Последний человек Города

      Устранение неразрешенных потребностей общества всегда представляло сложность для элиты. Каждая каста, класс или стихийное собрание требовало от правителей уступок в управлении, что с одной стороны снижало социальное напряжение, но с другой лишало элиту некоторой части своей власти, что могло ослабить их позиции на политической арене. Каждая элита решала эту проблему по-своему. Некоторые удовлетворяли требованиям, другие игнорировали проблемы в надежде на разрешение ситуации, но большинство из них прибегали к подавлению народного недовольства. Однако это было лишь временным решением.       В попытке разрешить многолетний конфликт между классами по-своему, Капитан на участке 233 начал удовлетворять потребности рабочего класса, игнорируя протесты ученых и врачей. У него были свои причины для такого выбора. Прежде всего, численность рабочих превышала численность инженеров, а также последние вызывали меньше неурядиц, поэтому Капитан практически перестал обращать внимание на выжившие умы цивилизации, если они не были Пропагандистами или исключительно верными ему людьми.       Большое количество алкоголя, проституция, пропаганда, призывы к искоренению паразитов общества, массовый надзор при помощи доносчиков и осведомителей превратили рабочих в глазах инженеров в агрессивных существ, но на это Капитан уже не обращал внимания, пока конфликт не вышел из-под контроля.       Вначале игнорирование проблем инженеров было выгодно Градоначальнику. Однако в Последние дни Города ситуация стала все более неконтролируемой и для него, и для Стражи. Всякая попытка восстановления Порядка сталкивалась с новыми проблемами, и даже применение силы не давало ожидаемого результата. Хаос поглотил Город в его предпоследний день, а затем все затихло.

За 14 дней до падения Города

      Визент спешно убегал от Гудрингса, страшась его возможного преследования. Звуки стуков бегущих ног о дерево разносились по тесной улице, хотя единственным слушателем оставался только юноша. Большая часть Города собралась на общем собрании, но он не хотел участвовать в нем, даже несмотря на возможные последствия.       Гарри точно не знал и не желал думать от чего или кого он бежит. От Томаса, который может понять его, от толпы, не желающей перемен, от Стражи, которая лишь чудом не избавилась от него, от рукотворного идола, стоящем выше всех людей или от себя и своих страхов. Гарри нервничал, ведь перед ним стоял жестокий выбор.       Вчера он смог избежать кары за свой просчёт, однако ему напомнили о сроках. Если он ничего не сможет сделать или умышленно промолчит, то Капитан может сделать жизнь детей хуже. Еще как может! Визент видел как над ними измываются и понимал, что так и дальше будет, если ничего не изменится… И как же он знал, что перемены должны быть в жизни.       Ещё у своего отца он узнал, что Бог желает помочь человечеству, позволяя сохранять свои знания в книгах и уча потомков своего творения грамоте, чтобы бремя бытия было легче. Эта истина открыла молодому мальчишке целый новый мир, и его отец начал его обучать, начиная со священного писания. Весь мир был объяснен, каждый урок был верен.       Гарри вспомнил, что с детства запирался в маленьком чулане, вдоль и поперек изучая книги, написанные с благословения Бога. День и ночь, в здравии и болезни, мальчик продолжал читать и запоминать. Где-то он плакал, где-то радовался спасению будущего святого, будто Божья воля не позволила душе покинуть мир, не исполнив своего предназначения.       Конечно, не всё было объяснено, оставались великие недосказанности. И Визент пытался это компенсировать, покупая любые умные книги, которые также объясняли мир. Они позволили маленькому мальчику точнее понимать чертежи и замыслы Творца. Добродушная улыбка отца с каждым месяцем начала тускнеть, уступая гневу и кулакам. Сначала Гарри не понимал, почему его добрый отец изменился, но с каждой избиением надеялся вернуть его прежним. Так что мальчик был готов пережить это, лишь бы отец вернулся.       Каждый год становился для Визента невыносимым. Чем больше он стремился к ответам, тем сильнее были наказания. В конце концов, он осознал, что отец навсегда покинул его. Побег был не лучшим решением, но в тот момент это была единственная возможность для юноши.       