***
Феликс отстранился и наблюдал, как Белла воссоединяется со своей семьей. Улыбка появлялась на его губах каждый раз, когда она смеялась, выглядя гораздо более беззаботной и счастливой, чем в Вольтерре. Но он так и не подошел к ней, решив поддержать других вампиров, снова и снова извиняясь за весь ущерб, причиненный Вольтури. Наконец Белла вырвалась из семьи и бросилась к Феликсу. — Мы сделали это. Мы избавились от него, — сказала она, ее глаза блестели и были счастливы. — Это мы и сделали, — пробормотал Феликс. Он взглянул на румын. — Что мы собираемся с ними делать? Белла пожала плечами. — Они более чем счастливы принять власть Вольтури и возобновить их правление. Никто из нас мало что может сделать, особенно после того, как они нам помогли. Кивнув, Феликс позволил своим глазам скользнуть по полю. — Что же нам теперь делать? — Мы идем домой, — ответила Белла, а когда он снова открыл рот, добавила: И ты пойдешь с нами.***
Верный его слову, на следующий день клан Денали покинул Форкс во главе с Элеазаром, который теперь еще больше не желал находиться рядом с Калленами. Он оставался спрятанным и появился только для того, чтобы быстро поговорить с Беллой, заявив, что рад, что она в безопасности, и пожелал ей всего наилучшего. Следующими ушли румыны, чтобы договориться о Вольтерре и возобновить свой пост королевской семьи вампиров. Через неделю все союзники ушли, остались только Каллены и волки. Похороны Сета должны были состояться через два дня. — Наконец-то все кончено, — вздохнула Белла, лежа в объятиях Эдварда. — Никаких охотников на вампиров, никаких Вольтури. Только мир. — Ммм. — Эдвард кивнул в знак согласия, но Белла почувствовала скрытую грусть или раздражение. — В чем дело? — спросила она, приподнимаясь на локте и поворачиваясь, чтобы посмотреть на него. — Я видел, как ты близка к Феликсу… Немедленно Белла напряглась, и выражение ее лица потеряло свою мягкость. — И что? — И… и мне это не нравится, Белла! — Эдвард взорвался. — Я ненавижу, что ты так заботишься о нем после всего, что он сделал! — Феликс помог мне спасти меня, Эдвард, — сказала Белла, пытаясь сдержать нарастающий гнев. — Он был тем, кто дал мне надежду. Он помог мне сбежать, когда нас вместе бросили в тюрьму. — Я знаю, но… но как ты можешь доверять ему? — Потому что он доказал, что ему можно доверять! — Неужели? — отчаянно спросил Эдвард. — Откуда ты знаешь, что у него не было скрытых мотивов? Рот Беллы открылся от шока. — Нет, — ответила она, стиснув зубы. — Никто не может быть таким искренним. Эдвард покачал головой. — Мне это просто не нравится. Я ему не доверяю и… — И ты ревнуешь, — закончила за него Белла. Она закатила глаза, когда он попытался возразить. — Не отрицай этого. Это до боли очевидно. Почему? Это потому, что он не женат? Ты беспокоишься, что я предпочла бы его тебе? Эдвард, я думала, что доказала, что ты можешь мне доверять. — Конечно, я тебе доверяю! — в ужасе сказал Эдвард. — Это ему я не доверяю. — Ну, смирись с этим, — категорически сказала Белла. — Я доверяю ему. Он был рядом со мной, когда никого другого не было, и я ценю его за это. Именно тогда выражение гнева промелькнуло на лице Эдварда. — Белла, я не хочу, чтобы ты была рядом с ним. Белла некоторое время ничего не говорила. Снисходительный тон ее супруга возвращал ее в те ужасные времена, когда он находился под влиянием Сары. По крайней мере, на тот раз у него было какое-то оправдание, пусть и слабое. На этот раз это исходило исключительно от него. Он и его старомодные взгляды. — Ты не можешь меня контролировать, — категорически сказала Белла. Она резко отстранилась от Эдварда и встала, склонив голову на него. — Не ходи за мной. Я не хочу с тобой разговаривать. Как и много лет назад, по той же причине Белла закрыла дверь перед своей парой. Она разочарованно вздохнула и побрела через пустой дом к задней двери. По другую сторону окна волки сидели с Ренесми и Джейкобом, все смеясь и шутя. Белла к ним не присоединилась.***
В день похорон Белла постаралась сесть как можно дальше от Эдварда. Это была борьба, учитывая, что все, чего она хотела, это свернуться калачиком в его объятиях и позволить ему утешить ее. Она с трудом удержалась от этого, но время от времени бросала в его сторону взгляды. Как только их взгляды встретились, она быстро отвела взгляд, прекрасно понимая, что сильно покраснела бы, если бы все еще была человеком. Ренесми прислонилась к руке матери, сжимая ее, как делала в детстве. Слезы текли по ее лицу, и она пыталась сдержать свои рыдания. Сама Белла не пролила слез, но ее тело сильно трясло. Ее голова покоилась на голове Ренесми, когда она с сожалением смотрела на гроб. С другой стороны Феликс успокаивающе водил кругами по ее руке. Возможно, из-за неповиновения, или желания досадить Эдварду, или просто воспользовавшись своими правами, Белла прямо попросила Феликса сесть рядом с ней. Она не пожалела о принятом решении. Она молча последовала за тем, как гроб несли на кладбище и осторожно опускали в землю. Было сказано еще несколько слов, грязь снова навалилась, и люди потихоньку начали расходиться. Последними двумя оставшимися были Лия и Белла. — Мне очень жаль, — пробормотала Белла, глядя на могилу, ее глаза отслеживали выгравированное имя Сета Клируотера на надгробии. — Иногда я думаю об этом и не могу не винить тебя, — сказала Лия, глубоко вздохнув и вытирая слезу. — Я знаю, что на самом деле это не твоя вина. Ничего из этого. Ты не выбирала быть брошенным в эту кашу. Но все же… — она остановилась, слишком задыхаясь, чтобы продолжать. — Все в порядке, — успокоила ее Белла. — Я тоже виню себя. Лия подошла ближе, затем робко положила волосы на плечо Беллы. Эти двое молча стояли в этот горько-сладкий момент. Они потеряли Сета, но не напрасно. Диктаторские Вольтури ушли, но дорогой ценой. Белла глубоко вздохнула, открыла рот и позволила двум словам выплыть, зависнуть в воздухе между ними. — Мне очень жаль.***
