Passion, love, stress

Просьба автора: отмечайте все ошибки, которые найдете. Спасибо. Приятного чтения Итоги того вечера были странными. После криков Томы на весь корпус: «О, Архонт! Господин! Господин! Очнитесь» Аяка выбила дверь, сломав её окончательно, и галантной походкой направилась в спальню брата. К сожалению, во время этого процесса Кохару и Хякубэй примёрзли к полу. Они, конечно, предпочитали считать это случайностью, но давайте признаем, что нельзя случайно покрыть толстым слоем льда ноги человека прямо до колен. Хирано быстро прибежал на помощь Томе через окно, и вместе они смогли уложить Аято на кровать, а как только Аяка пришла в спальню, максимально вежливо начала требовать объяснений. Хирано быстро побежал за Фурутой, чтобы та усмирила Тому с Аякой, пока он следит за Аято. Как оказалось, его организм не выдержал тех нагрузок. Алкоголь, к которому он совсем не привык и сумерские травы, сильно повлияли на здоровье. Как оказалось, он даже ел где-то раз в день, предпочитая закинуться парой стаканов саке. Фурута была единственной, кому Тома рассказал об алкоголизме Аято. Та, будучи доброй старушкой, не стала ругать их обоих. Лишь только недовольно покачала головой и сказала, что оставит им пару лекарств, прежде чем уйти домой. А пока Тома должен был освободить Кохару и Хякубэя. — Мне очень жаль, — Аяка стояла около Томы, который, встав на колени, растапливал лёд на ногах коллег. — Что вы, Госпожа, мы сами виноваты. Простите, что заперли вас, — дрожа зубами, заверил её Хякубэй, — у меня точно нога не отмёрзнет? — За одно и проверим, — нервно продолжила Кохару. — Мне правда очень жаль. — Так, — Тома с силой треснул лёд разгорячённым кулаком по льду, освободив уже дрожащую от холода девушку, — Кохару свободна, Хякубэй, потерпи немного, ладно? — в отличие от Кохару, мужчина был покрыт льдом на обе ноги. Одну ногу освободили, а вторую ещё только предстояло. — Вы можете пойти домой завтра утром, сейчас уже поздно, — переживающе сказала Аяка, поддерживая за руку Кохару, еле стоящую на своих двоих. Та покачала головой. — Я обещала, что приеду сегодня. Ещё не так темно, не переживайте, Госпожа, — Хякубэй кивнул, когда Аяка с немым вопросом посмотрела на него. — Позвольте тогда приставить вам охрану, — на этот раз, смотря в чистые, полные невинности грустные глаза самой Сирасаги Химэгими, они не смогли сказать «нет». — Как там Господин Аято? — спросил мужчина у Томы, как только тот освободил его ногу. — Фурута говорит, что организм истощён, но бегать за лекарем не нужно. Вряд ли я вообще отойду от его постели этой ночью, — хихикнул Тома, вставая. Спина и ноги затекли, почему он и пошатывался. Усталость также взяла вверх. — Тома, я могу остаться и помочь. — Что ты, я знаю как семья тебя ждёт. Иди к ним, — усмехнулся парень, потрепав плечо коллеги, — «а я позабочусь о своей», — добавил про себя он. Аяка попросила Хирано проводить тех двоих домой, заодно и взять Фуруту. Бабушка жила недалеко да и её дети и внуки пообещали встретить её по пути. Тома со своей Госпожой помахали им на прощание рукой, пожелав хорошо провести праздники с семьёй. Вдвоём они стояли на крыльце, грустно смотря вдаль. Оба по каким-то своим причинам молчали. Тома не мог начать разговор просто потому что единственный темой, которая могла быть сейчас обсуждаема это «Что произошло с Аято?». Но что ему нужно было сказать? — «Ваш дорогой братец пошёл на порочный путь. Ежедневная мастурбация привела к плачевным последствиям. Ах, и да, он любит, когда его бьют». Тома знал, насколько сильно Аято любил свою сестру и насколько сильно он хотел, чтобы он