Самый дождливый день в году

— Это круто, что ты остаёшься ради меня, но слишком сопливо, тошнит. — Не только ради тебя. И я ещё не знаю точно. В парне не закладывалось свойство идти наперекор родителям, они выдвигали себя, как главными в любой из промежутков времени жизни Осаму. Ослушаться их – значило унизиться в глазах всего мира, конечно не буквально, но суть являлась таковой. Будучи чуть младше – они с Сакуноске были одинаково правильно настроены, а со временем стало ясно, кто уважает свои желания и принципы сильнее второго и готов бороться за это, отодвигая поставленные в юности стены ещё дальше, скоро пространства будет достаточно, чтобы вдохнуть полной грудью и притвориться, что таким образом вся ответственность исчезнет вместе с невидимыми оковами. Сейчас не захотел уезжать – значит не уедет, придумает тысячи и одно оправдание, если они потребуются в незамедлительном времени, а далее его ждёт изготовленное самостоятельно удовольствие, вполне подходит нынешнему, весьма странному и неожиданному моменту. В самом ли деле уже – вероятно – бывшая девушка и Чуя могли на пустом месте развести такой глупый спор, принимая окончательное решение в виде неплохой суммы? Просто, если да – что нужно делать и испытывать? Изначально возникает желание обидеться, но на что? В любом случае, по телефону всё прозвучало очень тяжело для почти моментального "догона". Радует, что появилось объяснение поведению двух подозрительно часто огрызающихся друг на друга подростков, один из которых около двух часов не планировал отпускать шатена даже на секунду, придавливал к кровати собственным весом и медленно зацеловывал всё, что было можно, каждый участок лица, в конце концов доходя до мягких губ, слегка опухших от частых прикосновений, но их по-прежнему было мало. Проводить так странно досуг вместе с таким же парнем, как и он сам – без всяких сомнений непривычно и по ощущениям особо не понятно, считается ли в голове это нормой. Не той нормой, выставленной отцом или матерью, а своей личной, она отвечает за любой порядок и беспорядок в голове, как раз со вторым так туго от путаницы. Существуют много клубков по всей планете, которым так и не суждено распутаться, несмотря на множество прошедших лет. Не противно, не тянет отвернуться и прекратить. Пусть общество далеко не всеми руками за то, чтобы считать это адекватным, но Дазай считает, что всем вокруг должно быть плевать, кто и кого держит за руку во время прогулки. Почему-то не всем даётся убедить себя, что у людей разные понятия о счастье. — Хорошо, предположим – ты всё-таки улетишь, – старший ужасно тактильный и придётся привыкать. Что-то подсказывает, что он частенько будет вот так сверху лежать, поглаживая щёки, смотреть в глаза и при этом говорить обо всём. — Когда ты, в таком случае, вернёшься? — Я, вроде, говорил, что улетаю насовсем. — Но ты ведь этого не сделаешь? Так поступить теперь кажется ненормальным. Не протянет и пару дней – появятся сожаления в полной мере, самообвинения, поиск выхода, а уехать никто не даст. Конечно, на цепи посадить не смогут, дабы и шага не сделал, но кто их знает. Сорвал себе куш в виде проблем за проблемой, не представляя, как их решать. Главное, что он тут, у Накахары дома, пока что остальное не столь важно. — Не сделаю. Несмотря на характер, временами грубую манеру общения и прочее – Чуя целует очень нежно, сминает губы так аккуратно, словно Осаму – одуванчик, подобно ему может разлететься на ветру и исчезнуть. Тот приподнимается и вплетает пальцы в уже и так лохматые, нерасчёсанные волосы, наклоняется ниже, удобнее устраиваясь и стараясь не отдавить все органы внутри. Он не особо тяжёлый, просто младшему нужно пристраститься к нескольким изменениям сразу, они нравятся так, что готов хвалиться всему свету о везении в виде любящего парня. Хотя.. — Погоди, — Дазай отстраняет от себя, приоткрывая глаза, облизывая губы, — мы будем встречаться или.. — Можно попробовать, да, — пожимает плечами и усмехается. Наверное, он догадывается, о чём думает старший с такой-то ухмылкой