Passion, love, stress

Не бечено Тома закрыл дверь, ведущую в купальню. Только он переступил порог, как почувствовал как пар пытается согреть его окоченевшее за ночь тело. Парень вдохнул побольше воздуха, наслаждаясь теплом. Он вставал каждый день раньше всех и никогда не чувствовал какой-либо усталости, но сегодня он не мог полностью проснуться. Еле встал с кровати, а дошёл сюда вообще с закрытыми глазами. В последний раз такое было, когда он ещё жил в Мондшадте. На ходу Тома начал снимать спальную одежду, даже не дойдя до ширмы, за которой обычно принято раздеваться. Как же хорошо, что купальня в доме его хозяев была почти на всю площадь. Скажем, даже больше комнаты Аяки. Везде витал обжигающий кожу пар, из-за которого было сложно что-либо разглядеть. Тем не менее, когда Тома собрался уже залезть в ванну, понял, что так и не собрал волосы со вчерашнего дня. За ночь они успели превратиться в жуткие колтуны, делая его вид ещё более одомашненным и неуклюжим. Он хотел было собрать волосы своей лентой, но тут же вспомнил, что она осталась в комнате Аято. Тома резко замотал головой, надеясь отогнать от себя мысли о той ночи, но ничего не вышло. Изображения, где он, словно наёмник, сжимает до синяков бледную шею Господина, желая задушить, заставляли его биться головой о стену и бить себя по щекам. Тома поднял руку вверх, чтобы снова дать себе пощёчину, но быстро понял, что даже такая боль не помогает избавиться от этого. Холодно. Как же холодно. Он собрал волосы в пучок без ленты. Хотя получилось и не очень туго, но ничего не поделать. Тома сел на деревянную поверхность и почти сразу окунулся на спину на каменную плиту, наслаждаясь теплом воды. Он хотел опуститься вглубь с головой, но было бы проблематично ходить с мокрыми волосами весь день, поэтому он лишь снова откинулся на бортик и прикрыл и без того уставшие глаза. Может он сможет это забыть, расслабившись? Только он подумал об этом, как воображение начало рисовать всё более жуткие картины. Вот Аято с синяками на шее, затем на спине, на бёдрах, икрах и до самых пальцев ног. Эти отвратительные рубцы так странно смотрелись на бледной коже его Господина. Тома посмотрел на свои руки. Он не знал, что хотел сделать с собою после того случая, но, однозначно, он хотел сделать что-то с руками. Вот только он не понимал что. Тома снял чёрную металлическую повязку с рогами, чтобы та не раздавила его как будто опухшую за ночь голову и положил рядом. Тома положил голову на бортик и прикрыл глаза, стараясь не думать о тех несуществующих синяках, которые мог бы получить его Господин? Кажется, он даже задремал, пока сидел в горячей ванной. Волосы слегка намокли от пара, но, похоже, этого никто не замечал — долгожданный сон наконец пришёл к нему и это главное. Вот только… Вдруг кто-то открыл дверь в купальню. Тома вздрогнул, когда чьи-то босые ноги прошлись по дереву. — «Так, слуг распустили на выходные, да и они не могут сюда входить, Аяка не заходит сюда, если не убедится, что здесь никого нет… остаётся только…» — Тома поднял голову и встретился с светящимися лазурью глазами. Тёплая улыбка сияла на изящном лице Аято. Ресницы казались даже пышнее обычного. На румяных щеках появились приятные ямки. Кстати, судя по цвету кожи, тот напиток ещё не полностью прекратил свою работу. — Доброе утро, Господин, — хихикнул Тома, игнорируя наготу Господина… стараясь игнорировать. — «Он что, дошёл сюда полностью голым?», — невольно подумал Тома, краснея, представив эту картину. А если бы Госпожа увидела? Они и без того вчера испугались, когда поняли, что Аяка могла выпить тот напиток, но, к счастью, от усталости Юная Госпожа уснула прямо на кухне, так и не выпив ничего. На вопрос, почему Тома выливает напиток в почву растения, пока Аято пытается, не разбудив её, отнести в комнату, оба ответили просто: — «Так надо!» — к слову, она даже не спросила, почему её брат укутан в одеяло без штанов и рубашки. — Доброе утро, Тома, — улыбнулся Аято и сел около головы парня. Господин обнял свои колени и опустил большой палец ноги в воду, как будто проверяя