***
Открыл глаза США через неопределённый временной промежуток. Лежащей рядом России не оказалось. Дождь стих. Американец встал с песка и, отряхнувшись, осмотрелся. Русская сидела на краю берега, обняв колени руками, по её ступням нежно прохаживался прибой. Потом она привстала и расправила уже высохшие волосы, отливающие в полумраке пеплом, подобно платине. Её стройный торс обволокся голубоватой кромкой. Какие плечи, руки, пепельный отлив на роскошных извивах волос! Стан — загляденье! Притом какая лукавая ножка! Кожа её не онемела и не покрылась мурашками. Настоящая морозоустойчивость! Она напомнила Штатам некую богиню из древнеегипетской мифологии. Он уже не упомнит, какую именно, да и это не было необходимостью. Америка глаза не мог оторвать от России, но, опомнившись, разорвал цепи соблазна. Брюки и блузка лежали на большом камне рядом и сушились. Чёрные туфли на высоком каблуке небрежно расположились на песке. США молча присел рядом. Он, она и луна. Может, сегодня они все втроём друг друга поймут. Гробовую тишину, содрогающуюся только разве что тихими соприкосновениями воды и суши, решил нарушить тот же Штаты. — Я убью инспектора по строительству того метромоста и этих двух олухов… — прошипел Америка и посмотрел в сторону пробоины в названном объекте. — Ты в порядке? — Со мной всë хорошо. Спасибо, что не дал мне утонуть, — более живым голосом ответила русская. — Ты тоже разденься-ка и посуши одежду. — Ха-ха, ты уверена? Л-ладно… А ты тоже постаралась. Мы одна команда, — после этих слов Россия на секунду широко раскрыла глаза, но тут же расслабила их. Рот её приподнялся в еле заметной улыбке. — О чём думаешь? — улыбчиво спросила русская. — О ночи, о песке, о воде, о луне, о небе, — тут американец замялся, хотел сказать заветное слово, но всё же решился, — о тебе… — Да? А чем я пришла тебе на ум сейчас? — догадливо спросила девушка, посмотрев на него украдкой. Словно знала, что сейчас США чувствует. — Мы с тобой весь день провели вместе, пережили крушение поезда, а сейчас сидим на песчаном берегу пляжа Сан-Франциско. Прям как в голливудском фильме. Мы с тобой рядом. В моей жизни было много исторических периодов, которые я запомнил, но тот, что взял начало с отпуска в Лос-Анджелесе, для меня особенный. Мне кажется, что мы уже досконально узнали друг друга. Я понял тебя, а ты, надеюсь, поняла меня, — такое откровение было весьма ожидаемо. Россия ещё шире улыбнулась. Эти слова казались ей искренними. Не теми фальшивыми хвалебными одами, которые она сразу вычисляла. — Я тебя поняла. Правда с самого начала я не видела в тебе искренности, но теперь ты переменился, — эти слова словно что-то зажгли внутри США. Светлая сторона его души будто переломила тёмную и начала лидировать. По правде говоря, он сам не понимал, искренне ли говорит сейчас или нет. — Это прекрасно, — готовый проронить слезу, он улыбнулся сам и наклонил голову вбок. — Я не знаю, почему. Но я наконец-то чувствую себя свободной, чистой и лёгкой. Сижу с тобой и чувствую себя хорошо. — Что ж, я рад, что Западное побережье нас вместе так радушно приняло. — Но, как бы грустно это ни было, нам нужно вместе и выбраться. Связаться нам не с кем и не чем. Всë поглотила вода. — Нам придётся идти через лес… — указал американец назад. — Значит, пойдём через лес. Куда нам деваться. Всяких нежелательных господ мы прогоним с помощью этого, — тут Россия откуда-то вытащила пистолет. — Если выскочит какая-нибудь пума, — смеясь, сказал США. — Идём.***
Отдохнув от изрядно потрепавшего происшествия, Россия и США поднялись, собрались с силами, оделись и пошли в направлении города через лес, ибо другого пути не было. Там они хотели встретиться с кем-то из гражданских или госслужащих, чтобы разминуться. Оставшиеся откровения было решено оставить на потом. Возможно, поцелуй, что был начат в поезде, не продолжился, потому что волнение и усталость только усилились после крушения. Лес был чернее ночи. Вдалеке выделялись силуэты высотных зданий и небоскрёбов. Уже наперёд ощущалась теплота цивилизации, в которой Россия и США уже привыкли жить. Ноги тянули к ней. Однако и заблудиться здесь было легче простого. Бедолаги торопливо шли от дерева к дереву, направляясь к далёкому свету. — Если верить моей памяти, то тут рядом должна быть дорога, где можно попробовать поймать водителя и дозвониться