на лице. — Если уж так хочешь. — Люси до сих пор ни о чём не— Теперь у Чуи есть множество привилегий и более приятный способ затыкать, что он и делает, когда частое дыхание снова опаляет губы, вызывает мурашки по коже под бинтами. Всё, что хочется сделать – закрыть глаза и наслаждаться, целовать в ответ и ощущать руки на груди, которые хаотично и медленно перемещаются, будто бы не могут найти для себя место. Надо же, и этого он чуть не лишился? Ему здорово достанется от брата, обещал же сидеть тихо и не искать приключения вне номера, но и там не могло быть на сто процентов безопасно, откуда старший точно знает? Даже тут чувствует себя под защитой больше, чем там. Тот, кто прямо в этот момент выражает свою симпатию через бесконечные прикосновения – непременно не даст его в обиду, такая уверенность возникает от знания характера Накахары. То, что он по праву начинает считать своим собственным – не попадёт в чужие руки и Осаму хочет стать ценным, самым первым в мыслях, при разных обстоятельствах. Слишком много просит? Скорее всего, но может быть не откажут в подобной нужде. Думать перестаёт в определённый момент: уже тёплые пальцы лезут под верхнюю одежду, и он останавливает руку, хоть и было приятно, голубоглазый успел лишь обвести рёбра, и наверняка того опять посещают мысли о том, что кое-кто худой, почаще бы не пропускать приёмы пищи, как часто бывает, должно же что-то после этого измениться? Но Чуя сведёт с ума раньше, чем юноша начнёт нормально кушать. Тем более, и так делает это нормально, просто вес, отчего-то, не набирается, есть же такие люди. — Кто-то засмущался? — сверху улыбаются, освобождают руку и снова проникают под водолазку, утыкаясь носом в плечо. Очередной рваный выдох с его стороны. — Тебе холодно? Живот ледяной. — Всё хорошо, — от контраста хочется в блаженстве мурчать, подобно коту, это нереально. — Может нужно просто сходить в душ. — Ты, кстати, вещи не взял, — шепчет, оставляя поцелуй на шее, — пойдешь обратно? — Да, придётся, — жмурится. Нет, его точно доведут. — И когда мы снова увидимся? — Много времени не должно пройти, обещаю. Рыжий выпрямляется, заправляя пряди за ухо и медленно моргая, будто бы хочет спать. Но до сих пор улыбается, не слишком широко, зато довольно и получает в ответ такую же улыбку. Тут плохим представлениям о будущем нет места, когда так хочется сиять и смотреть на того, кто это сияние поддерживает, не подозревая. Парень поправляет майку и зевает, отвернув голову, потягивается затем и ложится обратно на грудь, не говоря ни слова в дальнейшем. Он тоже ничего не говорит, гладит по спине и опускает ниже одежду, что задралась, мимолётно касается кожи, отчего тело еле заметно дёргается. Неужто настолько холодный? Но согреться в таком положении вполне легко. *** — Осаму вернулся, — улыбается женщина, возвращаясь на кухню и садясь за стол, чтобы после работы наконец-то поесть, целый день на ногах. — Лежат с Чуей в обнимку под одеялом и спят. — Раньше он на полу спал, к слову, — Артюр пожимает плечами, кладёт пару ложек сахара в чай, успев поесть. — Интересные у них отношения. Не совсем они спят. Вернее, не спит только младший, но при этом не прекращает прижиматься к телу рядом, слушая размеренное дыхание в шею. Ему дали вещи, Чуя стащил у брата шорты и преподнёс свою футболку, большую для себя, но Дазаю – как раз. Хватка рук давно ослабла, тот максимально расслаблен, бодрствовал ночью? Ему вот тоже плохо спалось, что неудивительно, о каком сне могла речь идти, когда не слышишь, как неподалёку кто-то посапывает? Лежишь в полном и угнетающем одиночестве, не принимаешь никаких мер, потому что поздно, и на улице поздно. Ему стало интересно размышлять о лете, о своём двадцатилетие, о том, как они бы с Накахарой поехали на пляж, где небо на горизонте встречается с морем. А звуки прибоя? Усыпляющий шум волн, пока ноги тонут в горячем песке, оранжевый закат на пол неба, очаровательный, неповторимый, а лёгкий ветерок бы освежал лицо. Посчитает старший и это чем-то сопливым? Как бы то ни было – кроме