«В самом начале я не был уверен в своих чувствах к тебе, но потом понял, что уже не смогу без твоего присутствия рядом. Ты действительно меня всегда спасал».
— Ты в порядке? Джейк не успевает что-либо сказать, как Сонхун оказывается рядом, тут же протягивает руку к лицу и аккуратно, совсем невесомо касается чуть повреждённой и окровавленной переносицы, нежно проводя по ней пальцами. Дыхание спирается, Шим на секунду прикрывает глаза, чувствуя, как всё тело вмиг расслабляется, словно бы и не было этой ссоры с последующей дракой в одну сторону. Джей испаряется из мыслей со скоростью света, а на место него, взволнованно рассматривая и изучая, приходит Сонхун. Тот ничего не говорит, лишь прожигает взглядом кожу, которая тут же начинает плавиться. И когда молчание затягивается, а касания исчезают, Джейк открывает глаза, мгновенно утопая в хрустале напротив. Сонхун почти что плачет, но сдерживает себя, потому что рядом проходят люди, не способные понять его сентиментальность по отношению к Шиму. Искусанных и до невозможности сухих губ трогает грустная улыбка, отчего сердце Джейка болезненно сжимается. — Эй, — Шим делает маленький шаг вперёд, но Сонхун, испугавшись, по привычке отступает на два, а потом, коротко взглянув на Джейка, опускает виновато глаза. Пак забывает о том, что пару секунд назад сам прикасался к парню, наплевав на окружающих и их бесконечное любопытство. Волнение затмило абсолютно все чувства, заставив действовать так, как приказало сердце. Хотелось убедиться, что с Джейком действительно всё в порядке. Но теперь, когда пелена, что стояла перед глазами, исчезла, Сонхун увеличивает расстояние между ними, потому что всё ещё боится. Кто угодно может их заснять, как было всего несколько минут назад, и видео или фотографии распространятся с поразительной скоростью, не успеет Пак и глазом моргнуть. А потом его ждут громкие нотации, невыносимые возмущения и, возможно, домашний арест. Ему нельзя возиться с Джейком, так как у него, по словам отца, нет никаких перспектив и целей в жизни, потому он только мешает Сонхуну учиться и тянет на дно обречённости. Пак не должен общаться с человеком, чьи оценки оставляют желать лучшего, а успеваемость из-за частых замечаний только сильнее ухудшается. «Зачем ты с ним возишься? Он ничего из себя не представляет, только портит тебя, вот и всё», — в воспоминаниях всплывают злые слова отца, его до безумия красные щёки и вздувшиеся вены на шее. Сонхун помнит, что тогда весь сжался от испуга, жалея, что вообще подошёл к нему. Было ведь понятно, что отец, не переносящий Джейка ни на дух, ни за что не отпустит на вечернюю прогулку, даже если Пак встанет на колени. Оставалось лишь проглотить накатывающиеся слёзы и уйти в комнату, заперевшись на все замки, дабы никто не заходил и не тревожил по любому поводу. — Прости, — произносит Пак, зная, что Шима такое поведение всё равно немного обижает. Но он, к сожалению, ничего поделать не может, потому что сидит в клетке, не имея собственного мнения и свободы. — Тебе нужно в медпункт, Джейк. Сходи, пожалуйста. Сонхун боязливо поднимает глаза, чувствуя, как Шим сверлит его взглядом, и тут же выдыхает, не замечая разочарования на дне карих зрачков. Там плещется неожиданное умиление и привычная нежность. — Схожу, если ты пойдёшь со мной, — Джейк, понимая всю ситуацию, сам делает шаг назад, боковым зрением улавливая посторонние движения. Рики всё ещё здесь, как и многие, кто пришёл на звук громкой пощёчины, ожидая продолжение фееричного концерта. Шим знает, что Сонхуну не нравится всеобщее внимание и длительные взгляды, потому чувствует себя ужасно и даже виновато. Злость, которая испарилась несколько минут назад, снова начинает туманить разум. Джейк поворачивается к Рики, что стоит за спиной, и, улавливая его настроение, кивает. — Сходишь за едой? Я в медпункт, а потом к тебе, — тот, ничего не спрашивая, лишь хлопает Шима по плечу, улыбается застывшему Паку и удаляется в сторону столовой. Понимает всё без лишних слов, Джейк ему благодарен. После ухода Рики толпа начинает снова рассасываться, и в коридоре, в котором пару секунд назад сложно было сделать вдох, становится пусто. Все уходят на первый этаж, оставляя Сонхуна и Джейка