* * *
Граница Польши и СССР. — Ахтунг! Прибываем через тридцать минут! – крикнул водитель машины. Я сидел в деловом черном автомобиле, на заднем левом кресле. Справа от меня сидел Иоахим, на кресле подле водителя сидел третий представитель Германии – какой-то полноватый чиновник или типа того. Из представителей военной верхушки Германии был лишь я. Впринципе, от всех стран Оси было по одному военному и одному политику. Германия же, как безусловный гегемон, могла позволить себе более расширенную делегацию, в виде 3 представителей и сопровождения общим количеством 30 человек. От остальных стран Оси по 2 представителя и сопровождение до 20 человек, соответственно. От СССР же прибудет примерно такая же по количеству человек делегация. Также, так как мы проводим переговоры на территории Польши, нейтральной, по сути, стороне, нашу делегацию до самой границы сопровождали польские войска. Как уже стало понятно, правительство Польши согласилось на проведение переговоров на своей территории, но при условии, что на них будет помещен наблюдатель от этой самой Польши. Наблюдатель уже прибыл на место проведения встречи, мы почти приехали, проведя на поезде несколько часов, а потом ещё столько же часов в машине, а советы тоже должны вскоре приехать. Я вышел из машины через почти час. Автомобиль занесло на полпути, и мы свалились в сугроб. На улице стояло начало февраля, снег в Польше ещё не растаял, лёд тем более. Лёд на дорогах серый, даже на самых чистых озёрах тончайшие кромки льда имеют серый оттенок. Индустриализация сыграла свое дело. Я шёл, хрустя снегом, военные берцы не давали поскользнуться на льду. Я смотрел в ноги, задумавшись о своей прошлой жизни. За, вроде бы, короткий срок, я довольно сильно вжился в роль генерал-майора танковых войск Германии. Вроде бы, и прадед на фронте воевал, и прабабушка герой социалистического труда, но я, почему-то, спокойно веду себя в обществе фрицев, и даже на приемах у Адика веду себя нормально, воспринимаю это как должное... «Ладно, у меня ещё полно времени на осмысление этой темы. Если договор с Союзом будет подписан, то разгром от Союзников нам наверняка не светит, да и размышления о том, что я, по сути, предал родину, уже не будут иметь смысла. Ведь мы будем на одной стороне, так?» Мои внутренние распри прервала серия громких гудков, раздававшаяся из динамиков, закреплённых у крыши средних размеров одноэтажного здания. Предупреждающий звонок. Скоро начнутся переговоры.* * *
Граница Польши и СССР, переговорный зал. — Это непозволительно! – кричал тот самый немецкий чиновник, который, как оказалось, вовсе не чиновник, а генерал в отставке, — Финляндия уже наша, и мы никуда не выведем наши войска! Понимаю, ещё, Болгария, но никак не Финляндия! Это очень важный стратегический объект! Неужели Вы, господин Молотов, не понимаете, что сухопутная база в Финляндии позволяет держать нам Швецию на коротком поводке! Генерал-майор! В Финляндии находится и часть ваших войск! Вы – прославленный тактик и стратег, и как никто другой должны понимать всю подноготную ситуации! — Пожалуй, я соглашусь с господином Роберт фон Кошем. Швеция зажата со всех сторон, и ни британский флот, ни американская авиация, при должной обороне, не смогут прорваться к шведам. Это и в интересах вашей страны, господин Молотов, – задумчивым голосом ответил всем я. — Что ж, не могу не согласиться, товарищ Ренненкампф, товарищ фон Кош. Но в таком случае мы потребуем сохранения Швеции как страны, соблюдающей нейтралитет в этой Войне. — Эту цель мы и преследовали, господин Молотов. Сохранение нейтралитета в Швеции по отношению и к нам, и к ним, Союзникам. Теперь предлагаю перейти к следующему пункту, – заключил Иоахим, — Раздел Польши... Сама Польша в это время крепко спала. Наблюдателя ликвидировали ещё до начала переговоров. Это, пожалуй, единственное, к чему обе стороны пришли без длительных споров и жарких дискуссий. Когда наблюдателю придет время ехать к начальству докладывать о прошедших переговорах, его машину круто занесет и она свалится в глубокий овраг. Овраг уже готов, осталось очистить дорогу до чистого льда (чистого, всмысле без единой снежинки на нем) и, если лёд не поможет, помочь машине свалиться в овраг. Этим всем занимаются подкупленные польские солдаты. После окончания работы они будут вызваны для получения награды, после чего успешно расстреляны. Все это сделано для того, чтобы сохранить тайные условия переговоров в тайне. Да. Всего тайных условий, а точнее секретных протоколов, пять. Первый – закрепление сферы влияния СССР за территорией к югу от Грузии , то бишь Ираном, Ираком, Саудовской Аравией и далее к Персидскому заливу. Второй – организация военных баз в районе Босфора и Дарданеллы. Третий – о закреплении сферы интересов СССР в Финляндии. Четвертый – отказ Японии от угольных и нефтяных концессий на Северном Сахалине. И пятый – признание Осью того, что Болгария, несмотря на свое географическое положение, находится в сфере безопасности черноморских границ СССР, в связи с чем считается политически необходимым заключение «пакта о взаимопомощи» между СССР и Болгарией, то бишь входа Болгарии в СССР как Болгарская ССР. По итогам встречи, было одобрено три секретных протокола. Войска Оси не будут препятствовать советским войскам разворачиванию баз у проливов Босфор и Дарданеллы. Страны Оси одобряют распространение сферы влияния СССР к югу от Грузии (так как это было в изначальном тексте немецкого договора). Страны Оси оставляют право распоряжаться судьбой Болгарии за СССР. Два других протокола были отклонены. В свою очередь, Германия и Италия забирают себе большую часть территории Польши, "на условиях справедливой компенсации". Сегодня, 8 февраля 1940 года, был подписан "Пакт пяти держав Оси". Во время переговоров нас постоянно снимали несколько кинооператоров от разных стран, и вскоре нашу встречу, разумеется, урезанную, покажут по центральному телевидению каждой страны-подписанта.* * *
Встреча окончилась, все разъехались, машина с трупом польского наблюдателя успешно свалилась в овраг и даже взорвалась, а польские солдаты-свидетели получили свою "награду". Лично я не испытывал особого энтузиазма ехать на эти переговоры, и не изменил своего мнения после их окончания. Большую часть времени я думал о словах Адольфа, которые он мне сказал перед тем, как отправить в Польшу.* * *
Flashback
* * *
Берлин, здание Рейхсканцелярии, кабинет Гитлера. — Союз с СССР позволит нам успешно завершить проект, над которым наши лучшие конструкторы работают с начала прошлого года. Проект тяжёлого экспериментального танка, который, в случае успеха, станет нашим новым ОБТ на замену хорошо показавшим себя Panzerkampfwagen IV. Ты тоже хорошо себя показал, Гантрам. И как главнокомандующий армии, и как командир танка. Именно ты будешь командиром новой модели. Отберешь экипаж сам, из лучших солдат своего полка, или из любого другого. Как только танк будет готов, тебя оповестят. А теперь иди. Поезд скоро отправляется. — Майн Фюрер, – уважительно склонил я голову. — Ауф Видерзейн, Гантрам. — Ауф Видерзейн.* * *
End of Flashback
* * *
Таким образом, на меня спихнули не только переговоры со своей родиной, но и командование новейшей машиной смерти. Чувствую, что от моих результатов в тестировании танка зависит моя дальнейшая судьба. Не убьют, конечно, но место любимчика Гитлера я наверняка потеряю. Мы уже собирались отъезжать, но мою голову посетила одна шальная мысль. — Интересно, а что будет, если я буду говорить не на русском, а на русском матерном? — Извините, товарищ Ренненкампф, вы что-то сказали? – спросил находившийся рядом Молотов. — Послушайте, господин Молотов. Пиздец нахуй блять, попал просто в ебейшую и охуенную ситуацию, блять. Вы поняли меня?POV Молотов:
— Hören Sie, Herr Molotow. Ficken ficken ficken, ich bin nur eine ficken und ficken Situation geraten, ficken. Haben Sie mich verstanden? — Ч-что? Ф-фикен? Was haben Sie gemeint, Tovarisch Rennenkampff?POV Гантрам:
— Ничего, господин Молотов. Ничего не имел ввиду, забудьте. — А-аээ... — Наша машина уже отбывает, господин Молотов. Прошу прощения, но я спешу откланяться. Ауф Видерзейн, товарищ Молотов. — А-ауф Видерзейн, товарищ Ренненкампф. «Фикен, значит... А жаль...»