Последний человек Города

      Промышленная революция в Англии дала необходимый избыток товаров для удовлетворения растущего населения, будь то еда, одежда или предметы первой необходимости. Однако за каждый килограмм продуктов питания стоял труд многих людей, которые часто не только перерабатывали, но и жертвовали здоровьем на фабриках. Владельцы компаний были мало озабочены благосостоянием своих рабочих. Они ожидали, что недовольство и гнев людей будут копиться слишком медленно и, если что-то пойдет не так, то правительство Британии и Королева смогут защитить их интересы и имущество, как это делалось столетиями с крестьянскими восстаниями и бунтами. Однако верхи ошибались.       Из-за невыносимых и опасных условиях труда, а также обладая огромным недовольством своим материальным положением, рабочие начали активно саботировать работу предприятий. Сначала это были луддиты, уничтожавшие машины из-за потерянных рабочих мест и их опасности для человека, а затем и социалисты, подходящие к процессу забастовок более организованно, нежели свои коллеги. На предприятиях вывешивали плакаты и красного цвета флаги, означающие начало перемен. Забастовщики предъявляли требования своим начальникам с целью улучшения своего положения. Если требования не будут удовлетворены, то забастовка продолжалась и начинался погром, а владельцы фабрик теряли прибыль и приобретали больше расходов из-за поломанного оборудования.       По началу к подобному относились как к стихийному бедствию, происходящему раз в несколько поколений. Однако с каждым годом, с ростом урбанизацией городов, росло и количество забастовок. Фабриканты в основном начали привлекать на свою сторону полицию с целью силой разогнать рабочих. В первые годы это работало, однако сразу вскоре рабочие начали давать отпор. Десятки рабочих были ранены или убиты, убивая жандармов. Так не могло продолжать вечно, из-за чего необходимо было действовать более практично.       Спрос рождает предложение. Старое правило всегда показывало свою доказуемость, из-за чего начали появляться специальные компании по борьбе с рабочим инакомыслием. По началу их было очень мало, однако в период назначения Премьер-министром лорда Крейвена они стали тайно финансироваться. Это было сделано для того, чтобы не адаптировать закон к изменениям, ведь это могло привести к недовольству как элиты общества, так и простого народа. Поэтому такие полулегальные организации были на руку ярому консерватору.       Было очень много методов по борьбе с рабочими. От простого содействия с полицией, до подкупа проповедников с целью чтения проповеди о смирении перед судьбой или же банальное устранение лидеров заговорщиков. Они были неуловимы, но их работа была очень опасной.       Однако не стоит спешить с выводами. Сами карательные группы были очень дорогими для средних фабрикантов, из-за чего они часто шли на уступки своим работникам, маскируя свой страх как акт доброй воли. Рабочие тут же возвращались к своей работе, даже более мотивированными из-за чувства причастности к великому делу.       Это должно было стать началом пути к защите трудовых прав в Англии, однако Великий мороз испортил все планы. Последние месяцы перед падением Британской короны сопровождались стачками и кровью обеих сторон. Казалось, одна из сторон всё же должна одержать уверенную победу во всех городах Британии. Где-то власть захватывали жандармы с буржуазией, заковывая в кандалы рабочих, а где-то профсоюзы, варя в пару инженеров и противников диктатуры пролетариата. Однако снег поглотил каждого из восставших и жандармов, хороня не только их, но и их дома под тяжелым мертвой снежной гладью. Хаос ослепил многих перед приближающейся гибелью всего сущего.

За 13 дней до падения Города