температуру. Оценив, он медленно погрузил одну ногу в воду, а затем и вторую. Словно невинный ангел, что боится обжечься. Глаза нежно глядели в воду, пока на лице расцветала та самая расслабленная улыбка, которую он всем показывал. Наверняка не секрет, что Тома считал этого человека ангелом. Такое красивое тело могло быть только у ангела. Хотя Тома уверен, что богам завидна его красота. Эти густые ресницы, что мило прикрывали его глаза, когда он улыбался… Аято наконец опускается в воду без единого брызга. Как только вода дошла до его ключиц, мужчина откинулся назад и погрузился в воду с головой, затерявшись где-то в глубине. — М? — устало произнёс Тома, смотря в место, в котором только что был Аято. Не разглядев чужую фигуру, Тома тут же занервничал, рукой пытаясь нащупать чужое тело, но тут… кто-то под водой схватил его за бедра. Тома чуть ли не подскочил, когда из воды выскользнула светлая макушка, забрызгав кипятком его всего. Теперь волосы не высушишь. Аято довольно смотрел на парня, пытаясь отдышаться после погружения. С ресниц мягко падали капли воды, и, словно слёзы стекали по щекам прямо к счастливой улыбке Аято. Глаза словно блестели от счастья. Тома подумал: — «Каким нежным, чистым и невинным ребёнком он кажется», — он глазами осмотрел всё его тело и остановился на шее. Кожа была почти фиолетовой, в некоторых местах совсем покрасневшей. Даже остались царапины от ногтей… — «… и как я испортил этого невинного ребёнка». Аято, словно кот улыбнулся и лёг на твёрдую грудь Томы, прижимаясь. Опираясь на бортики, он сел к парню на колени, отчего тот ещё больше закраснелся и уже не мог скидывать всё на температуру в комнате. — Тома… дорогой Тома, — как будто действие того напитка не прошло, Аято как сумасшедший начал целовать парня везде, до куда мог только достать. Грудь была уже вся зацелована, ключицы, шея — ничего не осталось без внимания. И только их взгляды встретились, оба замерли. Уверенность, что бушевала в Аято как будто стихла. Глаза, которые тут же прикрыли веки, перестали блестеть, а улыбка полностью исчезла. Господин как будто погрустнел. Тома удивлённо посмотрел на него, когда Аято мокрыми руками взял его за щёки и притянул к своему лицу. Бледные губы нежно прикоснулись ко лбу парня и задержались на несколько секунд. Тома почувствовал как всё внутри затрепетало. Ноги слегка дёрнулись под водой от напряжения. — Не думал, что вы такой любвеобильный, Господин, — прошептал Тома, когда Аято отстранился и положил свою светлую макушку на сильное плечо. — Я и сам не знал, — усмехнулся Аято и чмокнул парня куда-то в шею, — надеюсь ты не против, — Тома услышал скрежет камня об что-то металлическое. Зелёные глаза тут же заметили, как капли воды сами по себе начали подниматься в воздух. — Н-нет, что вы… мне даже нр… — последние слова Тома едва прошептал губами, чтобы его не услышали. — Хм, Тома, я не знал, что ты такой стеснительный, — сказал Аято с долей усмешки и выпрямился. Тома сглотнул. Его член тёрся об промежность Аято, хотя тот, кажется, этого и не замечал. Вода всё поднималась, собираясь где-то за спиной Томы, который всё же решил поднять голову, чтобы посмотреть, что же это нависает над ним. Водная иллюзия. Водная иллюзия, которую Аято обычно использует в сражениях с мечом. Тома, к слову, никогда не видел её вне поле боя. Водная иллюзия помахала Томе рукой и села на бортик, кладя «ноги» так чтобы плечи парня оказались между ними. — Ам… Господин? — почти испуганно усмехнулся Тома, когда у водной иллюзии появилось в «руке» щелочное мыло. — Не переживай, Тома, он просто позаботится о тебе, пока мы разговариваем, — сказал Аято пока за его спиной водяные капли рисовали всякие узоры по типу сердечек, кружочков, пузырей и так далее. — А, конечно, — неловко улыбнулся Тома, когда водная иллюзия начала намыливать ему голову. Ощущения странные. На ощупь гидро копия Господина ощущалась просто как мирно стоячая вода, поэтому было странно чувствовать на голове какое-либо движение. — Так… — Аято огладил свою покрытую лёгкими синяками шею, прижимаясь ближе к промежности Томы, заставляя его