Никс
Бесчисленные потоки людей, столько же алкоголя и натянутых улыбочек. Внутри меня зрела жалость, что не устроила тематическую вечеринку в стиле венецианского бала с роскошными масками, украшенными драгоценными камнями, кружевом или же шёлком. Это хотя бы выглядело красиво и более подходило под напряжённую атмосферу. Из всех моих двух помолвок: эта нравилась мне меньше всех. На первой был Уилл, его поддержка и то, что во мне начинали цвести теплые чувства к нему. А на этом сборище, я ощущала себя всё той же крысой, рождённой в грязном районе Сен-Клод, оказавшаяся здесь по случайной ошибке. И мне захотелось вновь быть той грубой наёмницей с арсеналом ножей,. Спрятаться от всех в тени и стать наблюдателем. Пригубила шампанского из хрустального бокала и поджала губы вместе. Это был всё ещё мощный откат от сущности Монстра. Привычные человеческие повадки возвращались, что были с момента рождения со мной. Но желание свалить с собственного праздника никуда не ушло. Хотя… а кто мне запретит это сделать? Пресса получила весь необходимый материал, гостей поприветствовала, друзья развлекались, наслаждаясь праздником, и Клаус тоже был занят, к счастью. Полагаю, никто и не заметит моего ухода. Отставила бокал на поднос и решительно направилась вперед к лестнице, ловко маневрируя между гостями. Радость искрилась в груди от этой небольшой аферы… Господи, законы города меня окончательно испортили. Оказавшись наверху, устремилась в гостевую комнату, ранее принадлежавшая беременной Хейли. Сейчас я ею на короткое время пользовалась, чтобы оставить свои вещи. Аккуратно захлопнув дверь на замок, принялась стягивать с себя платье. Как ни странно свой праздничный наряд я снимала дольше, чем потом одевалась. Неудивительно, что на утро после вечеринок резко возрастает коэффициент рождаемости, ибо снять платье одной - крайне тяжеловато; приходилось руки неестественно выворачивать и пыхтеть, как паровоз, чтобы избавить себя от этого орудия пыток. Словно предчувствуя, что мне захочется незаметно слинять, прихватила с собой свой старый комплект: джинсы, ботинки, бесформенную серую водолазку, вязаную шапку и кожаную куртку. Мне нравилась та одежда, которую я носила последние три года, но… и эту часть себя в убогих шмотках я любила и хотела ею остаться, хотя бы, когда наступает ночь, чтобы, как раньше, гулять по городу, собирать информацию и оставаться незамеченной. Распахиваю окно и тут же блаженно прикрываю веки. Солоноватый, с примесью подгнившей рыбы на берегу и влажный воздух с ближнего порта ударил мне в лицо. Вот он, тот самый Новый Орлеан, частью которого я была. Чёрт побери, как же хорошо! Присаживаюсь боком на подоконник и спускаю одну ногу вниз, выискивая точку опоры носком ботинка. Упираюсь ладонью в подоконник, а второй цепляюсь за торчащий крюк у водосточной трубы. Затем отталкиваясь от подоконника и хватаясь за пространство между кирпичами, где бетон рассыпался от времени. Спуск был коротким и быстрым, а исцарапанные пальцы горели. Сердце оглушенно колотилось в груди от восторга. Я засунула руки в карманы куртки и быстренько пошла по дороге, держась ближе к стене дома. Воздух был будто наэлектризован — верный признак приближающейся грозы, а значит улицы вновь будут затоплены. — Привет. Мелодичный женский голос разнёсся лёгким эхом по округе. Я поворачиваю голову и вижу в пяти метрах от себя блондинку, что с лёгкой насмешкой в глазах разглядывала мой внешний вид. Ну да, шмотки — не барби-фешен. — Впервые вижу, чтобы невесты сбегали со своих праздников. Хотя, зная Клауса, не очень удивлена, — с дружелюбной улыбкой на губах протянула Кэролайн. Мне даже показалось, что она взглянула на меня с жалостью. Лёгкая ухмылка выступила на моих губах. Да ну? — Ошибочка. В этой истории я — сволочь, — пиная бутылку из-под пива, прямо говорю. — А ещё я терпеть не могу праздники, поэтому и сваливаю. Хорошего вечера. — Так ты из тех бук, что слишком круты для веселья? — шутливым тоном проговорила она, отпивая шампанское из бокала. Не знаю, что меня больше раздражало: что меня пытались раскрутить на разговор или то, что девчонка из Мистик Фолс была настолько безупречна, не давая ни единого повода мне придраться к ней. Да и, будем честными, здесь на вечеринке Кэролайн выглядела к месту. Оглядевшись по сторонам, согласно кивнула. — В точку. Не собираясь более болтать попусту, устремилась дальше по своему пути. Я не испытывала к девушке каких-либо отрицательных чувств, но и особо сближаться не горела желанием. Полагаю, это достойнее, чем фальшиво улыбаться и любезничать. Я бродила по улицам, пока