      Джозеф Хафт возвращался с острова медицины вместе с Арке в глубоком молчании. Они успешно передали почти живого Гарстига врачам и те пообещали позаботиться о нем. Для него было удивительным, что врачи не решили присоединиться к восстанию и даже не отказывались лечить Стража, учитывая его положение. Ни один из них не решился спрашивать об этом, ведь им пора было возвращаться обратно в самое пекло, пытаясь не пасть перед снегом, схожим с металлической стружкой, летящего прямо в глаза.       Никто из них не хотел поднимать больные темы и доказывать свою правоту, потому что недавние события только усугубили бы их отношения, и это могло закончиться дракой со смертельным исходом. Хафт, хоть и не желал такого развития событий, рассматривал своего слабого товарища-еврея, пытаясь представить, сколько минут потребуется, чтобы разобраться с ним. Арке же шел в раздумьях, не особо обращая внимание ни на своего товарища, ни на дорогу, покрытую снегом.       Чего они не замечали, так это смолкшей речи Капитана или хотя бы революционеров, что значит об поломке основных кабелей. Не имело значения, кто и с какой целью это сделал - агитаторы были одновременно полезны и опасны для обеих сторон. — И всё же… Мы одни пойдем в самый опасный уголок Города к нашим сослуживцам, которые неизвестно где? Это наш план? — спросил Арке, пытаясь разбавить напряженную атмосферу. — Не совсем. Еще до нашего собрания вместе я приказал своим собраться в доме одной женщины, если дела пойдут не так. Думаю, твоих друзей они прихватили с собой. Это на окраине платформы, так что должно быть менее опасно для нас. — Тогда почему ты нам не сказал? — недовольно продолжал спрашивать Арке. — Я думал вы с Гарстигом пойдете — Это всё… Погоди, то есть ты… — не успел договорить Страж, понимая, что его группа могла умереть так же, как и люди Гарстига, как Хафт поднял руку и показал вперед, привлекая внимание своего сослуживца.       По началу мужчина был недоволен тем, что его перебили, однако тут же заметил вдалеке группу Мортимера вместе с ним. Как разглядел Хафт, один из них был ранен в руку, из-за чего и был забинтован, но продолжал держать оружие. Сам же Мортимер так же их увидел и начал медленно к ним идти. Черты лица Мортимера были угловатыми и выглядели как свежая сталь, что по мнению Джозефа подходило под типичную внешность Англичанина и даже без ноток Французской крови. Арке же встал по стойке смирно перед их общим начальником, что немного разозлило Джозефа, ведь ему не дали таких почестей. — Отставить, — уставшим голосом, будто бы произошло слишком много событий на его душу, сказал Мортимер, также уставившись на Хафта, — вы должны были выполнить свою задачу и подавить революционеров, однако беспорядки продолжаются. У вас есть причина для такого бегства?       Вопрос был достаточно резким и в большей степени обвинительным. Будто бы сам Капитан говорил с ними, говоря о всех их ошибках и просчетах. Хафт немного замялся, пока Арке решил ответить вместо него. — Сэр, мы эвакуировали Гарстига из зоны действий. У него было серьезное кровотечение, от чего он мог умереть, если бы он продолжил… Лежать на земле из-за ранения, — отрапортовал Арке, пытаясь подобрать самые нейтральные слова к ненавистному ему Гарстигу, однако попытка была провалена. — Лежать? Это еще что за… — спросил будто бы в воздух Мортимер, пока его люди переглядывались между собой. Это была нестандартной ситуацией. — Вся группа Гарстига погибла под обстрелом. Этот дурак пошел на рожон, за что чуть не поплатился жизнью. Мы возвращаемся после его доставки в лазарет, — на этот раз ответил Джозеф, опомнившись в нужный момент. — Где безопасное место оставшихся выживших Стражей? — со всей серьезностью спросил Мортимер. Этот вопрос имел стратегическое значение, ведь если Защитники Порядка разбредутся в разные стороны, то их быстро перебьют. Начальник Хафта посмотрел на него со всей строгостью, ожидая именно от него ответ, а не от Арке. — Я заранее договорился с одной горожанкой о предоставлении убежища во втором районе в случае чрезвычайной ситуации. Живет она одна с мужем, а рейтинг благонадежности у нее максимальный. Скорее всего, мои и люди Вунда там, ожидают дальнейших приказаний, — сдержанно ответил Хафт, ожидая вопрос о примерном местонахождении дома.       