Чёрный Странник: Эфиальтис

      — Скорее! Положите её сюда!       Здоровяк опустил дреморку на широкий стол, над ней сразу нависла Вереск:       — Тинаэль! Тинаэль, ты меня слышишь? Всё в порядке?       — Вереск, где Наэрил!? — прошипела та сквозь зубы, чуть ли не задыхаясь. — Где?.. Чёрт, не нужно мне было оттуда уходить! Мне нужно…       — Тише! Не нужно так быстро говорить! Ты в безопасности!       — Да как ты не понимаешь!? Наэрил не должен уйди из города! — Стрелка попыталась встать, но её сразу вернули обратно на стол. — Отпустите меня! Это наш единственный шанс поймать Наэрила! Пустите! Сейчас же!       — Тинаэль, возьми себя в руки! У тебя болевой шок! Если ты сейчас не ляжешь, я не смогу обработать твою рану!       — Да чёрт с ней, с этой царапиной! Она мне не… — дреморка взмахнула рукой и сразу же скривилась от боли.       — Вот именно! С раненной рукой ты не сможешь натянуть лук, не сможешь владеть оружием, пока рана не заживёт! А теперь ложись на стол и позволь мне тебе помочь!       — Ладно! Только сделай это побыстрее! — казалось, Тинаэль немного успокоилась.       Руки Вереск задрали повыше рукав кольчуги и разрезали стёганку, открывая свету рану.       — Вижу наконечник стрелы и довольно сильные повреждения тканей вокруг. Сколько можно просить? Перестаньте бездумно выдёргивать стрелы из ран!       — Не ворчи! Лучше займись делом! — отмахнулась Стрелка, вытирая здоровой рукой со лба пот.       — Стрела не задела артерию, но перебила нерв и застряла в кости. Чтобы достать наконечник потребуется сложная операция, она займёт от пары дней, до недели.       — У меня нет столько времени! — Тинаэль снова вскочила. — Вереск, просто закрой рану, чтобы она не кровоточила и не болела! Пожалуйста, это всё, что я от тебя прошу!       — Прекрати! — не выдержала Вереск. — Тинаэль, почему ты так хочешь поймать Странника? Он уже не Марэк! Марэка… Марэка… больше… нет.       Глаза однорогой дреморки стали блестеть, она отвернулась, пытаясь их скрыть. Заметив это, Тинаэль немного успокоилась, но всё ещё продолжала настаивать на своём:       — Именно поэтому я должна его остановить, даже если мне ради этого придётся умереть!       — Почему… Почему ты так сильно хочешь остановить Наэрила? Что тебя с ним связывает? Что связывает тебя с Марэком?       — Кровь и честь! — будто по стали отчеканила Тинаэль. — Кровь и честь, больше я ничего не могу сказать. Прости меня, Вереск, моя дорогая, но я должна идти.       — Ты не можешь никуда идти с такой раной! — Вереск вцепилась в подругу. — Я потеряла Марэка, я не хочу потерять ещё и тебя! Ты и Эгель – всё, что у меня осталось!       — Вереск, Алинааль, я должна идти.       Руки дреморки задрожали и без сил опустились на стол, а следом подкосились и ноги. Здоровяк-берендей вовремя подскочил и подхватил совсем отчаявшуюся Вереск.       — Бусоф, ты знаешь, где её комната? — раздался хриплый голос. — Отнеси её туда, пожалуйста!       Берендей коротко кивнул и скрылся с Вереск на руках.       — Неплохо выглядишь, Эгель! — Тинаэль уселась на столе.       — Ты тоже! У тебя, кстати, рука кровоточит. — опираясь на костыль, некроид подошёл поближе. — С такими «царапинами» ты точно не повоюешь! Зря ты так надавила на Вереск, она ещё не успела отойти от встречи с Наэрилом.       — Да уж, нехорошо вышло… — Стрелка попыталась зажать рукой рану, кровь сочилась по её пальцам.       — Тебе стоит прилечь и подождать врача. Думаю, Ромил сможет тебя на какое-то время поставить на ноги.       — Что? Ромил меня будет лечить?       — Может не совсем, я, честно говоря, не уверен. Просто знай: этот ублюдок в чёрной мантии заплатит за всё!       Солнце, наконец, взошло над городом, стоящие на каждом углу стражники с уже догоревшими факелами с трудом держались на ногах. Буря, что нахлынула ночью на город, наконец-то стихла и теперь врагом для всех стала усталость.       К северу от города простирались огромные равнины, за которыми виднелись белые пики гор. Мало кто знал об этом в городе, но на одной из заснеженных вершин расположилась просторная платформа. На ней, из огромных валунов, возведены были стены древнего капища, подобно призраку прошлого, присыпанного снегом, стоял он тут из века в век, ожидая, пока внутри него вновь зазвучит хор голосов, читающий языческие молитвы, пока по его полу не польётся кровь, стекающая с жертвенного алтаря. И лишь один старый шаман всё ещё продолжал приходить сюда, чтобы молиться и приносить жертвы, чтобы чистить это священное место от снега и поддерживать в нём порядок.       Редко бывало, что одинокий паломник заглядывал сюда, но под силу это было лишь тем, чья вера была действительно сильна. Однако сегодня снег заскрипел под ногами не одного, не двух, а нескольких десятков людей. Прежде чем шаман успел опомниться, в капище было полно народу, но в отличии от паломников, они были вооружены до зубов. Грубо оттолкнув шамана в сторону, они прошли прямо к алтарю и стали что-то искать. Возмутившись подобным поведением в капище, шаман попытался что-нибудь предпринять, но арбалетный болт заставил его замолчать навсегда.       — Это здесь! — сказал Пьер, указывая пальцем в центр алтаря. — Отойдите все в сторону!       В руках Пьера появился странной формы камень, который он вставил в гнездо, высеченное в каменной поверхности алтаря. Тот сразу вспыхнул неровным светом и стал двигаться.       Солнце только стремилось к зениту, но в капище вдруг стало темно, словно огромная тень закрыла солнце. На входе возвышалась, подобно могильному камню, высокая чёрная фигура. Меч в её руках угрожающе сверкал в лучах солнца, где-то вдалеке прогрохотал гром, Наэрил медленно направился вперёд, снег под его ногами практически не хрустел.       — Чего встали? Прикончите его! — раздался крик из толпы пиратов.       Словно голодные звери, увидевшие кусок свежего мяса, бандиты набросились на Странника и быстро об этом пожалели. Первый сразу рухнул с рассечённым горлом, к нему присоединился второй и третий. Увернувшись от удара булавой, Наэрил молниеносно контратаковал противника в подмышку, а затем отразил удар с другой стороны и скользнул врагу за спину, одним движением снеся ему голову с плеч. Болт пролетел мимо, едва не зацепив свою цель, заметивший это Наэрил ловко подхватил с полу топор и метнул его в арбалетчика.       Пираты обступили Странника полукругом, не решаясь к нему приблизиться, за его спиной возвышалась гора трупов и тяжело раненных разбойников.       — Арбалетчики, огонь!       Раздались глухие удары тетив, однако ни один из выстрелов не достиг цели, обратившись в чёрный туман на полпути. Появившийся в руках Наэрила пучок болтов сразу почернел и лёгким движением был послан обратно в стрелков, трупов на полу стало больше.       — Что здесь происходит? — спросил вдруг Пьер, не отходя от алтаря. — Наэрил, что ты здесь делаешь? Ты же вроде ушёл из города.       — Я вернулся и обнаружил, что мой храм осквернён. Это твоих рук дело, Пьер Герлофс? — Наэрил шагнул вперёд, крепко сжимая окровавленный меч.       Пират вздохнул:       — Да, моих. Мне пришлось так поступить – он стоял на моём пути. Ради чего, спросишь ты? Помнишь того мальчишку, которого мы встретили в городе? У меня с ним есть кое-что общее. Этот мир не мой родной, я один из тех, кого называют попаданцами! Ты не представляешь, сколько унижения и ненависти на себе испытывают такие, как я! Всё, что я хочу – вернуться назад, во Фризию!       — Мне плевать! Ты осквернил священное место! Время расплатиться тебе за свой грех!       — Наэрил, друг мой, я не хочу тебя убивать, но если этот спор можно разрешить только мечами, если мне нужно выбирать между тобой и Фризией, моей прекрасной Ринтце… Прости меня. Подать мне мой меч!       Снег скрипел под сапогами, закутавшись в меховой плащ, по узкой тропе дреморка поднималась наверх, к капищу. У одной из скалы она остановилась, чтобы перевести дух, к древнему храму было рукой подать.       — Фух… Что так… тяжело…       Тинаэль взглянула на свою руку, покрытую от плеча до кончиков пальцев латными пластинами.       — Ещё не поздно вернуться, ты ведь понимаешь, как это опасно для тебя? — рядом появилась голограмма чародея.       — Ромил… я справлюсь. — отдышавшись, Стрелка снова направилась в путь.       — Я напомню тебе. Твоя рука облачена в экзоскелет, который позволяет ей в это время двигаться как обычной руке. Сама же рука заморожена – ты не можешь ни чувствовать в ней боли ни пошевелить ей. С такой конструкцией ты далеко не уйдёшь, она сильно сказывается на кровообращении твоего организма. Слабость, головокружение, отдышка – это только цветочки! При интенсивных нагрузках ты…       — Могу умереть от сердечного приступа… ты мне уже десятый раз… фух… это рассказываешь… я справлюсь.       — Смотри мне! Если у тебя вдруг потемнеет в глазах или ещё что-то – я тебя сразу забираю!       — Как скажешь… А теперь, тихо!       Припав к скале, Тинаэль достала лук и осторожно выглянула. Вход в капище был совсем недалеко, изнутри уже доносился лязг стали и чьи-то голоса. Приготовившись к перебежке, дреморка вдруг почувствовала на себе холодный стальной взгляд. Замерев на месте, она осторожно оглянулась, но сзади никого не было. Внезапно, вдалеке, практически на горизонте, что-то блеснуло, Тинаэль вгляделась посильнее.       Раскат грома привёл её в чувства, только сейчас она заметила, что блеск этот был с той стороны, откуда быстро надвигались тёмные грозовые тучи.       «Должно быть, то сверкнула молния.» — подумала про себя дреморка и приладила к луку стрелу. Быстрые шаги раздались по снегу, как можно скорее Тинаэль перебежала к стене капища и прижалась к ней, стараясь громко не дышать. Сердце бешено колотилось, а в ушах звенело, но сейчас отступать нельзя – враг слишком близко.