не дошла до порта «Эрато Стрит», куда обычно прибывают круизные лайнеры. Так как сейчас был не сезон, то место пустовало, а людей здесь не бывало в дождливую погоду. Опасно. Миссисипи выходила за пределы берегов во время ливней и достаточно количество пьяных душ успела утянуть к себе на дно. Сев у самого края пристани, поджала к груди ноги и обвила их руками, наблюдая за темной, сверкающей гладью. Капли дождя утробно били по воде, создавая просто потрясающий звук, что перекрывал все остальные. Фонари еле отсвечивали на реке, но я не особо вглядывалась, ибо по лицу струилась навязчивая влага. Хорошо, что я стерла макияж, а иначе сидела бы с клоунским гримом. Пальцы забрались под куртку к груди, где находились отметины когтей Ардении. На животе они исчезли. Наверное, один из немногих плюсов, ибо мне было тяжело смотреть на царапины и каждый раз вспоминать чего лишилась. Главное, что я в последний раз об этом вспомню и постараюсь больше не зацикливаться. Не получилось и не смогла… что ж, чего уж тут скулить? Будем считать, что это знак тому, что я приняла верное решение насчёт Клауса. Уверена, через пару лет увижу его с неким подобием Кэролайн Форбс, счастливым и активно участвующим в жизни Хоуп… ну или же вдрызг пьяным от алкоголя и крови за работой над какой-нибудь картиной. Ему обе роли подходят. Я поднялась на ноги, что уже были в воде почти до колена. Одежда промокла до нитки и тянула меня к земле. Хлюпая ботинками, прошла вдоль пристани, а затем повернулась к лестнице. Подъём по скользким ступенькам дался нелегко, но я радовалась и этой трудности. Поэтому бессмертные и страдают от невероятной скуки, ибо всё то, что обычным людям даётся с усилиями, им же с несправедливой лёгкостью. Чёрный «Порше» стремительно мимо меня проехал, обдавая брызгами с головы до ног. Уже собиралась выматериться на паршивого водителя, но тут же закрыла рот. Замедлив шаг, впилась взглядом в машину одного из наёмников корпорации. И всё бы ничего, но тачка свернула в сторону ангаров Марселя. Теперь единственного Монстра на земле, чьё влияние растёт с геометрической прогрессией. У меня хоть и неплохие отношения с Жераром, но, когда дело касается власти, вампир становился редкостным говнюком. — Хм-м, что бы это ни было, но я уже начинаю чертовски злиться, — прошипела себе под нос я, уверенно ныряя в одну из теней переулка. Мои брови удивленно взлетели, когда я обнаружила не одну машину у зданий. Но так как в жилом помещении свет не горел и стоял охранник, проскользнула к соседней пристройке. Был вариант залезть наверх к люкам, но здание обшито листами профнастила, да и велик вариант, что я упаду и меня засекут. Спрятав скрипучие ботинки и куртку под навесом, захожу в темный холл и осторожно ступаю босыми ногами по холодному бетону, блестящему от чужих следов. Я практически не дышала и пыталась замедлить ритм своего сердца. Влага капала с джинсов, но как и со всех прибывших. Дверей здесь не было и я тут же прижалась спиной к стене, когда из соседней арки мелькнул вид на переговаривающуюся между собой толпу. Они напоминали гудящий улей пчёл, что раздразнили палками нерадивые дети. Присев на корточки, осторожно переместилась поближе к началу арки. Слегка выглянула из своего укрытия. Конечно, с низины были видны лишь люди по пояс, но многих своих ребят я узнала из корпорации. Но, если честно, то обычный пафосный молодняк. Сами пришли или по приглашению? В любом случае, для них это всё закончится нехорошо. Я аккуратно выпрямляюсь и плотно прислоняюсь к стене. Вести наблюдение с подобного ракурса — лишний раз палиться, а вот послушать всё-таки хочется. — Друзья, если вы откликнулись на моё приглашение, хоть и не в большинстве, то, значит, вам тоже есть, что сказать мне. — Хорошо поставленный голос Марселя повелительно прозвучал. — Но прежде чем слово перейдёт к вам, я хотел бы сам добавить пару пунктов… Холодок скользнул вниз по спине от чужака, вторгшегося в моё личное пространство. Я кожей ощутила кого-то позади себя, что, не медля, резко выкинула руку с заготовленным ножом вперёд. Обжигающе горячие пальцы сковали моё запястье в стальной хватке, а голубые глаза прошлись насмешливым взглядом. Лезвие в миллиметре замерло от шеи гибрида. Окоченевшие пальчики на моих ногах поджались, впиваясь в бетон. Проклятие. Отпустив мою руку, Клаус отрицательно покачал головой и приложил палец к губам, что дрогнули в дерзкой ухмылке. Я закатила глаза, обратно возвращаясь в прежнее положение. Без него знаю, что никаких разговоров и удивлённых возгласов, если хотим добыть информацию. И чего ему на