Охотник на вампиров

Мы втроём собрались в полупустом баре, за дальним столом. До рассвета оставалось несколько часов. — Может, не стоит обсуждать такие вещи в публичном месте? — спросил я, оглядываясь на пьяные компании за другими столами. — Всем похуй, — ответил Джордж, — рассказывай. Новый знакомый выглядел сурово: кожаная куртка, крепкое телосложение, тяжёлый взгляд. Словом, тот самый типаж, который если пройдёт в очереди вперёд тебя, то как-то не захочется высказывать никаких претензий. Вместо этого лишь подумаешь: «ну ничего, постою ещё несколько минут, не так уж я в сущности и тороплюсь». — А ты вампир? — на всякий случай уточнил я. — Включи мозги и угадай с трёх раз. — Предположу, что это означает «да». — Ага. Теперь познакомь меня со своим приятелем. — Это Феликс, бывший офицер. — Да хер я поверю, что офицер может так выглядеть. В каком уставе прописано носить бант в волосах? — В устаревшем уставе, — пояснил я, — в восемнадцатом веке. — Тогда понятно. Там мужики красились, как бабы, все таскали напудренные парики, и каждый день после балов ходили на оргии, где нажирались в хлам и трахались в жопу. — Тебе бы учителем истории работать, — заметил я с сарказмом. — Отчасти это верно, — спокойно сказал Феликс, — но для небольшой прослойки общества. — Ладно, оставим рассказы об оргиях на потом, а пока вернёмся к делу. Я пришёл попросить помощи против вампира, который назначил встречу на завтра, где, естественно, ничего хорошего ожидать не приходится, учитывая, чтó он сделал с моим коллегой. Но и не идти тоже нельзя, а то хуже будет. Надо разобраться с ним, чтобы эта тварь перестала быть угрозой для… да для всех. — Что известно про него? — Довольно мало, но вот что знаю... Я пересказал всё, что узнал ранее и описал поведение. — Вот же хитрая сволочь, — заключил Джордж, — если бы я знал, то не передавал бы его на допрос, а прикончил бы, пока он был парализован колом. — Бля. То есть, ты был так близок к тому, чтобы уничтожить эту тварь! — с досадой воскликнул я, — а теперь такой шанс хуй представится ещё раз. — Нытьё не поможет, так что придержи свои сожаления, — затем он обратился к Феликсу: — ну а ты что можешь добавить про своего предка? — Он мне не предок! И не имеет со мной ничего общего. Это просто случайный вампир, с которым не повезло столкнуться. — Но теперь у тебя его кровь, хочешь того или нет. И вампиры обычно не дают Становление кому попало, а выбирают похожих на себя. Тех, с кем в дальнейшем есть смысл работать. — Не буду я с ним работать. Вообще, знаю про него мало, но судя по всему, он из Тёмных Веков, и живёт как минимум лет пятьсот. — Что-то не сходится, — усомнился Джордж, — вампиры такого возраста одержимы своей безопасностью, окружают себя кучей защиты и действуют совсем иначе. Это чопорные и заебавшиеся от не-жизни создания, которым уже похуй абсолютно всё, кроме власти и своей шкуры. Никто из них не позволит себя поймать и обездвижить ради возможности покривляться перед смертным. Напугать неопытных он способен, но по факту вряд ли представляет серьёзную опасность. Однако, устранить его конечно надо, пока он не выкинул что-нибудь ещё. — Когда мы виделись с ним до моего сна, при нём был лук с одной стрелой. — Странно. В восемнадцатом веке уже было оружие поприличнее. И всего одна стрела? Что за бессмыслица. Посмотрим, как он потягается с огнемётом. — А можно мне тоже какое-нибудь оружие? Хотя бы обычный пистолет, чтобы я мог помочь? — вмешался я. Оба вампира с удивлением посмотрели на меня. — Ты ебанутый? — прямо спросил Джордж. — Присутствие смертного на сражении вампиров — плохая идея, — добавил Феликс. — Но может, я смогу подсобить в критичный момент. Хоть чем-нибудь. — Мы справимся вдвоём, а ты только всё усложнишь. — Опасность для тебя слишком высока и ничем не оправдана, — настаивал офицер. — Но эта тварь вырвалась во время моей смены, я организовал встречу и подготовку с нашей стороны, и должен видеть, как всё пройдёт. — Нихуя ты не организовал. Прибежать и попросить защиты — не организация. А