Их узы

      Отдыху не позволили длиться долго. Ранним утром квартиру Аюми посетил Какаши. Точнее, учитель буквально ворвался туда, неистово стуча по двери, прежде чем ему открыли.       — Сэнсэй, с Вами всё в порядке? — Какаши был слишком бледен для невинного визита. Поза, речь, спешка раннего гостя заставляли девушку сжаться в напряжении.       — Кадзэкагэ… его… похитили… — шиноби никак не мог отдышаться, а потому с трудом выговорил фразу.       — Лидера целой Деревни песка?! Как это возможно? Он же тоже носитель Демона… — одной репликой Аюми прошла путь от недоумения до осознания и нарастающей паники. Однако всё же надеялась, что шальная мысль не подтвердится.       — Возможно... поэтому за ним... и пришли, — ответ почти оглушил девушку, подобно резкому удару.       — Вы хотите сказать, это сделали… — Аюми не желала слышать правду, но стоять в неведении тоже не могла.       — «Акацуки», — будто второй удар раздался где-то в голове.       «Алая луна», охота за хвостатыми демонами, Наруто и отступник клана Учиха... Девушка предпочла бы, чтобы после истории в гостинице адская смесь более не всплывала в её жизни. Но здесь она была невластна. Все запрятанные глубоко сомнения и страхи стали скользкими щупальцами сдавливать горло.

***

      Команда номер семь, состоящая теперь только из Сакуры, Наруто и Какаши, но дополненная присоединившейся к ним по приказу Хокагэ Аюми, двигалась быстро. Сейчас они уже подошли к границе Страны ветра, где сделали небольшой привал. Вскоре должна была начаться пустыня, поэтому ниндзя решили заночевать здесь, чтобы не попасть под песчаную бурю. Подкрепившись, уставшие шиноби легли спать. Несколько часов прошли в полной тишине, пока громкая одышка не нарушила спокойствие.       — Ха-а-а, — Аюми схватилась руками за горло и раскрыла рот, в надежде набрать побольше воздуха. Однако тот застревал где-то на входе и будто бы не желал идти дальше. Спустя мучительные секунды дыхание нормализовалось, и тогда девушка увидела обеспокоенные лица товарищей. Шиноби, всегда спавшие чутко, не могли не заметить.       — Аюми-тян, что с тобой? — Учиха хорошо знала повадки Узумаки, а потому даже в полутьме могла представить, какое сейчас у него было лицо.       — В… всё хорошо, — Аюми пыталась храбриться, а сама неосознанно вцепилась в руку юноши-солнце. Сейчас она отчаянно нуждалась в его поддержке, хотя и не могла признать этого, потому что слишком привыкла играть роль «старшей сестры».       Решив оставить всё на Узумаки, Какаши и Сакура легли спать обратно. Сон был слишком ценен, чтобы им разбрасываться, да и утешить свою новую коллегу они явно не смогли бы. Несколько минут Аюми сидела почти неподвижно, всё так же сжимая тёплую ладонь. Её немного потряхивало, поэтому Наруто осторожно приподнял девушку и отошел вместе с ней чуть поодаль, чтобы никто не услышал лишнего.       — Аюми-тян… Тебе приснилось что-то плохое?       Короткий кивок в ответ.       — Это из-за нашей миссии?       Реакция, аналогичная предыдущей.       — Это потому что… Кадзэкагэ схватили «Акацуки»?       Девушка пыталась стереть подступающие слёзы, но это только раззадорило их: маленькие капли нашли выход во внутреннем уголке глаза вместо привычного внешнего. Аюми хотела что-то ответить, но чувствовала, что её голос сорвется, если начнет говорить.       — Аюми-тян… — Наруто ласково обнял девушку и начал поглаживать по голове. Он не очень понимал, как следует утешать других, но почему-то эти действия казались ему наиболее верными в данной ситуации. Учиха проплакала какое-то время: тихо, почти без звука, потому что не хочет завтра видеть сочувствующие лица.       — Наруто, я запуталась… — начала девушка свой рассказ, немного успокоившись, — Сколько бы ни убеждала себя, что прошлое — в прошлом, я хочу знать: почему Итачи это сделал. Этот вопрос терзает меня долгие годы, отравляет, как медленный яд... Я всегда верила, что у него была более серьёзная причина стереть с лица земли целый клан. Более серьёзная, чем «проверка своих способностей». Это же даже звучит нелепо... Я не могу найти ни одного логичного объяснения. Помнишь ту историю в гостинице?       — Да, они с напарником тогда пришли за мной.       — Да… Ты помнишь, как яро он избил Саске? Но меня не тронул. Почему? Посчитал, что я ему не конкурент? Но он даже забрал меня в Цукиёми. Тогда я и задала ему этот вопрос. Наверное, прозвучит странно, но мне показалось, что Итачи разозлился... И поэтому Саске так досталось. Но я вытащила его, и знаешь? Последнее, что помню перед тем, как потеряла сознание: «Спасибо»… Я всегда думала, что мне послышалось. Убеждала себя. А что если это не так? Я сходила с ума от этой мысли долгое время. Что если моя вера в него — не просто жалкая иллюзия? — в паре с отчаянием в голосе Учихи чувствовалась слабая надежда, которая разрывала душу.       — И сейчас ты?..       — Да, — Аюми поняла Наруто с полуслова, — мне очень страшно. Я боюсь, что среди похитивших Кагэ «Акацуки» был он… что если встречу его ещё раз, то не смогу отпустить.       — Пока не узнаешь правду?       — Пусть лучше мои тёплые воспоминания о нём останутся лишь миражом, а он окажется подлецом и жестоким палачом. Тогда я пойму, что тешила себя тщетными мечтами.       — А если нет? — Наруто старался очень деликатно подбирать слова. Это было ему несвойственно, а потому сердце юноши замирало перед каждой новой репликой.       — Тогда я… Каждый раз, когда думаю о таком исходе, начинаю всеми силами опровергать этот довод. Это же просто мираж, который создал мой мозг. Такого человека больше не существует… Хах, надо же, сама говорила Саске не жить прошлым, а в итоге в нём тону.       Узумаки обнял девушку за плечи, притянул ближе и поцеловал в лоб.       — Всё будет хорошо, Аюми-тян. Я всегда буду с тобой, что бы ни случилось.       Наруто не брался распутать такой сложный клубок противоречий парой громких фраз. Как не стремился осуждать или предлагать свои доводы. Он просто поддержал девушку в тот момент, когда она в этом нуждалась, сумев подобрать самые удачные слова. Кем бы ни оказался Итачи на самом деле, юноша-солнце всегда поддержит своего дорого друга, как она делала всё это время.       Больше никто не потревожил сон Аюми в эту ночь.