выбить воздух из лёгких. Как будто специально, «невинный» Господин с невозмутимым лицом начал покачиваться, держась за плечи парня, — как ты понял, что мне понравится это, м? Не думал, что ты решишься. — Ам… — водная иллюзия, оставив намыленную голову, начала мять его плечи, пытаясь сделать массаж. Только вот её умения не отличались от умений Аято, а потому получалось не очень хорошо. Тома начал вспоминать, как ненароком забрался в комнату Аято и снова нашёл ту злосчастную книгу, от которой начались проблемы по типу каждодневных просьб ударить Аято… просьбы, понятное дело, были адресованы ему от самого Аято. Парень вспоминал как мельком прочитывал выделенные карандашом строчки раз за разом. В первом томе на середине книги главные герои применяли удушье, от которого один из парней тут же… — Вы ведь просили всё время сделать вам больно, — неловко, с зубами, улыбнулся Тома, желая почесать затылок по привычке, но гидро копия Господина тут же больно шлёпнула его по руке, разбрызгав повсюду воду, — я подумал… это могло вам помочь… кончить. Плохо подумал… как же плохо ты подумал, Тома. Парень с тоской посмотрел на оголенную шею, всю в синяках и покраснениях. Он потянулся к ней, но тут же отдёрнул руку. Казалось, что если он прикоснется Господина хоть пальцем, синяки, словно цветы, распустятся по всей коже и никогда не излечатся. Однако, Аято притянул к себе чужую руку. Капли воды перестали чертить игривые узоры, а остановились в воздухе, выжидая. Тома, кажется, замер вместе с ними. Аято положил его пальцы себе на мокрые щёки и коснулся их губами, одаривая поцелуем каждый. Затем он провёл руку вниз, пока та наконец не дошла до шеи, с которой так и не сошли следы со вчерашнего дня. Тома сглотнул, боясь ненароком сжать ладонь и сделать только хуже. Аято улыбнулся и приблизил своё лицо к чужому уху, опаляя горячим дыханием. — Знаешь, это заметно, — Тома сглатывает и убирает свою руку с чужой с шеи, вместо этого обнимая Господина за торс, прижимая к себе, — рябь, которая проходит по этим водам от ударов твоего сердца, — Тома усмехается и наконец осмеливается поцеловать Аято куда-то в ключицу, — ты так нервничал… — усмехнулся Аято, пока водная иллюзия смывает всю пену с волос. — Простите, Мой Господин, — в полудрёме сказал Тома внезапно он заметил на воде почти белую камелию. Зелёные глаза очертили всю поверхность воды. Везде плавали те же цветы, создавая чуть ли не самый настоящий водный сад. Глаз бога, что был всё это время за его спиной светился так, как никогда раньше. Водная иллюзия тяжело встала со своего места и остановилась где-то в метре от парней. Она помахала недоумевающему Томе рукой, — что… — Тома осторожно потянулся к ней, но гидро копия, как будто скрывая улыбку, прикрыла «рот» водяной рукой и распалась на миллиарды капель. С потолка пошёл дождь. Тома расстроенно посмотрел на пузыри, что появились в воде после того как водная иллюзия растворилась. — Не волнуйся, я могу создать ещё, — усмехнулся Аято и перевернулся на коленях Томы, чтобы прижаться спиной к его груди. Стало легче от того, что Господин теперь не трётся об него, но, к сожалению, возбуждение так и не ушло. Тома взял в руку мыло и начал мыть уже совсем влажные волосы Аято, который прикрыл глаза, наслаждаясь моментом. С ресниц падали крупные капли воды, прямо на бледные щёки. — «Какая же всё-таки хрупкая кожа у Господина», — задумался парень и не заметил, как его позвали по имени. — Тома? — А, да? Да, Господин? — Не окажешь мне большую услугу? — вдруг спросил Аято, когда его волосы окончательно покрылись пеной. Хотя выражения его лица Тома не видел, но он был уверен, что Господин сейчас абсолютно серьёзен. — Конечно! Для вас, что угодно, Господин! — Что угодно? Где-то я слышал это, — усмехнулся Аято и повернулся к Томе. Пена смешно покачивалась вместе с его движениями. К слову, Господин сейчас выглядел куда забавнее обычного. Немного пены попало на изувеченную шею, лицо, ресницы… — Нет, бить и оскорблять я вас не буду, — серьёзно ответил парень, сверкнув глазами. Аято лишь надул губы и посмотрел в воду. Глаза