За 13 дней до падения Города
— Я еще раз повторяю вам, Мортимер. Распределение отрядов для подавления уже принято и ваши аргументы с жалобами не принимаются в связи с отсутствием веских причин. Немедленно начните подготовку своих людей согласно установленному распорядку, — строгим голосом уже второй раз объяснил Капитан своей правой руке. — Сэр, я повторю свои прошлые слова максимально доступным языком. МОЯ. ЖЕНА. НЕ. ЗДЕСЬ, — практически прерываясь на крик Мортимер, пытаясь сохранить деловой и спокойный тон, что был раньше. Кабинет Капитана теперь пустовал. Хафт, Гарстиг и другие уже начали подготовку своих людей. Обычно это включало мотивационную речь и пустые обещания о новых привилегиях с введением "Последнего закона", о котором Капитан говорил ранее на совете. Следует отметить, что собрать всю Стражу на центральном плато было рискованной идеей для всех представителей Порядка. Между Сторожевыми постами не существовало коммуникации как таковой, ведь старые методы были неэффективны из-за холода и ветра, а новые так и не были разработаны. Поэтому, как предположил Капитан на совещании, вторая жилая зона была захвачена повстанцами, которые активно готовили забастовки рабочих на теплицах и лесопилках. Капитан предположил, что они не стали трогать угольные шахты в связи с предстоящим резким падением температуры и таинственными грозовыми облаками. Уголь нужен в срок, особенно из-за нехватки рабочих рук на множестве мест. На вопрос о том, сколько угля на самом деле осталось на складах, Капитан ответил сухо. “Мало” Вопросы временно утихли, и многие продолжали слушать Капитана. В соответствии с его планом, Хафт и Гарстиг отправятся во второй район со своими отрядами. Мортимер должен будет защитить лесопилки, которые находятся на краю Города и спиливают последние мертвые и замерзшие деревья. Рядом с ними нет никаких зданий, только агитатор. Остальные члены Стражи должны заняться теплицами и складами, стараясь не нанести повреждения объектам. Если они будут действовать одновременно и решительно, повстанцы не смогут ничего сделать и будут разгромлены. Однако возникали явные проблемы. Стражников было слишком мало для того, чтобы контролировать весь Город, насчитывающий 650 человек. Кроме того, многие командиры отрядов не имели достаточного военного образования, особенно для уличных боев. Повстанцы могли легко устроить засаду, и Стража потеряла бы больше людей и, возможно, была бы уничтожена. Однако Капитан заверял, что для установления Порядка в Городе нужно рискнуть, чтобы создать мир и, как он выразился, "Истинную стабильность". Однако возникли сомнения. "Зачем сопротивляться революционерам, если они ничего не захватили? Может быть, их вообще нет?" Капитан сразу же устранял сомнения. По его словам, каждый недовольный человек - потенциальный повстанец, которому нужно только дать оружие и цель. Второй составляющей революционера было нежелание принять Последний закон - Новый Порядок. Капитан желал объявить его как можно скорее, чтобы иметь юридическую власть на ограничение населения. На вопрос, почему он не может сделать это без абсолютной власти Верховного руководства, Капитан молчал, но через несколько секунд заявил, что должностным лицам нужно отчитываться перед народом за каждое свое действие, но только при определенном закреплении юридической власти. Многие насмешливо усмехнулись, кроме Хафта, Мортимера и самого Градоначальника. Однако дальнейшие вопросы не были заданы. Многие уже разошлись, предвкушая грандиозный бой, не вникая в слова Капитана. Их действиями должен будет стать объявление о принятии Последнего закона из агитаторов. В кабинете остались только Градоначальник и Мортимер. — Мортимер, план уже разработан и каждый командир отряда понял свою задачу. Менять изначальный план уже поздно, так что немедленно подготовьте свою команду в выполнении своей задачи, — с раздражением ответил Капитан, приступая к своим бумагам. Страж ударил по столу своего начальника куполом, смутив последнего и одновременно разозлив. — Сэр, я прошу вас обратить внимание на мою просьбу! — стукнув кулаком по краю стола, чтобы это было менее похоже на угрозу, повысил голос Страж, — Я служил вам верой и правдой всё это время. С моей задачей может справиться Гарстиг с его людьми. Направьте меня во второй район. Капитан незаметно свёл свои скулы в раздражении и гнева, ведь Мортимер не должен был ставить условия. Градоначальник задавался вопросом насколько Эстер может быть хорошим ключом давления. Как же он раньше не мог этого заметить? Однако Капитан не собирался сдавать позиции. Мортимер нужен живым. Отправлять