Последний человек Города

      Дома Удовольствий существовали ещё до Великого мороза во многих странах. Обычно они располагались в трущобах или рабочих кварталах, обвешиваясь красными тряпками для привлечения внимания. Из-за необычности деятельности данных заведений, бордели гарантировали своим клиентам анонимность, чтобы привлечь клиентов. В них встречались всевозможные классы общества, однако это не способствовало даже намека на объединение людей.       Дома Удовольствий, на удивление преступных объединений, защищались жандармами и даже гвардейцами некоторых влиятельных аристократов. Подобные места преступники не желали грабить из-за возможности облавы или появления нежелательных для них врагов.       Естественно, этот бизнес не был безопасен как для владельцев, так и для покупателей. Если первые были в большинстве случаев осуждаемы обществом вне стен борделей, что уменьшало возможность обзавестись новыми партнёрами и расширить свой бизнес, то для последних цены не только были дороги, но и возрастала возможность подхватить сифилис, чем от собственной невесты или жены.       При эвакуации городов Великобритании женщин и мужчин тщательно проверяли доктора на наличие возможных венерических заболеваний. Если хотя бы намёк на болезнь обнаруживался или проверяющий врач ненавидел бы пришедших к нему людей по разным причинам, то людям давали замаскированный под пилюлю яд, чтобы тайно устранить возможных бунтовщиков. К будущему ужасу многих оставшихся выживших, данная мера была тайно одобрена парламентом, который отправил приказ всем оставшимся под контролем офицеров.       Прибыв к Генераторам, Капитаны последних Городов желали полностью отказаться от оставшейся грязи прошлого мира, однако из-за высокого недовольства были вынуждены подписать закон, сразу столкнувшись с проблемой о месте размещения. Выбор всегда падал на Паб, что очень злило малочисленную группу посетителей, ведь они стали постоянно слышать стоны удовлетворения во время выпивания со своими друзьями. Однако подобное недовольство абсолютно не разделяло возросшее количество посетителей, которые занимали очереди на недели, чтобы “отдохнуть” от тщетности бытия. Нельзя сказать, что Паб полностью потерял своё значение, так как в нём до сих пор подавали выпивку, но атмосфера похоти испортило множество моментов личного уединения.       Для того, чтобы поддерживать низкое недовольство среди населения с помощью борделей, необходимы работницы, да и к тому же большое количество. Многие лидеры поселений придерживались данного правила, ведь это могло привести к моральному истощению работников, из-за чего они могли умереть. Однако Капитан из объекта 233 сделал исключение из правил.       Первой работницей Дома Удовольствия стала бывшая куртизанка. Главными критерием для её найма стали бывший опыт работы и отсутствие сифилиса. К сожалению для неё, она была единственной работницей. С первого дня работы куртизанка начала жаловаться своим соседям на ужасные условия работы, ведь первый же клиент в течение нескольких часов душил и избивал её. В последующие дни он продолжал приходить к ней.       Её соседи посоветовали обратиться к Капитану за помощью, однако она боялась обращаться к нему. С каждым днём женщина двигалась всё медленнее и, по словам окружающих, постоянно оглядываясь в поисках кого-то. Вскоре её обнаружили в постели на верхнем этаже борделя с перерезанным горлом от хрупкого ножа. На теле куртизанки врачи обнаружили огромное количество гематом, порезов и следов удушья, из-за чего её тело было фиолетовым в области груди и живота.       Капитан, узнав о смерти единственной куртизанки в Городе, приказал немедленно убрать тело с постели и назначил нескольких куртизанок вместо неё. Насильника так никто и не искал.       В последующие дни Города Дом Удовольствий, как и свои предшественники, становился мирной и спокойной зоной для многих горожан, что увеличивало его влияние. Капитан попытался ограничить деятельность борделя, введя необходимый уровень благонадёжности равный 8, но эта мера не удалась из-за возросшего количества недовольных. Вскоре данный запрет был убран.       