Мортимер немного сузил глаза, что-то подозревая, но не смея этого сказать на людях. — Как зовут эту женщину? — спросил заместитель Капитана, из-за чего Хафт на секунду опешил, но все же ответил. — Ее зовут Эстер Хэндел, про мужа еще ничего неизвестно. Видимо, до него еще не дошла очередь на каталогизацию.       Мортимер еще больше сузил глаза и, что более было удивительным, развернулся и направился в сторону моста во второй район. — Сэр, вы куда идете? Я могу показать где она, — спросил докладчик, с непонимающим взглядом смотря на своего начальника.       Мортимер остановился и, вздохнув, полубоком развернулся к недоумевающим Стражам. Лицо же его было еще больше напряжено, из-за чего создавалось ощущение, что лишь глаза проявляли живость в этой стальной оболочке человека. — Я однажды отнес дело мисс Хэндел в архив, заодно и кратко прочитав его. Я знаю где она живет и что ей доверять можно. А теперь за мной быстрым шагом. Нам нужно быть стремительными и осторожными, чтобы выжить.       Арке вздохнул и решил держать оружие чуть крепче чем это делал ранее, пока Джозеф лишь сузил глаза, не особо поверив в эту историю. Мортимер хоть и имеет доступ к архиву, но, по словам Пропагандистов, не проявляет к этим делам ни малейшего интереса. Он просто относил документы за Капитана и на этом его обязанности в архиве заканчивались. В конце концов, у него была совсем другая ответственность.       Однако спорить об этом он не желал. Рисковать своим положением в столь непростое время лучше не стоит. Да и к тому же, даже если Капитан встанет на его сторону, то Хафт сомневается, что это удержало бы Мортимера. Вторая рука Города всегда показывала феноменальную силу, способную за один удар нанести человеку сотрясение мозга и даже в таком случае не пожалеть человека. Однако это были давние слухи в Доме Удовольствий, которые, однако, резко исчезли с назначением Мортимера на его должность.       И всё же, несмотря на давние неприязни, Джозеф пошел за остальными. К их счастью, первый район был более-менее безопасным. Люди из него либо прятались, боясь беспорядков и произволов от любой из сторон, либо уже работали на 24-часовых сменах, оставаясь на своих рабочих местах. У последних не было банально сил восставать из-за изнурительной работы. Джозеф подумал, что может быть это было отличным планом Капитана по сокращению количества восставших. Главное здесь было не смотреть на количество трупов и слез близких.       Стража стояла перед мостом, ведущим во второй район. Крыши ближайших зданий были загружены снегом и казалось, что они вот-вот обвалятся, загромоздив узкие улицы и блокируя выходы из домов. Ветер только способствовал образованию снежных сугробов на крышах, насыщая их еще большими снежинками. Во втором районе отопление было отключено, что могло привести к гибели людей, включая революционеров, которые не спешили перебраться к Генератору.       Живительное тепло прощалось со Стражами Порядка, провожая их в обитель холода и хаоса. Арке начал озираться по сторонам, проверяя окна и заставы на случай внезапного нападения. Мортимер с остальными людьми, увидев действия Арке, поняли что он боялся и также начали смотреть вверх, сохраняя свой строй на случай возможных опасностей. Хафт же шел чуть более расслабленным, но, чтобы не показаться своим товарищам легкомысленным, а следовательно и подозрительным, решил держать свое ружье покрепче. Он думал, что если революционеры где и будут, так это около дома опеки или ямы с трупами, ведь их могли изрядно напугать Стража и даже, как надеялся Джозеф, кого-то убить. Они могли быть напуганы и ждали бы остальных из других точек захвата для помощи, чтобы двумя фронтами атаковать центр. Однако это была лишь мимолетной надеждой, не способная быть совмещенной с реальностью. Всё же, Хафт никогда не верил в сказки про дружбу разных людей или существ. Слишком невозможно.       