Dead Reckoning

Содержание: Упущенный шанс выяснить, чего лучше не делать со сливочным кремом. Захлопнув книгу, он озирается через плечо. Если кто и обратил внимание на драматический уход Рея, они уже занялись своими делами. Фух. *** Через пару часов он из сумки вынимает новенькие тетради и складывает их на письменный стол. Пока есть время, можно было бы наклеить те стикеры с подводными видами, которые близнецы торжественно вручили ему за завтраком, но он просто стоит у окна, задумчиво глядя на лестницу. Ту самую лестницу, которая ведет на улицу, которая ведет к еще одной лестнице, которая ведет к дому Хару. Книга, которую дал ему Рей, лежит на кровати рядом с подушкой, и создается странное ощущение, будто она на него прямо-таки пялится. Макото отворачивается от окна и нервно смотрит в ответ. Нет, никто на него не таращится, это же просто книга, в конце-то концов! Но чувство, будто за ним наблюдают, никуда не девается. Что вообще означают слова "руководство по гомосексуальным отношениям"? Включает ли оно адаптацию "конфетно-букетного периода" для двух парней? Советует ли, как лучше сообщить родителям, что у тебя появился избранник, а не избранница? Помогает ли справиться с влечением, чтобы не вести себя в присутствии партнера как влюбленный зомби? Тряхнув головой, Макото решительно подходит к кровати, садится и открывает книгу. Он ничего не выяснит, если будет просто смотреть на обложку. Там больше картинок, чем текста, похоже на мангу. В первой главе "Другой не значит плохой" офисного работника Ямагами Сора, двадцати с чем-то лет от роду, переводят в другой отдел, и там он неожиданно влюбляется в коллегу. Сначала бедняга отказывается верить, что ему нравится другой парень, и с головой погружается в работу, хобби и кучу случайных свиданий. Макото этот раздел без надобности, он твердо знает, что любит Хару, и не пытается отрицать свои чувства. Пролистав до девятой главы − " Чего лучше не делать со сливочным кремом" – он видит незадачливого главного героя, уже без рубашки и привязанного к стулу. Между его раздвинутых ног на коленях стоит другой парень, но это не тот красавчик-коллега, на которого он запал поначалу. Макото невольно кусает губы. Он никогда не интересовался вещами подобного рода, но эта картинка намного отличается от тех непристойных фотографий, которые иногда гуляют по классу. На тех фото обычно запечатлены полностью голые люди в на редкость неудобных позах, да еще и глаза всегда скрыты широкими черными полосами, будто чтобы никто не узнал, что они на самом деле чувствуют. Если задуматься, Хару всегда игнорировал порнографические картинки, называя их скучными. А почему Макото вообще изучает пособие такого рода? Разве он не решил, что сначала выяснит, хочет ли сближения сам Хару, прежде чем самому начать на что-то надеяться? Телефон вибрирует, и Макото с радостью отвлекается на входящее сообщение. Оно от Рея. "Прости, что влез туда, куда не просили. Не хотел тебя смутить. Ты всегда меня выручал, вот я и решил помочь, не подумав. Можешь просто положить книгу в мой шкафчик для обуви". Он вздыхает и нажимает кнопку вызова. Через два гудка Рей отвечает: − Д-да? − Извини, что вот так позвонил. Просто хотел сказать, что тебе не нужно просить прощения. Все в порядке. − Ясно, − с облегчением вздыхает Рей. – Ты… ты уверен, что все нормально? − Да, абсолютно. Рей? − Что? − По мне было так заметно? Что я… ну, ты знаешь. − Совсем нет! – протестует тот. – Я понял только потому, что… Потому что… Я просто понял. Макото не настаивает на объяснении: − Ясно. Ну, ты меня успокоил. − Я тебя поддержи… э-э… − Рей неловко откашливается. – Увидимся в