него никого на описанной картине не получается представить. Определённого юношу хочет держать за руку, улыбаться и на седьмом небе от счастья быть. Он осуществит желание, обязательно, не даст ни секунды сомневаться в том, что настроен серьёзно, раз уж сердце так просится. Рядом с ним оно спокойно и неспокойно одновременно, благодаря ласкающим губам или рукам. Даже единый взгляд васильковых глаз способен дыхание приостановить на несколько секунд, насколько нужно влипнуть? По уши влюблён, с головой упал в это чувство, не желая испытывать что-либо иное. — Почему не спишь? — Чуя лениво поднимает голову, прерывисто вздыхает и жмётся в разы сильнее к теперь такому же тёплому телу. — Охраняю твой дивный сон. — Романтик хренов. Боже, блять, не хочу завтра на пары.. — Придётся пойти, — целует нежно макушку, закрывая глаза. — Возможно, мы всё-таки увидимся вечером. — Осаму, — чуть подтянувшись, он тоже целует, но уголок губ. От одного произнесённого таким тихим голосом имени – и то всё внутри кричит, — у меня плохое предчувствие. Он вздыхает и поднимает веки, обнимая крепче. Очень знакомо. Дазай тоже не гарантирует то, что всё действительно будет хорошо, но верит, надеется. Сколько судьба ещё преподнесёт сюрпризов? Устал от них, желает спокойной жизни с любимыми людьми, а не вагон проблем, которые решить нужно самостоятельно. Нельзя на кого-то надеяться, так уж вышло. — Эй, всё нормально, ладно? — поправляет волосы вслепую и тычет носом в висок. Голубоглазый лишь медленно кивает, словно на самом деле не согласился с этим убеждением. Увы, порой и убеждать тяжело, когда сам сомневаешься и не уверен в словах или правильности действий. Взрослая жизнь только началась и при этом уже такая тяжёлая, с кучей нерешённых вопросов, надо обдумывать каждый шаг на пути к совершенству, о нём многие говорят. — Я надеюсь, что ты не обманываешь, — продолжает, слегка отстраняясь. — Что ты не свалишь домой, пока меня не будет рядом. — Откуда такие мысли? — Да какая разница? — Чуя. — Ты так не поступишь, — утверждает с неуверенностью в голосе, на что темноволосый закатывает глаза. — Верно. — Потому что любишь меня. Но вслух боится произносить по большому количеству причин. Именно поэтому отношения были не нужны, надо многое иметь в виду, чтобы и тут не облажаться, а ещё не помешал бы опыт. Малый есть, но совсем бестолковый, Люси не удалось почувствовать того, что сейчас вполне ощущает Чуя. Они никогда с ней не лежали вплотную друг к другу без устали несколько часов, когда и в тишине уютно, когда слова – не важный инструмент для постройки зоны комфорта, достаточно присутствия и возможности касаться человека. На сей раз обязательно получится по-другому, ведь чувства искренние, хоть и сложные. Он не хочет оставлять парня ни на секунду и это толкает на мысли, что всё серьезно. Прям серьёзный настрой. Надолго ли? — И снова верно. — Что? — Что? Чуя приподнимается, будто бы так удивлён тому, что Осаму подтвердил, вот глупый. Жаль, что в комнате темно и никак не увидеть весь спектр эмоций на лице, можно лишь представить их. Например, как поднимаются брови или опускаются, как губы не то растягиваются в улыбке, не то поджимаются. Разве ответ расстроил? — Знаешь, я думал: "Ого, Осаму такой смазливый, шутит как-то по-пидорски и даже не гей? Удивительно", — выкидывает он, вызывая смешок, потом ложится обратно. — Вот и не задалось у тебя с Люси. — Не думаю, что дело в том, что ты – парень, — не в первый раз задумывается о своей ориентации, пожимая плечами. — Будь ты девушкой – я бы, вероятно, тоже влюбился. — ..