Гарри буквально подскочил на кровати, судорожно оглядываясь по сторонам и машинально щупая горло, и первыми воспоминаниями пробуждения стали удушье, омерзение, страх. Хэдвига беспокойно мяукала серой блеклой кошкой, взъерошенная и разделяющая каждую эмоцию своего человека, Нагини, вновь сильно израненная, окольцевала стоящий рядом стул, все это время пристально наблюдала за человеком и его деймоном, молча и неподвижно.
— Как я здесь… — парень обхватил свои локти ладонями, ему даже и думать не хотелось, кто именно помог, каждый вариант не имел смысла или был отвратителен в крайней мере. Никто из посторонних не мог попасть в дом, «Том»… Это ведь был «Том»?.. Он хотел убить Поттера, а значит вариант с жутким мужчиной тоже отпадал. Хэдвига потеряла сознание вместе с Гарри. Он посмотрел на Нагини.
—
Мне пришлось переместить вас сюда, — тихо прошипела деймон, и Хэдвига встревоженно пискнула, сжимаясь на этих словах вместе со своим человеком, потрясенные абсолютно запрещенными, бестактными, интимными, ужасно неправильными действиями — человек не имел никакого морального права касаться чужого деймона, как и наоборот. Даже родственники, даже самые близкие друзья подобного не допускали, даже самые отпетые преступники, злодеи. —
Том сбежал, началась вьюга. Вы могли замерзнуть насмерть.
Нагини не выглядела сожалеющей, разглядывая подростка с интересом жестокого ученого, это был незнакомый, новый взгляд, заставляющий ежиться. Гарри чувствовал себя грязно и болезненно. Он начал жалеть, что вообще приехал в Литтл-Хэнглтон, помог этому жуткому и неправильному деймону омерзительного человека, что пытался их убить.
Словно прочитав мысли Поттера, чужой деймон низко зашипел:
—
Он не понял ситуации. Том решил, что вы удерживаете меня силой, он решил, что вы пытаетесь ему навредить. Никто бы не стал возиться с ущербной неправильной душой. Том не понял. Он не причинит вреда.
— Он способен на убийство и прикосновения к чужим душам, он просто
отвратителен… Мы должны уходить отсюда, Хэдвига, как можно быстрее, — потерянно возразил Гарри. Нагини всегда говорила, что ненавидела своего человека, но теперь будто бы и оправдывала его ненормальность, защищала. Он вздрогнул, когда прямо на глазах на длинном белоснежном теле змеи проступила еще одна рана. — Нагини…
—
Нагини, твой человек назвал тебя своей собственностью, — нежно мурлыкнула Хэдвига, напротив, подбираясь ближе к змее и бесстрашно опуская на ее мощное тело лапки, и несколько ран затянулось. Деймон Гарри была очень дружна с деймоном Тома, ведь и общались они больше. —
Это неправильные вещи. Я очень рада и благодарна, что ты помогла мне и Гарри перебраться в тепло, — кошка скользнула по своему человеку строгим взглядом, и Поттер кивнул, соглашаясь. Это действительно была патовая ситуация, и Нагини поступила очень благородно. —
Но людям нельзя дотрагиваться до чужих деймонов. Твой Том поступил глубоко неправильно, даже если переживал за тебя, и ситуация может повториться. Скажи, можешь ли ты дать гарантии, что Том более не навредит ни тебе, ни мне, ни Гарри?
Нагини ничего не ответила, только нежно ткнулась огромной треугольной головой в маленькую, кошачью, и Поттер устало, долго вздохнул, привлекая к себе внимание.
«Ну что за напасть», — думал парень, накидывая на плечи одеяло. — «Она не хочет, чтобы мы бросали ее, но и путешествовать с таким огромным деймоном… Люди все сразу поймут, но если Хэдвига будет постоянно насекомым и спрячется… Нет-нет, я не могу путешествовать зимой.»
Гарри прикусил губу. У него не хватит сбережений на дорогу, во многих случаях деймона придется нести на руках — в тесном транспорте или на лошади, а если брать Нагини с собой… Поттер не мог, не смел нарушать священное табу. И он не мог бросить подругу одну.