его на самую опасную операцию глупо, из-за чего его нужно удержать. — Верой и правдой? Это ваши слова? — начал издалека Капитан, сохраняя в голосе равнодушие и спокойствие, — Я не знал, что превышение ваших полномочий подходит под это описание. — А кто по-вашему делает всю работу, пытаясь удержать всех Стражей от перегрызания своих же глоток!? — сохраняя вежливость в своем голосе, произнес Мортимер. — Скажите пожалуйста, что я приказал вам насчет последнего из четы Гудрингсов? — не обращая внимание на собеседника, продолжил Капитан. — Отвести и попросить его рассказать обо всех участников, что я и сделал, — ответил Стражник, нутром понимая свою ошибку. — Верно, но это не всё, — с презрением посмотрев на Мортимера, Градоначальник продолжил, — Вы должны были оставить его в целости ума и тела. А в итоге вы подвергли опасности будущее Города ради своих эгоистических целей, превышая ваши должностные полномочия. Мортимер прохрипел от очередного заявления, причем вспоминая недавний приказ Капитана о доставке тел ближе к лазарету, но решил вступить в полемику. — Вы сами подписали этот чертов закон ради информации, когда она уже была у нас! Я не виноват в том, что я был в стрессе с Томасом. Я просто немного выпустил пар и отплатил ему за это, — сказал Мортимер. — Опять превысив ваши полномочия, предоставив тела, которые я запретил трогать кому-либо без моего разрешения, неуравновешанному человеку. Мне непонятно каким образом он до сих пор ходит и членораздельно говорит, а теперь вы признаетесь, что создали еще более нестабильную ситуацию для душевнобольного ради его же блага? Мортимер, я вам уже говорил, что лишаться его сейчас нельзя. Так что уберите из своего поведения акт неповиновенья. Услышав последнее, Мортимер еле слышно цыкнул, однако выпрямился в полный рост, отходя от стола Капитана на достаточное расстояние и развернулся, чтобы убрать возможное недоразумение. Для последнего это был очень хороший знак, ведь Страж сдержал свой пыл. — Сэр, она у меня единственная, кто остался от прошлой жизни. Я не хочу, чтобы Гарстиг или того хуже Хафт проводили бы операцию там, где она живёт, — тихим голосом пояснил Мортимер. — Я предупрежу их, чтобы они были поосторожнее с вашим домом, — не отвлекаясь от бумаг, сказал Капитан. — Я прошу вас, сэр, чтобы вы не говорили им. Они убьют ее, если найдут, — с горечью в голосе, сказал Страж. Наступило небольшое молчание, из-за чего Мортимер подумал, что Градоначальник просто не слушал его. Однако шелест бумаг прекратился. — Я приму ваши слова к сведенью. А теперь немедленно готовьтесь к операции. От нее зависит каждая жертва, принесенная ранее, — сказал Капитан, на что Мортимер немного склонил голову в знак признания и удалился. Он понимал, что Капитан не любит долгих благодарностей, но любит результат. Это и нужно было предоставить.*****
Хафт, Гарстиг и их подчиненные, а также оставшиеся подопечные Вунда, ожидали сигнала от агитатора, по которому скоро должен был выступить Капитан со своей речью. Однако, в отличие от других членов Стражи, у них была одна скрытая проблема. Гарстиг, как и его люди, не осознавали всей опасности своей миссии и уже праздновали предполагаемый успех. Один из Стражей Хафта хотел было сдержать их пыл в свете возможной опасности, но его начальник остановил его смирительным жестом. Согласно плану, предложенному Гарстигом, он и его люди должны были идти впереди и "расчистить" путь, а остальные следовали бы позади для подстраховки. Под словом "расчистить" он имел в виду нечто не серьезное, а скорее свою любимую забаву - безнаказанное избиение, сопровождаемым смертельным исходом. Хотя Градоначальник приказал сохранять жизнь возможным отступникам для дальнейшего наказания, Гарстиг мог легко избежать этой необходимости, заявив в отчете об убийстве "буйного восставшего". Он считал это идеальным способом для расслабления, о чем прямо заявил своим товарищам. В то время как Хафт и его люди спокойно приняли это, не показывая свое отвращение к своим коллегам, оставшиеся подопечные Вунда были в ужасе от таких заявлений и хотели противостоять им с помощью кулаков, без применения огнестрельного оружия. Однако направленные в их сторону ружья подопечных Гарстига быстро успокоили их. Сам же Гарстиг лишь усмехнулся и с дружелюбием, не воспринимая Хафта как серьезную угрозу, произнес: — Сосунки твои и Вунда ни на что не годны, они не готовы пролить кровь для Капитана. А я вот своих надрессировал, со мной хоть в пекло уйдут. Так что утихомирь ты Вундовцев, — на последнем слове Гарстиг улыбнулся, придумав, по его мнению, обидное название для четырех