до моих людей. Либо можно найти таксофон, — выставлял руки вперёд США. — Да, но мы передвигаемся тут, как слепые котята, — наткнувшись на дерево, сказала Россия. — А тут водится кто-нибудь? — Нет. И слава Богу. Это я тебе говорю точно. Но непонятно было, куда именно идти, дабы настигнуть шоссе. Блуждая ещё полтора десятка минут, они наткнулись на причудливые, смутно различимые в темноте строения. Герои подошли поближе: оказалось, что это был оставленный кем-то лагерь. Оставленный с неделю. Две палатки и костёр, вернее, горсть золы, окружённая маленькими булыжниками. США решил обыскать палатки на предмет наличия чего-либо полезного, но не нашёл ничего, окромя брошенной одноразовой грили да кучи полиэтиленовых пакетов и бумажных упаковок. А России удалось отыскать два фонарика, в которых остались заряженные батарейки. — Как странно… — разбрасывая свет лучами, тихо говорила Россия. — Я всегда говорил, что оставлять одноразовую гриль — гиблое дело! — возмущался США. — Эй, знаток отдыха на природе, я фонарики нашла! — помотала предметами русская перед лицом американца. — Да ты ж моя хорошая! — воодушевлённо проговорил Штаты, а РФ улыбнулась. — С этим у нас есть шанс найти путь к спасению побыстрее. Путь продолжился. Теперь чернеющие верхушки деревьев были освещены мощным лучом фонаря. Город, кажется, не приближался вовсе. Утомлённые происшествием, они почувствовали, как ноги подкашиваются. Идти вперёд было необходимо. Возможно, скоро попадётся таксофон или даже дорога. В скором времени Россия и США вышли на обширную поляну. Мокрая трава после дождя покрылась миллионами росинок, точно бриллиантами, которые сияли в свете фонариков. Здесь стояла невероятная свежесть, а всё тот же свет фонариков в руках окаймлял верхушки деревьев. Ночь стояла тихая-претихая. Россия и США даже слышали собственное дыхание сквозь прохладный воздух. И без того намокшая обувь собирала капельки росы, когда её обладатели рассекали носами изумрудные травинки. Обычно ночное время суток имеет две стороны: что банально — тёмную и что странно — светлую. Ночь такова, что прохаживаться на улице бывает злостно, особенно если речь идёт о Соединённых Штатах Америки. Риск получить удар ножом в печень весьма высок в это время. Таков ужас ночи. Однако тёмное время так же прекрасно. Глядеть на воспламенённые неоном во вселенской темноте города, шумящие своим масштабом, гулять под тлеющие золотом и платиной луной и звёздами, размышлять, грустить, а потом топить эту грусть во тьме и возвращаться к обычной жизни, как только ленивая колесница Гелиоса выкатится на лазурный небосвод — вот ради чего для нас существует эта ночь. Но это в случае бессонницы или других особых вариантов развития событий. Лучше поспать, восстановиться после тяжёлого и утомительного дня и увидеть чудесный сон, о становлении явью которого потом нежно мечтать. Такова прелесть ночи. Посидев на траве и молча поглядев в небо, Россия и США продолжили путь. Поляна сменилась уже привычными деревьями. Усталость сваливала с ног, однако ложиться дремать в этом месте желания не было никакого. Всё же здешняя сырость после дождя не пахла радушием. Держась за руки, герои шли всё медленнее и медленнее. Деревья, кажется, внезапно кончились. Ноги хаотично плутали, запутываясь и подкашиваясь. Глаза закрывались сами по себе, но путь продолжался. Тут дорога стала вести куда-то вниз. Прежде чем это показалось странным нашим голубкам, Россия, закричав, рухнула вниз, утянув за собой США.***
Падение, казалось, длилось целую вечность. Лишь молниеносное перемещение вниз, растянувшийся крик русской, звучащий гулом в ушах, и бесконечная тьма перед взором. США разомкнул глаза, слыша разъярённое биение молнии и грома и беспокойный шум проливного дождя. Американец лежал на полу в каком-то лабиринте. Двигаться пришлось вперёд. Что это было за место? Как оттуда выбраться? Данные вопросы всплывали сами собой, пока США нёс ноги, держась стены, чтобы выбраться. Блуждать долго не пришлось: скитания привели Штатов к выходу на обзор исполинских небоскрёбов, расположившихся кругом в ночной тьме, которые стояли без намёка на освещение и озарялись лишь частыми вспышками молний. Но, самое главное, каждый из небоскрёбов был соединён длинными и широкими досками. США стоял в недоумении ещё минуту, пока не произошло непредвиденное: сзади послышались какие-то томные шаги. Уловив это, Америка чуть не свалился с безымянной высоты. Обернулся и увидел себя. Стоящий позади обладал теми же чертами, что и его прототип. Даже пиджак был запачкан и вымочен. Однако тот США отличался обескровленными и искусанными губами, пятнами крови на лице и одежде, а также в руках он держал два больших боевых ножа. Сардоническая улыбка повисла на его лице. Штаты у обрыва стоял ни жив ни мёртв и во все глаза глядел на второго себя. Это зрелище… Нереальное, но отчётливое, столь омерзительно, что цепко врезалось в память. Они смотрели друг на друга. Этого взгляда, касающегося нутра, Штаты избегал всё время? «Неужели это настоящий я? Я такой? Эта версия меня видит меня насквозь? Мою мерзкую, жалкую натуру?» — ему стало так дурно от самого себя, что ноги сами понесли его по доске. США бежал, не оглядываясь и заливаясь слезами. Он отчётливо слышал, как-то нечто несётся за ним по пятам. Штаты бежал, не разбирая дороги, а слёзы только загромождали взор, размывая всё в глазах. Неужели он плакал? Это дело давно вышло из его души. Однако сейчас что-то пробило лёд и заставило чувства хлынуть фонтаном на поверхность, вылившись, словно промёрзшая вода, вновь обретшая первородную форму. Так оба миновали три небоскрёба с небольшим лабиринтом внутри. Сумасшедшее вертиго уже закрутило голову. Американец отказался давать бой самому себе вновь. Но он не знал, что всё же придётся сделать это. В последнем небоскрёбе лабиринта не оказалось. Внутреннее помещение пустовало и было освещено лишь несколькими диодными лампами. США добежал до конца и прижался к стене с ощущением, что лёгкие сейчас просто вылетят наружу через пищевод. А в проёме, озарённом молнией, на секунду показался силуэт того Америки. Они глядели друг на друга. Тут догонявший поднял руку и указал на убегавшего. В углах встали какие-то силуэты. США тут же обратил на них внимание. Они повернулись и глядели белыми глазами на американца. Тут один силуэт ринулся к нему. В тусклом свете удалось разглядеть, что это был Британия. Отец? Британец набросился на сына и с пеной у рта стал пытаться расцарапать ему лицо, издавая собачий лай. Штаты взял себя в руки, в секунду приобретя соответствующее хладнокровие и отбросив сумасшедшего ударом в челюсть, достал пистолет и, передёрнув затвор, пустил пулю тому в лоб. Британия растворился с ужасающим рокотанием. Рука кукловода дёрнулась вновь, и справа на США бросилась Франция. Обезумевшая тоже отхватила свинца в плоть. Следующим был Канада, а потом и Германия. Расстреляв всё НАТО, Штаты обнаружил, что патроны в дигле закончились, а его клон стоит на месте. Это был шанс ответить. США одним прыжком очутился возле кукловода и двумя ударами ноги выбил ножи из его рук. Тот попытался сопротивляться кулаками, но оппонент ударил его рукоятью по лицу. Ещё удар. И ещё. И, напоследок, круговой удар ноги правосудия заставил антагониста раскрутиться и улететь с небоскрёба в самый низ. Штаты упал на колени без сил. Глаза опять затянулись непонятной пеленой.***
Помещение исполинских размеров. Красная ковровая дорожка, простирающаяся вдаль. Коридор с высоким потолком, разграниченный по обеим сторонам гигантскими окнами с витражами. На улице лунная ночь и завывает ветер. А ещё помещение будто движется куда-то. Россия была одета в белое струящееся платье и такого же цвета перчатки и под шёлком фаты шла вперёд. Помещение прервалось переходом в другое, а там убранство напоминало электричку, только изукрашенную и сюрреалистичную. Везде были королевские сиденья, на одном из которых сидел… Дед России? Российская Империя вновь показался его внучке — Дед? — Он самый. Ты, кажется, готова сейчас решить главный вопрос за последнее время? — подозвал он Россию присесть к нему на колено. Та выполнила. — Да… — Вы оба достаточно созрели для этого. — Да! Он изменился! Я вижу это в его глазах! — Как это замечательно. Я в тебе и не сомневался, — дед погладил внучку по золотым волосам и поцеловал в лоб. У той невольно потекла слеза. — Ну полноте! Я всегда буду рядом с тобой. Ступай и побеждай. Мы в тебя верим. Россия, простившись с дедушкой, двинулась дальше. В следующем «вагоне» сидел СССР. Суровое и холодное лицо его не было обременено тяготой, как это было всегда, сколько русская его помнит. — Ну здравствуй, дочь, — глухо сказал