стал примером подражания для неё. Если он скажет правду, как она посмотрит на них обоих? Осудит ли она их или всё поймёт? — Что… что с братом? — ожидаемо. Полностью прикрыв лицо веером, спросила наконец девушка. Они оба так и не сдвинулись с места, лишь ветер колыхал их и без того потрепанные волосы. Тома сильно занервничал, очень сильно. Это было заметно по тому как он тёр пальцы на руках. Она посмотрела на него украдкой, — Тома? — А? Да… ну, как сказать… — Как есть, — Аяка повернулась к парню, строго смотря на него. Редко её такой увидишь. — Проблема в том, что, как есть… это неприятно, — если бы Аяка не была настоящей леди, она бы закатила глаза, но вместо этого лишь прикрыла лицо веером, нервно помахивая. — Тома, мне лишь нужно знать, что всё в порядке, — парень слегка опешил. Конечно, если бы он увидел своих родственников в неадекватном или больном состоянии, он бы волновался, но неужели это единственное, что её интересует? Он сглотнул, подбирая слова. — Если быть проще… он увлёкся алкоголем. Аяка, немного помедлив, с благодарностью кивнула. — Как давно? — на самом деле, на этот вопрос было трудно ответить. Тома находил пустые бутылки повсюду: под кроватью, в шкафу, под столом, на столе и в одежде (преимущественно в рукавах), но было тяжело понять сколько времени он выпивал. Было понятно лишь одно — он не был трезвым очень долгое время. — Я думаю… несколько недель. — Это всё, что я хотела узнать, — Аяка закрыла веер, сложив его в одну руку. Она повернулась и изящно пошла в дом, — пойдём, Тома, поможем ему, хорошо? *** Проснулся Аято, к счастью, не из-за забитого носа, не из-за боли в животе или голове, а от тяжести, которая легла на его тело. Он медленно открыл слипающиеся глаза и посмотрел вниз. Тома сидел на коленях, около кровати, держа мокрую тряпку. Похоже, когда он пытался сбить температуру Аято с помощью холодных тряпок, он заснул. И Аяка, которая легла на кровать вместе с братом, похоже заснула гораздо раньше. Девушка перекинула ногу на мужчину, а руками обхватила его плечи. Аято грустно вспомнил времена, когда младшая сестра приходила к нему в спальню, так как не могла уснуть. Пока он занимался каллиграфией, она, периодически просыпаясь, просила его лечь спать, чтобы они могли на следующий день целый день играть. А если он отказывался, она вставала с кровати и присаживалась возле него, смотря как он выверчивает разные символы на бумаге. Тогда она спокойно засыпала. После смерти родителей они оба спали на крыльце дома. Аяка не была той, кто верил в сказки, но каждую ночь почему-то ждала, что скоро папа приведет маму за руку домой. У Аято не хватило сил сказать ей, что такого не произойдет, поэтому они вместе ждали, рискуя замерзнуть от вечернего зноя. На глазах выступили слёзы от воспоминаний. Аято смахнул слёзы пальцами и, посмотрев на Тому, забрал у него тряпку, кинув её на пол. Затем он повернулся на бок, лицом к сестре. — Аяка, — прошептал он, тормоша сестру за плечо, — Аяка, проснись, Аяка, — девушка промычала что-то в ответ и через две секунды распахнула голубые очи, — Сирасаги Химэгими, как вам спалось? — девушка недоуменно посмотрела на брата, а затем, будто вспомнив, где находится, потрясла головой. — А, извини, что уснула здесь. Я пойду отосплюсь в своей комнате, — девушка хотела перелезть через брата, но тот, подрубив ей пути к отступлению, зажал её ноги своими, чтобы та не ушла. Детская потеха. — Тому разбудишь, — шепнул он, толкая сестру обратно, когда она, сдерживая смех, пыталась встать, — я почти уверен, что он заснул недавно. Аяка кивнула, соглашаясь. Как только они пришли в