое самочувствие приветствовали Томаса при долгожданном пробуждении, сочетаясь с временным комфортом мягкой простыни. Томас пытался собрать мысли в строгий порядок, чтобы наконец хоть как-то проснуться. Неимоверная глухая боль поглощала любые попытки бедолаги на восстановление, однако подобная борьба была не вечна.       Томас начал открывать глаза, но тусклый луч света от свечи немного ослепил его. Томас был в, как он думал, лазарете. Хотя это могло быть просто более большой санитарный пункт... Пока избитый не увидел на потолке паровое ядро.       Удивительно, но паровые ядра, имея небольшую конструкцию и светясь тусклым светом, при правильном использовании могли за считанные часы вылечить любую легкую болезнь. Конечно же, без врачей он не работал, но Томасу был всё равно рад. Он не ожидал, что когда-либо в Городе столь ценные ядра, которые никто не знал как производить, будут использоваться для лечения людей... — Мистер Гудрингс? — неожиданно для Томаса спросил молодой врач, хотя он изначально стоял около постели больного.       Бывший семьянин немного встрепенулся, но до конца не осознавал ситуацию. Это был, скорее всего, Генри... — Меня послал к вам Генри. Он беспокоился о вас, — заботливо сказал незнакомец, разрушая предположение, — Генри много о вас рассказывал. Мне трудно признать это... Но, может быть, он ошибся насчёт вас?       Томас немного удивился подобной бестактностью юноши. Возможно, молодой врач не имел большого опыта общения со старшими коллегами... Или Томас просто был разочарованием. Он ставил на второе, даже когда первое предположение имело больше смысла. — Меня избили инженеры из... — Томас хотел объяснить причину своего попадания в лазарет, но его перебил нервный голос инженера. — Из мастерской №11, м-мы знаем, — нервно ответил юноша, как будто бы извиняясь, — Жалобу на них нельзя подать... Есть некоторые причины.       Томас нахмурился, но решил всё-таки спросить. — Почему? — коротко спросила жертва группового избиения. — В-Видите ли... У вас, как выразились инженеры из Центра Пропаганды, "низкая благонадёжность", — нервно ответил врач, не смотря в глаза Томасу, — И поэтому меня Генри попросил сопроводить вас к дому опеки, чтобы объяснить... дальнейшие действия. П-Поверьте, он пытался за вас заступиться, однако они на него странно смотрели и просто не отвечали...       Томас был опечален и тихо взбешён. Теперь в Городе нельзя подавать жалобы на "вышестоящих", что осложняло возможность свержения Капитана. Власть всегда опиралась на элиту, которую выстроила по своему подобию.       Юноша начал немного ёрзать, стоя рядом с лежащим на мягкой койке Томасом. — Сейчас утро? — Д-Да, но мы сейчас не можем пойти во второй район, утреннее собрание всё-таки... — промямлил врач, поворачиваясь к выходу.       Томас не стал заставлять молодого человека ждать. Боль в спине и животе начала усиливаться, однако с этим можно было справиться.       Больных не раздевали, даже когда они лежали в чистой кровати в своей грязной одеждой, покрытой щепками и угольной пылью. Томаса заставляли каждый раз стирать на морозе простыни, когда очередной заболевший выздоравливал. — Как тебя зовут? — спросил Томас, желая узнать о своем сопроводителе хоть крупицу информации. — Гарри Визент, сэр, — почтительно и дружественно ответил юноша.       Томас предположил, что он из последующих присоединённых групп, а не из самой первой, основной. По крайней мере, Томас не видел его в первые дни.       Гарри не создавал образ сильного человека, скорее подчиняющегося. Частые зажимы, уточнения слов и небольшое заикание свидетельствовали данной теории. Тонкая полушубка с истертым мехом говорит лишь о том, что она была изготовлена ещё до холодов. Его главной проблемой как личности, по предположению Томаса, было сочетание покорности и юношеской грубости, что в будущем может сократить его срок жизни в Городе.       Проходя по "острову медицины", Томас и Гарри заметили строящийся столб, над которым копошились рабочие с угрюмыми лицами. Томас решил просто не обращать на них внимание, ведь он потом услышит о них от людей, а Гарри просто немного дрожал. Томас не понимал от холода ли это или от страха.       