наедине. — Так ты пойдёшь со мной? — Шим рассматривает Пака и видит, как тот не может до конца решиться, потому молчит. — Не переживай, он не разбил мне ничего. Просто небольшая царапина. Я могу написать тебе позже, когда схожу в медпункт, а ты иди на занятия. Джейк подбадривающе улыбается, уверяя, что всё хорошо, а Сонхуну хочется кричать и плакать. Как же он ненавидит собственную жизнь за невозможность показать настоящие эмоции и чувства. Липкий страх не позволяет и слова лишнего сказать, что уж там говорить про какие-то взаимодействия. Но сейчас, стоя напротив Джейка, встречи с которым Пак ждал почти четыре дня, будучи в отъезде из-за учёбы, хочется упасть к нему в объятия, вдохнуть родной запах и наконец расслабиться. Руки дрожат с самого утра, но только теперь не от предвкушения, а от волнения за здоровье Шима. Видео, что показал ему одногруппник, когда они почти были у порога университета, сначала удивило Сонхуна, потому что на экране мелькал разозлённый чем-то Джей, а потом заставило сорваться с места, чуть ли не падая по дороге из-за заплетающихся ног. Он заметил Джейка, по лицу которого стекали капли крови, падая на грязный пол, и услышал самые мерзкие слова, вылетевшие из уст лучшего друга. Никто не подходил, чтобы как-то помочь, что ещё сильнее злило Пака. Всё хорошее настроение вмиг пропало. Стало ужасно стыдно за поведение Пака. Будто в один момент Джей взял и пришёл к выводу, что имеет полное право распоряжаться жизнью Сонхуна, особо не спрашивая его мнения. Посмотрев короткое видео, снятое так, что было видно только лицо Пака, на душе поселилось мерзкое чувство отвращения. Сонхун словно провёл некую параллель между отцом и Джеем. Они чем-то были похожи. Возможно, мыслями, что Сонхун — управляемая игрушка. И если на человека, что вырастил его и поднял на ноги, Пак может закрыть глаза, то на Джея, который считался лучшим другом и почти всегда был рядом, не получается. — Я пойду, — всё же произносит Сонхун, чувствуя, как сердце чуть сжимается от испуга из-за такого внезапного решения, о котором он, скорее всего, минутой позже обязательно пожалеет. — Хорошо, — Шим улыбается, и от этих высоко поднятых губ хочется выть. Как же Пак скучал по нему; сильнее, чем по кому-либо. А прошло всего четыре дня, немыслимо. — Пойдём? Сонхун улыбается в ответ и кивает, тут же направляясь следом за Джейком. Позади остаётся окровавленный пол, и Пак знает, что так просто, к сожалению, деканат это не оставит, потому в скором времени обязательно вызовет к себе, чтобы провести воспитательную беседу. За последние несколько месяцев Джейк и Джей были там два раза, и оба из-за драк, после которых у Шима оставались синяки на лице. Сонхун надеется, что третий раз не станет для них последним. — Рассказывай, как всё прошло, занял какие-нибудь места? — голос Джейка вылавливает из мыслей, заставляя обратить на него внимание. Сонхун, переварив услышанное, удивлённо смотрит на Шима, словно тот спросил что-то дикое. — Тебе интересно? Но, на самом деле, внутренне содрогается от того, что кому-то действительно интересно послушать про то, как он съездил в совершенно незнакомый город, да ещё и занял какое-то место, написав олимпиаду. Ни родители, ни Джей даже не спросили о том, как Сонхун доехал до Сеула и всё ли хорошо. Это ранило больше всего на свете. Но, зашивая кровоточащие порезы, спасал Джейк, который писал каждые десять минут, узнавая про самочувствие и настроение. Только благодаря ему Пак не впадал в отчаяние, окончательно убеждаясь в своей ненужности. — Что за вопросы? Конечно интересно, — Джейк поворачивает голову в сторону Пака, отчего слипшаяся от крови чёлка падает на глаза. Сонхун почти что поднимает руку вверх, желая убрать мешающиеся пряди, однако вовремя себя отдёргивает. Не здесь, не сейчас. — Рассказывай. И Пак действительно рассказывает про Асан, про места, в которых ему удалось побывать, описывая каждое в мельчайших подробностях, про напряжённую и чуть давящую обстановку в совершенно чужом университете, про саму олимпиаду и новых людей. Джейк впитывает в себя каждое слово, пока они идут в медпункт, замечая, как расцветает Сонхун, видя, что его слушают. Неужели Пака можно не слушать? Как? Шим бы всё отдал, лишь бы этот