комнату, увидели старшего Камисато спящего. Лицо его покраснело, а сам он тяжело дышал. Девушка не была сильна в медицине, но пыталась помогать Томе, таская воду, лекарства и другие предметы. На секунду лишь решила прилечь и тут же заснула. — Как ты себя чувствуешь? — Аяка присела на кровати, обеспокоено смотря на брата, — может пойдем поедим? После вчерашнего у тебя, похоже, живот совсем пустой. — Я в порядке, не особо голоден пока что, — Аято снова повернул голову к Томе, убедившись в том, что тот спит. Аяка обняла свои колени как будто не зная куда деть руки. — Братец, — позвала она и получила в ответ вопросительное «Ум?», — а ты… не сильно устаёшь? — К чему ты? — он недоумевающе посмотрел на неё, продолжая теребить пальцами волосы Томы. Аяка отвлеклась на то, как Аято тычет парню в лоб пальцем и сдерживает смех. Как ни крути, иногда он кажется ребенком, который не наигрался в детстве. — Я просто не понимаю, почему ты взялся за бутылку. Не вижу каких-либо других причин… кроме тех, что ты устал от работы. Если… если тебе трудно, — Аято нахмурился и повернулся к сестре, садясь на кровати, — я могу взять часть обязанностей на себя. Аято пару раз похлопал глазками, переваривая полученную информацию. А после он прыснул от смеха, прикрыв рот рукой. Аяка смотрела на него с недоумением. Хотела было спросить, в чём дело, как брат положил руку на её голову, слабо потрепав. — Спасибо большое за то, что хочешь помочь, — улыбнулся он, приводя в порядок чужие волосы. Заправил распущенные пряди девушки за ухо, поправил чёлку, — работы правда много, но ничуть не больше чем у тебя. Я не собираюсь запрягать тебя. — Тогда… может, у тебя что-то случилось? Я знаю, что люди пьют от горя, — Аяка вспоминала много рассказов путешественника о людях, которых он встречал. Она помнит историю про барда, постоянно пьющего вино. Путешественник тогда сказал, что не стоит его винить в этом. Этот бард через многое прошёл и скорее всего хочет об этом забыть на короткое время. Может её брату так же тяжело? Аято посмотрел на Тому, сложившего голову на сложенные на кровати руки. Он снова слабо улыбнулся. — Нет, что ты… просто твой брат… настоящий дурак, — он повернулся к всё ещё недоумевающей девушке и пояснил, — ему стало скучно. Вот он и увлёкся не тем. Не переживай… Тома… провёл воспитательную беседу, — воспоминания о вчерашнем невольно вызвали боль в руках и ногах, в которых чувствовались фантомные прикосновения ваты, обмакнутой в раствор из соли. Аяка вздохнула, вспоминая вчерашний вечер, проведенный взаперти. Каждый раз, когда она слышала его жалостливые крики, она ломилась в дверь с утроенной силой. Такой злой её ещё никто не видел. К счастью, до угроз дело не дошло. Она привстала на колени и взяла брата за плечи. — Брат… он тебя бил? — «…если бы», — конечно, сейчас он не был уверен, что ему действительно нужны все эти штуки с причинением боли. Вчера он не выдержал и половины того, что испытывали герои книг. Да и как он может заставлять делать подобное Тому, когда тот разревелся от того, что не хочет причинять дорогому человеку боль. — Нет, что ты. Я сильно себя искалечил… ненароком. Он заметил, что я неправильно лечил раны… и я качестве наказание обрабатывал их средствами, причиняющие легкую боль, — кажется, Аяку это не успокоило, хотя её скорее удивил тот факт, что Тома сделал хоть что-то, что могло причинить его господам неудобство, — наругал ещё сильно, но в целом, он был прав. — Вот как… не будешь больше пить? — с надеждой в голосе спросила девушка. Аято убрал руку с её головы и кивнул. — Кем бы я был, если бы продолжил… думаю… вряд ли я вообще