— Мы останемся, — тревожно и обреченно ответил парень, спрятав лицо в ладонях. — Может, твой Том действительно неправильно понял ситуацию… Попробуем с ним нормально поговорить. Нагини, моя хорошая, спасибо за помощь, я… — Гарри невольно вскрикнул и резко отпрянул, когда его лба коснулась прохладная морда рептилии, в сердце случился сильный перебой, а спина моментально взмокла от ужаса. Он дотронулся до чужой души! — Нет, прошу!
—
Нагини, — в свою очередь ласково позвала чужого деймона Хэдвига, оборачиваясь небольшой темной обезьянкой, чтобы обнять гигантское тело змеи за ее шею и уткнуться мордочкой в массивную треугольную голову, нежно потираясь и целуя туда. О, Хэдвига прекрасно понимала тоску Нагини, ее немыслимую тягу к прикосновениям, к контакту с живым человеком, лишенная этих важных и невероятных вещей на долгие годы. Она понимала и Гарри, чувствовала то же самое, поэтому не могла предать. —
Я буду обнимать тебя всегда, когда ты захочешь, верно, дорогая подруга? Сейчас мы должны спуститься вниз, Гарри необходимо позавтракать и умыться перед работой.
А внизу, в столовой, вальяжно развалившись на резном незнакомом стуле (по видимому, принеся его с собой), сидел вчерашний гость. За окном вновь пришвартована дорогая паровая лодка. На столе стоял чужой бокал, в руках мужчины газета, а на его шее тугая повязка из бинтов. Гарри подавил в себе панику и отвращение к человеку-калеке без души. Хотелось быть от такого максимально далеко, не смотреть, не касаться, не знать. Если к Нагини он и привык, то этот монстр…
— А вот и вчерашний вор, — прохладно, но уже не так убийственно-злобно произнес Том, складывая газету вчетверо и откладывая ее на стол. Черные глаза впились в проступившие на шее замершего на пороге Поттера синяки, удовлетворенно щурясь. Тот, хмурясь, подошел к шкафу, что служил кладовой для продуктов, и достал оттуда несколько картофелин и надрезанный кабачок. — Решил меня игнорировать? Старших следует уважать.
Гарри тут же разозлился, и гнев подтачивался вчерашними событиями, разочарованием образа загадочного мальчика «Тома», отторжением к человеку без деймона.
— Вам сколько? Пятьдесят? Ведете себя, как больной, полоумный старик.
— А сколько по-твоему? Сколько накинешь? — рассмеялся ненавистный гость.
— Сто лет тюрьмы строгого режима! С ссылкой на крайний Север. Это
мой дом, — резковато откликнулся Гарри, выкладывая на разделочную доску овощи и вытаскивая из ящика заточенный до смешного тонкого состояния ножик. Из-за этого ужасного человека есть совсем не хотелось, но впереди долгий тяжелый день. — Уходите отсюда, сэр.
— Твой? — мужчина опять неприятно, высоко рассмеялся, а затем вытащил нечто из кармана своего пальто (в доме было все так же холодно). — Вообще-то этот дом записан на мое имя. Все документы при мне. Так что попрошу…
—
Вы чинили эту крышу?
Вы ремонтировали входную дверь? Латали стены?
Вы топите печи и вытираете набежавшую воду со сгнивших половиц? — гаркнул Гарри, перебивая, не оборачиваясь на неприятного гостя, потому что его ждала очистка и нарезка своего будущего завтрака. — Нет? Тогда это больше не ваш дом.
— Может, мне вызвать Аврорат для выяснения истинности твоего заявления? — промурлыкал Том, с любопытством наблюдая за действиями мальчишки и его деймона — сейчас белоснежной полярной совой, умостившейся высоко под потолком, по всей видимости, чтобы мужчина не смог до нее добраться. — Уверяю, тебя выселят в ту же секунду. Это мое поместье. Ты вторгся на чужую территорию и удерживаешь силой мое имущество, каким-то невероятным способом шантажа или…
— Вот поэтому Нагини и сбежала от вас, — холодно прервал издевательскую речь Гарри, секундно поворачивая голову в сторону гостя и опаляя того презрительным, ненавистным взглядом, и Том смолк. — Потому что вы не достойны своей души. Не заслужили.