человек, — А то огонь по своим начнут. А за это, как один из будущих героев Порядка, я местечко состряпаю для тебя около меня, а я уже, так и быть, заменю Мортимера. На такое предложение Хафт лишь коротко кивнул и повернулся к агитатору, который находился рядом с мостом во второй район, ведь от него начались слышаться небольшой скрежет, знаменующий начало операции. — Уважаемые горожане, сегодня Я стою перед вами в качестве вашего лидера, готового предложить свою руку помощи и защищать наш Город в этом холодном и суровом мире. Выживание после катастрофических морозов, которые разрушили нашу цивилизацию, не далось без последствий, из-за чего необходимо стремиться восстановить и укрепить общий дом. Гарстиг и его подчиненные, с оружием на руках, побежали по мосту, пока речь Градоначальника разносилась по Городу. Было ранее утро, так что люди лишь недавно проснулись и не понимали что происходит. Их не о чем не предупреждали, когда практически сразу начали раздаваться звуки выстрелов под их домами. Это были юноши Гарстига, которые из-за неконтролируемой эйфории рвались в бой, как они думали с безоружными людьми. Гарстиг тогда прослушал эту деталь, так что также особо не волновался. — Моя рука железная. Я дал Стражникам оружие, чтобы поддержать Порядок и обезопасить каждого. Вести безжалостную борьбу с врагом и пресекать преступления - наша обязанность в этом безумии, в котором мы оказались. Отряд Гарстига, в каком-то безумном чувстве экстаза, подходили к центру второго района – яме с трупами. Они хоть и часто перезаряжали свои ружья, однако патронов, по их мнению, у них было достаточно для возможного, но маловероятного по их мнению отпора. Они перестали замечать, как тепло паровых центров от них ускользает. И не потому что они вышли за их пределы, а потому, что паровые центры были отключены. В -70 градусов по Цельсию Капитан, опасаясь развития конфликта во втором районе, отключил им отопление, так как была вероятность поражения Стражи, из-за чего взбешенная толпа направится к Генератору. Защитники Порядка должны были послужить мясным щитом для своей трагичной смерти, которую можно было использовать для Центра Пропаганды. — Есть те, кто называет себя "Новым началом". Они создают хаос и хотят свергнуть Власть, которая дала им шанс на спокойное будущее. Но Я знаю, что единственный путь к нашему спасению - прочность и сила. В этих безжалостных временах, когда каждое решение основывается на выживании, нет места для слабости и несогласия. Чуть в далеке, за очередным поворотом, Стража увидела взрослого мужчину, который пытался увести двоих детей подальше от центра их района, с целью обезопасить. Однако чтобы сохранить им жизни, пришлось вывести их наружу. Мужчина явно волновался и, когда вдалеке заметил Стражей, не успел понять, что было слишком поздно. Юноша в утепленной одежде с бордовой лентой защитника Порядка, прострелил ему голову. Стражники, словно сорвавшиеся с цепи псы, обрадовались поднятию своего духа через быстрый бой, не обращая внимания на шок и отчаяние детей, которые пытались поднять своего мертвого отца. Тем временем яма практически была видна. — Пусть Моя речь будет ясным знаком: отчаянные времена требуют жестоких мер. Наша цель - обеспечить выживание каждого отдельного жителя этого убежища. Ваши жертвы и подчинение нашим правилам станут фундаментом для строительства более благополучного будущего. Пусть революционеры увидят, что мы единственное разумное решение в этом безумии! Наконец, долгожданная негласная площадь второго района была достигнута Гарстигом. Молодые Стражи уже жаждали новой битвы, когда в сознании Гарстига промелькнуло беспокойство. По его плану здесь должно было быть собрание людей с плакатами и импровизированными дубинками. Однако здесь не было никого, только летящий из-за ветра снег. Что-то было не так… — Мы должны быть едиными, где каждый из нас занимает важное место. Каждая деталь в этом огромном механизме важна для общего блага. Ваша готовность служить обществу, ваше соблюдение правил и распорядка дня помогут нам достичь новых вершин. Теперь уже и юноши начали беспокоиться. Долгожданная битва не наступала, а мороз подобрался к их телам, откуда они не ждали. Гарстиг пытался придумать дальнейший план действий. Пойти на дом опеки или же вернуться? Первый не обещал гарантированную славу, а второй уж тем более. Почему никого здесь не было? — Пусть голос Стабильности будет слышен, пусть воля Стражи будет неотступной, и пусть каждый человек подчинится железной власти, ведь только так мы сможем устоять перед теми, кто грозит нашему Единственному Дому. Да