смогу к нему прикоснуться, — каждый раз, когда он думает об алкоголе, оставшемся под его кроватью, ему кажется что руки снова начинают кровоточить, а раны болеть так, как будто на них сыплют соль. Аяка одобрительно захлопала в ладоши. — К слову, фестиваль через четыре дня? — Нет что ты, он только через… — Аяка напряглась. Очень сильно. Аято почувствовал как огромный камень падает на её плечи, — сегодня двадцать… — Двадцать седьмое… праздник тридцать первого. Я не хорош в математике, но, похоже, это четыре дня, — мужчина с каменным лицом наблюдал, как Аяка вздрагивает от ещё одного груза, упавшего на её тело. — Кошмар, — если бы у неё с собой был веер, она бы тут же взяла его в руки и нервно помахивала, — я же ещё ничего не сделала. — Что тебе нужно? Может я смогу помочь? У меня работы всё равно нет. — Ты уверен? Хорошо себя чувствуешь? — обеспокоено спросила девушка, положив ладонь на лоб брата. Температуры вроде нет, — бери тогда с собой Тому. Мне нужно было пройти по городу и проверить, как обстоят дела с приготовлениями к фестивалю. Это заняло бы много времени, поэтому было бы хорошо, если бы вы помогли. — Отлично, — Аято посмотрел на Тому и ухмыльнулся. Он скатился с кровати на пол и взвизгнул: — Тома! — А?! — парень вскочил и опрокинулся на спину, больно падая. Аято в свою очередь встал на ноги, обошёл ничего не понимающего парня и взял за руку, таща за собой, — М-Мой Господин? Госпожа? — У нас с тобой свидание. Идём в купальню и в город! — Аяка неловко улыбнулась ничего не понимающему Томе, которого волокли за собой, восприняв фразу про свидание, как шутку. — П-подождите! Я сам пойду в купальню! — Не угадал. — «Какие же они дружные», — думала про себя Аяка, по привычке махая фантомным веером. *** — Мой Господин, вы уверены, что это нормально то, что вы вышли не в парадной одежде? — спросил Тома, как только они вошли в пределы города. Аято не хотел, чтобы их «свидание» он провёл в одежде, в которой обычно встречает чиновников или проводит совещания. У него не было много красивой одежды, но он где-то нашёл своё кимоно из юмэмиру, которое раньше часто носил. Конечно, его пришлось отдать Аяке, но та была совсем не против вернуть его обратно. Когда Тома в шутку спросил, стоит ли ему надеть что-то праздничное, Аято, не стесняясь сестры, сказал: — Думаю, ты и в своей одежде выглядишь, как мой жених. Пойдем скорее. Тома ещё долго краснел. — Да, всё в порядке. Мы не будем заходить в людные места, — задумчиво ответил Аято, держа под руку Тому, смотря в свёрток бумаги, который ему дала сестра, — сначала нам нужно проверить Владелицу магазина фейерверков… Ёимию… ух ты. — Что там? — Тома пытался заглянуть в свёрток, но Аято с усмешкой закрыл его. — Это будет сюрпризом! Пошли! Может зайдём по дороге в «Коморэ»? Вместе они добрались до магазина. Вместо кафе они нашли лавку с причудливыми напитками, которую так любил Аято. Они оба купили по коктейлю и пошли дальше. — Почему ты не пьёшь свой? — спросил Господин, глядя на Тому, которому пришлось бы выпить… видимо, коктейль с шишками, цветами Наку и… чем-то зелёным. — Растягиваю удовольствие. — Тома! — кто-то его окликнул. Оба повернулись и увидели девушку в странной маске и зелеными волосами. Аято вроде никогда её не видел, но, похоже, Тома её знает, судя по тому, как он отпустил руку Господина, чтобы помахать девушке рукой. — Синобу! Здравствуй! — оба поклонились друг другу. Она собиралась сказать что-то ещё, но, заметив Аято, вздрогнула и поклонилась ему. — Господин Камисато, не часто вас увидишь. — А, да, — Тома встал между этими двумя, — Господин, знакомьтесь, Куки