празднике не сиделось? — Мы пришли сюда не из личной симпатии, а так как ты нам сказал правду, в отличие от Никки Морель, — громко крикнул какой-то парень. — Без своей силы и в человеческом обличие она не может больше возглавлять нас. Ну надо же, сколько пафоса. Марсель знал, кого заманивал: излишне юных и не особо отличающих преданностью революционеров. Я бы крайне расстроилась, если бы увидела кого-то из кураторов подразделений, но так как здесь зелёные сопляки, то можно и послушать их болтовню. — Послушайте, я не это имел в виду, — громко произносит Марсель. — Вы все здесь способные ребята, что недовольны своим нынешним положением, поэтому я предложил вам место в своей армии. Хотя, сейчас у меня имеются сомнения в том, что вы — умны. Корпорацией руководит не только Морель, если вы не забыли. Я не хочу лезть в это дерьмо и вам не советую. — Клаус Майклсон — чужак нам. А сегодняшняя показуха в доме Майклсонов лишь подтвердила то, что союз их рушится. Как только это случится, мы разберёмся с Никки Морель и выберем нового командира! — кинул уже другой голос, который поддержали одобрительные свистки. Да неужели? Значит, первые и вторые подразделения планируют устроить переворот. Я догадывалась, что так и произойдёт, когда вскроется правда, что во мне и на грамм нет былой силы. Ничего. Корпорацию узурпировала, будучи человеком, и никто из более сильных наёмников не вякал. Хотят крови? Они её получат, когда их же кураторы распотрошат, как индеек перед Днём Благодарения. Не желая более слушать завязавшийся спор, решительно повернула в сторону выхода мимо посмеивающегося про себя Клауса. Сегодня обойдусь без показательных выступлений больше и просто подумаю. Найдя свои ботинки и куртку, так же крадучись выбралась из территории ангаров и вышла на дорогу. Дождь слегка сбавил свой напор и шёл мелкими капельками. Я засунула руки в карманы куртки, неспеша идя по дороге. — Я испытываю сейчас чувство, похожую на гордость. Бунт и интриги. Мы больше похожи, чем ты хотела, — поравнявшись со мной, усмехнулся Клаус. — Мы не похожи. Это всего лишь гнусные молокососы, которым не суждено дожить и до конца недели. А тебя просто люди не любят, так как ты сволочь, — отрезала я. — Ты следил за ними? — В некотором роде. Резко разворачиваюсь лицом к нему, обхватываю ладонью его теплую шею и встаю на цыпочки. Клаус ошеломленно замер, смаргивая с ресниц дождевые капельки. Грубые пальцы легли на моё запястье, когда я приблизила своё лицо к нему, не сводя проникновенного взгляда с его глаз. Гибрид было наклонился к моему рту, но я ловко вывернулась из его захвата. Слабый запах тины и перегнивших водорослей коснулся моих ноздрей. Так и знала, что здесь было что-то нечистое. — От тебя пахнет портом, Майклсон. Объяснять тебе, что я не нуждаюсь в наблюдении? — холодно говорю я, быстро идя вперед. — Прошу прощения. Я и забыл о твоей пылкой любви к тайнам и побегам, — с неприкрытым сарказмом произносит Клаус, не сбавляя темпа. — Может, хватит убегать от меня, Никоиша? Я хочу с тобой поговорить. Ответом ему послужил мой стремительный забег по лужам. Отвердевшие от холода мышцы неприятно ныли от излишне активной деятельности. На самом деле мне не хотелось что-либо обсуждать на улице, где я никогда не ощущала себя скованной всякими обязанностями и рамками. Чёрт побери, я не дам это ему отнять у себя. Когда остановилась у порога церкви, то уже знала, что увижу гибрида. Я рассмеялась при виде его сердито сомкнувшихся бровей на переносице и принялась выжимать влагу из шапки. Вот теперь я могу поговорить с ним. Небольшая взвинченность после шпионажа в ангаре Марселя, надвигающегося бунта и этой напряженной ночи электризовала кровь. Переводя дыхание, потянулась к кованой ручке двери и хриплым после бега голосом протянула: — Если бы я перестала убегать, то разве ты бегал бы потом за мной, Ник? И я тут же жалею о том, что это сказала. Его глаза вспыхивают, а губы растягиваются в хищной улыбке, заставившей меня отступить на шаг. Во мраке он действительно меня пугал. Но больше я боялась того, что наши демоны не боролись друг с другом, а становились заодно. Пульс учащается, словно перед прыжком, и я быстро прячусь за тяжёлой дверью. Мне остаётся делать то, что у меня всегда отлично получалось: бежать, прятаться и верить, что ему надоест находить меня.***
Клаус