проблему решу я, с помощью своего огнемёта. От тебя требуется держаться подальше и не лезть под ноги. — Кто-то же должен проконтролировать, чтобы ты не накосячил снова и не упустил врага, как в прошлый раз, — с вызовом заявил я. Ненадолго повисла тишина. — Что ты спизданул? — переспросил Джордж. От его тона мне стало не по себе. Но, зная, что у меня есть поддержка, я ответил: — Я сказал, что ты хуёво выполнил свою работу в прошлый раз, и позволил вампиру тебя наебать. Поэтому я должен присутствовать, чтобы ошибка не повторилась. — Ты, смертная букашка, будешь мне рассказывать, как разбираться с вампирами? — он угрожающе поднялся из-за стола, — ни разу в жизни не сразившись даже с самым обоссанным птенцом, становлённым пару минут назад, ты будешь поучать меня, в одиночку побеждавшего серьёзных противников? Феликс тоже поднялся из-за стола, давая понять, что он на моей стороне. Джордж продолжал злиться. — Самое тяжёлое, что ты держал — это даже не твой хуй, а ручка, которой заполняешь бумажки, и это максимум твоих физических возможностей. Но раз ты такой дохуя самоуверенный — валяй, приходи на встречу. И не удивляйся, когда он прихлопнет тебя за секунду и даже не заметит. — Я приду. Увижу. — И «победишь»? — хмыкнул он. — Насчёт последнего не уверен, но первые два пункта уже сами по себе тянут на некоторую личную победу.

***

Следующей ночью мы в том же составе пробрались на территорию заброшенного металлургического завода. — Может, был смысл как-то заранее подготовить территорию, сделать ловушки, разместить взрывчатку? — запоздало задумался я. — Ты хоть видишь площадь этой территории, какая нахуй взрывчатка и ловушки, — возразил Джордж, — это всё излишне. Огня против вампира более чем достаточно. Как и обещал, он пришёл, вооружённый огнемётом. Феликс же был без оружия. — А почему без пушки? — Не понадобится. Пули едва ли помогут против моего Сира. Моей задачей будет удержать его хотя бы ненадолго, чтобы он не увернулся от огня. — Что?! — Ты ведь не думал, что это будет так просто? — Никакого самопожертвования, — сказал я, — в чём тогда смысл всей затеи?! — Смысл в том, чтобы уничтожить его. — Уничтожить, чтобы что? — спросил я, и сам же ответил: — чтобы из-за него не пострадали невинные. Если на невинных плевать, и если цена победы неважна, то ради чего вообще вся эта борьба? — Чтобы он никому не навредил в дальнейшем. — Нет никакого «дальнейшего». У нас есть только здесь и сейчас, и это то, на что мы реально можем влиять. Потому — никакого самопожертвования. Иначе это будет поражение, а что случится дальше, уже неважно. Если мы не достанем его в этот раз, ещё останется множество других шансов. После смерти же шансов больше нет, и это бессмысленное завершение. В разговор вмешался Джордж. — Если вы закончили философствования, то давайте-ка потопаем к оппоненту. Он не сказал, где конкретно на территории завода будет ждать? — Нет. Наверное, это значит, что везде. — Пойдём в главный цех, не торчать же тут на улице. И там проще будет загнать его в угол. — Ага, пойдём… слушай, а ты не знаешь, можно ли перестать быть вампиром? — вдруг спросил я. — Что за дурацкий в вопрос в самое неподходящее время. Становление необратимо. Но зачем тебе это знать? — Да так, просто интересуюсь. В огромном цеховом помещении оказалось темно, и я включил фонарик. Сопровождавшие меня вампиры в дополнительном свете не нуждались. И я понимал, что они были правы, когда пытались отговорить меня от присутствия на встрече. Но вместе с тем — знал, что должен сюда прийти. Было тихо, если не считать поскрипывания металлических конструкций. Завод заброшен уже давно: всё держится кое-как, вокруг гуляют сквозняки. В окнах грязные и мутные стёкла, выбитые в некоторых местах. На полу пыль и сухие листья, занесённые ветром. Периодически я слышал лязг железа, каждый раз пугаясь и наводя фонарик на источник звука. Но это оказывалась какая-нибудь безобидная ржавая деталь, поменявшая своё положение, вероятно, из-за сквозняка или небольшого перепада