И вот они вступили вперед в опасный, непредсказуемый, но одновременно и странно тихим районом. Вдалеке не были слышны выстрелы, в домах не были слышны крики или быстрый бег по скрипучим доскам. Дома были как будто изогнуты и их крыши так намеревались скрыть тусклое солнце, почти скрытое за густым небом, одновременно давя Стражей своей монументальностью и похожестью. Два маленьких окна, как глаза, и тщательно запертая дверь, напоминающая старый и иссушенный рот старика. Здесь заканчивались сходства между домами и человеческим лицом, поскольку сравнить трубы с чем-то было сложно.       Мортимер жестом указал влево и сразу повернул в нужном направлении. Напряжение в группе только усиливалось. Никаких криков или неожиданных нападений так и не последовало. Страх проникал в их сердца, усиливая ненавистное молчание. Им казалось, что любой лишний шорох может привлечь внимание и немедленно привлечь нападение. Никто не знал, сколько революционеров на самом деле было в Городе и во втором районе.       Хруст снега до последнего поворота начал раздражать их все сильнее. Арке начал дрожать от холода и накапливающегося страха. Мортимер же лишь сурово нахмурился, также как и его товарищи. Для них сплоченность группы была ключом к выживанию. Хафт все больше оглядывался по сторонам, предполагая, что внезапная атака через выбитую дверь могла бы быть хорошей идеей, особенно учитывая то, что они уже использовали такой трюк с огнестрельной перестрелкой из окон. Все это нужно было иметь в виду.       И вот, они осторожно повернули в последний раз, но уже направо. Группа продолжала продвигаться вперед, время от времени взглядывая на огромный обрыв. Они шли по краю прочной каменной платформы, которая, по расчетам инженеров, должна была прослужить более ста лет. Пока они могли использовать ее в своих целях. Никто из них не осмелился заглянуть в бездну, потому что никто не хотел видеть ее дно. Оно было хаотичным, бесконечным и не поддающимся контролю человека. Капитан однажды заявил Стражам, что в ближайшие годы никто не будет отправляться в этот обрыв, и, возможно, никогда не будут. Хафт не до конца понял последнюю фразу Капитана, но подозревал, что это связано с необходимостью поддерживать стабильность Города на несколько лет, чтобы люди могли спокойно смотреть в будущее. Это было бы практично.       Мортимер указал на дом, немного дальше от них. Вся группа поняла, что он имеет в виду, и пошла быстрее. Было странно, что страх словно исчез – не было засад, что было еще страннее и, по своему, страшнее. Снова что-то происходило, и снова размышления о виновности не приводили к результатам. В голове были только бессмысленные вопросы. Ведь самое главное для стражников – "Что делать?". И ответ был очевиден – бороться.       Первым к двери подошел Мортимер и, не церемонясь и без стука, открыл двери. Остальная Стража была в замешательстве от такого неосторожного проступка, но тот лишь поманил их за собой, не обращая внимание на них. Из-за двери чувствовалось тепло, что было странно в виду отключения основного отопления и жестокой погоды на улице. По очереди, Стража вошла в дом.       