В последние дни Города Дом Удовольствий продолжал работать до одного происшествия, в котором все посетители и работницы были убиты одним человеком. Маньяк, по словам выжившей Стражи, носил укреплённую кожаную броню с длинными фиолетовыми рукавами, нося при этом огромный деревянный нательный крест, который доставал до пояса. Он имел топор и маленький дамский пистолет. Используя момент неожиданности, убийца ворвался в Дом Удовольствия и сразу же застрелил одного из посетителей. Остальные жертвы в панике попытались спастись, однако маньяк, неумело орудуя топором, сумел убить их. На верхних этажах отдыхающие куртизанки начали кричать, даже не увидев его лицо. Убийца смог с ними разобраться, что-то шепча про “необходимость очищения”, отрезав ноги и головы женщин, у которых немного выпирал живот из-за созревающих плодов.       Капитан, прознав про массовое убийство, приказал остаткам Стражи устранить проблему, вооружив их огнестрельным оружием. Однако облава не удалась, ведь после первых убийств Стражников остальные сбежали. Но безрезультатным сражение назвать нельзя, ведь они смогли ранить маньяка в левую руку и, каким-то образом, выбить его глаз случайной бутылкой, из-за чего раздался дикий рёв из-за медленно вытекающего из глазницы белой и вязкой жидкости.       Капитан, разочарованно смотря на выживших, приказал замуровать Дом Удовольствий, как и дом опеки. Стражники, хоть и опасаясь возможного отпора, всё же смогли забаррикадировать дверь и нижние окна, пока Градоначальник отключил отопление для борделя. Убийца так и не смог выйти из здания, замёрзнув насмерть, однако Дом Удовольствия так и не был заново открыт.

За 15 дней до падения Города

      Томас вместе с Визентом и ещё несколькими калеками шли по улицам второго жилого района. Генри, после нескольких часов объяснений плана и распределения ролей, отпустил группы людей по 5 человек, что немало относительно количества Стражников на одном Сторожевом посту. Юноша объяснил каждому из присутствующих, что главной их задачей является подрыв доверия людей к Капитанской власти, задавив её множеством проблем за один день. На вопрос Томас о необходимости данной акции Генри ответил, что свержение Капитана должно произойти за самый минимальный срок, иначе он укрепит власть достаточно, чтобы свергнуть его можно было лишь через Гражданскую войну. Некоторые рабочие, которые шептались о дурости их ролей, тут же замолчали, на что Генри поспешил уйти, сказав о необходимости сообщить остальным об их плане действий.       Визент успел спросить уходящего Генри почему он не сообщил о следующем шаге оставшихся, на что юноша ответил: “Вы самые незащищённые в Городе. Если вы будете знать о том, что будет дальше, то Капитан задушит вас и ваших близких, лишь бы получить своё. Но если вы ничего знать не будете, то Капитан с самого начала это поймёт и отпустит вас. Всё же, он не убивает без причины…”. После этого Генри в спешке открыл дверь и убежал, оставив остальных в недоумении.       Многие решили приступить к выполнению заданий. Некоторые пошли агитировать против патрулей, заявляя о том, что они используется лишь для подавления народных волнений. Вторые же поднимут пикеты против тюрем за то, что сажают невиновных. Третьи будут писать граффити на Центре Пропаганды, тем самым показывая, что Капитанский Порядок хрупок. Ну а Томас с оставшимися должны будут сломать агитатор около трупной ямы второго района.       Томас посмотрел на Визента, который пытался что-то сказать, но тот с лишь огромным трудом смог это. — К-Как вы думаете, план Генри сработает? Просто, он достаточно… — с заиканием сказал Гарри, но его перебил Томас. — Нереалистичный, я знаю, — продолжил Томас, — однако я верю, что он сбудется.       И действительно, Томас верил в план по свержению, но по субъективным причинам, что прекрасно понимал, но не хотел это признавать. Вместо этого он решил отпить из литровой стеклянной бутылки самогона, выпив залпом около половины. — Вы очень наивный человек, мистер Гудрингс, — сказал Визент, на что Томас немного нахмурился. — Тебя вообще кто манерам учил? — резко спросил Томас.       