бога сзади засветился и Тома понял, что лучше убежать сейчас же. Но только он хотел выйти из бассейна, как из воды выскочили водяные щупальца и схватили Тому за руки. — «Пора бы и мне носить с собой глаз бога в ванную», — только он успел подумать, как щупальца с силой дёрнули его вверх и притянули к Господину. Аято прижал Тому к себе за талию, пока тот пытался понять, что происходит. Водный купол накрыл их словно зонтик от дождя. Вся поверхность воды была покрыта лепестками камелии. Их было так много, что они даже начали прилипать к ногам. Тома посмотрел вверх, ища мелкую щель в водяной конструкции, но нет. Этот купол не имел изъянов… конечно же. Тома посмотрел на Господина и тут же, где-то щёлкнула музыка. У них ведь нет граммофонов… да и кто включил бы? Но Аято не дал ему думать и секунды. — Тома, пожалуйста, — Аято положил руки Томы себе на талию, отчего парень покраснел и не мог пошевелиться. — «Как у мужчины может быть такая тонкая талия? Тома, почему ты вообще об этом думаешь? Не сжимай руки, не сжимай руки, не сжимай руки, — и так он повторил это ещё десять раз, но почувствовал прикосновение к своей щеке, — что за демон-соблазнитель…» Он приготовился к худшему испытанию в его жизни. — Тома-а-а, посмотри на меня, пожалуйста, — хихикнул Аято, когда парень как будто специально начал отворачивать голову. Аято прикусил губу от недовольства и положил руки на крупные плечи. Ладони огладили шею и пробрались вверх. Сильные пальцы сжали подбородок и повернули голову так, чтобы Тома смотрел на него, но тот просто закрыл глаза. — «Не люблю манипулировать близкими, но иногда ведь приходится?» — Тома, я настолько некрасив, что ты не хочешь меня видеть? — Я боюсь, что если открою глаза, вы меня соблазните, — прошипел Тома, чувствуя поцелуй на своей шее, — мф… Господин, нет, я не буду вас бить. — И не нужно! Просто делай мне больно. — Это то же самое! — Неправда, — наконец Тома одарил его своим сердитым взглядом. Только вот Господина это совсем не напугало, — избиение, о котором ты говоришь, приносит, конечно, боль, но мы оба понимаем, что если запинать меня ногами, я не получу никакого удовольствия… хотя… Тома задумался. Да, от удушья Господин смог кончить, но ведь это не значит, что нужно продолжать так делать. Так и убить можно. Тома, ну зачем ты это сделал? — Не вижу разницы, Господ… мфх! — Аято прикусил кожу на шее Томы и тут же поцеловал в качестве извинений. Парень всё же осмелился снять руки с чужой талии и положить на плечи. Хотелось оттолкнуть или ещё что-то сделать, однако Тома не хотел этого, но… признаться честно, всё это начинало раздражать. Конечно, получать поцелуи от Господина — лучшее, что было в его жизни, но… — «Это называется домогательством?» — подумал Тома, сдерживаясь, чтобы не сказать это вслух. — Тома… давай ты хотя бы попробуешь! — Нет! — Тома чувствовал как у него внутри всё закипает. — Пожалуйста! — лазурные глаза с надеждой посмотрели на Тому, — я могу даже не приставать к тебе с просьбой выпить что-то странное. — Нет… Казалось, что Аято тоже закипает. Он был из тех, кто привык, что получает всё и сразу, как только он откроет рот. Да как это Тома смеет его не слушаться? Если он скажет себя ударить, он должен ударить, не так ли? Если он скажет убить его, он должен убить… Аято выпрямился и уже начал говорить, как чужая рука заткнула ему рот. Ресницы широко распахнулись от удивления. Глаза почти испуганно посмотрели на обладателя руки. — Господин, вы такой избалованный! Вам сказали «Нет», значит соизвольте смириться! — таким злым Тому не видел весь Тейват. Никогда не видел, как зелёные глаза буквально светятся от ярости, не видел как обычно дружелюбное лицо исказилось в злой гримасе. Аято пару минут похлопал глазками, покраснел и направил свой взгляд вниз. Тома убрал руку с чужого рта и тоже посмотрел вниз. — Вы… правда возбудились? — А я о чём, — Аято посмотрел назад, а затем на Тому, который в шоке уставился на то, как быстро возбудился Господин от его слов, — скоро купол развалится. — А? Когда? Аято посмотрел вверх. — Сейчас. И водный потолок тут же рухнул.