Мост, на который было потрачено материалов примерно на 12 домов, немного покачивался от ветра. Однако, по заверениям рабочих, он выдержит хоть трёх автоматонов. Однако строители не имели на руках расчёты, что существенно уменьшало доверие к их гарантиям.       Уже в далеке от давящих домов своей компактностью и одинаковостью была видна толпа, состоящая из чумазых рабочих и инженеров. Как обычно, эти группы держались друг от друга подальше. Однако где были дети? Они всегда присутствовали, их заставляли родители. Или опекуны.       Гарри и Томас встали посередине толпы, не особо заботясь о своей принадлежности к группам. Они все находятся в патовой ситуации, уже незачем отвергать друг друга.       В дальнем углу сцены стоял Мортимер. Его одежда, которая стала напоминать железную броню разоренного рыцарского ордена, висела на нём плотно. Ни единого лишнего сантиметра. Образ идеального Стража портили лишь глаза, напоминавшие мутную воду. И нет, человек не пытается кого-то утопить в них. Обладатель сам тонет в них. — Граждане! — наконец прокричал Мортимер, обращаясь к толпе и направляясь к середине сцены, — К сожалению, наш Лидер не сможет присутствовать на утреннем собрании. Однако он попросил меня заменить его в данной роли, так как он награждает наших инженеров из мастерской №11. Поздравьте наших товарищей!       Многие даже не стали предпринимать попытки в поддержке нового оратора. Лишь некоторые молодые инженеры похлопали ему. Скорее всего, им было жаль его. — В любом случае, — продолжил Мортимер, — Был принят новый закон, улучшающий нашу жизнь! С этого дня, около рабочих мест будут построены агитаторы, напоминающие нам о важности труда! Ведь именно он позволил нам выжить в столь непростые времена! Также будет построен один агитатор, который будет находиться во втором жилом районе. Но не беспокойтесь! Он будет отключен. По словам Капитана, мы все слишком ленимся, когда необходимо бороться за производительность нашего труда ежедневно! Будьте эффективными и полезными!       Видимо, последние лозунги очень понравились рабочим, когда инженеры лишь вздохнули от усталости. — Также, около огромного счётчика напряжения Генератора, вы должны установить новую платформу для более лучшего проведения собраний, чтобы наш Лидер видел каждого из вас во время своей речи. И последнее..       Мортимер немного замялся от последних слов, немного почёсывая голову. — И 24 часовые смены введены на лесопилках №1,2,3 и 5 и на сталелитейных заводах. Капитан пообещал всем рабочим данных предприятий целые 5 минут отдыха! Оказалось, что рабочие не любят иметь возможность умереть во время исполнения своих служебных обязанностей. Однако старые инженеры, закалённые жизнью, немного посмеивались. Не им же работать круглые сутки. — А сейчас собрание официально заканчивается. Вернитесь к своим рабочим местам и будьте осторожны.       Последнее пожелание Мортимера Томас воспринял как совет не умирать на рабочем месте, а около ямы с трупами, чтобы люди не отвлекались от своих задач. Или это было искреннее. Томас сомневался в последнем, учитывая то, что Мортимер является Стражником.       Однако один вопрос не давал покоя. Где Эдвард? Когда что-то произойдёт, он прячется и выходит в самый ненужный момент. Что сейчас происходит? Или что произойдёт? Томас не знал ответ, но мысленно готовился к худшему. От этого общипанного петуха можно ожидать что угодно. — Мистер Гудрингс? Нам пора идти... — сказал Гарри, смотря на Томаса обеспокоенным взглядом, как будто бы он сорвётся в любой момент. — Пошли, — коротко ответил Томас.       Томас до этого никогда не видел дом опеки и, что более удивительно, не слышал о нём из других уст. Всё-таки, это действенное решение, направленное на более десятка калек. Почему об этом здании ничего не говорили? Томас, как обычно, не знал ответа. Только догадки.       Подходя ко второму мосту, Томас и Гарри увидели... Толпу маленьких детей, которые пели тихие частушки, попутно пытаясь маршировать. Лицо Визента сменилось на лёгкую улыбку, пока Томас немного нахмурился от непонимания действий детей, которые уже удалялись. Им скоро сообщат, что придётся работать 24 часа.       