Однако, удача улыбнулась ему. Несмотря на отсутствие официального образования, он смог стать учителем для маленьких детей, получая помощь в обучении от старого инженера. Единственным условием было заботиться о старике из-за его преклонного возраста, и Визент с готовностью выполнял это. Юноша любил работать с детьми и надеялся, что так будет и дальше продолжаться. Но у Бога или, как надеялся Гарри, у Дьявола были другие планы для человечества.       Холод окончательно сломил здоровье старика, несмотря на все попытки Визента его спасти. Он не хотел бросать детей на произвол судьбы, но что-то мешало ему. Он поддерживал их насколько мог, но... Нельзя было спасти всех детей, и тогда... Гарри просто бросил их       Неожиданный вскрик, раздающийся где-то немного дальше от юноши, прервал его размышления. Затем раздалось кряхтение нескольких людей и звук, сопровождающий падение чего-то на землю. Визент решил приблизиться на безопасном расстоянии, чтобы подслушать и увидеть, что происходит.       Пройдя немного дальше по кругу, Гарри увидел нескольких людей в обшарпанной одежде, покрытой угольной пылью, наклоненных над другим человеком. Костыль, откинутый далеко от толпы, лежал с частично насыпанным снегом, который сбивал ветер. В руках у шахтеров ничего не было, однако сжатые кулаки и попытка инвалида отползти от них говорили о том, что помощь человеку не оказывается. Было странно то, что он был обнаружен сразу после речи Капитана. Наблюдатель рассматривал это безмолвно и задавался вопросом, действительно ли Глава Города уже знал о всех планах движения. — Уродец выполз наконец, а мы таких как ты искали, — со злостью прошипел один из нападавших. — П-прошу, я ничего не знаю… — попытался оправдаться калека и уползти в сторону, однако удар в голову ногой быстро отрезвил его. — Скоро начнётся наша смена, а ты тут как раз кстати. Расслабимся хоть, избавляясь от грязи, — сказал второй рабочий и, смотря на скорчившегося от боли человека, держащимся за окровавленный нос, плюнул на него.       Визент продолжал смотреть на начавшееся избиение невиновного. Бесконечные удары и всхлипы бедолаги становились всё громче и яростнее. Лежавший мужчина корчился от боли и краем глаза заметил юношу. В его взгляде читался призыв о помощи, пока его ребра ломались с противным мало слышимым хрустом. Гарри отшатнулся от неожиданности и, растерянно глядя на калеку, которого вскоре могли убить, побежал прочь в сторону Центра Пропаганды.       Чувство страха вновь овладело им, даже несмотря на то, что он думал, что оно исчезло после встречи с Генри. Тогда ночные кошмары пропали, мучившие его единственным разочарованным лицом родного человека. Показалось, что эта встреча была предопределена свыше, потому что после короткого, но душевного разговора с незнакомым человеком страх исчез. В дальнейшем они стали общаться и обнаружили много общего. Как выяснил Гарри, Генри был сыном священника, что создало между ними связь, ведь они могли говорить без страха и осуждения. Радости в то время не было предела. Когда остальные инженеры видели в мире самостоятельный механизм, то они стремились приблизиться к пониманию замыслов Творца, изучая его чертежи. Что очень расстроило Генри в последнем их разговоре, так это то, что Бог решил не использовать Ковчег Ноя для искупления грехов человечества, а послал хлад. Когда-нибудь, вместо птиц, они будут ориентироваться на градусник.       С каждым днем юноша становился более расслабленным в обществе Генри, обсуждая с ним жизнь и книги. Однако каждый раз, несмотря ни на что, они вспоминали о Градоначальнике, и у них возникали взаимные чувства относительно него. Он был уничтожителем морали и всего человеческого, гнусным лицемером и манипулятором, живым воплощением идеи антигуманизма. Все это происходило под маской заботы о благополучии общества, при этом каждый получал от него еду и кров, но взамен отдавал свою душу и спокойствие.       Поначалу Генри сумел зажечь в душе Гарри огонь сопротивления, что привело к чтению романа Диккенса Страже для противостояния их произволу. Он думал, что это поможет, но его быстро привели к Капитану, с которым он раньше общался только раз один на один, когда начальник Города заполнял на него документы и спрашивал о его возможных болезнях или страданиях от голода. В первый раз Капитан не выразил ярких эмоций, на его лице только читалась усталость и раздражение. Однако во второй раз ситуация изменилась. Капитан казался живым, вел диалог, а не просто ставил перед фактами слушателя. Визент, подумав о родственной душе, выразил ему свои предположения, что и стало его ошибкой. Капитан воспользовался этим и почти угрожал Гарри и его мечтам о будущем детей как способом искупления своих грехов. В разговорах с Генри он судил Градоначальника только по его действиям и распоряжениям, но слова дорогого друга оказались правдой. Монстр, который готов сжечь что угодно в печи. После ареста Генри рассказал, как спасти всех людей от тирании.       