Вопрос был предложен ей мягко. Это не стало неожиданностью. Джаспер вывел Беллу на улицу на следующий день, достаточно далеко, чтобы никто не услышал. — Белла, — начал он мягким, приглушенным тоном. — Что там произошло? — Я уже говорила тебе, — ответила Белла, слегка напрягшись. — Не все, — он подтолкнул ее, и они сели на упавшее дерево. — Ты можешь сказать мне, Белла. Ты можешь мне доверять. Она покачала головой, закрыв его лицо руками. — Плохо, — сказал ее приглушенный голос. — Я не собираюсь думать о тебе хуже. Подняв голову, Белла посмотрела на успокаивающее выражение лица Джаспера. — Хорошо.***
«Если ты хочешь следовать за мной, Феликс был достаточно любезен, чтобы привести несколько оленей». В моей голове зазвенели тревожные звоночки, безумно лязгая и вызывая хрип. Я была напугана, подозрительна и осторожна, но также жаждала любой формы крови. Скорее всего, это была какая-то ловушка. Но была ли у меня сила сдержаться? Я так не думала. Я последовала за Аро, пошла вместе с ним. Инстинкт боролся с инстинктом. Жажда крови против страха убить человека. Мы стояли возле зала для кормления. Я еще не вздохнула, не осмелилась, потому что боялась, что почую человеческую кровь и моя решимость тут же лопнет. Бессмысленно. Все бессмысленно. Я вела безнадежную битву, и я поняла это, как только вдохнула то небольшое количество воздуха, испорченного запахом людей. Не было причин драться, когда я знала, что проиграю. Я сдалась, поддалась этому. Когда эта дверь открывалась, будь то человек или животное, лежащее внутри, я набрасывалась и пила. Жажда крови была непреодолимой. Я никогда раньше не чувствовала ничего подобного. Ни одно желание не могло сравниться. Дверь была распахнута. В тот момент я закрепила свое поражение. Мои глаза рыскали по комнате, пока я не нашла то, что искала. Я была рядом с ними в одно мгновение. Я не заметила ни страха в их глазах, ни ужаса, написанного на их лицах. Я даже не могла отличить животное от человека. Кровь есть кровь, и я возьму ее, откуда бы она ни была. Они тряслись в моих руках, но я не стала думать. Я позволила своим губам зависнуть над их шеей на долю секунды, предвкушая свой долгожданный обед. Беспорядочное сердцебиение, поток крови, прокачивающий тело. Это было все, что я могла слышать. Ничто больше не имело значения, кроме сладкого, восхитительного запаха крови. Запах страха. Мир исчез, и осталась только я. Я и моя еда. Когда я опустила зубы, мягкая плоть на шее легко порвалась и дала мне быстрый доступ к крови. Я была на небесах. Это было блаженство, не похожее ни на что, что я чувствовала раньше. Я знала, что ничто никогда не сможет сравниться. Уже нет. Бой был окончен. Битва проиграна. Но в тот момент это казалось далеким от поражения.***
Джаспер все время молчал, послушно слушая рассказ Беллы. Она смотрела на деревья, потерявшись в своем собственном мире. Мир воспоминаний. — Вот и все, — сказала она, все еще отказываясь смотреть на Джаспера. — Теперь ты знаешь все. Несколько мгновений он все еще ничего не говорил. Затем он положил одну руку под подбородок Беллы и поднял ее голову. — Посмотри на меня. Белла так и сделала. — Ты поскользнулась. Ты сдалась. Ты пила из человека. — Белла вздрагивала при каждом предложении, но Джаспер продолжал. — Но это нормально. Ты не должна забывать, что мы вампиры. Наш естественный инстинкт - пить человеческую кровь. Все, что ты делала, это следовала этому первобытному инстинкту. Теперь это в прошлом. Иди дальше. Я много раз ошибался, но мне пришлось пройти через это. Ты можешь сделать то же самое или позволить этому поглотить тебя и преследовать тебя вечно, делая твою жизнь несчастной. Что ты выберешь? — Но я кое-кого убила, — прошептала Белла. — Я убила двух человек. — Ты сделала ошибку. — Я не могу позволить себе совершать такие ошибки! — она встала, ее голос стал громче и злее. — Когда человек убивает другого человека, они не называют это простой ошибкой и призывают всех смириться с этим! — Они приняли сознательное решение убить. Ты этого не сделала. — Я все же сделала это. — Подумай об этом. Люди убивают животных ради еды. Мы убиваем людей ради еды. Так устроен мир. Хищник охотится на добычу. — Но... Джаспер вздохнул. — Белла, наш мир далек от человеческого. Наши жизни кардинально отличаются. Одна вещь, которую ты должна усвоить, это то, что мы не можем подражать им. Мы слишком разные. Их правила не такие, как наши. Ты больше не человек. Ты вампир. Мне все равно, что говорит Карлайл, но ты должна начать вести себя как вампир. Вот кто ты есть. Прими это.