понедельник. Макото вешает трубку и роняет телефон на кровать. Выходит, Рей тоже кем-то увлекся? Или у него случайно оказалась эта книга, потому что у него есть учебные пособия на все случаи жизни? Макото отнюдь не математический гений, но ясно как божий день, что шансы на то, что это совпадение и Рей сегодня просто захватил с собой эту конкретную книгу, слишком малы. Он открывает случайную страницу ближе к концу. На ней в откровенной позе изображен со спины голый парень с ярко-зелеными волосами. Так вот на что это похоже… Под картинкой несколько абзацев текста об интимной гигиене. Макото заливается краской. Его телефон снова жужжит. Макото думает, что это снова Рей, решивший для надежности извиниться еще разок, но смс-ка от Хару. "Ты придешь или как?" *** Хару не торопится открывать, когда он звонит в дверь, но на этот раз Макото без колебаний идет к задней двери. Хару расположился в гостиной. На столе перед ним громоздится груда купленных черт-те когда тетрадей, и он смотрит на наклейки с видом человека, подбирающего новые обои. Ран и Рен выбрали для него серию с забавными дельфинами. − Привет, − Макото входить не торопится. − Прости, что задержался. Кивком указав на подушку рядом с собой, Хару спрашивает, показывая ему наклейки: − Улыбающийся или в очках? − Ну-ка, ну-ка, посмотрим… − Он критически рассматривает предложенные варианты: − Какой предмет? − Не знаю… География? − Тогда тот, что в очках. Учитель географии ведь носит очки, так? Добрых двадцать минут они прилежно расклеивают мультяшных дельфинчиков. У Макото почерк лучше, поэтому он надписывает маркером названия предметов. Толком сосредоточиться не получается, потому что он тайком любуется Хару. Если отложить тетради в сторонку и чуть-чуть наклониться, можно поцеловать его, и в этом не будет ничего плохого, правда? − Хватит думать, просто сделай это, − невозмутимо советует Хару. Макото резко откладывает маркер, как будто он виноват в том, что щеки заливает румянец. Тот катится по столу и останавливается у стопки тетрадей. − Я… Хару-чан, теперь все изменится? − Но ты этого не хочешь, − констатирует тот, отводя взгляд и методично разглаживая пальцем наклейку, хотя в этом нет никакой нужды. − Неправда. Ты м-мне… нравишься. Очень. Уже какое-то время. Но я никогда не думал, что и ты тоже… то есть я не знаю, чувствуешь ли ты ко мне что-то похожее. − Нам обязательно это обсуждать в данный момент? – бормочет Хару. − Нет, нет! – быстро отвечает Макото. – Я не хочу на тебя давить. − В любом случае, ответ очевиден, − Хару все еще не поднимает глаз. Макото не видит в этой ситуации ничего очевидного. После вчерашнего поцелуя он начисто утратил способность угадывать мысли Хару. Когда он тянется дотронуться до чужой щеки, рука, на удивление, не дрожит. Может, это из-за того, что мысленно он все отрепетировал, но сегодня намного проще решиться на поцелуй. Почувствовать теплые губы, немного отодвинуться и сразу же поцеловать снова. Хару не возражает, чуть склонив голову и ловя ласку. То, что Хару – замкнутый, отстраненный Хару – так реагирует на простое прикосновение, вдохновляет на новые подвиги. Макото придвигается поближе, опираясь свободной рукой о пол. Совсем недавно поцеловать эти манящие губы казалось пределом мечтаний, но теперь ему хочется большего: прижать Хару к полу, стене или кровати – неважно, почувствовать ответные объятья, всей кожей ощутить рельеф его тела, попробовать на вкус, увидеть то, что скрыто под одеждой. Он слегка проводит языком по нижней губе Хару, и тот вдруг резко отстраняется, ощущение теплого тела в объятиях исчезает. На лице Хару написана настоящая паника, как в тот