температуры. Мы продвигались вглубь цеха, перешагивая через всякий хлам, разбросанный по полу. Я очень старался соблюдать тишину и ни обо что не споткнуться — хотя и знал, что мы ни от кого не прячемся, но всё-таки невольно хотелось быть как можно менее заметным в этом жутковатом месте. Остальные, похоже, чувствовали то же самое — вели себя тихо и не сказали ни слова. Внезапно по всему периметру помещения зажглись красные лампы и стали синхронно мигать, на секунду освещая цех, на следующую погружая его в полную темноту, а потом освещая снова. Глаза устали от этого очень быстро, и я щурился, нервно оглядываясь по сторонам. А затем механизмы пришли в движение. Со скрежетом и грохотом, заржавевшие конструкции стали набирать обороты. «Но как? Здесь ведь всё давно оставлено, не было ремонта, старая нерабочая электропроводка...» — Что за херня?! — воскликнул я, но из-за шума не услышал даже собственного голоса. Я увидел, что Феликс сел на пол, зажимая уши и закрывая глаза, как будто испытывая боль от звуков. Когда я захотел подойти к нему и что-нибудь предпринять, Джордж остановил меня. — Да что с ним происходит? — спрашивал я, хотя это было бесполезно. Джордж что-то ответил и выразительно покачал головой, давая понять, чтобы я не подходил. Я оставался в полном непонимании, но всё же поверил и наоборот отошёл подальше от офицера. И тут моё внимание привлекло движение под потолком. Грузовой кран медленно опускал металлическую балку, на которой восседал уже знакомый мне вампир. Он комфортно разместился как раз по центру тяжести, и выглядел столь непринуждённо, словно сидел на качелях, а не на старой и опасной конструкции. Я пожалел, что у меня нет никакой пушки и что я не могу открыть огонь, когда враг представляет собой демонстративно удобную мишень. Джордж тоже бездействовал — видимо, расстояние пока было слишком большим для огнемёта, но постепенно сокращалось. Сложно было смотреть в этом красном мигающем свете, но я заметил, что у противника действительно был при себе лук — и не какой-нибудь компактный или современный, а классический английский, по габаритам лишь немного уступающий владельцу. Когда до пола оставалось метра три, вампир соскочил со своего импровизированного лифта и сделал шаг в нашу сторону. Теперь он выглядел совсем иначе, в отличие от нашей первой встречи. Модный яркий костюм подчёркивал подтянутую фигуру, а на лице присутствовал макияж, словно вампир хотел придать себе видимость жизни. Но получалось ровно обратное — это добавляло неестественности и некой зловещей театральности. Как ни парадоксально, но во время допроса, в рваных тряпках и с чистым бледным лицом, он вызывал куда больше доверия и не производил столь устрашающего впечатления, как сейчас. Джордж наконец опомнился и задействовал огнемёт. Пламя осветило всё вокруг, и меня даже на некотором расстоянии обдало жаром. Я отскочил ещё подальше, не желая, чтобы на меня попала хоть капля горючего вещества. Вспышка огня резала глаза с непривычки, и мне хотелось отвернуться, но не мог же я пропустить такой момент. Противник не двинулся и оказался в самом пекле. Вместе с этим механизмы остановились, и снова наступила тишина. Джордж продолжал поливать вампира огнём, пока не истратил всю огнесмесь. Но, когда всё прекратилось, вампир продолжал стоять на том же месте и с ухмылкой смотреть на нас. Его одежда обуглилась и почернела, но сам он не получил видимых повреждений, и даже его лук с единственной стрелой на поясе остались нетронутыми. Он оглядел себя. — Так даже лучше. Интересное дизайнерское решение! В следующую секунду он оказался рядом с Джорджем, который был слишком шокирован и не успел ничего сделать. Тварь вырвала ему сердце одним движением. А потом это существо повернулось ко мне. — Но… но ты же должен был… — пролепетал я, — ведь это же огонь! Что ты такое?! — Да, мне следует представиться, — вампир аппетитно закусывал сердцем, держа его в руке, словно сочный фрукт, — но ты обойдёшься без моих титулов и полного имени. Можешь звать меня Лучник. Это