Петли двери пронзительно скрипят в пустом пространстве. Отряхиваюсь от влаги и быстро направляются по мокрым следам на полу. Кто бы сомневался в том, что Никс не изменит своим любимым привычкам? Нет, я, конечно, не ждал, что однажды она придёт ко мне с папкой досье на себя, выложит всю правду и предложит взять её… хотя, картина, должен признать, крайне занимательная. На приёме, в окружении своих людей, союзников и друзей я понял, что недооценивал её. Она никогда не была королевой, а настоящим королём преступной Луизианы. Никс пришла к власти не через союз и мужчину, а вырезала её из грязных рук старого наёмника Гнилого, создав прочный женский альянс, действующий до сих пор. Поэтому нам было трудно друг с другом. Короли или сотрудничают, либо же воюют друг с другом. И, тем не менее, отказываться от Никки Морель я не собирался. Ни единой лампочки не горело в темном помещении, пока на арене не мелькнул язычок пламени от зажигалки. Оранжевый свет озарил лицо Никс, сидящей в позе лотоса и прислонившейся спиной к металлической сетке. Теперь вода с её одежды стекала на маты. — Иногда я хочу перемотать время назад и выполнить безукоризненно задание Марселя. Чтобы ты не определил переодетую воровку по грязным ногтям в лифте и всё бы осталось, как прежде, — тихо говорит она. — Тогда я думала, что никогда не получу того, что хочу. — И ты могла бы грубить всем, кто тебе не по вкусу? — поддразнил её я. В голове мелькнул образ зеленоглазого сорванца, что мог нагло толкнуть прохожего плечом, ещё и обматерить в придачу. Никс мягко рассмеялась, ставя зажигалку на мат. Я поднимаюсь на арену и направляюсь к ней. Заняв место рядом с дрожащей от холода девушкой, я перевел взгляд в ее сторону. Темные волосы выбились из-под серой шапки, прилипнув к её бледным щекам. — Что собираешься делать с бунтовщиками? — Это требование? — Нет. Просто интерес. Пламя на зажигалке слегка всколыхнулось, когда она взяла вещицу в руки. В зелёных глазах возникли отблески огня, пока девушка резко не захлопнула крышечку. Сжав в кулаке зажигалку, Никс повернула голову в мою сторону. Похолодел не только её взгляд, но и будто бы шедшая энергия от неё. — Да сотру в порошок, к чёртовой матери, и все дела. Даже разбираться не буду, кто виноват, — жестко говорит она, меняя положение своих ног: одну вытягивает, а другую подтягивает груди. — Твой телефон здесь? — Так просто? — усмехнулся я, протягивая ей телефон. — «Просто» — это они устроились на моей шее или же выкрикивали слова против моего режима в то время, как пошла на сделку с тобой, перешагивая через свои принципы. А я же защищаю то, что касается меня, моих интересов и, кстати, твоих тоже, — отвечает Никс, быстро набирая номер. — И с каких пор ты стал адвокатом Милосердия? — То, что у тебя настроения — это понятно. Только до оскорблений не скатывайся. Если честно, ожидал расследования с твоей стороны, — с небольшой долей сарказма произношу. — Они решили, что могут пойти против меня и обойтись без последствий. Значит, понимали степень риска. Не сумели догнать? Так дураки, а этих мне и подавно не жалко. Если у тебя есть какие-то вопросы по этому поводу, то, советую, сказать прямо сейчас. Уголок губы непроизвольно дёрнулся вверх. Надо же, решила, всё-таки, полюбопытствовать и о моём мнении. Но, наверное, дело в том, что она помнила об условиях нашей сделки. На самом деле, мне даже нравилось с ней обсуждать военную политику. Правда, подход у нас всё же был разный. Я любил войны и тот полёт мысли, что она предоставляла. Мне нравилось играть, узнавать кое-что новое. Подобные зрелища тонизируют и заставляют мозг работать особенно остро в критических ситуациях. А предателей всегда можно рассматривать, как пушечное мясо, способное добыть для меня ниточку информации или же зацепки. Никс в этом плане действовала иначе. Сначала наблюдает и без веских доказательств никогда не действует. Но, получив их, не медлит и истребляет опасность на корню. Хотя, сейчас для меня в этой ситуации открылись привилегии. Бунт среди наёмников (которых мы не всех успели лицезреть на собрании у Марселя), предстоящая схватка с Арденией и сама работа главы города предоставляют мне шанс ближе подобраться к Никс. Терять своего доблестного короля — не хочу. Но обычных игр разума и каких-либо романтических дел в этот раз будет недостаточно, чтобы взять эту крепость. Сейчас ей нужен союзник, надёжный советчик и опора. И Никс всё это получит. Чуть наклоняюсь к ней и заглядываю в глаза, с импульсивно дернувшимся на миг зрачками. Никс напрягается, но не отодвигается и не отводит от меня пронзительного взгляда, сохраняя непроницаемое выражение своего лица. Кисловатый запах металла от соприкосновения с кожей защекотал нос. Полагаю, она уже продумала, как нанесет мне удар в случае моего категоричного ответа или попытки прикоснуться к ней. Произошедшее