парень днями напролёт так искренне что-то рассказывал и расслабленно улыбался. Большего и не надо. — Я знал, что у тебя всё получится, — произносит Джейк, когда они наконец подходят к нужной двери. В какой-то момент он даже не понимает, зачем они сюда явились, потому что не чувствует ни единой капельки боли. Присутствие Сонхуна лечит лучше любых таблеток и мазей. — Спасибо, правда, — Сонхун счастливо улыбается, и щёки тут же предательски краснеют. Они стучатся пару раз в дверь медпункта, ждут, пока им разрешат войти, и только потом переступают через порог. Медсестра не спрашивает, что случилось, потому что прекрасно знает сложившуюся ситуацию — Джейк тут далеко не в первый раз. Она быстренько обеззараживает рану на переносице, пока Сонхун присаживается на кушетку напротив, поглядывая на Шима, наносит какую-то мазь, которая, по словам девушки, обеспечит быстрое заживление, и напоследок клеит пластырь, вызывая смех у парня. Никогда не ходил с такими штучками на лице, а теперь, получается, в первый раз. Джейк благодарит девушку за проделанную работу, спрашивает у неё, можно ли им немного посидеть здесь, дабы голова, которая уже не болела, перестала «кружиться», и широко улыбается от радости, когда та разрешает. Слышится хлопок двери, и маленькое помещение снова погружается в тишину. Сонхун, сидя напротив Джейка, с интересом разглядывает его, пытаясь запомнить как можно больше деталей, а тот, в свою очередь, забавно хмурится из-за непривычного пластыря на лице. Липкие волосы всё так же падают на глаза, Шим их раздражённо зачёсывает назад, а потом, наконец, кидает взгляд на притихшего Пака. В голове крутится бесчисленное количество мыслей, что всецело посвящены Джейку. Сонхун смущённо опускает глаза, сцепляя чуть дрожащие руки между собой. Снова он думает о запрещённых ему вещах. Так нельзя. — Прости меня, Джейк, — шепчет Сонхун. — Прости за Джея и его слова. — Зачем ты извиняешься? — подаёт голос Шим и неожиданно встаёт с кушетки. Пак даже не шевелится, чувствуя, что ещё немного, и что-то внутри точно треснет. Он знает, что Джей никогда не извинится перед Джейком, даже если поймёт, что был не прав. Гордость не позволит. Оттого только больнее и обиднее. Джейк оказывается рядом буквально за несколько секунд. Он встаёт напротив Сонхуна и протягивает руку, чтобы дотронуться до подбородка, чуть поднимая голову. Кутикула на пальцах Пака уже начинает потихоньку кровоточить, а в глазах застывают слёзы. — Мне обидно, что Джей так снова поступил, зная всю ситуацию, — глухо произносит Сонхун, чуть дрожа. Большой палец Шима аккуратно выводит узоры на щеке, действуя как успокоительное. — Не верь тому, что он сказал тебе, Джейк. Это неправда. Шим по-доброму усмехается, следя за бегающими глазами Сонхуна. Когда он вообще верил такому лицемерному человеку, как Пак Чонсон? Никогда. С самого начала их знакомства Джейк будто бы знал, что Джей обязательно проявит себя с не лучшей стороны в будущем. Так и случилось. Паку не нравилась компания Шима, потому он вечно устраивал скандалы на пустом месте, особо не учитывая чувства Сонхуна. — Я и не верил. Пока ты сам не скажешь мне, что я тебе мешаю, я никуда не уйду. И Пак облегченно выдыхает, всё это время боясь даже взглянуть на Шима. Знает ведь, что в карих зрачках нет ничего такого, что бы обязательно растоптало и раскрошило его, однако всё равно сжимается и ждёт чего-то ужасного. — Пусть Джей лучше извинится перед тобой, солнце, мне не нужны его и, тем более, твои извинения, — Джейк улыбается и заправляет спадающие прядки волос Пака за ухо, непроизвольно касаясь кожи. Она у него горит, местами даже краснеет. А Сонхун знает, что Джей извинится перед ним. Будет твердить, что во всём виновата его вспыльчивость, которую он, к сожалению, никак не может контролировать, а потом, если Пак вдруг не поверит, обвинит, как всегда, Джейка. Порой даже не хочется ничего слышать. Сонхуну обещают, что такого больше не повторится, а потом он наблюдает, как Джей сжимает кулаки и снова без каких-либо раздумий бьёт Шима по лицу. Вряд ли этот бесконечный круг когда-нибудь закончится. Пак бы хотел, чтобы друг немного успокоился и встал наконец на его сторону, но каждый раз по-новому разочаровывается. — Больно