потому, что я охуенно стреляю из лука, и умею стрелять даже с закрытыми глазами. Он выбросил осушенное сердце, которое с неприятными звуком шмякнулось на пол, и добавил: — Правда, точность от этого снижается. У меня было много вопросов, но ещё больше было желания жить. Поэтому я молчал. А вот тварь и не думала затыкаться. — На что ты рассчитывал, когда пришёл сюда? — Ну… вообще-то надеялся посмотреть, как тебя поджарят. — Полагаю, ты немного разочарован, хотя формально меня всё-таки поджарили. Теперь, когда впечатление уже произведено, сознаюсь: будь у твоего дружка побольше горючего, то мне бы расхотелось греться дальше. До меня запоздало дошло, что оба вампира, сопровождавшие меня, так или иначе нейтрализованы. Офицер продолжал сидеть на полу, не обращая внимание на происходящее. И я остался наедине с врагом. Чего уж теперь терять, можно и спросить вопросы... — Что с Феликсом? — Посттравматическое расстройство. Стрессовая обстановка, в сочетании с сильным звуковым и визуальным раздражителем, даёт такой эффект. — Нахуй ты это устроил? — со злостью спросил я. — Чтобы он не бросался под огнемёт, вестимо! Неопытным не стоит повторять этот трюк, — назидательным тоном сообщил вампир. — Ты что, заранее всё подстроил? А откуда знал, кто и с каким вооружением придёт на встречу? — Когда думаешь, что ты один — на самом деле это не так. Пока ты в своём офисе болтал по телефону, я в нескольких метрах от тебя слышал каждое слово всех разговоров. А потом видел, что заходят в бар два вампира и один охотник на вампиров… О, это похоже на начало анекдота, а значит грех не продолжить. И охотник говорит бармену: «пусть эти двое насосутся за мой счёт». Бармен отвечает: «извините, но крови в ассортименте нет» — «а я и не про кровь». Я мрачно смотрел на него, скрестив руки на груди. — В каком месте надо смеяться? — Ах, напрасно я надеялся, что ты поймёшь тончайший метафорический юмор. — Куда уж мне понимать шутки про отсос. Для познания такой мудрости надо жить пятьсот лет, как и ты. — Пятьсот? Мне потребовалось гораздо больше для обретения этого знания! Страх постепенно сменялся злостью. Меня стала бесить его манера веселиться в такой ситуации. Я не понимал, насмехается ли он надо мной, или просто шутит, или вообще не шутит. Вообще в происходящем было что-то неправильное. Так не должно было случиться. У Джорджа не было ни единого шанса спастись. «Но разве он не сам виноват, что недооценил врага и не подготовился серьёзнее? Если бы он дал мне пушку, да хорошего калибра, всё могло бы сложиться иначе. Но он предпочёл выёбываться, что справится сам, потому что крутой, а я — всего лишь никчёмный смертный, которому стоит молчать и не путаться под ногами.» Я вдруг почувствовал злорадство. «Ну что, кто из нас теперь никчёмный? Я жив, а твоя тушка уже успела разложиться». Вот только противник нравился мне ничуть не больше. Пока я думал, он неспешно подошёл ближе ко мне. Не было смысла бежать — я уже видел, что тварь может за мгновение сократить расстояние в пару десятков метров. Всё, что мне оставалось — смотреть на это существо в чёрной обугленной одежде и с перепачканным кровью лицом, и надеяться… на что? Почему я всё ещё жив? Почему огонь не помогает? Как запустились давно заброшенные механизмы? —…и почему лук в двадцать первом веке? Зачем? Сейчас такой выбор автоматов, дробовиков, пистолетов-пулемётов… можно даже ходить с крупнокалиберной снайперкой, которая и то менее громоздкая. — Так сумеет любой дурак! А ты попробуй решить проблемы при помощи одной стрелы. И это возможно — если правильно выбрать цель, то дальнейшая куча свинца уже не понадобится. «Почему он вообще отвечает мне? Разве не должен древний вампир считать смертных пылью под ногами?» Я видел гораздо больше высокомерия по отношению к себе и от более слабых вампиров. Иногда во время допросов даже новообращённые давали понять, что смотрят на меня как на низшего. Потому что считали себя хищниками на вершине пищевой цепи, а меня — всего лишь потенциальной едой. Которая по случайному