Синобу. Я вам про неё рассказывал. Она мне когда-то посоветовала попробовать жареные фиалковые дыни. Вам они тогда понравились, — Аято поклонился девушке в знак благодарности. Как бы то ни было, это было вкусно. Спасибо ей. — Что ты здесь делаешь? — спросил Тома. — Ищу Босса. Ты его не видел? — Босса? — удивлённо спросил Аято. В инадзуме к своим «начальникам» обращались либо Господин/Госпожа, либо по имени, но… Босс? — Это тот Они, помните? — Ах, да, он называет вас… — Братан Аято! — Да, именно так, — сказала Куки, но тут же осеклась и обернулась. Аято с Томой тоже посмотрели в сторону звука, но не успел Камисато даже разуть глаза, как какое-то огромное нечто с рогами схватило его в охапку и подняло над землёй! — Я нашёл! Я победил! Тому чуть не схватил удар, в то время как Куки силилась ненароком врезаться в Итто своим кулаком. — «Так вот это было тем сюрпризом, о котором говорил Господин?» — мельком подумал парень. — Неправда! Не победил! — четверо снова обернулись назад и увидели ещё одну девушку, всё перевязанную бинтами, стремящуюся прямо к ним, — у Господина Камисато волосы голубые! Где ты нашёл у него синий?! Итто хмыкнул и поставил ничего не понимающего Аято на землю, поворачивая его к Ёимие. — Халат-то синий! — «Это ж кимоно», — одновременно подумали Куки с Томой, но мешать не спешили. Ёимия пробежала взглядом по одежде мужчины и вздохнула. Следом прибежала куча детей, которые, заметив Итто, в руках которого был «синий» человек, вскрикнули. — Дядя Итто победил! Победил! — Босс, вы что здесь устроили? — Пф-ф-ф, просто доказал, что Великий Аратаки не позволит какой-то девчонке его победить, — ответил Итто, расчёсывая волосы непонятно откуда взявшейся расческой. — Наш счёт восемь: два. В мою пользу, Итто, — ухмыльнулась Ёимия, складывая руки на груди, пока дети переводили взгляд, то с неё, то с Итто. — Пф, я поддавался. Аято невольно захлопал в ладоши, поздравляя Итто с победой. — А! Да! Братан Аято, а что ты здесь делаешь? Хотел вызвать меня на бои жуков? Но учти! Сегодня я в полном ударе! — К сожалению, дело не в этом, но я буду рад сыграть с тобой в следующий раз. — Хах! Не важно! С каждым днем я становлюсь только сильнее, а потому готовься проигрывать! — а после этого Они раздался сумасшедшим смехом. Если Куки, Ёимия и Тома почувствовали испанский стыд, то Аято лишь усмехнулся в пару с детьми. — Но я редко тебя вижу. Что привело тебя? Не таи правду. Я знаю, что ты хотел меня видеть! — Это правда-правда, но дело в том, — Аято посмотрел на уже уставшего Тому и взял его за руку, чем удивил почти всех, — что у нас свидание! Все замолкли. Особенно тихо вёл себя Тома. Всё, о чём он сейчас думал это о том, что сейчас дети пойдут к своим родителям и расскажут, что Великий Камисато встречается со своей прислугой. — Так вот оно что… — Итто почесал подбородок, выпячивал губу, — Братан… у тебя такая красивая девушка! — «Девушка?» — хором спросили про себя все присутствующие, кроме самого Аято. Дети окружили Тому, пытаясь определить хоть какие-то признаки девушки, а Куки била себя по лбу от стыда. На лице Ёимии отражалось что-то вроде: «что ты несёшь?» — «У меня, конечно, длинные волосы, но на девушку я никак не похожу», — подумал Тома. — О, нет, Итто, ты не так понял, — улыбнулся Аято, обнимая руку Томы обеими ладонями, — Тома — мой парень. Тома на это сильно покраснел. Первое, что он подумал: «а! Так мы всё-таки официально встречаемся!», а второй мыслью была: «О, Архонт, если все узнают, что Аято встречается с простолюдином, клану конец!». Итто помедлил. Кажется, его мозг начал работать. — Вот как… Аято! Ты такая