в том проклятом шаманском месте заставило её вновь остерегаться меня. — У меня нет вопросов, так что действуй, — с улыбкой шепнул ей, наблюдая, как одна бровь девушки скептично приподнялась. Но вместе с тем, она облегченно выдохнула. — В этот раз, ты решила всё по делу и вполне справедливо, так что у меня нет претензий. — Эм-м, Клаус, ты ли это говоришь? Я раздраженно фыркнул, поднимаясь с мата. Чтобы провернуть свой план в жизнь, мне потребуется море терпения и примерно столько же виски. — Если будешь медлить, я переловлю их всех, подвешу за ноги к потолку, как свиней, и пущу кровь, пока вербена вся не выведется, а потом… — Всё, я оценила масштаб твоей щедрости, так что можешь не продолжать, — тут же сориентировалась Никс, прикладывая телефон к уху. Она с подозрением смотрит на меня, а затем отводит взгляд в сторону и качает головой. Бдительность и интуиция, как у ацтекской кошки, мать её. Надо будет заняться этим вопросом и усыпить её на кое-какое время. — Здравствуй, Трип. Это Никс. Ты уже слышал о происходящем в первом и втором подразделениях?..***
Никс
Ни одна аудитория зрителей не пугала меня, так как подростки. Ибо никогда не выступала перед ними. Одно дело произносить речь перед взрослыми уже, состоявшимися людьми, у которых уже устоялись какие-то принципы. И совсем другое перед юными умами, на которых могут повлиять твои слова. Это уже была огромная ответственность. Директриса Уэлси скривила в вежливой улыбке тонкие губы, выкрашенные в глубокий терракотовый цвет. В этой высокой и худощавой женщине со статной осанкой сразу ощущалась воинская выдержка и вышколенная дисциплинированность. Раньше она управляла корпусом кадетов, а теперь частной женской школой Льюиса МакГихи. И, если честно, эта женщина нехило меня пугала. Будь я ученицей школы, то точно бы не балагурила, в отличие от девчонок, что громко смеялись и разговаривали в аудитории. Насколько поняла с уроков отпустили класс Доминик и выпускников, которым, типа, я и сказать наставнические слова и всё такое. На всё у меня был час. — Тише! — крикнула миссис Уэлси, хлопая указкой по столу. Сидящих девчонок перекосило от резкого звука, да и меня тоже. — Сегодня нашу школу согласился посетить не только один из спонсоров и опекун одной из учениц, но и мэр города. Надеюсь, у вас хватит ума, чтобы не смущать своими вопросами мисс Морель и… — Прошу прощения, миссис Уэлси, но, думаю, дальше я справляюсь, — мягко произношу я, входя в аудиторию. Дом и парочка её подруг, сидевших на передних рядах, приветливо мне заулыбались. — Добрый день, девочки. — Здравствуйте, мисс Морель, — прозвучало нестройное мне в ответ. Миссис Уэлси отошла к углу и оттуда, как ястреб, уже наблюдала за рядами. Улыбнувшись, я расстегиваю пуговицу своего темно-красного пиджака и облокачиваюсь слегка о стол. Девушки сидели так, словно палки проглотили, и с невероятно серьёзным выражением лиц. Было видно, что они нервничали. — Понимаю, что у вас всех имеются дела важнее и интереснее, чем сидеть и слушать меня. Но раз я здесь, то предлагаю сначала познакомиться и провести небольшой разговор. В конце будет всех ожидать сюрприз, — с улыбкой говорю я, обводя спокойным взглядом аудиторию. — Нет, вы можете молчать и тогда я начну разговор о том, как нападение грызунов уничтожают кукурузные поля и методов борьбы с ними. Весёлые смешки мне понравились больше, чем угнетенная тишина. Прыснувшая со смеху Доминик, прокомментировала: — На самом деле, разговор захватывающий для тех, кто не может уснуть. — Гловер! — тут же напомнила о себе миссис Уэлси. — Что? Может, кому-то действительно интересно об истреблении грызунов на наших полях? В конце концов, здесь прослеживается прямая связь с аграрным хозяйством, которое у нас не преподают, — с важным видом отозвалась девушка, поправляя чёрный галстук. — А, среди нас, могут быть и те, кто захочет заняться фермерством, — ехидно поддакнула очкастая девушка со среднего ряда. — На самом деле, это было бы изумительно, если все находящиеся девушки пошли по такой дорожке. Ради вас, организовали бы колхоз, кого-то трактором и комбайном управлять научили и наш город точно не знал бы нужды, — весело протянула я. Возмущенный крик директрисы потонул в дружном женском хохоте. Предполагаю, каждая себя уже представила в добротных джинсовых комбинезонах, цветастых косынках, с вилами наперевес и лихо гоняющими на тракторе под кантри. А на самом деле идея была неплохая. В Советском Союзе колхозные предприятия были одним из двигателей их страны, из-за чего сельское хозяйство процветало и приумножало богатства, пока