—
Изумительно сказано, любовь моя, — проворковала Хэдвига и отвернулась от мужчины.
— Мальчишка, тебе необходимо следить за своим языком, — еще более холодно и угрожающие прошипел Том, и воздух в столовой словно бы зазвенел от напряжения. Прозвучал громкий щелчок, и обернувшийся на звук Поттер вздрогнул, обнаружив направленный в свою сторону револьвер. — Пока я тебе его не прострелил. И твою жалкую убогую курицу.
Гарри поморщился. Оскорбление вида деймона — еще одно страшное моральное табу, да никакой человек не станет высмеивать образ души другого человека, просто немыслимо. Том — наимерзейший урод.
—
Если ты причинишь вред этому человеку или его деймону, — громко и четко произнес голос с порога столовой, и все обратили внимание на медленно вползающую к ним гигантскую змею. Том при виде нее весь подобрался, сильно напрягаясь и темнея лицом — на белоснежном теле виднелись свежие некрасивые раны. Нагини остановилась возле неловко отступившего в сторону подростка. —
Я сделаю все, чтобы покончить с собой и приблизить твою гибель.
Том некрасиво ухмыльнулся и нажал на спусковой крючок, заставив Гарри машинально дернуться, но на кончике дула внезапно появился огонек. И мужчина с видимым удовольствием прикурил, отчего Поттер раздраженно зашипел — он ненавидел запах табака и курящих в доме.
—
Спасибо, мое сокровище, — нежно откликнулась полярная сова на высказывание змеи, а затем — последовал судорожный вздох от Тома, ведь новые раны его деймона исчезли прямо на глазах. Из рта мужчины нелепо выпала сигара. Хэдвига же опустила свои ясные глаза на шокированного человека, решив прояснить ситуацию, коли эти упрямые люди не собирались говорить друг с другом, как разумные взрослые: —
Мы нашли Нагини в плачевном состоянии, всю израненную, без сознания. Лечили, помогали. Стали ей другом. Раны излечиваются, когда мы близки с ней. Но они появляются каждый день, вне зависимости от того, что мы делаем. Думаю, это результат причины, из-за которой вы можете находиться так далеко друг от друга.
— Невозможно, — выплюнул явно уязвленный мужчина, вскакивая на ноги и роняя газеты на пол. И властно приказал Гарри, будто уверенный, что подросток его беспрекословно послушается: — Жди здесь, пока я все не выясню, и стой на этом самом месте!
И выскочил за дверь, быстро, как молодой резвый олененок, направившись к своей паровой лодке. Поттер лишь презрительно повел плечами и вернулся к нарезке овощей, чтобы после отправиться на работу — еще чего, слушать этого больного ублюдка. По его мнению у других людей совсем нет никаких дел или обязанностей? Ненормальный. Но самое главное — человек без деймона ушел.
—
Ну, все выровнялось к лучшему, — прокомментировала Хэдвига, взъерошив перья от холода — зубы Гарри постукивались друг об друга, потому что с вечера никто печь не топил. —
Помнишь Дадли? Он исправился в итоге.
— Но он никогда и никого не пытался убить, — пробормотал Поттер, вздыхая. Связываться с полоумным престарелым мужиком вот уж как не хотелось.
****
— Ты не дождался меня, — зло обвинил Том, когда Гарри зашел в дом. Поттер молча прошел мимо пышущего гневом мужчины, складывая пакет с продуктами в буфетный шкаф. — Мальчишка!
— Если вам нечем заняться,
сэр, могли бы помыть за собой полы. Натоптали грязи, а дерево от влаги гниет, — непрошибаемо высказался парень, ласково улыбаясь приползшей ближе Нагини, и Хэдвига переместилась к ней, обращенная в обезьянку, чтобы нежно обнять и прижать к себе. — Вы ухаживаете за домом, как за своей душой. Оттого и…
— Я забираю ее, — заявил мужчина, перегораживая Поттеру путь и нависая над ним. Он вкрадчиво и уверенно зашипел: — И забираю свой дом обратно. Можешь собирать свои жалкие, убогие вещи и проваливать. Вор. Нахал.