Они никак не ожидали, что в полностью лишенном отопления районе найдется… Хорошо отапливаемое помещение, что сразу почувствовалось, а не как обычно бывает только через час. Будто бы дом жил в совсем другом мире. Однако чувство реальности быстро взяло над собой вверх, когда они увидели несколько раненных. Один из людей Вунда лежал на тонкой подстилке из разных одеял, перебинтованный в ноге. Чуть поодаль виднелся вход в импровизированную кухню. Обычно в нее помещается с десяток человек, чтобы все были накормлены. Однако кухня хозяйки была очень тесной по нынешним меркам. В нее могло поместиться лишь несколько человек. Посередине был поставлен стол, на стульях, расположенных напротив друг друга, сидели Еще два Стражника, но уже Хафта, мирно попивая горячую воду, представляя это чаем. Напротив же входа была общая комната с горячим камином, что, по изначальным планам строителей, не должно было быть ни в коем случае. Только максимизация возможностей для жилой площади. Да и при этом она была большой, из-за чего в ней были видны не только остальные Стражи, но и сама хозяйка дома, расторопно разливая бутылки самогона. Хафт не знал откуда у нее были такие запасы, в углу заметив темную и тесную лестницу наверх.       Хоть Джозеф и смог найти с ней близкий контакт, он не мог назвать эту встречу спланированной или приятной. Он лишь искал кого-нибудь из пьяниц, живших во втором районе, чтобы за молчание об их буйстве воспользоваться их домом на всякий случай. Но по итоге он случайно столкнулся с Эстер в свое нерабочее время.       Он легко бы мог назвать ее неприметной, даже невзрачной, пока не взглянул на ее лицо. У нее были сально-черные волосы, неаккуратно расчесанные немытыми от похлебок руками. Одежда же была неряшливой и грязной, пускай и практичной для ее работы на кухне. Однако ее лицо он легко смог запомнить. Ее глаза были слегка узкими, кожа смуглее чем у средней азиатки с этими неприятными маленькими щёками. Глаза были темными.       В первую их встречу Хафт хотел прогнать китаянку с его пути, не пытаясь разбираться с еще одним представителем отсталой расы. Но он быстро сумел подавить в себе такое желание, вспомнив, что она находится в нужном ему районе. Однако его быстрая оценка привела его к неожиданной пощечине и крикам о его слепоте. Джозеф всё же признает, что несмотря на ее хрупкий вид, накричать как женщина с базара она может. Это застало его врасплох, но тот всё же сумел вовремя увернуться от ее ноги и начать быстрее объясняться. Хафт признает, что это был жалкий поступок с его стороны, но тогда он сильно растерялся. Когда он вскользь упомянул, что ему нужно убежище для Стражи, не сказав ни единого слова о возможного начала восстания, та сразу успокоилась и предложила помощь. Хафт еще сильнее удивился, когда она просто встала, сказала где она живет и то, что ее муж знает об этой ситуации и не будет против, если его люди направятся к ней. Хафт продолжил сидеть на снегу еще несколько минут, но быстро выругавшись, пошел дальше. — Защитники хреновы! Даже необученных детей не смогли как следует наказать! Позор вам как мужчинам! Позор вам и вашей семьи! Хватит вам самогона, не напасешься на вас ничего, нахлебники! — кричала на сидящих чуть выпивших Стражей Эстер, пока рядом стоял Мортимер и просто наблюдал за сценой.       Уши Джозефа отчаянно хотели перестать слышать быстрый и громкий лепет мисс Хэндел. Однако инициативу заставить замолчать живое воплощение агитатора на удивление вызвался Мортимер. — Здравия желаю, Эстер Хэндел, и благодарю за верную службу Порядку, невзирая на незначительный переполох в Городе, — произнес Мортимер, будто бы встретив новобранца, а не агрессивную женщину. — А ты еще что за!... — хотела накричать и на правую руку Капитана, но быстро повернувшись, сразу смолкла. Но вместо почтения она слегка улыбнулась. — Не волнуйтесь, Порядок в скором времени компенсирует все ваши потери после операции. И, конечно же, если вы будете возражать против действий Стражи, то безопасность вашего мужа тут же снизится. В это входит и ваш повышенный голос, — будто бы отчитываясь перед Капитаном, Мортимер произнес это максимально нейтральным голосом.       