раз, когда они водили близнецов в аквапарк и Рен потерялся. "Я не могу найти твоего брата". Макото вздрагивает и тоже подается назад, чтобы не вторгаться в чужое личное пространство. Изумительное чувство близости испаряется, сменяясь горькой пустотой. Хару не любит идти на поводу у чувств, и уж точно не в его стиле позволять свободно себя трогать. Макото старался забыть об этом, чтобы подольше быть в приятном заблуждении, будто у него есть шанс, но пора взглянуть правде в лицо. Хару терпеть не может эмоциональные всплески и чужие прикосновения. Макото наивно предполагал, что для него сделали исключение, но с чего бы? Они дружат уже лет десять. Шансы на то, что Хару внезапно в него влюбится, примерно такие же, как на то, что Макото его разлюбит и увлечется кем-то другим. И когда чуть раньше он пытался вызвать Хару на откровенный разговор... О чем он только думал? Конечно же, его чувства не взаимны. Хару просто не хочет его потерять, вот и решил, что это единственный способ заставить его остаться. "Мне слишком хотелось осуществить свою мечту, Хару-чан. Прости". Теперь уже очередь Макото отводить взгляд. − Ты не обязан это делать, − тихо говорит он. – Что бы ни случилось, я все равно буду с тобой. Не заставляй себя. − И ты не против, если я… если мы не будем?.. – спрашивает Хару. Макото слишком стыдно за свои поползновения, и он упорно избегает ищущего взгляда: − Все в порядке, − откровенная ложь. – Прости, что так на тебя набросился. Я пойду домой, ладно? – он привстает, но Хару хватает его за руку, силой усаживая обратно. − Ты же только что пообещал остаться со мной, что бы ни случилось! "За что он так со мной? Это попросту жестоко". − Только сегодня, ладно? – он виновато улыбается своим коленям. – Мне нужно… я вспомнил, что должен кое-что сделать. Я приду завтра. − Если ты решишь заняться этим с кем-нибудь другим, я разозлюсь. − Нет, ты единственный, кого я… − он успевает вовремя прикусить язык. – В смысле, не беспокойся, не будет никаких других. Пожалуйста, давай просто вернемся к тому, что было. Ты был прав, я не хочу ничего менять. − Ты меня совсем не слушаешь, − говорит Хару. – Даже если обычно ты знаешь, о чем я думаю, это не значит, что можно просто игнорировать то, что я говорю. − Ладно-ладно, прости, − поспешно извиняется сбитый с толку Макото. – Но ты же мне ничего не говорил. Хару угрюмо на него смотрит, а затем после долгой паузы выдает: − У тебя было время привыкнуть к тому, что ты чувствуешь. А я еще не успел. "Что? Неужели он имеет в виду…" − Ты, наверное, не раз думал о поцелуях и… м-м… и всяком таком. Поэтому тебе легко, а я никогда… − Хару замолкает, но Макото прекрасно понимает, что тот хотел сказать, ведь до вчерашнего дня он и сам никогда не позволял воображению заводить его слишком далеко. − Но мне показалось, что ты испугался, − говорит он. Неужели ошибся? − Еще бы, конечно испугался, − Хару смотрит на него в упор. – У меня голова кружится, всего трясет, как в лихорадке, но единственное, чего я хочу – чувствовать тебя. Макото давится воздухом. Кажется, сердце просто не помещается в груди. − И кроме того, − продолжает Хару, вдруг пряча взгляд, − ты боишься воды, но плаванье любишь больше всего на свете. Поэтому… − Поэтому? – переспрашивает он, вспомнив вчерашний выговор. Хару тянется к нему, заставляет выпрямить ноги, садится верхом и обвивает руками шею, тесно прижимаясь: − Не надо решать за меня, чего я хочу, − шепчет он. Макото легонько проводит ладонями по его бокам, испытывая какое-то странное удовольствие от того, что в этой позе Хару кажется выше него. − Думаю, не нужно было забывать, что ты никогда не делаешь того, чего