Гарри смерил того бесстрашным недовольным взглядом. Он слишком устал, чтобы вести войну с этим неадекватом. Даже тревоги, страха и отвращения не было — не осталось на них сил.
— Ради бога, — бесстрастно ответил подросток, протягивая руку Хэдвиге, и та вспорхнула синицей ему на плечо. Том настороженно проследил, как Поттер уходит в дальнюю комнату, тенью ступая за ним, и демонстративно складывает в старую дорожную сумку немногочисленные пожитки.
— И куда ты собрался? — отрывисто поинтересовался мужчина, силой отбирая сумку и пряча ее за своей спиной. — Есть куда идти? Есть деньги, чтобы остановиться в мотеле? А может, блефуешь? Ты — жалкий бедняк, неотесанный… Мальчишка без совести и мозгов, как ты только выжил, я не имею ни малейшего представления. Украл мою собственность, нагло захватил мой дом… Не слушаешься!
«Я знаю, почему Нагини сбежала», — одновременно подумали Хэдвига и Гарри, глядя на тяжело дышащего разгневанного вторженца. Волосы Тома слегка растрепались, пальто расстегнуто, на щеках алел румянец эмоций — и эти вещи делали его даже более красивым, чем безупречно опрятный, вылизанный вид. Поттер попытался встряхнуться от этих мыслей.
— Сумку, — не менее властно приказал Поттер, протягивая руку к мужчине, и тот слегка отпрянул, опешив от тона. — Или идите прочь отсюда с вашими капризами,
сэр. К вечеру обещали буран. Еще успеете безопасно улететь.
Том холодно сощурился, швыряя сумку в голову парня, но тот ловко поймал вещь, вешая на плечо и молча уходя мимо неприятного гостя, гордо приподняв подбородок. Хэдвига как-то устало и разочарованно вздохнула, однако встревать в странные распри двух упрямцев не захотела — они оба вели себя чрезвычайно нелогично и непонятно для нее.
Впрочем, вмешиваться не пришлось все равно, потому что на входной двери висел новенький амбарный замок. Гарри приподнял брови, покрутив его в руках, молча переглянулся со своим деймоном, в глазах которой искрило веселье, и обернулся назад, на самодовольно вышагивающего гостя. Что за странные игры?
— Это
мой дом, и я собираюсь ночевать в нем, — уверенно и властно произнес мужчина и посмотрел на Поттера, ожидая его реакции. Том вновь расположился на принесенном из паровой лодки (как посчитал Гарри) стуле, закинув ногу на ногу. — Проблемы?
«Он собирается остаться прямо здесь?..» — Поттер тяжко покачал головой. Через пару часов действительно начнется страшный буран. Это место попросту заледенеет, и никакая теплая одежда не спасет без огненного или парового источника тепла. Но парень не собирался упрощать этому ублюдку жизнь и ползать перед ним, замерзнет — сам попросит о помощи, не облысеет. — «Он же сумеет растопить печь с нуля? Здесь, в столовой, она рабочая. Нет, это вовсе не мое дело.»
— Делайте, что хотите, мне плевать.
***
—
Почему ты настроен так агрессивно? — шептала Хэдвига под завывания метели, обернувшись огромной пушистой кошкой, пытаясь согреть Гарри. —
Ты никогда не был конфликтным, очевидно, в первую встречу произошло недоразумение. Том же думал, что ты делаешь нечто дурное с его душой, поэтому напал. Помнишь Нагини?.. Она тоже в нашу первую встречу напала.
— Он меня бесит, — пробубнил Поттер, кутаясь под слои одеяла с головой. — Жуткий старик с жуткой ухмылкой.
—
Он красивый.
— Он старый.
Хэдвига отчего-то рассмеялась, вторя тихому смеху Нагини под кроватью — она не захотела оставаться рядом со своим человеком, а Гарри так и не понял причину их веселья, всеми силами пытаясь уснуть и пережить эту тревожную метель, но только ворочался с боку на бок, хмурился и поджимал губы, и почему-то беспокойство никуда не проходило.