Эстер подняла брови в удивление, пока остальные Стражники смотрели на сцену с явным любопытством. Даже осуждающий взгляд Мортимера не помог им перестать смотреть. — Оу, как жаль… — немного наигранно и кокетливо сказала Эстер, — Тогда вы не против, господин Стражник, что его безопасность повысится, если я перестану разносить мой алкоголь вашим подчиненным и наконец смогу уединиться наверху… Одна.       Последнее слово было произнесено очень резко, будто она осуждала вмешательство Мортимера в ее личные дела. Все, кто был ранен или пришел на помощь, остались молчать, кроме нахальной женщины и Мортимера. Однако Мортимер не отреагировал приказом или криком, а лишь отвел глаза от усталости и тяжело вздохнул. — Напоминаю вам, что ваш дом может быть конфискован для нужд Города устным приказом лично мной. Не превышайте ваши полномочия хозяйки, и я не воспользуюсь своими. А теперь будьте любезны не выходить на улицу и поддерживать огонь в камине, — сказал Мортимер, смотря на Эстер как на капризного ребенка, которому обязательно нужно дать любимую вещь и сохранить свой авторитет.       Уголки рта Эстер приподнялись, будто бы одерживая победу. — Кончено же, господин Стражник. Ваш приказ будет исполнен, — наигранно и как-то тихо ответила Эстер, чуть поклонившись и подходя к маленькому, но уютному камину, кочергой пытаясь сохранить пламя как можно дальше, не принося в него дров.       Пока Хафт, Арке и остальные Стражи смотрели на всю ситуацию с почти открытым ртом, никогда не видев своего начальника чуть более мягким чем сталь, последний активизировался. — Арке, проверь раненных Стражей на кухне и в коридоре. Узнай могут ли они сражаться на благо Порядка. Если нет, то сообщи мне. Сейчас нам нужен план как действовать. Мы не можем тут сидеть, пока восставшие громят наши ряды!       Сидящие Стражи встали, пока остальные собрались в импровизированный круг. Хоть это и было непрактично и неудобно, однако большого стола для десятка человек в доме не было. Мортимер решил спросить тех, кто был в этом районе дольше всех. — Вы знаете что происходило здесь после того, как вы отступили в это место? — спросил Мортимер. — Сэр, местные из-за угроз некоторых заговорщиков тащили все деревянное в дом опеки. Кажется, из-за отключения отопления повстанцы решили развести огонь, причем огроменный, чтобы и теплее стало, и в глазах простого люда сохранить свой авторитет, — ответил один из Стражей. — И как на это реагировали, когда их вещи насильно забирали? — спросил Мортимер, ведь это было важно для определения возможной трагедии. — Они были готовы порвать их, сэр. Мы это услышали и увидели осторожно через окно, чтобы наше местоположение не узнали. Но одному прикладом по голове стукнули и тот сразу успокоился, — ответил тот же Страж. Остальные лишь хмыкнули в знак подтверждения. — Сэр, некоторые люди из-за ранения в ногах не готовы сражаться. Остальные будут бороться, — внезапно сообщил Арке, на что Мортимер кивнул, не желая прерывать свою мысль. — Они нас ожидают? — спросил Мортимер. — Скорее всего нет, сэр. Мы отступили сначала к мосту, а затем уже двинулись сюда. Преследования не было, да из окон больше не стреляли… — ответил уже один из людей умершего Вунда. — Это нам на руку. Если бы знали об этом месте, то раздавили бы вас всех. А так их можно застать врасплох, даже не зная их точного количества. Нужно лишь разделиться на группы и быть осторожными, чтобы никто из лояльных к восстанию не заметил нашего движения в сторону дома опеки. Хафт, под твоим руководством будут твои подчиненные и люди Вунда. Я со своей группой буду идти по краю, тебе придется идти по другому краю платформы, чтобы окружить их. Ровно через семь минут я начну выступать, так что успей вовремя, — составил импровизированный план Мортимер. — Сэр, мы должны будем долго обходить, что увеличит шансы на наше обнаружение и провалит операцию. Может быть мы построим укрепления и баррикады на улицах второго района, чтобы минимизировать ущерб с нашей стороны? — спросил