не произошёл развал и не пошло всё импортное. Что ж, позже об этом подумаю. Когда все насмеялись и почувствовали себя более расслабленно, то потекли и сами вопросы. Сначала, это были вопросы по экономике и недавно отстроенному туристическому городку. Позже зашла речь о Хэллоуине, в честь которого будет произведён парад платформ на эту тематику. — Сара Робертс. — С места поднялась крупная девушка с роскошными толстыми косами пшеничного цвета. Застенчиво посмотрев на меня карими глазами, Сара проговорила: — А что послужило толчком того, что вы решили занять пост мэра города? В аудитории настала тишина, а девушки смотрели на меня с огромным любопытством в глазах. Даже Доминик, никогда меня не спрашивающая насчёт дел мэрии, подалась вперёд. — Потому что я этого хотела, — с улыбкой протянула я, наблюдая за слегка разочарованными лицами учениц. — Сейчас вам кажется, что это неправдоподобная отмазка, но, на самом деле, вашего желания достаточно, чтобы начать что-то делать. Но, главное, чтобы оно действительно было вашим. — Это как? — Сейчас я смотрю на прекрасных, молодых девушек и понимаю, что каждой из вас предстоит свой уникальный путь. Кто-то из вас станет бизнес-вумен, домохозяйкой, той же самой взбалмошной трактористкой, даже мэром города или обычной официанткой, — чётко расставляя паузы, произношу я. — Но суть не в статусе, а именно в вашем желании. А его вы зачастую можете спутать с чужим. От людей, что ждут от вас каких-то определённых результатов или даже выгоды. У каждого человека всегда будет на вас свой интерес. У родителей, которые желают вам счастья, но ценой своего видения. У учителей, друзей или ваших молодых людей. И вы можете долго принимать их мечты и стремления за свои. Но, чтобы никого не обвинять позже, я советую вам поступать так, с чем согласны вместе ваши моральный компас, принципы и ум. Не бояться принимать на себя ответственность. И всегда думать своей головой. Чтобы проснуться через лет десять успешной выпускницей колледжа Лиги Плюща, спешащей в свой офис на Манхэттене или же многодетной матерью с твёрдой уверенностью, что только вы творите каждый свой день и никто иной. То есть, живёте так, как хочется прежде всего вам. Когда настала глухая тишина я сначала решила, что сказала что-то не то, но хлопок со стороны миссис Уэлси стал для меня неожиданностью. А затем на меня обрушился шквал из аплодисментов. Я закрыла ладонью рот, пряча тихий смех. Когда шум стих, взглянула на свои часы и громко произнесла: — К сожалению, времени у нас осталось совсем немного, а я обещала сюрприз. Посовещавшись с директором Уэлси и вашим тренером, мы приняли решение об обновлении спортивной формы всех учащихся и особенно для школьной команды по хоккею на траве. — Это предложение уже было встречено оживленно и с радостными возгласами. Взяв тяжелую папку, подошла к первому ряду и положила возле Доминик. — В этой папке эскизы и образцы ткани для формы, то бишь всё исключительно на ваш выбор. — А сколько времени у нас, чтобы сделать окончательный выбор? — поинтересовалась девушка с двумя забавными пучками на голове. — К концу недели, вы должны определиться и отнести эскизы тренеру. Уже к Хэллоуину у всех будет новая форма. А мне пора с вами попрощаться. До свидания, девочки. Уходила из аудитории я под прощальные слова учениц и конвой миссис Уэлси, что хотела провести мне повторную экскурсию по школе, но я отказалась. Мне хотелось дождаться Доминик и забрать ее домой. Я так и не успела выполнить просьбу Уилла на выходных, решив поработать в своё пустом офисе. Возбуждённая событиями в школе Доминик влетела в салон машины, как голубь сизокрылый. На щеках горел румянец, а карие глаза блестели. Она крепко обняла, приговаривая: — Спасибо-спасибо! Девчонки в восторге от тебя и нашей будущей новенькой формы для команды, ибо тот отстой просто невозможно было уже носить. — Я рада, что моё небольшое выступление произвело такой фурор, — со смехом отозвалась я, приглаживая ладонью её волосы и чмокая в макушку. Машина плавно тронулась с места. — Шутишь? Ты была лучше всех, что злобную Уэлси проняло! — Это всё, конечно, прекрасно. Но, Дом, у меня будет к тебе серьёзный разговор, а потом я обратно поеду в мэрию. — Опять переезжаем? Я отрицательно качнула головой. Дом лишь безразлично пожала плечами, мол, будет и будет. В принципе, верная политика. Зачем заранее настраиваться на плохое, верно? По приезду домой долго не знала, как правильно начать разговор, ибо достаточно деликатная тема. Поэтому подождала, пока Дом переоденется в домашнее и покушает. И только тогда пододвинула