Том же смог разжечь камин? Он же не лег спать прямо там? Доски на окнах выдержат вьюгу? Гарри же не встретит по утру замерзшее насмерть тело? А если Нагини прямо сейчас рассыплется золотом, потому что он слишком медлил? А если…
—
Просто сходи к нему, — наконец, сердито предложила Хэдвига, которая не могла спать, пока ее человек бодрствовал.
Зашипев от раздражения, Поттер вскочил с кровати и, подхватив пару одеял, теплую шапку и шерстяные носки, двинулся на первый этаж, в столовую, уже на подходе замечая лившийся оттуда теплый свет. Том не спал,
он сидел на том же самом месте, будто за все эти часы и не сдвинувшись оттуда, но это не самое главное: камин не горел, а свет исходил из парящих прямо в воздухе желтых круглых огоньков.
Вещи Гарри выпали из его рук с тихим мягким стуком, а сидевшая на его плече Хэдвига мелодично ахнула от изумления и восхищения — то была самая настоящая
магия. Мужчина вскинул на вошедших свой холодный темный взгляд, затем перевел его на упавшие теплые вещи и вновь на удивленное бледное лицо подростка, становясь насмешливым и всепонимающим.
— Это прекрасно, — тихо прошептал Гарри, выпуская из рта облако пара и подходя ближе к одному из огней, зачарованно глядя на свет. От них исходил тихий, едва слышный, переливчатый звон и слабое тепло. В столовой же стоял нестерпимый холод. — Я слышал об ученых мужах, что способны приручать магию, подобно ведьмам… Но я думал, эти учения уже давно уничтожены… В смысле,
очень давно.
Он протянул руку и погрузил пальцы в светящийся шарик, и тот словно бы засиял ярче, даря больше тепла.
— Я слышал истории о тайной магии, запрещенной, заморской, — продолжал шептать Поттер, слишком очарованный светом, и почти не замечая, как Том встает и подходит ближе, молча возвышаясь над подростком черной тенью. — Когда муж рвет понятие своей человечности, когда он отказывается от своих людских богов и обращает свой взор назад, к древним началам, когда забытые боги еще дарили проклятия, когда…
— Это старые сказки, — мягко перебил мужчина, тоже протягивая руку и касаясь шарика света вместе с теплыми пальцами подростка — тот их не отдернул в омерзении от этого легкого прикосновения, что стало для Тома неожиданностью, но приятной. — Из запрещенных книг и запрещенных учений. Ты это понимаешь… Если услышат другие люди, тебя казнят. Помолчи, Гарри. Ты ведь «Гарри»? Я правильно услышал твое имя? Гарри.
Поттер качнул головой, хмурясь. Упоминание о правительстве и Правителе испортило настроение за секунду.
— Это не я колдую, сэр, — парень с ощутимым разочарованием убрал руку, разрывая контакт с магическим светом и чужими ледяными пальцами. Гарри на самом деле не придал значения, что трогал человека без деймона. Ведь на его глазах творилось самое настоящее
волшебство. Как можно удержаться?.. — Это вам бы остеречься, пока чертов везденосый Правитель не прознал. Точно сошлют на крайний Север или на войну, чего вы явно заслуживаете.
Том как-то странно на него посмотрел, но ничего не ответил, отходя в сторону и подбирая принесенные одеяла и теплые вещи.
— Благодарю, мальчишка, — коротко произнес мужчина Поттеру, а затем с задержкой кивнул его нахохлившейся сове, не совсем уверенный, надо ли контактировать с животным. — Я награжу твое сочувствие, но сейчас тебе следует уйти.
— Не подожгите себя и
мой дом, сэр, — резковато отозвался Гарри, поворачиваясь на пятках и быстро уходя прочь.
—
Спокойной ночи, — невозмутимо проворковала Хэдвига напоследок под приглушенное ворчание своего человека.
Том изогнул темные брови, прикрывая рот ладонью и пряча в ней короткий смешок.