было? — Сонхун кивает на переносицу, а потом его взгляд падает на рубашку, что, скорее всего, несколько минут назад была абсолютно белоснежной, а теперь печально измазана в крови. — И одежда испачкалась, — Пак поднимает руку и хватает ткань рубашки, чуть оттягивая у места засохшей крови. Не отстирается. — Я ведь хотел тебя встретить, — Шим смеётся и откидывает голову назад. Позавчера и вчера Джейк взял несколько чужих смен в кафе, что стоит неподалёку от его дома, чтобы заработать немного денег на чистую и новую одежду по случаю приезда Сонхуна. Он хотел сводить его куда-нибудь или же просто произвести хорошее впечатление, однако Джей благополучно всё испортил, стоило Шиму только переступить порог университета. По-другому Пак не умел. Почему нельзя было немного повременить с этой ссорой и дракой? Почему нужно было разозлиться именно в этот день и, приводя глупые аргументы, напасть на него с кулаками? Где же объяснения всем этим действиям? — В белой рубашке? — Сонхун грустно усмехается, разглядывая большие красные пятна. Нет, если не знать всей истории, то выглядит вполне себе стильно. Джейку даже в какой-то степени к лицу алый, немного грязный цвет. — Я хотел погулять с тобой, — Шим опускает голову, поднимает руку и ныряет пальцами в шёлковые, совершенно мягкие волосы Пака. У самого от бесконечных осветлений скоро совсем ничего не останется. — Но, видимо, не получится. — Почему? — Сонхун расслабляется под нежными поглаживаниями и обессиленно опускает руки. Хочется, чтобы Джейк всегда был где-то рядом, строил огромные купола, защищая ото всех, поддерживал и держал Сонхуна на плаву. Как только Пак потеряет его из поля зрения, переступит порог дома или останется в окружении знакомых Джея, ему станет не по себе, и его накроет неподдельный ужас. А пока Шим рядом, будто бы и нет никаких проблем. — Разве тебе не нужно отдохнуть? Думаю, вся эта ситуация знатно высосала все силы и настроение. Пак не берёт в расчёт слова Джейка, задумывается на секунду, а потом всё-таки поднимает глаза, тем самым притормаживая действия Шима. — Я хочу обнять тебя, — шепчет Сонхун, а сам краснеет — он это прекрасно знает. Откуда столько смелости, неизвестно никому, но именно сейчас Пак не хочет перечить своим желаниям, наступая на горло и перевязывая руки. Сонхун не играет с чувствами Джейка. Никогда не играл. Да и Шим понимает, что Пак бы так с ним точно не поступил. Он принимает его старания, впитывает в себя всю заботу, но сам пока что не может дать конкретного ответа. Что творится на душе — неясно. Там хаос, не дающий нормально проанализировать каждое действие. Сонхуну хорошо с Джейком; лучше, чем с кем-либо ещё. — И я, — уверенно произносит Шим. Они улыбаются друг другу. Ярко, счастливо и искренне. Джейк любуется морщинками вокруг прекрасных глаз Сонхуна, ловит взглядом выступающие совсем маленькие клыки и замирает. Он так сильно влюблён, что невозможно передать словами все чувства, бушующие внутри. Никогда такого не было. А сейчас сердце пытается пробить грудную клетку от одной лишь улыбки. Шим чуть наклоняется и ощущает, как руки Пака боязливо ползут вверх по рубашке, останавливаясь на уровне поясницы и слабо притягивая к себе. Это тот самый жест необходимости, нужды, и Джейку хочется, чтобы Сонхун ничего не боялся рядом с ним, всегда открыто говорил о своих чувствах, искренне смеялся и касался. Как же хочется, чтобы Пак почувствовал недостающую свободу. — Обними меня, — шепчет Сонхун куда-то в шею Джейка, обдувая горячим дыханием и вызывая мелкую дрожь в теле. Шим не может отказаться. Он кладёт ладони на талию Сонхуна, немного поглаживает, а после и притягивает к себе. Волнение заполняет каждую клеточку — Джейк не хочет, чтобы этот момент заканчивался, а тепло, что дарит Пак, исчезало. Он оглаживает мягкие бока, чувствует, как Сонхун зарывается в его шею носом и вдыхает запах, немного щекоча кожу. — Прости, что я не могу ответить тебе взаимностью сейчас, — вдруг говорит Пак и закрывает глаза, дабы сдержать предательские слёзы. Слишком тяжело. А сможет ли вообще когда-то? — Ты не должен ждать какого-то чуда, Джейк. Оно может не произойти, даже если я очень хочу. — Должен, — и притягивает ещё ближе, чтобы передать весь спектр эмоций через банальные прикосновения. — И буду. Потому что вряд ли сможет влюбиться в кого-то ещё с такой силой. Потому что вряд ли встретит такого же человека, который с первой же минуты знакомства поселится в самом сердце. И это «вряд ли» — чистая правда. Не встретит.* * *