здравствует Новый Пор… Передача голоса из агитатора, стоящего рядом с ямой, резко прекратилась, будто бы провод был перекушен. Гарстиг понимал, что Капитан не возжелает останавливать свою речь на такой ноте, а значит что-то идет не так. Остальные Стражники начали озираться, ища хоть кого-нибудь на улице, ведь можно будет устроить допрос на месте. Вдруг послышался знакомый треск от агитатора. Гарстиг в голове и не надеялся услышать, однако вместо продолжения или повторения слов Капитана, раздался выстрел где-то правее от самого Стража. Он оглянулся и увидел падающего на землю подопечного с окровавленной шеей, в которой не хватало значительного количества куска плоти. — Братья и сестры! Мы находимся во времена тирании, обмана и бесчеловечности! Голос молодого ведущего, в отличии от прошлого, был наполнен живостью и энергией. На скорую мысль Гарстиг подумал, что это и есть Генри, однако ему было не до этого. Со всех сторон началась пальба по беззащитным и уязвимым Стражам. Революционеры стреляли из своих окон, прикрываясь затворками для смены своей дислокации в доме. Их было около десятка и каждый из них прятался в домах, попутно стреляя в так ненавистных им Стражей. — Капитан, утверждающий о его твердой руке для восстановления Порядка, на самом деле жаждет власти над Нами! Под бесконечным градом пуль, пролетающими над и под Стражами, сильно пугала их. Гарстиг резко выронил свое ружье, единственную защиту от перестрелки. Как только он посмотрел вниз, то увидел расползающееся красное пятно на своей руке. Адреналин не позволял почувствовать боль полноценно, однако Страж все равно закричал. — Его методы контроля и притеснения только усугубляют страдания и отчаяние в Наших сердцах. Он пытается лишить нас свободы и цивилизации, которую Нам пришлось оставить. Мы не можем молча смотреть, как Он продолжает уничтожать всё дорогое Нашему сердцу! Гарстиг из-за обильного кровотечения, которое он до сих пор не чувствовал, упал на землю. Остальные Стражники, видя падение их командира, были слишком напуганы для продолжения боя. Однако их попытка сбежать, прося о пощаде, не увенчалась успехом. Первого подстрелили в ногу, во второго Стражника сразу попали два революционера, лишив его кисти правой и полностью левой руки. Последний же Стражник упал и притворился мертвым, чтобы его не убили. Однако перестрелка продолжалась даже так и одна из пуль попала в голову дезертира. — Братья и сестры, пришло время противостоять тирании! Нам нужно восстать и решительно сопротивляться! Мы заявляем о Нашей силе, Нашей решимости защищать Наши права и достоинство! Гарстиг молился Богу ради спасения жизни. В голове за те жалкие секунды, не слыша ни речи агитатора, ни выстрелов, ни криков его людей, он обещал многое, даже заняться благотворительностью, забывая о смерти меценатства в бедном Городе. Выстрелы не прекращались, однако стали гораздо ближе. Гарстиг был окружен. — Тащите его отсюда немедленно, сразу в лазарет! Остальные стреляйте в окна! Мы должны отбиться от них! — прокричал голос Хафта, который уже уложил раненного товарища по не воле на санки. Гарстиг не заметил этого и продолжал молиться Богу о спасении в виду его многочисленных заслуг по подавлению мелких неурядиц среди калек и старух. Раненный в красках шептал как спасал людей от порока отбиться от стада более нормальных людей. Именно поэтому он избивал их, пытаясь убить злой дух. Речь агитатора казалась ему далекой, пока сознание растворялось в бреду. Кровотечение не ослаблялось, но и не усиливалось, что выигрывало время для импровизированной группы спасения. Быстро озираясь по сторонам в целях обнаружения дуло ружья противника, Хафт и один из людей Вунда катили сани с тяжелым Гарстигом. У каждого из них были свои планы на непутевого Стража. Подчиненный почившего достал импровизированный нож и поставил его около шеи раненого, пока Хафт удивленного смотрел. — Хафт, это свинью зарезать надо, ради справедливости! — прокричал Защитник Порядка, собираясь пустить в дело нож, однако резкий удар в челюсть заставил его упасть на землю и потерять оружие. — Идиот! — прокричал Хафт, остановив сани с Гарстигом. Страж опешил и потер место удара, не ожидая сопротивления в каре жестокого человека. — Почему!? Он ведь резню хотел устроить! — Что будет, если эта мерзость сдохнет сейчас!? Ты не подумал об этом!? — накричал на Стража Хафт. Страж от неожиданных вопросов остолбенел, смотря на Хафта с непониманием. Они не обратили внимание на еще более бредящего товарища, с саней которого капала густая кровь. — А все просто, Арке. Если он умрет, то Капитан сделает из него героя.