красивая девушка! — дети теперь глазели на Аято, пытаясь разглядеть в нём девушку. Ёимия перестала понимать, что вообще происходит, но оставила свои размышления на том, что Итто всегда был странным, а что уж говорить об Аято… Тома же вместе с детьми пытался понять, что может быть женского в Господине. — Ты правда так думаешь? — смущенно спросил мужч… женщина?, заправляя голубые пряди за ухо, — спасибо! — Ха-ха! Уверен, комплимент от меня — это важное событие в твоей жизни, братан! Если бы не Мисс Хина, я бы точно женился на тебе! — Мисс Хина? — парни повернули голову на бок, спрашивая. Аято не припомнит такую… наверное, ему нужно чаще бывать в городе. — А… это не картонная девушка в издательском доме Яэ Мико? — вспомнил Тома, на что Куки кивнула. — Он так много про неё рассказывает, — проворчала она, помня ночи, когда Итто трындел во сне о том, как же прекрасна Мисс Хина, о том какие у неё красивые уши и хвост и о том, насколько она ему нравится, — он решил, что женится на ней, как только увидит. — Пф, удачи, Итто, — прыснула Ёимия. — «Картонная девушка… из издательства… да ещё и издательства Мико. А ещё у этой девушки уши и хвост… что-то мне подсказывает, что Мико просто решила над кем-то поиздеваться», — решив, что позже с этим разберётся, Аято обратился к Ёимие, которая просила детей вернуться домой. — Мы пришли также для того, чтобы проверить приготовления к празднику. Сестра не смогла придти лично, — объяснил ситуацию Аято, на что девушка кивнула, подзывая их за собой. — Итто, Куки, не проводите детей до дома? — она на секунду обернулась, чтобы увидеть как примерно все дети пытались залезть на Итто, пока тот вертелся вокруг своей оси, зачитывая реп, — проведете детей до дома? Куки в качестве ответа показала большой палец вверх. *** — С фейерверками всё в порядке, повар из Ли Юэ уже занимается готовкой, — бормотал Аято, подчёркивая пункты плана, которые они уже выполнили. — Вы уверены, что повар подходящий? Она предложила нам суп из крио слаймов, а ещё в её программе пирог из чешуи какого-то драконоподобного монстра, — неловко спросил Тома, всё ещё размораживая свой язык с помощью пиро. Кажется, он понял, что значит «мозги замерзли». — Я думаю, оригинальность нам бы не помешала, согласен? — улыбнулся Аято. За весь день он отпускал руку Томы всего пару раз, из-за чего они оба чувствовали себя склеенными друг с другом. И это вовсе не было плохо. Тома украдкой заметил ларёк с едой и предложил взять что-то оттуда, на что Господин охотно согласился и, когда Тома ушёл, продолжил смотреть в план. — «Осталось только посетить Кудзё Сару и, конечно, же Храм Наруками. Почему Аяка должна работать с Яэ. Это слишком жестоко…» — вдруг он услышал мягкий стук. Подняв лист бумаги над головой, он посмотрел вниз и… увидел книгу? Книга, серьёзно? Упала прямо к его ногам. Он поднял её и перевернул, чтобы разглядеть обложку… не может быть. В руках он держал ту самую книгу, с которой и начался путь его алкоголизма и зависимости в целом. Он смотрел на рисунок обнаженных Рен и Лин, в голове крутились воспоминания. И приятные и не очень. — Простите… Аято вздрогнул и повернулся на голос. На лестнице, так и не успев спуститься, стояла девушка в очень красивом наряде. — «На рыбу похожа», — подумал про себя Аято, становясь к ней лицом. Пустые глаза девушки неловко смотрели на него. Она медленно спустилась по лестнице и протянула руку. — Я случайно обранила… верните, пожалуйста, — было видно, что она пытается держаться очень уверенно, но её дрожащий голос выдал её состояние. Кажется, она сильно стеснялась того, что какой-то незнакомый мужчина