ей папку со словами: — Пару дней назад стало кое-что известно о родственниках со стороны твоего отца. Доминик удивлённо взглянула на меня своими темными глазами и перехватила папку. Нервозность и смятение на её лице отразились чёткой печатью. Она сосредоточенно листала страницы, пока не отложила папку в сторону. Устремив затравленный взгляд в пол, девушка обняла себя за плечи и еле слышно проговорила: — То есть, моей мамашей воспользовался губернатор Дэвис, а затем также спокойно наплевал на судьбу собственного ребёнка, да? А для чего папку-то тогда собирал, а? Чтобы вести отчётность своих детишек с левой стороны или что? Шмыгнув носом, она зло стёрла с лица заструившиеся слёзы. — Я не знаю, милая, — шепчу я, присаживаясь на корточки возле ступеньки и беря её руки в свои. — Эту папку, после смерти губернатора, нашёл случайно Уилл. Он приходил пару дней назад и просил тебе её передать. — А почему сам тогда не сделал этого? Или отпрыск его папаши и какой-то шлюхи стыдно признать за родственницу? — всхлипнула Доминик. Жалость сжала сердце в стальном кулаке. Нередко сироты строят из себя ребят, которым просто всё ни по чём, но семья, которой у нас не было, является нашей ранимостью. Ибо вопросы: «за что?», «нас не хотели родители?» или «это я сделал что-то не так, что от меня отказались?» мучали каждого ребёнка, обделённого родительским вниманием. В подростковом возрасте я надменно фыркала при виде счастливых семей, устроивших пикник в Городском парке. Мол, мне это не нужно, чтобы быть самодостаточной. Хотя, ночью не могла уснуть, мучаясь от зависти… чтобы кто-то тоже принял участие в моей жизни, оберегал и мог на ночь пожелать сладких снов, укрыв спящую меня теплым одеялом. — Он не хотел на тебя наседать и решил, что будет лучше, если его не будет рядом, когда ты ознакомишься с этой папкой. Но Уилл сам сказал, что считает тебя своей семьей и хочет возобновить общение с тобой, его младшей сестрёнкой, — говорю я, стирая большими пальцами слёзы с её щёк. Затем присаживаюсь к ней на ступеньку и обнимаю. Доминик разворачивается ко мне и обвивает меня своими руками. — Успокойся, солнышко. Всё будет хорошо, у тебя всегда буду я. Если не хочешь с ним общаться, то передам ему сама… — Нет, не надо, — тихо проговорила Дом, поднимая на меня взгляд полной мольбы. — Я хочу с Уиллом встретиться, но не сейчас. У меня контрольная скоро, тренировки и игра в пятницу, так что… лучше сосредоточиться на этом, чтобы не поплыть окончательно. — Хорошо. Я передам ему твоё желание. Когда девушка успокоилась и направилась заниматься на второй этаж, то только тогда уже отправилась в мэрию. Если я сначала беспокоилась о её эмоциональном состоянии, то сейчас была спокойна. Доминик Гловер — крепкий орешек и не будет чудить себе во вред или кому-то другому. Полагаю, в этом есть и доля моей заслуги. К вечеру мой стол опустел, как и электронный ящик. Благодаря терпению и труду, я, наконец, разгребла весь «документальный» застой, что собрался у меня. Правая рука ныла от постоянного взаимодействия с ручкой, а зад превратился в дерево, но это были мелочи. Никакой бюрократии, так что можно было расслабиться и заняться работой над макетом будущей школы искусств для детей с ограниченными возможностями. За окном давно стемнело, но мне было всё равно. В наушниках играла песня t.A.T.u. — All About Us. Да и вообще мне нравилось переносить идеи из головы на мини-платформу, где выстраивалось здание. Увлечённому человеку никогда не скучно. Шум распахнувшейся двери отвлёк меня, ибо влетел слегка запыхавшийся и взволнованный Ланс. Я сняла один наушник и услышала обрывок фразы: — …и я устал повторять, что вы не принимаете в такое позднее время никого. Правда, вскоре причина нервозности секретаря стала понятна, когда в кабинет вошёл уверенной походкой гибрид. Мои брови поползли вверх, когда я обнаружила у него бумажный пакет, от которой умопомрачительно несло чем-то вкусным. Надеюсь, там валяется где-то клинок Папы Тунде или пистолет, а иначе я точно подумаю, что у меня глюки. — У вас крайне недоброжелательный персонал, госпожа-мэр, — с насмешкой кинул гибрид. — Сотрудники, господин Майклсон, — проскрежетала зубами я, борясь с желанием кинуть в эту закатывающую глаза скотину ближайшей папкой или фигуркой биотуалета. Хотя, чего я ожидала? Ему-то и к обычным людям в тягость относиться уважительно. Затем подхожу к оскорблённому до глубины души Лансу и успокаивающе похлопываю по плечу. Ну да, поговорить с гибридом — уже небывалый стресс и непоправимый урон по нервам. — Всё нормально, Ланс. Ему можно заходить, а вы