Поднять восстание казалось логичным вариантом, однако для этого им было нужно оружие, которое они смогли бы достать, подставив Гарри и Томаса под опасность со стороны Стражи. Однако перед этим они встретили… Последнего священника, который пытался отговорить их от плана, хотя обращался преимущественно к Гудрингсу с насмешкой. Гарри до сих пор не понимал, откуда они знают друг друга, не говоря уже о их взаимной ненависти. Затем произошла третья встреча с Капитаном, которая напугала Визента. Он перечислял все детали его жизни с надменным и скучающим видом. Имя его отца, год рождения, дата смерти матери, место обучения, улица, где он жил... Юношу охватил страх от такой подробной информации. Откуда Капитан все это знал о нем? Может быть, кто-то подслушал и передал информацию? Визент не мог этого знать. Он не мог даже предположить…       Однако Капитан отпустил его, произнес лишь последние слова, смотря с надменным, но злобным видом: — Хватит с Города вредителей и нахлебников, Визент. Вы же не хотите, чтобы продовольствие тратилось на маленьких паразитов, которые ленятся и оправдывают свою бесполезность своим возрастом?       В Центре Пропаганды еще не было сотрудников, что позволило Гарри подняться по лестнице на второй этаж. Пугающие мысли вновь наваливались на него, желая остановить юношу. Может быть, если бы он не пришел, то и последствий не было бы... Однако такая самонадеянность быстро отверглась в пользу необходимости принятия решения.       Капитан явно угрожал ухудшением жизни детей, понимая, что собственные страдания Визента были для него более приемлемыми. Он воспользовался моментом слабости и запугал юношу, чтобы сохранить свои позиции...       Казалось, выбор был очевиден. Помочь Генри в восстании и свергнуть Градоначальника во имя светлого будущего, но... Капитан также предложил программу, которую Гарри мог поддержать, если поможет ему. В обычных условиях он бы никогда не согласился помогать такому злодею, но теперь у него были проблемы. У Генри было мало надежных людей, что могло сыграть злую шутку. У них было оружие, но патронов было недостаточно. Инженер считал, что все будет кровавым. Если их план провалится, а Гарри поддержит Генри, то состояние детей окажется под угрозой. Они уже наносят себе вред, не говоря уже о том, зачем и почему...       Однако, если поддержать Капитана, то программа обучения, хотя и с небольшим шансом, может быть одобрена. Поступает ли Визент верно, если идет к нему на поклон? Не лучше ли обмануть его, чтобы у Генри было больше шансов на успех? Или... Нет, даже думать об этом не стоит.       Визент уже стоял перед дверью и не решался войти. Головная боль усилилась, сердце забилось, а руки начали потеть. Ему оставалось всего лишь один шаг до комнаты и человека, который превратил судьбы других людей в игрушку. — Входи, Визент, — уставшим голосом сказал Капитан, невероятным образом узнав о посетителе, пугая Гарри.       Кабинет приветствовал его нехваткой воздуха и слишком ярким освещением единственной лампочки. Инженеры с помощью системы отопления смогли провести электричество в дома и рабочие места, не тратя на это ресурсов, чем многие были довольны. Однако здесь свет был давящим, нежели подающим надежду.       Сама комната была бедно украшено. Около угла стояла маленькая кровать с покрытой на ней тоненьким белым покрывалом, которое никак не могло согреть человека ночью, даже если бы на улице была бы плюсовая температура. Впереди единственного окна, показывающим площадь около Генератора, расположился стол, используемый в прошлом клерком среднего звена. Незаметные царапины на еще невыцветшей краски с огромным количеством маленьких ящиков для документов. На поверхности рабочего места было много бумаг с чертежами и схемами, а также некоторыми папками, назначение которых не было известно Визенту.       В соседнем угле от импровизированной кровати стоял Мортимер, выглядевшим свежо и румяно. Резкое встряхивание рук и ног были необходимы ему, так как находиться в постоянной стойке неприятно. Он практически не обратил внимания на вошедшего инженера, зевнув с его приходом.       