со странным удовольствием разглядывал обнажённые мужчин на обложке. Кто он такой, чтобы издеваться над скромной девушкой? Верно? Но, к сожалению, больше унижений самого себя, он любит унижать других… ненавязчиво. Однажды он признался путешественнику, что ему нравится наблюдать за смущенными лицами людей… что ж, спустя долгое время ему наконец удастся это сделать. — Вот как… — Аято улыбнулся, протягивая книгу, — и как вам Третья Глава? — Слишком слабо… ой, — она подняла голубые глаза, удивлённо таращась на, как она уже сделала выводы, «красивого извращенца», — вы… читали? — Читал… и всё же… Как вам? — он оперся о каменные перила лестницы и с любопытством смотрел на девушку, прикрывающую лицо книгой. — Она… довольно интересная. — И всё? Ну, как по мне, сцена где… ау! — Аято внезапно осёкся, когда Тома взял его за хвост и начал тащить назад, — Тома… я тут разговариваю… — Простите, Кокоми, — неловко улыбнулся парень, игнорируя Аято, который пытался вытащить волосы из пут. Как ни крути, а Тома стал смелее по отношению к нему. Наконец, девушка усмехнулась, а румянец слез с её бледного лица. — Ничего страшного. Просто удивлена, что кто-то читал такую книгу… так вы… Камисато Аято? — Да, верно, — ему удалось выпрямиться и как следует поздороваться с новой знакомой. Извиняться за свое поведение он, конечно же, не собирался, — читал все вышедшие. — Да, Яэ сказала, что, возможно, вам такое нравится*. Все трое замолчали. Аято с Томой переваривали информацию, а Кокоми с каждой секундой всё больше осознавала, что только что натворила. Камисато пытался связать воедино всё то, что было за последние месяцы, но единая цепочка событий никак не выстраивалась из-за сказанных Кокоми слов. При чём здесь Яэ Мико? Да и даже если под «Яэ» Кокоми подразумевала кого-то другого, то вопрос остаётся открытым. Девушка могла просто сказать, что сказала чушь и, возможно, всё бы обошлось, но вместо этого она засунула порвавшуюся книгу в сумку (зачем-то) и, бросив громкое: — Простите! — побежала вверх по лестнице так быстро, как могла. Тома посмотрел на Аято с немым вопросом. — Нет, не нужно за ней бегать… мы все равно собирались навестить Яэ. — Думаете Яэ Мико что-то подстроила? — спросил Тома напряженно. Он догадывался, что путешественник не мог отправить книги такого содержания настолько уважаемому человеку, как Аято. Кто-то его подставил? — Вот и узнаем, — Господин посмотрел на Тому, держащего в руках два шашлыка на палочках и, заправив волосы за ухо, наклонился и укусил один. Зеленые глаза в шоке уставились на него, пока сам Аято выпрямился, дожёвывая мясо, — приятный вкус… не хватает сахара. — «А сахар там зачем?!» — Тома покраснел, откусывая мясо с другой порции, — «и правда вкусно…» Аято приблизился к его лицу, после того как убедился, что вокруг больше никого нет. — Ум? Гофпод… — Аято усмехнулся и прижался губами к губам Томы. Он прижал Тому за торс к себе, а тот никак не мог сопротивляться, не уронив при этом шашлык. Он лишь выгнул спину и распахнул глаза, пока чей-то язык проталкивался в его рот. Ноги танцевали по полу, сам парень то поднимался на носках, то снова опускался. Камисато не был опытным в поцелуях, но нужно было признать, целуется он неплохо. Оба покраснели от смущения и нехватки воздуха. Аято отстранился, задыхаясь. Только ниточка слюны соединяла их губы. Тома осознал. Господин отобрал у него мясо. Камисато, краснея и, периодически кашляя, дожевал отнятый кусок шашлыка и улыбнулся. — Нечестно, у тебя вкуснее, — по-детски хихикнул он и вытер рот от влаги. Тома забыл как дышать, — ну, пойдём дальше! Тома! *** К сожалению, поход