Гарри опешил и хотел было что-то сказать в оправдание, однако его вновь потрясли. — Инженеры, заткнитесь нахер! Сопли разжевали здесь… — грубо сказал калека, который шёл позади вместе с остальными рабочими. Все они опирались на ржавые кирки, ведь когда-то они работали на угольной шахте.       Томас решил ничего не отвечать на очевидный упрёк инвалида, пока Визент встрепенулся и решил замолчать.       Скоро нужно было поворачивать налево и идти до ямы. Томас решил повернуть голову в эту сторону, пока не увидел… Шагающего вдалеке Автоматона       Инженер был явно удивлён гигантскому исполину, который медленно, но верно передвигал свои узкие ноги. Удивительное сочетание пружин, стали и парового ядра создавали эффект того, что это живое существо, которое иногда издаёт вой непобедимого слона.       Визент через несколько секунд тоже обратил внимание и остановился, чтобы лицезреть чудо, которое не погибло в снегах и льдах. Рабочие, уже предвкушавшие новый конфликт, были готовы накричать на своих попутчиков, но также решили прекратить движение, любуясь машиной.       Никто из них никогда его не видел, лишь слышали о нём или видели на картинках. Каждый их работодатель желал увидеть его на своих производствах, однако никто из них не имел достаточно средств. Хоть само изобретение Автоматонов появилось лишь около пятидесяти лет назад с помощью молодого тогда учёного Хокинса, однако оно всё равно стало самым популярным товаром. Лорд Крейвен ещё не имел достаточно влияния, так как был ещё слишком юн для этого, так что ещё в детстве ему пришлось смириться с ненавистным изменяющимся миром.       Луддиты, желавшие уничтожения машин, и марксисты, отчаянно защищавшие права рабочих, были явно недовольны изобретением Хокинса, из-за чего не только пытались сломать Автоматоны и паровые ядра, но и предприняли попытку его убить. В результате покушений погибли его родители, которые были незащищены из-за погромов Луддитов. Королева приняла решение о жестоком подавлении групп людей, которые идут против последних слов прогресса, из-за чего марксисты начали сдавать своих бывших товарищей, надеясь на помилование. Многие Луддиты были казнены, остальные отправлены в тюрьмы, а выжившие примкнули к марксистам.       Томас ещё в детстве узнал эту историю, из-за чего в будущем, когда его увольняли с работы из-за появления новых станков, не обижался, ведь таково было слово идущей эпохи. Он тогда мечтал, что сам займёт лидирующую роль в обществе, что и стало причиной его учёбы на инженера.       Томас невольно улыбнулся, решив пойти дальше. Всё равно Автоматон ушёл к шахте, пока остальные начали приходить в чувства. Яма с агитатором была близка, но тюремщики могли помешать, желая найти дополнительных заключенных для выполнения плана. По крайней мере так сказали Томасу, пока он был в тюрьме, а значит медлить было нельзя.       В далеке был виден столб с рупором, однако с рядом находящейся ямой с трупами были Стражники. Томас решил немного сбавить шаг, на что остальные молча согласились, поступив также. Что показалось для них странным, так это количество Стражей, которых было четыре, а не привычные пять.       Что ещё больше казалось странным, так это их одежда. У двоих из них был серый капюшон и светло-коричневое пальто, которое больше походило на одеяние послушников церкви, пока на их поясах висели дубинки, похожие на короткие трубы. Но, по крайней мере, у третьего, который выглядел старше всех, на шее был завязан знакомый Томасу красный шарф. Двое пытались как-то успокоить старика, который прислонил свои старческие руки к лицу, издавая всхлипы.       