Я не совсем уверен, как это воспринимать. — Ты мне нравишься не потому, что парень. — А потому, что у меня богатый внутренний мир и ты мазохист, которому нравится, когда его постоянно бьют? — тихо смеётся, чтобы родители не услышали. — Ладно, если тебя не ебёт, что у меня между ног – ты пан. — Может быть. Дальше наступает тишина, глаза всё-таки в полной мере привыкли к темноте, и он видит, что Накахара отвёл взгляд и задумался о чём-то, продолжая поглаживать по бинтам в зоне запястья. — Спорим, у меня член больше? — Тебе пора поспать. *** Попрощавшись с парнем с утра пораньше – побрёл в другую сторону, заранее стараясь настроить себя не расстраиваться в том случае, если не удастся встретиться позднее. Чуе и завтра нужно на пары, а у него куча нерешённых дел, включая самое важное и самое неприятное. Реакция превращается в настоящую паранойю: он вглядывается в лицо каждого, кто проходит мимо. Кто-то смотрит равнодушно в ответ, а кто-то ничего перед собой не замечает. Оглядывается по несколько раз за минуту. Левая сторона, правая, вид позади. Каждый прохожий будто что-то замышляет, готов повернуться и схватить, навредить. Пугает и телефонный звонок от Сакуноске. У младшего есть причины не принимать вызов, но мужчина уже, возможно, стоит около отеля, зная адрес. Жизнь без сюрпризов – не жизнь, она вечно подкидывает всякое, но он предпочёл бы жить спокойно, это трудно? Наслаждаешься себе тем, что имеешь, радуешься каждому дню по причинам, разным причинам, но главное, что они должны быть. Тот же Чуя, засыпать и понимать, что завтра вы проснётесь вместе и начнёте свой долгий день с различных подколов – чудесно. Он признался вчера, что на парах постоянно о нём и думает, что лучший друг в шоке от такой резкой перемены настроения и хотел бы познакомиться с Осаму, чтобы собственными глазами увидеть, что этот герой из себя представляет. Мило, шатен разделяет интересы Накахары и сам не может прогнать из головы всё, что с ним связано. Будь в данный жизненный промежуток времени спокойно – сделал бы куда больше, чем представить могут они оба. Наконец-то смог бы осчастливить кого-то, чтобы Чуя с гордостью заявлял кому только душа пожелает о том, кто его парень. Чтобы хвастался, как сильно им дорожат. Ни за какие деньги мира нельзя купить чувства, но их всегда хватает, когда они искренние. Следующая, кто позвонила – мать, уже не шутки. В последнее время она, на удивление, делала это не так часто. Странно, что не наоборот. На улице холодно и держать телефон в руках долго не хочется, но больше похоже на обычную отговорку, надеясь оттянуть разговор и плохие вести, если таковые имеются. Хуже быть может, к сожалению, ещё звонка от отца не хватает для полной радости, тогда уж страшно вообразить, чем всё закончится. — Осаму, Сакуноске тебя потерял, ты в порядке? Почему не берёшь трубку, ты где? — целая куча вопросов, от которых Дазай морщится. Разводят панику, но не на пустом месте. — Ты не с ним, верно? — Да всё хорошо у меня, я виделся с другом, сейчас— — По-твоему это лучший момент, чтобы гулять с друзьями? Немедленно перезвони брату. Ты в курсе, что вам лететь завтра домой? Он в курсе, что нужно было, но о том, что это случится настолько скоро – никто не оповещал. Уже продумывал планы побега, совершенно бессмысленные, у него не так много вариантов, как кажется. — Я в курсе, мам, не кричи так громко, — вздыхает и переходит дорогу, стоит загореться зелёному свету. — Что случилось вообще? — Я волновалась, мы все волнуемся, — продолжает тише. — Я прекрасно понимаю это, но нельзя же.. Осаму останавливается, оборачиваясь. Что-то не так. Каждый взгляд посвящён ему, абсолютно любой находящийся рядом смотрит прямо в глаза, пока он сжимает телефон крепче и бегает по лицам вокруг. Не слышит, что ему говорят в ответ, врезается спиной в столб, а потом за локоть крепко хватают и разворачивают. — Где ты был? — старший выглядит раздражённо, оглядывает полностью и облегчённо вздыхает в итоге. — Мам, тут Сакуноске, я позже перезвоню, — убирает телефон, еле как попав по кнопке завершения вызова. — Я ходил к Чуе. — Тебе нельзя там появляться. Всё хорошо? Парень опять метает взгляд с одного на другого человека, никто за ним не наблюдает, выглядят так же без интереса, как и раннее. — Да, я в порядке. — Ты плохо выглядишь, — тащит к машине, так и не отпустив руку. — Тебе нужно в отель, за вещами. — Ты порвал с Акико? — Что? — хмурится и оборачивается. — Это так важно сейчас? — Возможно. Но ему ведь точно плевать на девушку, он собрался улетать, не