на Гору Ёго, в течение которого они еле шевелили ногами, был безуспешен. Кто придумал строить храм на самой высокой горе на острове? А безуспешен потому что они так и не обнаружили ту хитрую розовласую лису. — Ум? Мико здесь нет? — спросил Аято красивую девушку в кимоно. Та неловко улыбнулась, качая головой, пока Тома проверял приготовления к празднику. — Она ушла на паром, встречать какого-то гостя. Но ушла она давно… возможно, Госпожа Гудзи засиделась в «Коморэ»? Мне передать, что у вас к ней было какое-то дело? — Нет, не стоит. — Как же далеко мы живём… — вздохнул Аято, таща уже уставшего Тому за руку. По дороге они заказали ещё еды, но так и не встретили лису. Где она вечно гуляет? — Надо было идти на Ёго в первую очередь, — устало добавил Тома, заходя на крыльцо. Посчитав, что будет хорошей идеей лечь прямо там, парень так и сделал, лёг животом на пуфик около стола. Аято хмыкнул и лёг рядом с ним, хотя хотелось устроиться на его спине. — Устал? — хмыкнул он, перебирая светлые пряди. — Немного. Надеюсь Госпожа не сильно голодала, пока меня не было. Я не в силах готовить, — неловко улыбнулся парень, восхищенно глядя на лицо напротив. Белоснежную кожу так красиво освещал свет луны. Глаза светились лазурью. Счастье так и искрилось из них. Тело его Господина… такое красивое… совершенное. Он мог смотреть на него вечно. — Не переживай, мы взяли ей немного еды. — Ага, — уже не вслушиваясь в чужие слова, ответил Тома, смотря на смыкающиеся губы Аято. Они смотрели друг на друга, сплетя пальцы рук вместе. Оба даже не знали, что делать дальше. Тома лишь продолжал поглаживать нежные пальцы, не привыкшие к тяжелой работе. Аято в свою очередь придвинулся к нему ближе, сглатывая. Он сам считал Тому поистине красивым. Необычная для жителей Инадзумы форма глаз, тёмная кожа, яркие зелёные глаза — всё это восхищало его. Видя нежный взгляд, которым одаривал его Тома каждый раз, делал Аято счастливым. Закончив перебирать светлые волосы, мужчина придвинулся к нему ещё ближе. — Тома, — донесся шёпот. — Ум? Что та… умф! — он снова почувствовал как его губы встретились с чужими. Они были такими горячими и мягкими, что даже не было желания от них отстраниться. Юркий язык разомкнул его губы и пробрался внутрь, от чего Тома сильнее застонал, — мф! Умг! — переодически отстраняясь друг от друга, они глотали воздух и снова сливались в поцелуе. Аято покраснел ещё сильнее Томы, когда потянулся к его чёрной футболке, намереваясь обнажить его. Не обратив на это внимания, парень взял инициативу на себя поглаживая чужую спину. Как только холодные пальцы коснулись его, он вздрогнул. — Вы чт… что делаете? — на секунду отстранившись, спросил Тома, но тут же был перебит тем же способом, что и минуту назад. Аято перебрался на его торс, продолжая поцелуй, — п-подожд… я не готов! — рукой он пробрался к чужым штанам, но был грубо прерван тем, как Тома схватил его запястья и заставил прижать к себе. Словно котёнок, у которого отобрали добычу, Аято почти обиженно посмотрел на Тому, но тут же осёкся, когда увидел его серьёзное выражение лица, — я не готов, — повторил он. — Не готов? Почему? Ты же возбужден, — в качестве доказательства Аято заелозил промежностью по бугорку, пробивающемуся из-под чужих брюк. Тома покачал головой, сглотнув. Ноги вздёрнулись вверх от возбуждения. — Давайте позже. — Я могу быть сверху, если хочешь, — предпринял последнюю попытку Аято, но когда увидел мягкую и умоляющую улыбку Томы, лишь грустно вздохнул и упал на его грудь, — ладно. На это парень улыбнулся и обнял его шею, расцеловывая светлую макушку. — Пойдёмте в дом, хорошо?