не хочешь. Хару молча кивает и крепче обнимает, опуская голову ему на плечо. Через несколько секунд он шумно выдыхает – волна теплого воздуха ерошит волосы Макото – и отстраняется назад, пристально вглядываясь в его лицо. Макото кладет ладонь ему на затылок, начиная нерешительно поглаживать, и в этот момент Хару сокращает расстояние и снова его целует, нежно, но только одними губами. Это не означает, что ему не хочется углубить поцелуй, скорее всего, он просто стесняется, хоть и странно подозревать в застенчивости человека, который без проблем раздевается на публике, едва завидев воду. Но Макото видит румянец на его щеках, а тот твердый объект, который в данный момент упирается ему в живот, уж точно не какая-нибудь кость – кости не увеличиваются в размерах за несколько секунд. Хару явно борется с желанием потереться об него, так что Макото берет его за талию и тянет на себя, одновременно выгибаясь, чтобы прижаться теснее. Через пару мгновений Хару отстраняется и длинно выдыхает, прикрыв глаза. − Если ты продолжишь в том же духе, у нас возникнет серьезная проблема. Макото игнорирует это замечание: − Хару-чан, открой рот. − Перестань называть меня "Хару-чан", особенно когда говоришь такое, − возмущается Хару, но Макото целует его до того, как тот закончит говорить, и последние слова превращаются в довольный вздох − в два довольных вздоха, потому что он начисто забывает обо всех своих страхах и только старается стонать потише, когда их языки переплетаются, и низ живота заливает волна жара. Макото всегда считал, что выражение "сладкий поцелуй" используется для красного словца, но теперь он понимает, что "сладкий" говорят не о вкусе, а об этом разливающемся в душе чувстве теплоты и удовольствия. Он зарывается пальцами в волосы Хару и… Кто-то звонит в дверь. − Эй! – доносится веселый голос Нагисы. – Есть тут кто-нибудь? Хару-чан, ты дома? Макото вздыхает и пытается отодвинуться, но Хару хватает его за руки и снова обвивает вокруг собственной талии: − Нет. Он скоро уйдет. − Хару-чан, − хмурится Макото, − это грубо. Нагисе пришлось долго сюда добираться. − Я потом ему напишу, − нетерпеливо говорит тот. Он кладет руки ему на плечи и придвигается так близко, что их лбы соприкасаются: − Поцелуй меня. Невероятно трудно сопротивляться, когда так хочется просто закрыть глаза и сделать то, чего от него хотят, и не раз, но Макото знает, что потом их замучает совесть, поэтому мягко накрывает ладони Хару: − Это может быть что-то важное. Будь это какой-то пустяк, Нагиса бы просто позвонил. − Может, он и звонил, − говорит Хару с легким оттенком смущения. – Я отключил звук на телефоне, когда ты написал, что сейчас придешь. О причинах спрашивать излишне, и так понятно – он не хотел, чтобы их отвлекали. Одна эта мысль наполняет его таким восторгом, что приходится уткнуться Хару в грудь, чтобы хоть немного его скрыть. − Мне так хорошо, − шепчет он куда-то в рубашку. Снова раздается дверной звонок. − Хару-чан! Ты там? Хару вздыхает и сползает с его колен. Чувство потери неожиданно острое, и Макото едва не притягивает его обратно к себе. − Уже иду! – восклицает Хару достаточно громко, чтобы его услышали за дверью. Перед тем как уйти, он награждает Макото мрачным взглядом, но взъерошенные волосы и затуманенные пережитым удовольствием глаза портят весь воспитательный эффект. Остается надеяться, что Хару хоть немного пригладит волосы, прежде чем открывать Нагисе. Макото включает телевизор, тщательно усаживается, чуть ниже сползая под стол, и выправляет рубашку наружу, накрывая ширинку. На всякий случай. Ничего особенного, просто два друга решили вечерком посмотреть телик.