Хафт, недовольный более рискоанным маршрутом и банальным планом. Был слишком высок шанс, что он не сработает. — Если будут построены баррикады, то это авантюра затянется, что приведет к еще большему количеству жертв среди населения. А это значит, что хаос продолжиться и неизвестно где еще будет неповиновение в Городе и можно ли будет его подавить. А насчет первого… У тебя больше людей, а значит тебе просто нужно будет заставить замолчать одного или двух людей. Свяжи их и брось в дома, если такие встретятся, — ответил на вопрос Мортимер, понимая, что это было лишь из-за страха.       Джозеф сразу замолчал. Казалось, что все уладилось, но Мортимера не покидало чувство, что он совершил ошибку, которая еще в будущем ему сильно помешает. Однако сейчас было важнее исполнение их плана, пускай он и был по большей части ненадежен и придуман на скорую руку. — Тогда выдвигаемся прямо сейчас. У нас мало времени, — приказал Мортимер Стражам, краем глаза увидев напряженное лицо Эстер. Он быстро изменил направление взгляда и морально начал готовиться к, возможно, последнему путешествию.       Хафт же собрал на небольшой кухне врученных ему людей и объяснил план, иногда давая нелестные комментарии к непродуманности действий. Конечно, некоторые не оценивали подобное, однако они понимали позицию Хафта, что радовало его. Хоть куда-то можно слить свое разочарование.       Мортимер уже вышел на улицу, разведывать обстановку. С мобильностью приходит и большей риск быть уничтоженными. Джозеф хоть это и подметил, но не решится этого признавать, косвенно подтверждая свой недочет. После некоторого времени условный таймер начал свой отчет, из-за чего в оперативном темпе все остальные Стражи, кто мог ходить, пошли на улицу.       Оказавшись за стенами теплого дома, они совсем забыли о холоде снаружи, из-за чего сразу не смогли вздохнуть из-за резкого изменения температур. Солнце начало виднеться в центре небосвода, обозначая свой скорый уход за горизонт углубления, где и находился Город со своей неудобной жилой поверхностью.       Как и было примерно обговорено, группа Хафта шли к дому опеки с другой стороны, пытаясь не издавать ни малейшего лишнего шума, что из-за снега под ногами было сложнее сделать. Хоть и молчание не обговаривалось как необходимость, однако половина пути прошла в тишине до определенного момента. — А почему никто не шумит в домах? Как будто бы люди вымерли все разом, — заметил Арке, активно пытаясь поделиться со своими товарищами. — Потому что это тратит их тепло, а обогреться им негде. А отдавать свои личные вещи для сожжения они не хотят, вот и не подают признаков жизни, чтобы не нарваться на неприятности, — тихо ответил Хафт.       Стражи уже подходили к дому опеки, который изначально не планировался как место для собрания всех радикально настроенных людей, однако не все идет по плану. Дом перед подобием бедлама был разобран, даже деревянного фундамента не было, все разобрали. Однако вместо жилого здания теперь находилась среднего размера стальной овал, а внутри него были расположены всевозможное горючее для импровизированного костра. По периметру ходило несколько горожан, перетаскивающих любое топливо в нужное место. Но еще больше было вооруженных людей которые о чем-то говорили между собой. Услышать их разговоры без повышения рисков обнаружения Хафту не желалось, из-за чего он ждал окончания импровизированного таймера. Скоро начнется битва.       Он проверил как держится оружие в его руках, из-за все остальные Стражники в его группе также проверили это. Никто не хотел повторить судьбу Гарстига и его людей. И вот момент истины       Мортимер был первым, кто открыл огонь, и за ним последовали его люди. Затем Джозеф и остальные вступили в бой, но на секунду Арке замешкался. Выстрел Мортимера не был направлен на революционеров, а на одного из горожан, который занимался перетаскиванием топлива в круг. Однако в силу обстоятельств Арке не мог больше медлить, ведь битва за Город уже началась.       