Джейк: Нужно обговорить детали поездки в Австралию. Я заеду в клинику через несколько минут. Джей пару секунд сверлит взглядом экран, будто от этого что-то изменится, хмыкает и блокирует телефон, откидывая его на рядом стоящий диван. Даже отвечать ничего не будет — не видит в этом какого-либо смысла. Он лишь чувствует неожиданный подъём температуры по всему телу, потому распахивает чёрный пиджак пошире, а затем и вовсе снимает его. С Джейком разговаривать хотелось в самую последнюю очередь, то есть вообще не было никакого желания. Сегодняшний день начался довольно хорошо, работа шла в спокойном темпе, и только приезд Шима должен был, как назло, испортить всю картину. «Ну а как ещё ты хотел, раз сам запланировал взять его в Австралию?» Да, жаловаться в этой ситуации вообще неуместно, но, к сожалению, по-другому не получается. Как бы Джей не сдерживал свою агрессию, что никуда не испарилась со времён учёбы в университете, какая-то колкость всё равно сорвётся с ядовитых губ, как только Джейк появится в его поле зрения. Телефон ещё раз коротко вибрирует. Пак закатывает глаза, контролируя дурацкое желание закурить целых две сигареты вместо одной, кидает взгляд на окно, за которым беспрерывно льёт дождь уже несколько часов подряд, затапливая дороги, и всё-таки присаживается на диван, откидывая тяжёлую голову на мягкую спинку. Мыслей слишком много, нужно хоть немного расслабиться, прежде чем встречаться с Джейком. Чонвон: Представляешь, Сону приезжает в Сеул на этой неделе. Хочет увидеться с нами и передать подарки. Когда сможешь сходить со мной к нему на встречу? Чонвон: Но если не сможешь, ничего страшного. Тебе ведь нужно отдыхать. Обречённый выдох срывается с губ, и Джей всё-таки тянется к пиджаку, чтобы достать оттуда пачку сигарет. Сону — давний друг Чонвона, с которым он учился какое-то время, пока тот не нашёл себя в любви к путешествиям. В Сеуле Ким бывает крайне редко из-за неусидчивости, потому Ян каждый раз вылавливает моменты, чтобы с ним встретиться, и Джей, конечно же, идёт комплектом. Не то чтобы Паку не нравился Сону, просто не хотелось лишний раз тратить время на какие-то посиделки с малознакомым человеком и ждать, пока Чонвон наконец соизволит пойти домой. Да и слушать то, что вообще не интересует — хреново. Как только Джей нащупывает зажигалку в другом кармане пиджака, вытаскивает её и подносит к зажатой меж губ сигарете, на улице два раза сигналит машина. Звук смешивается с громкими ударами капель о стекло, но Пак всё равно замирает на пару секунд, чтобы в уже следующую непроизвольно и, на удивление, быстро встать и направиться к двери, позабыв о вредной привычке. В коридоре пусто, однако Джей слышит, как начинают копошиться люди в соседних кабинетах, что-то бурно обсуждая. Через минуту за стеклянной входной дверью показывается знакомый, спешащий побыстрее оказаться внутри, силуэт. Дождь попадает на его тёмно-синий пиджак, тут же впитываясь и оставляя следы, а волосы мокнут со скоростью света, разрушая идеальную причёску. Джейк открывает дверь одной рукой, немного отряхивается, словно это что-то поменяет, пару раз протирает обувь о специальный коврик и наконец поднимает голову, ярко улыбаясь. Он не замечает Джея, потому сразу здоровается с девушкой на ресепшене, а она протягивает ему чистое, совсем белоснежное полотенце. — Вас давно здесь не было, как у Вас дела? — воодушевившись появлением Шима, спрашивает девушка, немного краснея. — Всё хорошо, я приехал забрать Сонхуна и заодно обсудить кое-какие дела с Джеем, — и только после этих слов Шим, наконец, замечает Пака, стоящего возле двери. Улыбка на его губах дрогает — Джей улавливает это подсознательно, потому что сам иногда так же пытается себя контролировать. Сколько они не виделись? Четыре месяца? Или пять? Джей, если честно, не следил за временем, но сейчас, стоя напротив Джейка, кажется, что прошла вечность, которую хотелось продлить. Он уверен, что со