Капитан же, несмотря на недавнюю речь на улице, выглядел всё так же бледным с немного неухоженными волосами. Однако его глаза, вместо обычного досконального изучения собеседника, не проявили к Гарри никакого интереса. Сидящий за своим рабочим местом продолжал разбирать бумаги, находя их важными. — Я жду, Визент. Не испытывайте моё терпение, — монотонно сказал Градоначальник, продолжая корректировать чертежи графитовым карандашом.       Гарри уже был готов рассказать, но где-то в подсознании его что-то удерживало. Нечто холодное и одновременно горячее, не призывая его остановиться, а останавливая его. Юноша не мог с точностью определить что он чувствовал, но был благодарен этому. Может быть, это было подсказка, которую он смог распознать? — Я… — собравши в себе частичку уверенности, Визент произнёс, — Я, пожалуй, пойду… — Стоять на месте, — властно и с заметным раздражением сказал Капитан, — Хотя бы попытайтесь стать полезным для общества в этот раз. Вам было дано достаточно времени на размышление.       Эмоции вновь попытались взять вверх над своим хозяином, просто сдаться, однако неизвестное чувство удерживалось внутри мозга, порождая головную боль из-за противостояния. — Я… Я отказываюсь от вашего предложения, — сначала удивившись своей уверенностью, а затем и вжившись в роль произнес Гарри, повернувшись к сидящему, — Я-я ничего не знаю, я не подписывал ничего.       Мортимер медленно взглянул на Визента и Капитана, а затем немного расслабился. Последний же отложил письменную принадлежность, набрав воздуха в свои лёгкие. — Видимо вы не совсем поняли ситуацию, раз даже позволили такой мысли укорениться в вашем суждении. Позвольте мне напомнить вам, что больше не существует привычного нам укла… — Я знаю это! Мы все знаем, та… — не успел перебить юноша, как Капитан щёлкнул пальцами, что побудило Мортимера начать движение в сторону юноши, держа в руках дубинку. — Я не договорил, Визент. Если вы будете перебивать меня, то следующий разговор состоится в менее приятном для вас месте, — с большим раздражением ответил Капитан, не желая слушать оправдания.       Мортимер тем временем закрыл за юношей дверь и встал на проходе, пока Гарри пытался уследить и за сидящим, и за стоящим позади него. — Мне стоить напомнить вам, что в этом мире не осталось ничего, кроме смерти и холода. Каждое решение имеет свою цену, и вы это знаете. Однако на этот раз всё гораздо хуже. Если вы не готовы на жесткие и единственно-верные меры, то никто вам не поможет, когда вы будете сокрушены этим миром…       Капитан повернулся к окну, с тихим восхищением и всей строгостью смотря на Генератор, и вздохнул. — Город нуждается в лидерстве, которое не допускает сомнений и не опускается до слабых уступок. Предательству не место у нас, а тех, кто будет восставать или стоять на пути к нашим целям, ожидают жестокие последствия. Вы это понимаете?       Градоначальник задал хоть и риторический вопрос, но ответить Визент желал, однако Мортимер слегка ударил по своей руке дубинкой для звука. — Конечно же нет. Вы в первую очередь человек, смотрящим на вершину пирамиды с пренебрежением, не понимая ее истинного предназначения. Вам нужно время и значительная доля концентрации, но у вас нет ни первого из-за обязательных работ, ни второго. Как я помню, вам снятся кошмары, не так ли?       Визент не изменился в лице из-за последних слов, но в душе он также задавался вопросом откуда он это знает. — Это единственно верное состояние для нормальных людей, но я отвлекся от темы. Вы правильно поступили, что не перебивали. Хотя бы это вы сделали верно.       Юноша не совсем понимал, что обозначает слово “нормальный” для Капитана, но заметно стал более напряженным. — Перед своим вопросом я хочу заранее вас предупредить. Не сомневайтесь, что я имею силу и ресурсы, чтобы уничтожить каждого, кто откажется служить общему благу. Ваш отказ сотрудничать с представителями Порядка может не только лишить Город будущего для наших детей, но и привести к разрушению всего поселения. Выживут те, кто примет вызов и будет готов действовать без колебаний, без сомнений. Будьте рациональны, но не заставляйте меня принять более решительные меры.       Визент услышал дверной щелчок, обозначающий закрытие двери на замок. Капитан начал пристально смотреть на юношу, ожидая ответа на заданный вопрос. В его взгляде, на удивление юноши, появился интерес. Молчащий Мортимер крепко держал стальную дубинку, ожидая приказа.       