раздумывая о таких вещах, как она. Наверное, так будет лучше для обоих. — Тебе вовсе не о моих отношениях нужно волноваться. — Я волнуюсь за неё, не более, на твоё мнение мне плевать. — Ты совсем от рук отбился в этом Бостоне, — буквально запихивает в машину, захлопывая дверь и обходя, чтобы сесть на водительское место. — Таким доверчивым вдруг стал. — А ты похож на отца. Мужчина ничего не отвечает, но по лицу видно, что это задело. Ляпнул, не подумав, но ляпнул правду и остаётся смириться, а ещё лучше – изменить в себе что-то. Неужели этот человек помогал переживать любое ненастье, был всегда рядом, когда было нужно? Не давал в обиду никому, даже Огаю. А вырос таким редкостным козлом, больше не поддерживая, просто делая всё, что велят родители. Так и окажется в Японии – несчастный и злой на весь мир. — Кто сказал, что там безопаснее? — пристёгивается, ибо автомобиль заводится. Надо бы тоже задуматься о получении прав, свалить бы даже мог, коль приспичит. — В чём проблема, не нравилось же тут. — Тебе не понравится, если я расскажу. — Осаму. — Я не хочу туда возвращаться. — Прекращай вести себя, как ребёнок, — с явной злостью в голосе поворачивает голову, младший отворачивается к окну. — Ты приедешь сюда потом, когда всё выяснится и уляжется. — Я ни в чём не виноват, почему это происходит? — Не знаю, но тут опасно, свяжешься с парой непонятных людей и даже не поймёшь, какие у них замыслы. — Что? — цепляется рукой за приборную панель перед собой. — Я сказал, что тут опасно и— — С парой людей? Их несколько? С чего вдруг ты.. — Ну.. Может, я не знаю, просто— Осаму выскакивает из салона мгновенно, проверяет наличие телефона в кармане и бежит так быстро, насколько способны действовать ноги в таких экстремальных ситуациях. Проклинает толпу, слишком много людей, они врезаются в него или, скорее, врезается он, пару раз чуть не спотыкаясь об ступени различных магазинов на пути. Не может быть, чтобы понял правильно, но желание одно — бежать, бежать и бежать, пока тело не грохнется посреди тротуара, кто-нибудь, возможно, захочет помочь. Чем брат занимался в Йокогаме, где он был постоянно в свободное время? Это ведь всё неправда? Не похоже на неё, Дазай отказывается верить, очередное самонакручивание. Нельзя возвращаться туда, куда они планировали ехать, но там все нужные вещи, в том числе и ключи от квартиры. Ничего не остаётся, абсолютно беспомощен, телефон – и то сядет скоро, что за резкое переключение жанра? По крайней мере – знает, в каком университете учится Чуя. Ни Люси, ни Хигучи, особенно ни Гин сейчас не обязаны что-то пытаться сделать, им он доверяет не настолько, хотя и первый, по сути, ничего не сделал, чтобы доказать верность. И мимолётной симпатией может оказаться, ничем серьёзным, продолжением розыгрыша или чем-нибудь ещё, что ужаснее. Но шатен хочет к нему, как никогда раньше, поэтому придётся бежать дольше и быстрее, дабы не мелькнуть случайно в глазах брата. *** — Короче, мне кажется, что к концу года его выгонят нахуй отсюда со словами о том, что он, блять, распиздяй и никому не всралось его обучать. — Реально, так и будет, — рядом с Чуей стоит одногруппница со своими подругами, что внимательно слушали поток мыслей, кивая и улыбаясь. Она надувает жвачку и потирает порядком затёкшую шею, прищуриваясь. — Я чего-то раньше его не видела. — Этого идиота, ты угараешь? Он с такими— — Да нет, я про него, — кивает в сторону, куда рыжий сразу смотрит, после распахивая глаза. Темноволосый тоже замечает того, ускоряясь и двигаясь к подоконнику. — Он к нам идёт? Старший ничего не отвечает, берёт с пола сумку и чуть ли не бежит навстречу, перебирая в голове различные варианты того, что успело случиться за какие-то несчастные пройденные часы. Что-то ведь случилось, он знал, что что-то не так ещё вчера и заметил быстро, каким встревоженным выглядит Осаму. Кладёт ладони на щёки, стоит подойти ближе. — Эй, что происходит? — Чуя, там твои друзья, ты не.. — Осаму, мне похуй, что происходит? — Я.. — тяжело выдыхает, — я не знаю, что мне делать.