стороны они до сих пор выглядят как заклятые враги, держащие нейтралитет только из-за Сонхуна. Шим говорит что-то девушке, передавая ей обратно полотенце, а потом всё-таки направляется в сторону Пака. Ни капли не изменился. Разве что стал чуть мощнее в теле, но не более. — Привет, — Джейк останавливается в нескольких сантиметрах и протягивает руку. Каким бы сильным не было желание просто отвернуться и зайти в свой кабинет, не удосужив этого человека вниманием, Пак всё-таки поднимает руку и жмёт в ответ довольно крепкую ладонь. Они ведь уже не студенты, надо бы контролировать бушующие эмоции. — Привет, — удаётся выдавить из себя и отдёрнуть через несколько секунд руку. Джейк хмыкает, ещё раз заглядывает прямо в глаза, а потом, даже не спросив разрешения, переступает порог кабинета. Джей выдыхает, кивает самому себе, мол, не нужно удивляться и лишний раз тратить нервы, и следует за Шимом, закрывая дверь. Странно, что Сонхун всё ещё не вышел, чтобы встретить Джейка. Это удивляет. — Так ты и вправду решил взять меня в Австралию? — Джейк садится на диван, прямо туда, где так и осталась лежать зажигалка, и вальяжно закидывает ногу на ногу, следя за движениями Пака. — Да, — через минуту произносит Джей, подходит к Шиму и всё-таки забирает пачку сигарет, направляясь к рабочему столу, что стоит прямо напротив. — Хочешь отказаться? — Нет, просто интересно, почему снова я? Из-за языка? Так ты сам прекрасно справляешься. Джей контролирует поток слов, что норовит слететь с губ, потому думает, прежде чем что-то выдавить из себя. Он принимает удобное положение, располагаясь в мягком кресле, подносит тоненькую сигарету к губам и наконец закуривает. В компании Джейка теперь хочется скурить всю чёртову пачку, чтобы потом давиться воздухом, пытаясь что-то отхаркнуть. — Ты, в первую очередь, по образованию зоолог, только потом — преподаватель, — выдыхает едкий дым, даже не смотря на Шима. По телу расплывается маленькое, совсем крохотное расслабление. — Нужен не как переводчик, а как зоолог. — И на сколько забираешь? — Джей чувствует, как Шим прожигает в нём дырки, но всё равно делает вид, будто его не существует. — На неделю, может, на полторы. Была бы возможность, он бы вообще не брал с собой Джейка, только вот почему-то именно в этом году Шим был необходим, как никто другой. Воцаряется немного напрягающая тишина, и Джей всё-таки кидает короткий взгляд на притихшего Джейка. Кажется, думает. Больше не смотрит на него, но рассматривает, как дождь бьёт по стеклу, и закусывает нижнюю губу. — Есть право на отказ? — вдруг задаёт вопрос, снова поворачиваясь к Паку, который лишь усмехается с этих слов, в очередной раз затягиваясь. Весь кабинет впитал в себя запах горького табака. Ни капли свежего воздуха, однако Джея это, кажется, мало заботит. А о комфорте Джейка и речи не идёт; Пак пальцем о палец не ударит, если ему что-то нужно будет. — Он всегда есть, думай сам. И пожимает плечами, закидывая голову на спинку кресла. Джейк замечает вздувшиеся вены на шее — сто процентов нервничал или даже злился — и хмыкает. Всё ещё не научился подавлять эмоции. — Ответ нужен через две недели, можешь, в принципе, не торопиться, — Пак встаёт, чтобы потушить сигарету в пепельнице, стоящей на подоконнике. — Я должен заполнить документы на тебя, а в целом, — делает паузу, а после поворачивается лицом, чтобы Шим разглядел всё те же ненавистные нотки на дне карих зрачков, — мне как-то плевать, едешь ты или нет. Что и требовалось доказать: человек стоит на месте и даже не хочет меняться. Джейк ещё больше расслабляется, перестаёт смотреть на Джея, убедившись, что он всё тот же, и снимает мокрый пиджак, оставаясь в белой рубашке. Безумно душно, а окно в этом кабинете, как назло, закрыто. — Я подумаю над твоим предложением, — Шим поднимается на ноги, хрустит два раза шеей, чтобы та хоть немного перестала ныть, и направляется к выходу под пристальным взглядом Пака. — А сейчас мне нужно забрать Сонхуна. И хлопает дверью, занося новый поток воздуха, который мгновенно добирается до Джея, покрывая тело мелкой дрожью. Да, ему однозначно нужны сигареты. Ещё минимум две.* * *
