Рэйн / Rain

— С Сочельником, моя дорогая! — Джин Грейнджер буквально парила по гостиной, излучая хорошее настроение. Гермиона не могла вспомнить, чтобы у матери хоть раз было плохое настроение за все три предпраздничных дня, и ей это нравилось. В последнее время всё стало таким невероятно сложным. Сейчас вокруг всё ещё царил тотальный хаос, но уже в позитивном смысле. Рэйн прыгала по квартире в пижаме, её рот был испачкан в шоколаде, потому что она не удержалась и раньше времени открыла последнее окошко календаря Адвента, чтобы тут же уничтожить его содержимое. Джин уже готовила индейку для завтрашнего обеда. Она прочитала, что мясо птицы лучше всего томить несколько часов при низкой температуре, и поэтому решила отправить её в духовку завтра в шесть утра. Гермиона хотела пойти в ванную, так как её кудри выглядели просто ужасно. Настолько, что все давние оскорбления, связанные с состоянием её волос, звучали бы сейчас вполне оправданно. Но ванную комнату занял её отец — сначала он принимал душ, а потом, судя по звукам, решил побриться, включив электрический бритвенный станок. В этот момент в дверь позвонили, и Гермиона тяжело вздохнула. Вообще-то она хотела предстать перед Драко красиво одетой и накрашенной, а не в растянутых спортивных брюках, старой футболке с логотипом «AC/DC» (которую она стащила у Джея) и волосами, стянутыми на затылке в нечто не поддающееся описанию. Но ей не оставалось ничего другого, так что она открыла дверь. К её удивлению, он уже стоял на лестничной площадке. — Миссис Гедрес выносила мусор и впустила меня, — объяснил он. — Понятно, — кивнула она. Они посмотрели друг на друга, после чего Драко улыбнулся. — Привет, — произнёс он. — Привет. Гермиона казалась самой себе глупой влюблённой шестнадцатилеткой, которая в первый раз встретилась с объектом своей любви. Впрочем, они действительно увиделись впервые после того поцелуя. До этого несколько ночей он провёл у неё, но потом вернулся к себе домой. — Выглядишь потрясающе, — ухмыльнулся он, осмотрев её с ног до головы. — Дурак, — рассмеялась она. — Заходи, тут дует. Он вошёл в квартиру и начал снимать своё тёплое зимнее пальто, пока она закрывала дверь. Гермиона взглянула на него. Конечно же, он выглядел идеально. Драко был одет в удобную, но вполне уместную одежду — тёмные брюки и светлую рубашку с незамысловатым узором, без галстука. Его волосы являли собой идеальное сочетание собранности и небрежности — наверное, он простоял у зеркала целую вечность, чтобы его шевелюра выглядела так, словно он только что проснулся. Его глаза излучали радость, а улыбка послала волну дрожи по её телу. — Мило, — прокомментировал Драко её образ. — Заткнись, — улыбнулась она и прошла в гостиную. — «AC/DC», значит, да? — не удержался он, на что она закатила глаза. — Я сказала заткнись, — шутливо повторила она, еле сдерживая смех. — Как только ванная освободится, я предстану перед тобой в более презентабельном виде, достойном глаз Малфоев. — Но почему? — продолжал шутить Драко. — То, что ты сотворила сегодня со своими волосами, просто невероятно. Смело, естественно, но по-современному. Слегка небрежно, но в то же время с налётом некого… ахаха, ладно, я замолкаю! Они оба рассмеялись. — Ох, вот бы вернуться во времена юности, когда и мы были молодыми и влюблёнными, — вздохнула Джин, вышедшая из кухни, где Рэйн стояла у стола на табуретке, чтобы помогать бабушке. — У тебя есть нитки и иголка где-нибудь? — Ну, для меня ты навсегда останешься молодой! — прокомментировал Питер, выйдя из ванной. — Фантазёр, — сказала Джин, легонько ударив его кухонным полотенцем. — Да, есть, — ответила Гермиона, пошарив рукой за диваном и достав оттуда коробку со швейными принадлежностями, которые ограничивались маленькими ножницами, тремя-четырьмя иглами и несколькими мотками ниток. Она не умела шить, но держала этот небольшой набор на случай, если у неё оторвётся пуговица, которую можно будет пришить с помощью магии. — Но зачем это тебе? — Чтобы зашить индейку, — пожала плечами женщина, будто это было что-то само собой разумеющееся. — Оперировать её совсем необязательно, — отреагировала девушка. — Не нужно её реанимировать — просто сделай съедобной. Немного посоли, поперчи и отправь в духовку. — Ну, чтобы начинка осталась внутри, мне всё же нужно её зашить, — тяжело вздохнула Джин, которая уже много лет назад оставила попытки научить Гермиону готовить. — Начинка? — удивлённо переспросила она. — Да, сливы, яблоки, немного сухарей, ну, ты же знаешь. — Ты всегда так начиняла индейку?! — изумлённо продолжила Гермиона. — Это даст мясу лёгкий сливовый привкус, а начинка, в свою очередь, пропитается соком индейки. И тем самым всё станет ещё вкуснее, — ко всеобщему удивлению вмешался Драко. — Ты умеешь готовить? — удивилась ведьма. Малфой улыбнулся. — В это трудно поверить, да? — произнёс он. — Ур-а-а, значит, мы не умрём с голода! — обрадовалась она и обняла его. Тот закатил глаза, однако не смог сдержать улыбки. — Ладно, а теперь я иду в ванную, — Гермиона оставила на губах Драко лёгкий поцелуй и покинула гостиную. — Вы оба такие милые, когда вместе, — улыбнулась Джин. — И ты, кажется, не такой уж и плохой. — О, я совсем не милый. Я только притворяюсь, — засмеялся Малфой, радуясь тому, что миссис Грейнджер сумела пересмотреть свои предрассудки насчёт него. — И у него хорошее чувство юмора, — добавил Питер. — А ещё он умеет готовить. — Что ж, он сможет доказать свои способности прямо сейчас. — Она толкнула своего «почти зятя» в сторону кухни. — Я уже не выдерживаю, помоги мне зашить индейку. Драко ощутил налёт паники, после чего засучил рукава рубашки и решил дождаться подходящего момента, чтобы признаться ей, что всё его кулинарное мастерство заключается в кармане пальто. В тонкой и элегантной палочке из боярышника длиной в десять дюймов.

***

— Да, вот так, именно здесь. А потом нужно прошить насквозь вот тут. — Ай! Почему она такая острая? — Тебе больно, папочка? — Ну, ей же нужно пройти сквозь слой мяса, — объяснила Джин. — Пойдём, Рэйн, оставим их одних, — проговорил Питер. — Да, марш отсюда, эта кухня слишком мала для четырёх человек. — А можно мне тоже уйти? — осмелился спросить Драко. — Нет, ты останешься здесь. — Почему я должен это делать? — Ты сказал, что умеешь готовить. И кроме того, я уже больше не могу. — Вот здесь, вы сказали? — Да, до самого низа. — И теперь просто сделать узелок? — Нет, ты должен прошить всё ещё раз. — Серьёзно? А как? — Ну конечно же, нет. Это шутка. Сделай узелок, чтобы закрепить шов. Гермиона нахмурила лоб, прислушиваясь к кухонным разговорам. Она только что вышла из ванной с влажными волосами. Взмах волшебной палочки высушил её локоны. Теперь она выглядела так, словно не расчёсывалась целый месяц. Прямо как в школьные годы. Войдя в гостиную, она увидела отца и Рэйн, которые смеялись, сидя на диване и рассматривая фотографии в его новой цифровой камере. Девочку восхищало то, что снимки можно смотреть прямо в устройстве. Раньше она видела лишь волшебные колдокамеры, которые выдавали уже готовые изображения, или же фотоаппараты с плёнкой. Гермиона нашла расчёску на комоде и начала приводить в порядок гнездо на своей голове. Уже в который раз ей пришла в голову мысль о том, что нужно наконец поискать заклинание расчёсывания, однако она всегда забывала об этом, как только переступала порог библиотеки. Усмирив свою шевелюру, она заглянула на кухню, где Драко стоял, склонившись над индейкой, а её мама давала ему наставления. Гермиона улыбнулась. Малфой выпрямился и начал мыть руки, а Джин решила поставить заготовку в холодильник. Она вскрикнула от страха, обнаружив, что внутри стало аномально много места. Гермиона применила заклятие незримого расширения и забыла предупредить маму. Еда для завтрашнего праздника была готова, и они занялись установкой и украшением рождественской ели. Первый пункт Питер разрешил Драко выполнить с помощью волшебства, но на второй Джин наложила строгий антимагический запрет. Да и на самом деле всем хотелось украсить ель вручную. Они развесили стеклянные шары и фигурки ангелов на пустые ветви, когда миссис Грейнджер снова ушла на кухню, чтобы приготовить ужин. Рэйн и Питер вновь углубились в фотографии из Австралии — малышке хотелось увидеть крокодила или кенгуру, ну или хотя бы коалу. Драко же ни в коем случае не