можете идти домой и ни о чём не беспокоиться, — тепло произнесла я. — Но этот мужчина явно в неадекватном или в алкогольном состоянии. Он мне угрожал. Я могу вызвать полицию, — доверительно шепнул в ухо мой верный секретарь. Я громко закашлялась, пытаясь сдержать рвущийся хохот и стараясь не смотреть на убийственное выражение глаз Клауса. Нет, я всегда знала, что Ланс — один из самых ценных сотрудников, а теперь и убедилась в его уме. — Нет, я давно его знаю. И, поверьте, это не поможет. Идите домой. Когда двери за подозрительно оглядывающимся мужчиной закрылась, я согнулась пополам от беззвучного смеха. О боже! Это просто невероятно. Эх, где ж вы, славный Ланс, были три года назад? — Это не смешно, — сухо говорит Клаус, складывая руки на груди. Его черное пальто и русые волосы были влажными, что значило долгий ливень так и не прекращался. — Тебе-то естественно! Не каждый же день ставят на лоб клеймо «неадекват», — хихикая и заваливаясь на диван, воскликнула я. — Кстати, Ланс мне очень дорог и, если с него хоть волосок упадёт, я сожгу все твои картины. — Ты не сделаешь этого, ибо я знаю, что в глубине души ты любишь мои картины и считаешь непостижимо талантливым, — отозвался Клаус, плавно жестикулирую рукой в воздухе. — Кстати, у меня имеются новости и они тебе не понравятся. А когда у нас хоть одна новость была хорошей? — Почему-то у меня не было в этом сомнений. Так какие? В последние дни Клаус вёл себя странно, но в хорошем смысле этого слова… хотя, это ещё больше настораживало. Чисто деловые и партнёрские отношения у нас вышли на новый уровень. После учиненного кровопролития, он предложил мне разделить ответственность за это и оказал поддержку на совете с кураторами. Трип искал подвох, как и я, но пока было пусто. Может, конечно, я просто накручиваю и слишком много беру на себя, что уже в каждом вижу врага. В конце концов, люди меняются и Клаус не исключение. Да и мы делаем одно дело, так что разумнее всего — принять спокойно, а дальше уже по ситуации. Но вместо ответа Клаус вручает мне свой пакет и заваливает в одно из кресел. Зеленовато-голубые глаза искрились каким-то мальчишеским блеском, когда я достала теплый коробок китайской лапши с овощами на пару и гранатовый сок в стеклянной бутылочке. — Так как ты снова человек, а мне нужен здоровый партнёр, то тебе необходимо питаться, — торжественно продекларировал гибрид, закидывая ногу на стол и играя пальцами с пластиковой миниатюрой моста. — Я не голодна, — бурчу я, но тут же заливаюсь постыдной краснотой. Желудок недовольно заурчал, таким образом издавая протест на голодание. А вот улыбка на гибридской моське стала просто запредельной. — Так и думал, что ты заперлась в своём офисе без пищи и отдыха. Ибо, вы — долбанный трудоголик, мисс Морель. — А лучше быть алкоголиком? — съехидничала я, всё же пододвигая к себе коробочку с едой и быстро открывая её. Затем срываю упаковку с палочек и подхватываю деревянными концами кусочек курицы, прежде чем положить себе её в рот. — Меня бесит, что ты неожиданно стал милым. Это настораживает. Колдуя над моим макетом, Клаус чуть повернул голову в мою сторону. — Никки Морель, у вас огромные проблемы с доверием. — Не спорю. Кстати, ты так и не сказал, что за проблемы. Дай угадаю, не перебитые протеже Марселя решили выйти в бой? — Трип сказал? — Догадалась, — произнесла я, снимая с себя туфли и садясь в позе лотоса на диванчике. Так, было удобнее поглощать лапшу и без боязни, что еда попадёт на мою чёрную блузку. — Поедешь со мной? Во взгляде Клауса засквозило помесь из удивления и чего-то настолько стремительного, что я не успела определить. От его цепкого внимания я почувствовала, как кожа шеи порозовела. Будто не на разборку с бунтовщиками позвала. Хотя, не отрицаю, что это уже нечто личное. Твою же мать. Мужчинам — противопоказано становиться чуткими и милыми, когда женщины уже привыкли к их скотскому поведению. Это сбивает с толку и заставляет делать глупости, о которых позже начинаешь дико сожалеть. А Никлаусу Майклсону — тем более. Нет, что-то здесь было все-таки не так. — Ну, раз ты приглашаешь, — издевательски протянул он с такой миной, будто собирался ещё долго размышлять под луной над моим приглашением, словно юная девица. Затем широко улыбнулся мне и пронзил взглядом. Мерзкие мурашки облепили мою спину. — Я поеду с тобой, Никс. — Чудно, — неловко пробубнила я, стараясь забить рот едой, дабы не нести всякой хрени больше. Безопаснее сейчас есть, чем говорить. Едва не подавилась даже. Нет, всё-таки, правду говорят, что голод и стрессы на человека дурно влияют.