Союз. — Привет, отец… — Не потупляй взор: я не сержусь на тебя, — тут на его лице возникла улыбка. — Если для твоего счастья так нужно, то пусть будет так. Любовь Союза была отнюдь не многословной, однако настоящей и искренней. В его глазах виднелось разочарование, но он принял это. Дальше была Беларусь. Ну а как же без сестры? — Ну, у тебя к нему чувства? — спросила она, когда Россия села рядом. — Да, я люблю его! — возгласила русская. — Добро. Всего вам хорошего! А в последнем «вагоне» восседал Китай. Россия горько улыбнулась ему. Но в таких же суровых глазах, как и у СССР, не было осуждения. — Китай… — Не бойся, я уверен, что ты изменишь его! — бодро сказал КНР. Улыбка России была ею оставлена перед выходом из поезда.***
На губах ощущался вкус земли, а руки вновь могли двигаться. США встал и стал отплёвываться и отряхиваться от кусков земли. Вокруг темнота и запах сырости и земли. Штаты нащупал рядом с ногами фонарик и включил его. Батареи осталось немного, ведь луч был тускл, но на полчаса бы точно хватило. Американец оглядел очередную клоаку, в которую попал. Это было похоже на золотую шахту, вырытую ещё во второй половине девятнадцатого века. После чарующего сна США вспомнил, что рухнул куда-то вниз вместе с Россией. Только где Россия? Туннель продолжался и разделялся только деревянной оградкой, поддерживающей землю сверху. Выход, судя по всему, должен быть рядом. Штаты зашагал вперёд. В груди ощущалась неимоверная лёгкость, хоть он и находился в такой затруднительной ситуации. Но лёд в венах хладнокровно внушал спокойствие. США ни о чём не думал и просто шёл вперёд. Путь продолжался ещё несколько минут, пока американец не вышел к рельсам. Туннель расширился и перешёл в горизонтальное положение. Но, самое главное, где-то вдали показался луч фонарика. Приходить пониманию с обеих сторон долго не пришлось. Расстояние между лучами начало сокращаться, и в несколько секунд оно исчезло вовсе. Россия и США сжались в крепких объятиях. — Ты здесь! — радостно проговорила русская. — Я здесь. — Ты в порядке? — В полном, а ты? — А мне ещё лучше: я нашла выход, но решила поискать тебя. — Я сейчас заплачу, — издав смешок, сказал Штаты. — Ну полноте! Побежали! Держась за руки, они поскорее вышли из этого места. Выход из шахты выделялся тусклым заревом лунного света и лёгким шумом благодатного ночного дождя. Герои медленно переступили деревянную арку и с облегчением вдохнули свежий воздух. Они подняли головы вверх. Прохладная дождевая вода смывала грязь с лица и одежды и очищала изнутри. Деревья уже не казались грозными, потому что всё самое страшное явно позади. Стоявшие держали в руках фонарики и пистолеты. Если бы сейчас небо озарял восход солнца, то это бы напоминало сцену из голливудского фильма про ковбоев. Выход располагался на возвышенности и открывал великолепный вид на лес и горящий неоновыми огнями мегаполис. Где-то внизу виднелись мигалки и какая-то возня спецслужб под отзвуки сирен и голосов в рупоры. А сверху летали вертолёты, освещая прожекторами территорию рядом. Самых главных людей мира ищут во всю. Они планировали пойти туда, но после этого наконец обуздать свои чувства с пылу с жару будет проблематично. Дождик шёл. Взгляд в небо наталкивал на так долго отлагаемый диалог о главном. — Вот это было приключение… — подытожил США. — И то верно. — А дождь успокаивает. Ласкает моё лицо... — и американец поймал языком каплю очищающей природной жидкости. — И вновь мы переходим на романтику после такой эпопеи, — непринуждённо сказала Россия. — Да-а-а... Как жаль, что у меня нет сил на львиные страсти, — напрямую сказал Штаты и присел на голую землю, опёршись о камень. Русская припала к его груди и блаженно глядела в ему в глаза. Тот устало улыбнулся и стал нежно гладить золотые волосы, завивая пряди пальцами. — Этим мы займёмся потом. Хотя бы на свадьбу. — В таком случае обвенчаемся в скором времени. — На следующей неделе! — Сразу после саммита G20! — Договорились! — радостно сказала Россия. — Я просто счастлив! Счастлив, потому что нашёл тебя, но в этот раз любовью. Я чувствую, что ты поменяла меня, что моё сердце по-настоящему любит! — откровение США заставило Россию сиять. — Я тоже рада, что наконец люблю. Люблю тебя, — это последнее, что она успела сказать, прежде чем в глаза ударил слепящий луч света откуда-то сверху.