недоразумению имеет власть над их жизнью, в виде возможности нажать на кнопку и открыть окно для солнечного света. — Какого чёрта тебе надо от Феликса? — Это наше с ним личное дело, для которого и назначена встреча. Надо только дождаться, когда его попустит, — он взглянул на офицера, качая головой, — приём, как слышно?! Есть кто на линии? Тот, кажется, начал оправляться от своего состояния. Постепенно его взгляд становился более осмысленным. А тем временем я сказал: — Теперь это и моё дело тоже. Я защитил его от босса и от своего предыдущего коллеги — не для того, чтобы бросить сейчас. Я ожидал насмешки над собой — ведь что я могу поделать, будучи без сверхспособностей и даже без самого слабого оружия? Но неожиданно Лучник согласился: — Пусть будет так. От тебя можно получить определённую пользу — для этого тебе потребуется стать гулем. — Что?! Погоди-ка. Я не хочу быть гулем! — Неважно, чего ты хочешь или не хочешь. Выбора у тебя нет. — Выбор есть всегда, — возразил я, — в крайнем случае, ты предложишь мне смерть, если я не соглашусь? — Нет. Ты станешь гулем и это единственный вариант. — Слушай, может как-нибудь договоримся, чтобы без этого?.. — я стал нервно соображать, какой бы привести аргумент, но ничего внятного не лезло в голову, — из меня будет хуёвый гуль. Мне не подходит рабство. Ну… просто… мне нужна свобода воли, я слишком привык к ней. У меня нет опыта в том, чтобы быть зомбированным болваном. Я даже телевизор не смотрю! Выслушав моё нытьё, собеседник с улыбкой ответил: — Иди и возьми кровь у Феликса. Ему как раз пора научиться, как создавать для себя безвольных и полностью покорных слуг. Готовых терпеть, как им отрезают конечности без капли обезболивающего — и при этом смотреть на своего хозяина с щенячьим восторгом. Тем временем офицер уже окончательно пришёл в себя и поднялся на ноги. — Он сказал, что не хочет быть гулем, — с ненавистью смотрел он на своего Сира, — так почему бы тебе не прислушаться и не пойти на хуй? — Дать Становление, дать знания о выживании и дисциплинах, обеспечить защищённое место для сна, а потом наблюдать, как тебя посылают на хуй — вот такой трогательный процесс воспитания потомства… — Я не просил ничего из этого и ничего тебе не должен! — Это верно. Но гуль у тебя всё равно будет. Внезапно Феликс повернулся ко мне. — Беги, я задержу его! — закричал он, нападая на древнего вампира. Я не успел ничего осмыслить и просто послушался, припустив со всех ног прочь отсюда. Пару секунд спустя я стал понимать, что не следовало оставлять их наедине, но всё равно продолжал бежать. И тут — резкая и очень сильная боль. Споткнувшись и свалившись на бок, я увидел, что из живота торчит окровавленный наконечник стрелы, за который зацепились куски мяса и, похоже, внутренних органов. Закричав от боли и ужаса, я схватился за древко стрелы, инстинктивно желая избавиться от инородного предмета. — Не трогай это, — взволнованно заговорил подбежавший офицер, — оставь как есть, а то истечёшь кровью. Он сел рядом. — Тебе нужно выпить моей крови. — Бля… мне нужно… в больницу… — с трудом проговорил я. — Нет. Ранение слишком опасное, тебе навылет пробило живот. Вампир выпустил клыки и прокусил себе руку. — Ты должен это выпить. Перепуганный и растерянный, я послушался. И вкус крови заставил забыть о боли. Как и обо всём остальном. Мне не хотелось останавливаться, и через какое-то время вампир с некоторым трудом вырвался от меня. — Это охуенно… Дай ещё. — На первый раз достаточно. По-хорошему, это должен быть и последний раз. — Какой ещё последний, я никогда в жизни не пробовал ничего вкуснее! Моё состояние стало заметно улучшаться. — Но ты ведь не хочешь потерять свободу воли? Первый глоток не так опасен, но если продолжишь пить это третью ночь, тогда станешь рабом в полном смысле. — Насрать на волю, свободу и всю хуйню. Я хочу это ощущение снова. — Надеюсь, что перехочешь. Нужно вытащить стрелу. — Бля... Я не сразу обратил внимание, что лампы уже погасли и помещение снова приобрело тот же мрачный и