Сам же юноша не по своей воле начал бормотать, перебирая всевозможные варианты. Что если довериться Капитану? Тогда его товарищей свяжут и, скорее всего, будут пытать. Так же, как и Генри. Но ведь дети должны будут, скорее всего, лишиться обязательных работ ради учебы, ведь так? Жертвы несколько десятков людей ради более сотни…       Нет! Нельзя так поступать. Предательство является самым наихудшим поступком для любого человека! 9 круг ада, самый ужасный, холодный… Нет, хуже не наказание черта, но наказание себя… Верно ведь?       Усиление сердцебиения и частая отдышка стали непрерывными. Визент начал всё чаще и чаще осматриваться в тесной комнате, пытаясь найти подсказку, но всё тщетно. Секунды молчания стали для него минутами страданий. Отсутствие правильного ответа ещё сильнее давило на сознание юноши. Он не был святым или мучеником, пророком или епископом. Бог не посылал ему испытаний, он не делал этого. Но ведь нельзя ошибиться сейчас, приняв сторону Дьявола? Да и кто здесь падший Божий сын он не знал… — Хватит, вы тратите наше время, — неожиданно и грубо сказал Капитан, обращаясь к Мортимеру, — Позаботься о нем.       Внезапный щелчок пальцами вывел Визента из транса, но для него уже было слишком поздно. — П-пого… — не успел Гарри хоть что-то сказать, пусть и не то, чего желал Градоначальник, как неожиданный удар по подколенной ямке заставил его наклониться, пока туша Стража наваливалась на него, ограничивая все движения.       Мортимер в своем состоянии начал скручивать руки удивленного юноши, который слишком поздно пытался сопротивляться своему страшному противнику. Вся масса тела Стража ложилась на шею Гарри, лишая его возможности нормально дышать. Страх снова охватил его, но на этот раз инженер начал погружаться в глубокий сон Морфея.       Руки уже опустились, да и сам Визент перестал сопротивляться, что начало пугать Мортимера, смотрящего на Капитана в ожидании приказа остановиться. Тот же смотрел на лицо юноши, ожидая нужных признаков для остановки. — Отпускай его и уводи. Видеть человека, не умеющего принимать выбор, бессмысленно, — с разочарованием в голосе сказал Градоначальник. — Босс, он все же практически решился… — Либо обмануть, либо тянуть время. Он на свои размышления потратил около 10 минут, которые мы могли потрать на нечто полезное, ради душевных терзаний. Отведите его к прибору Халлсова и допросите его. Если будет сопротивляться больше часа, то доложи об этом мне лично. И ради него же постарайтесь уложиться в данный срок. Если же сознается до окончания часа, то всё, что он скажет, вы должны будете записать. Напомните ему, что любая ложь из его уст наказуема. Затем заприте его в камере. Его совесть может помешать торжеству законности и Порядка. — Сэр, вы уверены, что… — Вы сомневаетесь в моем авторитете, даже если было спасено более сотни жизней? — резко ответил Капитан на сомнение Мортимера, не желая дальше продолжать разговор.       Страж посмотрел на Визента, который едва держался на ногах. Он быстро подхватил и осторожно понес юношу к выходу из кабинета, осознавая тупиковость ситуации, в которую попал Гарри. Гарри не оказывал сопротивление, когда они спускались по лестнице.       Мортимер не понимал, как вести разговор с парнем, особенно учитывая скорый допрос. Страж задумался о причинах срыва молодого человека, ведь не было никаких оснований для этого. Ведь Гарри мог просто рассказать о всех изменниках и жить счастливо. Почему у Гарри возникла эта дилемма, Мортимер не мог понять.       Приближаясь к двери, Гарри начал быстро и бессвязно бормотать что-то. Это было далеко, но одновременно знакомо и родное... Господи, я внимаю сейчас Тебе в моей панике и страхе. Пусть Твоя милость и мир наполняют мое сердце, и все мои сомнения и страхи рассеиваются. Пусть Твоя любовь и благодать окружают меня. Помоги мне обрести веру и найти спокойствие в Твоей мощи и благости…       Теперь Страж начал понимать как лучше с ним работать. — Хэй, парень. Грехи мучают?       Визент сначала удивился, а затем и всплакнул, подтверждая слова Мортимера, который был рад этому факту. — Ну ничего, это нормально. После нашего разговора я приведу тебя к священнику. Он должен тебе помочь, если сознаешься во всем. Ты всё понял?       Юноша слабо кивнул, начиная проглатывать слезы. — Хорошо, но только не говори Капитану об этом, ладно?