Четвертый же стоял около ямы. Его одежда была более ухоженной и богаче с длинными фиолетовыми рукавами. Его дубинка была спрятана под несколькими слоями одежды. Священник, по мнению Томасу, держал Библию в золотом переплёте, которая также была слишком знакома… — Тем же милостив тому буди, и веру, яже в Тя вместо дел вмени, и со святыми Твоими яко Щедр упокой: несть бо человека, иже поживет и не согрешит. Но Ты Един еси кроме всякого греха, и правда Твоя, правда во веки, и Ты еси Един Бог милостей и щедрот, и человеколюбия, и Тебе славу воссылаем Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков. Аминь. — закончил молитву усопшему Эдвард с мягким лицом, пока старик навзрыд плакал, смотря вглубь ямы. — Не переживай, сын мой. Его душа в Раю, ведь его испытал сам Господь, — сказал Эдвард, медленно и мягко двигаясь, разводя руки в ширь, на что страдалец устремился в объятия священника, который уже в спешке закрыл священное писание.       Остальные Стражники в смирении читали молитвы перед Эдвардом, который по-отечески улыбался своей маленькой пастве. Если Визент смотрел на поминки с задумчивым лицом, то Томас смотрел на Эдварда с подозрением. По мнению инженера Стражник не был человеком, который бы изменился за несколько дней или даже неделю, особенно так кардинально.       Будто бы чувствуя лишние взгляды, Эдвард посмотрел вперёд и увидел трёх калек с Томасом и Визентом. Немного жутко улыбнувшись, Эдвард их поприветствовал. — Неужели заблудшие души в ледяном аду увидели последний свет Божий? — спросил Эдвард, — Хотя я не ожидал, что грешники его увидят…       Томас заметно ощетинился, пока калеки с Визентом пристыдили глаза. — Не знал, что Стражникам одобрена такая практика, — со злостью в голосе ответил Томас, мысленно готовясь к бою.       Эдвард добродушно рассмеялся, будто бы отмахиваясь от слов. — Ох Томас, не нужно идти против меня войной. Я ведь тебе ничего не сделал, а уже готовы твои кулаки? — спросил Эдвард, немного наклоняя голову влево и убирая улыбку, — Я могу дать совет вашей группе.       Томас продолжал пристально смотреть на бывшего коллегу, но заметно расслабился. — Ваши намерения видны издалека, за вами Дьявол идёт, подпитывая вашу гордыню надеждой о счастливом будущем. Ложный пастырь вас сюда отправил, отворачивая от правильного пути. Отрекитесь от него, — продолжил Эдвард, немного поворачиваясь к своим подчинённым. — Лицемер, — коротко ответил Томас, на что Эдвард вновь показал улыбку, но на этот раз она излучала высокомерие. — Покайтесь перед Господом! — воскликнул один из послушников, пытаясь схватить дубинку для наказания неверующих, однако плавным движением руки Эдвард его остановил. — Не надо, даже первые святые так поступали, но сами приходили к Христу ради учения, — бархатным голосом остановил Стражника Эдвард, поворачиваясь к старику, — лучше идём, пусть душа вашего сына со спокойствием уйдёт на небеса, не видя вас страдающим.       Старик всё это время плакал, уже не обращая внимания. Его глаза были красными, так что он молча и послушно последовал за уходящими товарищами, пока Эдвард хитрыми глазами смотрел на Томаса.       Группа из дома опеки была немного пристыжена и шокирована сохранении священного писания. Томас решил подойти к агитатору, мысленно проклиная Эдварда, пока Визент вглядывался в яму с трупами, глазами найдя юношу, умершему от голода. Томасу было всё равно на молодого инженера, его семьи всё равно там не было.       Подходя к агитатору поближе, Томас начал тщательнее изучать его устройство, чтобы найти необходимые переключатели и провода, пока Визент снимал шапку для почтения мёртвого юноши. Томас, наконец увидев необходимые провода, сказал калекам: — Приступайте, ударьте кирками вот сюда, чтобы сломать его. Детали я заберу.       Рабочие, уже начавшие скучать, взялись за свои верные инструменты и начали замахиваться на агитатор, когда Томас не успел отойти. К счастью для него, он успел увернуться, пока из сломанных проводов начали выходить искры с заметным запахом плавления меди. Как предположил Томас, агитатор был построен в спешке и поэтому легко ломался.       Инженер немного прищурился от яркого света, который исходил... Все встрепенулись, ведь это был свет от прожектора сторожевого поста, из которого доносился громкий звук свистка. Их заметили.       Калеки начали ковылять в сторону дома опеки, а Визент прыгнул в яму с трупами. У Томаса не было времени, чтобы осудить поступок молодого, ведь скорее всего Стражники видели его действие. А про рабочих и нечего говорить, они просто не смогут убежать от проворной Стражи.       