Инженеры решили пойти по центральным улицам второго района. Проходя мимо тесных улиц, Томас увидел...Яму с трупами, около которой стоял неработающий агитатор. — Что оно здесь делает? — с отвращением и лёгким ужасом спросил Томас. — Распоряжение Капитана, сэр. Её некоторые из наших пытались перенести, однако Стража их посадила в тюрьму, — ответил Визент, лишь недавно смирившись с жестокой участью людей, — Тогда некоторые из нас выучили одно правило: "Никогда не просить Капитана о спасении, ибо ему плевать на братьев своих." — Это заповедь? — Аксиома.       Томас решил не отвечать на подобное утверждение, которое имело огромный смысл. — Вот мы и здесь, однако прошу быть тише. Некоторые калеки имеют сильные головные боли, что не мешает некоторым шуметь, даже когда их слёзно просят, — посоветовал Гарри, соединяя в своём голосе небольшое, но терпимое к людям недовольство.       Само здание, как заметил Томас, было построено рядом с обрывом, что позволяло людям смотреть в бездну и надеяться на то, что она не потянется к ним. Однако несмотря на неправильное размещение, дом был похож... на маленькую часовню, где не поклонялись Богу. Вместо него, как казалось Томасу, здесь важную роль играли люди. Синяя крыша, которую мало где встретишь, средние окна и небольшой дворик, сделанный из двух кусков дерева, который не успел начать гнить. — Мы идём? — опешил Гарри, снова смотря на Томаса с опасением.       Томас прошёл мимо Визента, уже осторожно открывая грязную от частых выбиваний детскими ногами дверь. Скрипа не последовало, что позволило сначала услышать, а затем увидеть спор двух людей. — Да раз-два и готово! Его просто кокнуть можно! Зачем такие сложности? — спросил однорукий, который был одет в одежду сталелитейщика. Видимо рабочий. — Идиотина! Если учесть, что Город - это курица, то лишение её головы приведёт к мучительной смерти каждого из нас! Думай хотя бы одной извилиной, коновал! — прокричал, как думает Томас, инженер с обмотанной головой, держась за неё. — Такие как ты сдохнут, а мы выживем, потому что скулить как собаки не будем! — вновь прокричал рабочий, тряся своей целой рукой как тряпичной куклой. Это был один из признаков того, что и её скоро отрежут из-за "нового метода". Скорее всего, Томасу не придётся проводить операцию. — ТАК! ХВАТИТ КРИЧАТЬ! ВЫ ОБА! — попыталось успокоить двух калек новое лицо, одетое в тоже тряпьё.       Томас его сразу узнал, ведь это был... — Гарри, твой план урока прошёл на ура! Дети были счастливы, да и твой метод обучения им понравился, — начал тараторить Генри, подходя к своему старому другу для объятий. Томас не понимал почему встреча такая тёплая, если они встречались совсем недавно. — Ахахах, не за что... — смущённо ответил Гарри, отводя глаза от Генри. — А что он тут делает? — настороженно спросил инженер с перевязанной головой, указывая дрожащим пальцем на Томаса. Скорее всего, команды от мозга плохо доходят до его конечностей, что может привести к потере возможности двигаться.       Все в комнате калеки, которых Томас не заметил, обратили на него внимание. Не считая Томаса, Гарри и Генри, в комнате было 16 человек. Очевидное недоедание и задержки половинчатых пайков, которых не хватало даже пятилетнему ребёнку, отразились на их лицах и конечностях. Отсутствие какого-либо мяса и и истощающие себя жиры. Скоро они и встать не смогут, если руководство ничего не предпримет. — Он здесь по делу, ради всеобщего светлого будущего, — коротко и ясно пояснил Генри. В комнате сразу тихо. — И хватит его обвинять в том, чего он не делал. Я вам говорил, что он не убивал её. — А как же... — однако один инвалид из толпы не успел договорить, так как его перебил Генри. — Умолкни — ровным, но грозным голосом сказал Генри, — мы все здесь в одной пропасти. Нет смысла нам враждовать, когда у нас есть одна цель.       Все замолчали, не издавая никаких скрипов кроватей или кашля. — А теперь давайте к основному плану. Нам необходимо подорвать доверие людей к Капитану и вот что для этого мы сделаем...