Рабочая смена подходит к концу, но дождь льёт с такой силой, что не хочется даже выходить из своего кабинета и куда-либо собираться. Сонхун почему-то боится садиться в машину в такую погоду и колесить практически полчаса по мокрым дорогам; мало ли что может случиться. Потому думает даже остаться в клинике на какое-то время, пока не прекратится ливень. Сонхун: Я, наверное, приеду поздно. Подожду, пока дождь закончится. Сонхун: Ложись без меня. И как только сообщение помечается прочитанным, а в ответ ничего не приходит, в дверь три раза стучатся, немного пугая Сонхуна. Будучи погруженным в глубокие мысли и занятым рассматриванием грязного пейзажа за окном, Пак поворачивает голову, кидая взгляд на настенные часы. Смена закончилась. Сонхун, чувствуя, как ноют ноги от усталости, направляется к двери, чтобы открыть её, по пути поправляя растрепавшиеся волосы. Сегодня был тяжёлый день. Хотелось умыться холодной водой, снять неудобную форму, хорошенько поужинать и лечь спать. Не любил стучаться в дверь только Джей, поэтому Сонхун даже не предполагал, кому он мог понадобиться в конце рабочей смены. Да и думать, в общем-то, сильно не было желания. Опустив ручку и потянув дверь на себя, Пак так и замирает, не успев что-либо сказать. — Как я могу лечь без тебя? — произносит весело Джейк, забавляясь такой реакцией. На лице расцветает безумно искренняя и широкая улыбка. Плохое настроение, вызванное Джеем, вмиг куда-то испаряется. — Ты что здесь делаешь? — Пак опускает ручку двери, удивлённо смотря на Джейка, словно увидел впервые. Замечает мокрые волосы, спадающие на лицо, и влажны пятна на одежде. Ехал в дождь, значит. — Приехал тебя забрать и поговорить с Джеем, — Шим делает шаг вперёд, а Пак так и остаётся стоять на месте, ощущая, как внутри что-то с новой силой расцветает. Счастливая улыбка трогает чуть влажные губы, в глазах загорается огонь. Джейк приближается, не оставляя ни сантиметра между их телами, поднимает обе руки вверх и обхватывает щёки Сонхуна, вызывая мелкую дрожь. В глазах плещется настоящая любовь — так искреннее смотрят только на того, кому навсегда освободили место в сердце, отдавая своё взамен. — Устал? — шепчет, обдувая горячим дыханием губы. Они стоят в проёме, не обращая внимания на посторонние звуки и движения, и тонут в глазах друг друга, не собираясь всплывать на «поверхность». Сонхун коротко кивает, опускает взгляд на влажные губы Джейка, ощущая, как дикое желание поцеловать расползается по всему телу со скоростью света, и поднимает руки, чтобы в следующую секунду коснуться чуть мокрой рубашки и притянуть к себе. Нет никакого страха, что их могут осудить, как-то не так посмотреть, потому что теперь абсолютно всё равно на чьё-то чужое, никому не нужное мнение. — Джей рад был тебя видеть? — Шим усмехается, поглаживая большим пальцем острые скулы. — Очень, — Сонхун звонко смеётся, а после наклоняется и оставляет короткий поцелуй на манящих и любимых губах. Джейк закрывает глаза в удовольствии, полностью расслабляясь. Действительно, это то, что нужно было ему весь день. Пак в следующую секунду кладёт тяжелую голову на плечо Шима, замечая взгляды в их сторону. Все они добрые, радостные и немного завистливые. В какой-то момент он даже встречается глазами с Джеем, стоящем около ресепшена и слушая что-то говорящую ему девушку. Пак замирает, не обращая внимания на вопросы, летящие в него от проходящих мимо сотрудников, и пронзительно смотрит на широко улыбающегося Сонхуна. «Как же ты сияешь», — проносится в мыслях. Пак действительно счастлив рядом с Джейком — это видно невооружённым глазом. На лице ни следа от усталости; лишь насквозь пропитанная чувствами любовь. — Поедем домой или будем до утра так обниматься? — спрашивает Шим, и Сонхун прерывает зрительный контакт с Джеем, утвердительно мыча. На самом деле, Пак бы с лёгкостью наплевал на невыносимую усталость и остался бы так стоять до следующей смены, ощущая родное тепло под собой. Большего и не надо. Сонхун собирается довольно быстро, учитывая, сколько эта процедура заняла бы, не будь здесь Джейка, а Шим, решив подождать Пака в коридоре, здоровается практически со всеми сотрудниками, а с кем-то даже обменивается новостями. Ехать одному в такую погоду страшно, а с Джейком почему-то наоборот, будто бы безопаснее. Он словно почувствовал