Томас поднял упавшие остатки проводов и побежал в сторону Генератора, пытаясь маневрировать между высокими домами. Звуки быстрых перебирания ног по подобию дороги, которая на самом деле было похоже на сочетание досок на снегу, отдавались всё ближе и ближе и, что хуже всего, слышались со всех сторон. Почти при каждом повороте в каком-либо доме на втором этаже включался свет и из окна на улицу всматривался обычный обыватель, который был разбужен свистом Защитников Порядка. Однако Томасу было плевать, ведь если Стража его поймает, то его семья вновь будет в опасности.       Пробегая по очередной дощечке и чувствуя своей спиной подбегающую Стражу, Томас заплёлся ногами и упал, что стало для него роковой ошибкой. Бежавшие за инженером Стража тут же начала использовать свои дубинки по назначению.       Вновь Томаса поразила головная боль от удара стальной дубины, сгибаясь в процессе в позу эмбриона. Затем удар со всего размаха ногой в живот, из-за чего Томас, используя свои последние силы, сдержал рвоту. И только Томас приготовился к следующему удару, как произошло нечто странное. — Мистер Гарстиг! Стойте! Это ведь наш, но только не наш! — пролепетал Стражник, которому на вид было около четырнадцати лет, однако его речь может быть присуща только детям помладше.       Гарстиг, самый старый среди пятерых Защитников Порядка, остановился и начал приглядываться к Томасу. Последний начал ощущать неприятное дыхание из его рта вперемешку с запахом самогона. Гарстиг всё больше и больше приглядывался, пока его подопечный продолжал. — Это ведь типа тот самый, который самый первый ту бумагу подписал. Мортимер о нём что-то говорил, типа он под про… Прока… Протекцией, вот! — наконец смог вспомнить слово молодой Страж, улыбаясь во весь рот, где было видно двенадцать зубов.       Пока Томас переваривал информацию, которая была плохо сказана, в глазах Гарстига что-то мелькнуло, и он расплылся в жирной ухмылке. — Босс так будет доволен нами, что вернёт нас на службу в центр, прямо поближе к Генератору и нашим куртизаночкам, — облизнулся Гарстиг, что вызвал неприязнь Томаса, — а то здесь даже бить и отбирать еду практически не у кого. Одни бабы с детьми да калеки. Здесь даже бойцовской арены нет, Капитану главное себе седалище поправить!       На подобие шутки Гарстига, которая больше походила на правду, его люди рассмеялись. Томас не совсем понимал от уважения, шутки или страха они это сделали. — Так, пойдите сейчас к яме с трупами и найдите там того пацана и избейте. К калекам потом придём, когда настроение будет, — немного опьяневшим голосом приказал Гарстиг, размахивая руками на двух молодых Стражников, на что они сразу побежали к яме.       Томас решил начать медленно подниматься, чтобы Стражники не видели в нём угрозы и не попытались его задержать. Но его суждение оказалось ошибочным, ведь Гарстиг со всей силы ударил по шее Томаса ногой, из-за чего он чуть не вырубился, испытывая удушающую боль с уходящим от него сознанием. — Тебе блять кто сказал вставать?! Никто здесь, так что терпи! — прокричал Гарстиг, плюнув на голову Томасу, что было него достаточно неприятно и знакомо.       Инженера взяли по обе руки два Стражника, насильно поднимая его с земли, пока Гарстиг шёл впереди, поворачивая направо. Томас кое-как мог передвигать ногами и практически не понимал что происходит, ведь его голова отказывались принимать информацию. Стража волокла инженера вперёд, попутно заливая алкоголь в рот бедолаги, надеясь на пробуждение незадачливого, от чего тот начал захлёбываться.       Томас не осознавал сколько времени прошло и где он был. Даже тепло от Генератора ему не помогало, когда он находился непосредственно перед ним. По крайней мере, так думал Томас.       Единственное, что смог разобрать инженер перед отключкой, стал хриплый голос Мортимера: — Капитан приказал отвезти его на остров медицины и подготовить отдельный лазарет с Финеасом для важного разговора. Стража должна будет стоять на улице, Гарстиг!