хотел помогать на кухне и поэтому пригласил Гермиону на прогулку, на что та хоть и закатила глаза, но всё же охотно согласилась. «Очень романтично, Драко, правда. Бродить в Сочельник по бесснежному, дождливому, холодному и загазованному Лондону», — подумала она. Поэтому через какое-то время они уже шли по улице (разумеется, рука в руке — чтобы соблюсти все клише). Её дыхание превращалось в белый пар на холодном воздухе. С наступлением темноты температура опустилась до нуля градусов. — Как-то холодно, — пробормотала Гермиона в свой шарф. — Но и довольно красиво, — добавил Драко. — Да, довольно красиво, — подтвердила она и с улыбкой посмотрела на него снизу вверх. Они молча дошли до парка, погрузившись в свои мысли. Малфой первым нарушил тишину: — Скажи… — начал он, но потом его голос сорвался. — Что сказать? — спросила Гермиона, остановившись. — Если бы ты в тот раз ничего не забыла, — продолжил он, и она сразу поняла, о каком разе идёт речь. — Ты бы сказала мне? Ведьма уставилась на него. Она никогда не думала о таких вещах. — Не знаю. — Она пнула носком ботинка камень, лежавший на земле. Тот прокатился пару метров и остановился. — Может, да, а может, и нет. Если бы не рассказала, то точно бы жалела об этом. — Гермиона посмотрела ему в лицо. — Мне очень жаль, — произнесла она, и он кивнул. — А если бы я тебе сказала, что беременна от тебя…ты бы мне помог? Он уставился на неё в ответ. А потом прикусил нижнюю губу. — Я даже не представляю, что бы сделал. Наверное, поступил бы так же, как поступил два года назад, — признался он. — Значит, мы оба повели бы себя неправильно, — с лёгкой улыбкой сказала она. — Это прозвучит странно, но я рада, что всё так сложилось. Ладно, подмена пробирок с кровью была лишней, конечно, но нынешнее положение дел мне нравится. — Согласен. Мы не можем изменить прошлое, — сказал он с отчётливым налётом горечи в голосе. Они пошли дальше и в какой-то момент Гермиона спросила на ходу, не решаясь посмотреть на него: — Ты сохранил её? Драко замедлил шаг и уставился на неё. — Что именно? — уточнил он, хоть и догадывался, что она имела в виду. — Ты совершенно точно знаешь, что я имею в виду, — тихо ответила она. — Она ещё там? — Да. — Его правая рука непроизвольно коснулась левого предплечья. — Я… то есть… да, она всё ещё там. Но я нашёл заклинание, с помощью которого… могу спрятать её… Он резко опустил правую руку. — Но это ничего не изменит. Это не отменяет факта, что она всё ещё на своём месте, — тихо проговорила она. Он лишь кивнул. — А что насчёт твоей? Её ещё видно или она уже зажила? — поинтересовался он. — Моя Тёмная метка? — хрипло засмеялась Гермиона. Подумав о том, что скрывается на её левом предплечье, она тяжело сглотнула. — Да, её видно. Но думаю, уже никто не сможет прочитать, что там написано, если не будет знать. — Похоже на то, что мы оба до конца наших жизней будем носить клеймо того, кем мы являемся, — предположил Драко. — Ты больше не Пожиратель смерти! — возразила она. — Но ты всё ещё маглорождённая, — ответил он. Но в совершенно другом смысле — это прозвучало не как оскорбление, а как обычная констатация факта. — И я горжусь этим, — улыбнулась Грейнджер. — Даже если мне понадобилось очень много времени, чтобы признать это. — А мне понадобилось много времени, чтобы принять то, кем я когда-то был, — признался Малфой. — Но теперь я понимаю, что значение имеет только здесь и сейчас. И теперь у меня есть замечательная семья и нет ни одной свободной минуты на то, чтобы бередить раны прошлого. Гермиона улыбнулась, и их взгляды встретились. Она хотела его поцеловать, однако в этот самый момент на её нос упало что-то мокрое и холодное, отчего она отпрянула назад. Оба посмотрели вверх и заулыбались ещё шире. Вот теперь наступило настоящее Рождество. Лондонское Рождество. — Давай на мгновение представим, что это снег? — прошептал Драко. — Так романтичнее. — И это при том, что мы оба якобы не романтики, — отреагировала Гермиона. А потом их губы слились в поцелуе — прямо в ночном парке в канун Рождества, пока капли лондонского дождя, которые в их представлении были хлопьями снега, танцевали вокруг них свой незамысловатый танец.