этот мелкий страх, сковавший Пака, потому оказался рядом в нужное время. — Держи, — как только Сонхун закрывает кабинет и подходит к Шиму, тот протягивает ему свой пиджак, а сам вынимает рубашку из-под чёрных брюк, зачёсывая подсохшие волосы назад. — Поднимешь над головой, чтобы не промокнуть. — А сам? — Я не хочу, чтобы ты заболел. За меня не стоит беспокоиться, — и смотрит так заботливо, что сердце сжимается от радости. Ни у кого ещё, кроме Шима, не было настолько искренней ласки в глазах, что расплывается по всему дну. Сонхун хочет крепко обнять его и слиться воедино, никогда больше не отпуская. Хочет целовать днями напролёт, чтобы ощутить приятное покалывание на губах от длительных поцелуев. Хочет выстанывать имя, сладко перекатывая на языке, и прогибаться в позвоночнике, плавясь от всех прикосновений. Хочет постоянно ощущать свою необходимость и отдавать столько же любви обратно. — Мы всё равно промокнем, — Пак улыбается, наблюдая за крупными каплями, что падают на асфальт, образуя огромную лужу. В коридоре окна с одной стороны панорамные — видно абсолютно всё. — Машина стоит не так далеко, добежим? — Сонхун замечает, как загораются глаза Джейка, и чувствует, как с собственными происходит то же самое. — Могу одолжить зонт, — позади раздаётся голос Джея. Пак поворачивается к нему, всё также улыбаясь, и замечает в руке чёрный зонт. В любой другой ситуации Сонхун бы даже не медлил и принял бы знак заботы, поблагодарив, однако сейчас, стоя между Джейком и Джеем, хочется показать, насколько он счастлив просто находиться здесь. Насколько счастлив иметь хороших друзей — хоть и с мелкими недостатками — и любимого человека, готового ради тебя на всё. — Нет, спасибо, Джей, не нужно, — дарит то самое сияние и делает шаг назад, подходя к Джейку почти вплотную. — Мы, наверное, так добежим. Шим даже не смотрит на Пака, а тот, в свою очередь, на него. Все взгляды направлены на Сонхуна, утопающего в приятных мыслях и хватающего Джейка за руку, переплетая пальцы. — Увидимся завтра? — спрашивает, а Джей, будто бы отмерев, несколько раз кивает. Сонхун окончательно теряет интерес к Паку, поворачивается лицом к Джейку и сильнее сжимает крепкую ладонь. Да, он однозначно счастлив. — Побежали, что ли? Шим усмехается, ждёт, открывает свободной рукой стеклянную дверь и, даже не прощаясь с Паком, тянет Сонхуна на себя, выходя наружу. И только потом, когда сильный дождь начинает впитываться в одежду, целуя кожу, Джейк понимает, что Сонхун так и не взял его пиджак. Они промокают насквозь, даже не пройдя половину пути. В какой-то момент Шим начинает слышать заливистый смех откуда-то сбоку и поворачивает голову к Сонхуну. Волосы липнут к лицу, блузка прилипает к телу, очерчивая мышцы, а сам Пак улыбается, смотря на Джейка. — Стой, стой, — произносит Сонхун и останавливает Шима, смахивая капли с лица. — Боже, блять, я так хочу тебя поцеловать, стоя под этим чёртовым ливнем, и насрать, что заболею. Спасибо, что приехал сегодня за мной. Но Джейк ничего не успевает сказать, как Пак сокращает расстояние и, вставая на цыпочки, впивается в губы, как-то облегченно выдыхая. Он обхватывает лицо обеими руками, как делал это Шим несколько минут назад, и оглаживает линию челюсти, ощущая быстрое сердцебиение, способное раскрошить ребра на несколько маленьких осколков. Вода смешивается в сладком поцелуе, Сонхун чуть отстраняется, чтобы набрать в лёгкие побольше воздуха и взглянуть на подрагивающие ресницы Шима. Слишком нереальное чувство. Неужели мечты иногда всё-таки сбываются? Обхватив затылок Сонхуна одной рукой, а второй притянув за талию, Джейк несильно сжимает волосы, ловя тяжёлые, немного обрывистые вдохи, и склоняется к губам, не сводя с них взгляда. Воздуха почти нет, и Пак ловит себя на мысли, что ещё немного — и он точно начнёт задыхаться. Шим касается покалывающих губ своими нежно и углубляет поцелуй, чувствуя, как Сонхун поддаётся всё ближе и ближе, требуя большего напора. Язык страстно скользит внутрь, проходится по зубам, мягкому нёбу и вырывает ласкающий слух полустон. Дождь мешает открыть глаза, но и этого делать необязательно: фейерверки взрываются, смешиваясь с яростным пламенем. Дыхание, кажется, становится одним на двоих.