запустелый вид, как в начале нашего посещения. Словно враг давал понять, что получил что хотел, и аудиенция окончена. — Тварь уже съебалась или как? — По крайней мере, не вижу его, — офицер ещё раз огляделся по сторонам. — Он умеет становиться невидимым. С такой полезной способностью можно даже порнуху не качать. Ладно, я готов, помоги вытащить из меня эту хуйню. Вампир осторожно отломил наконечник стрелы. — Только когда будешь вытаскивать, сделай это аккуратн… Блядь! Сука! — Извини, но иначе тебе было бы ещё больнее. Лучше быстро, чем медленно. — Ёбаный в рот, там же внутренности! — я держался за живот, а на руки выливалась кровь. Однако рана быстро затягивалась. Через пару минут я уже сумел сесть. Глаза привыкали к полумраку, и я увидел, что вампир виновато смотрит на меня. — Мне следовало сразу дать тебе кровь, а не пытаться устроить побег. — Ничего подобного, любая попытка сопротивления — лучше, чем безропотное овечье поведение. — И я так и не поблагодарил тебя за всё, что ты сделал. Начиная с помощи на допросе и заканчивая этой встречей. — Говно вопрос, роскошная порция крови меня устраивает больше любых «спасибо». Определённо стоило того. Не все из новых знакомств меня порадовали, а твой Сир, конечно, сука, но зато у него есть прекрасное свойство — сваливать через непродолжительное время. Надо найти на него управу и договориться с теми, кто реально способен уничтожить эту сволочь. — Найти старых и сильных вампиров — возможно. Но с чего бы они стали нам помогать и рисковать своей жизнью? Что ценного мы предложим взамен? Стоит смириться с фактом — мы одни против сильного врага. — И что делать? Собеседник промолчал. Я решил сменить тему: — Помню, что ты неплохо управлялся с современным пистолетом. Легко узнать инструкции, как пользоваться, например, телефоном — ну то есть спросить у любого встречного. А с пушками явно сложнее. В том смысле, что не будешь же предлагать оружие прохожим и спрашивать, куда нажимать, чтобы стреляло. — Я знаю, куда нажимать. Принцип ударно-спускового механизма не так кардинально поменялся за две сотни лет, чтобы нельзя было найти спусковой крючок. — Ну а всё остальное, например другие способы перезарядки, предохранительные механизмы, техобслуживание со сборкой-разборкой оружия? И все прочие радости сложных устройств, после возни с которыми понимаешь, что лук — не такая уж плохая идея… — В первую же очередь я стал изучать современное вооружение. Из профессионального интереса. С непривычки мне больше не за что было уцепиться в новом для себя мире. — А как же всякие прочие хобби? — При жизни не было времени ни на что, кроме военного дела. Теперь вижу, что мои знания ни на что толком не повлияли, что война не имела смысла, и все внешнеполитические достижения уже ничего не значат — всё оставлено далеко позади, в забытой истории. Но по привычке я продолжаю собирать информацию. У меня есть много книг и журналов про пушки и военную технику. И полно времени, чтобы это читать. — Из этого следует, что у тебя также есть деньги, а значит, есть работа. Приятно знать, что тебе удалось более-менее адаптироваться в современном мире и освоить другую специальность. — Ага, вроде того… В его тоне меня что-то смутило, и я уточнил: — Надеюсь, не криминал? — Ну, не то что бы. Это совершенно безвредно для окружающих. Хотя и не совсем законно. — Ладно, тебе виднее. Всё-таки вампиру непросто найти работу среди смертных, особенно без документов, без обучения сегодняшним специальностям, да ещё и с ночным режимом. Остаются всякие подпольные мутные организации. Вроде моей. Вдруг я вспомнил кое-что. — Вот чёрт, я забыл спросить у твоего Сира, можно ли избавиться от проклятия. Уж он-то точно должен что-нибудь знать. — Не беспокойся, он не отстанет. Впереди будет множество возможностей спрашивать о чём угодно. — Я бы тогда заодно узнал, получается ли дрочить после тысячи лет не-жизни, и как ощущения. — Только постарайся не схлопотать ещё одну стрелу. — Да ладно, это же самый невинный вопрос из тех, которые я могу задать...