Горожане начали бежать во все стороны, лишь бы подальше от перестрелки. У них не было оружия, так что сражаться хотя бы с одной из сторон конфликта было страшно. Им было еще к кому возвращаться.       Стражи сжимали свою единственную защиту еще крепче. Повстанцы, заметив нападение, реагировали моментально, пытаясь защитить свою территорию и сопротивляться внезапной атаке. По мере продвижения боя хаос все больше нарастал. Крики истребляемых повстанцев перекрывались ревом громовых выстрелов. Заливаемые адреналином Стражи шагали вперед, окружая, ружья стреляли в безжалостном ритме, покачиваясь в руках, в то время как революционеры отвечали огнем своего оружия.       Улица пропиталась запахом пороха, земля пронизалась кровью, но не Стражи. На заснеженной площади свистящие пули летели, оставляя за собой следы смерти и разрушения. Яростная схватка разразилась, где каждое решение или движение могло оказаться последним.       Всё остановилось на мгновение, когда две стороны смотрели друг на друга, воплощая страх и отчаяние в своих глазах. Война жестоко разрывала этот фрагмент времени, создавая картины битвы, как будто мир замирал.       Тела повстанцев падали одно за другим на заснеженную землю, теряя свою силу в последней схватке. Грохот оружия затих, наступило мрачное безмолвие, прерываемое лишь тихими стонами раненых.       Их глаза - отражение отчаяния и надежды - медленно затухали. Некоторые из них пытались остановить обильное кровотечение руками, другие поддавались чувству смерти и принимали ее объятия, а третьи пытались продолжить бой, однако пули попадали в их конечности, из-за чего они падали без сил. Хафт только жалел своих противников, но не дрогнул ни одним мускулом на лице. Он не решался поднять на них оружие, не видя в них больше серьезных противников. Скоро они будут посажены в тюрьму и больше никогда из нее не выйдут, а он может получить расположение Капитана. — Свяжите выживших и на время патрулируйте дом, где они будут содеражаться. Скоро тюрьмы будут ждать пополнения, — грозным голосом произнес Мортимер, пытаясь найти среди павших кого-то, — и также осмотрите дом опеки. Там могут быть медикаменты и оружие. — Но сэр, а разве мы не должны задержать сбежавших для выяснения их причастности к вооруженному восстанию? — спросил Арке. — Мы их уже не догоним, да и смысла нет. Всё равно, рано или поздно, мы найдем каждого. Они ведь из Города не смогут сбежать. — А как же другие восставшие? Мы ведь не знаем их точного количества… — вновь задал вопрос Арке, смотря на окна и двери домов. Его страх грел его, невзирая на холод. Будто бы битва за свою жизнь способна согреть лучше, чем сам Генератор. — Если они еще и остались, то явно в меньшинстве. Да и если нет, то прибежали бы сюда на подмогу. Они проиграли, Арке, — вместо Мортимера ответил Хафт, будто бы утешая еврея, хотя на деле ему желалось поскорее прекратить все вопросы сейчас.       Остальные Стражники уже начали связывать повстанцев. Некоторым делали это быстро и болезненно, чтобы отомстить за прошлые потери, другим просто накладывали непрочные повязки, чтобы они не дожили до лазарета и умерли во время транспортировки.       Хафт был доволен результатом. Кризис был разрешен, и работа в скором времени должна стать безопасной. К тому же, новые привилегии были достойной наградой за все его труды. Джозеф уже представлял себя на вершине власти, где он мог бы подстроить все по своему усмотрению.       Мортимер осторожно смотрел в один из переулков. Он знал, на кого первоначально целился, но дрожащая от перенапряжения и холода рука подвела его. Теперь его ошибка будет иметь для Города серьезные последствия. Но главное было, чтобы никто не узнал о его промахе. Никто не должен узнать. Никогда