Тихий, смешной, злой.

Они лежат на узкой кровати в пижамах цвета красного моря, обессиленные разговорами и признаниями дня. Голова Тео у него на плече, волосы его вьются от влаги, после душа, который они приняли по очереди. Руки Тео обнимают его, словно он его плюшевый книзл для сна, заговоренный защищать его от страшных сновидений, которого он не хочет отпускать, пока не уснёт. Драко на самом деле не прочь стать его ручным книзлом, как и остаться в этих объятиях до скончания веков. Тепло его тела усыпляет, согревает, расслабляет, усталые мысли последними каплями просачиваются сквозь разбитые плотины. – П-пот-тер, – вырывается его усталое фырканье, – Он просто... ну как можно быть таким?! – Драко едва качает головой. Пальцы, забывшись, перебирают волосы у своего плеча. – Он всегда был непостижим... – ворчит он вполголоса, – Всё делал вопреки... Каждый раз он выбирал самый невероятный путь! А я же... – Драко отворачивается. Он сожалеет о том, кем он был прежде и куда его это завело. Драко вздыхает. – Я же должен был сгореть вместе с Крэббом в Адском пламени, – делится он убито. – Он же сам чуть не сгорел в Адском пламени! Но он снова и снова это делает. Возвращается... влезает в дерьмо по уши... спасает всех... Меня! После всех самых ужасных слов. После всего что я сделал! После того, как я сколько раз подводил его, а он... Защищал меня потом снова и снова... Тео, ты что?.. – пытается Драко оторвать от себя плечи, зашедшиеся мелкой дрожью, и пальцы, сжавшиеся в кулаки на пижамной рубашке, – Эй... – Что-то горячее проливается ему на грудь. – Ну же... – вытаскивает он его лицо. – Тео!.. – берет он его голову в ладони. – Ненавижу... – с трудом слышится низкий шёпот, – Тео хватает его за руки у себя на щеках, зажмуривает глаза, ещё пара капель срываются из-под опущенных ресниц. – ...я так устал... – Драко стискивает зубы, словно заранее чувствует его боль, как свою, – ...бояться потерять тебя... – срывается голос Тео, и он плачет по-настоящему, разрезая сердце Драко на куски. Драко не остаётся ничего, кроме обнять его, не остаётся ничего, кроме прижать его к себе, дрожащего, ломкого, не остаётся больше ничего, кроме заплакать тихо за ним вслед. Драко понимает. Он ненавидит всё, что им пришлось пережить. Если бы только жизнь их сложилась иначе. Они сидят в пижамах на узкой кровати, такие юные, на коленях друг перед другом, выплакивая боль, страх и бессилие, каплю за каплей. Море слёз. – Я злился на тебя, – берет Тео его голову в ладони, – за то что чувствовал всё это, ненавидел каждый твой в тревоге взгляд. После разговоров со Снейпом, после ваших собраний, после всех мерзких намеков Кэрроу, после писем матери... Я видел все твои защиты насквозь, все маски, весь самообман... – Тео дрожит, а Драко настигает осознание, что тот был рядом с ним каждую минуту его пути, каждую минуту своего одиночества Драко был не один. В миг прошлое и настоящее сплетается в единое целое, и Драко вдруг чувствует, что ноша его стала легче в два раза. – Я ненавидел видеть всё это и чувствовать свое бессилие что-либо изменить, срывался на тебя, обозвал... – Идиотом, я помню... – Драко улыбается печально. Он хочет поцеловать его мокрое от слез лицо. Слезы росой сияют на его ресницах. – Прости... – добивает его его вшитая до кости вежливость, – всё это была не твоя вина, я просто... – Тео вздыхает. – Не думаю, что я был так уж невиновен... – жмёт Драко плечом, но Тео качает головой. – Ты не мог ничего сделать. Поверь, я очень много думал над тем, что можно было сделать... – Тео опускает голову и устало вытирает слезы. – Поттер столько раз совершал невозможное... только на моих глазах... столько раз... – вздыхает Драко. – Это заставляет меня думать, что я делал по-настоящему недостаточно... Тео вздыхает вслед за ним, снова укладывается на кровать, притягивая Драко поближе. Они ложатся лицом к лицу. Гарри. Тео понимает. Он успел увидеть, за это короткое время смог разглядеть, смог услышать между брошенных вскользь строк, как удивителен был этот человек. – Говоришь, Гарри спас тебя... что ж, – устало подводит он итог,  – Значит, я у него в долгу. – Тео чувствует ощущение правильности. Драко слушает ладонью тихие удары его сердца и согласно молчит. Он тоже в долгу у него. У этого, оказывается, любителя хватать его за задницу. Просто невероятно. Было время, когда Драко мечтал о заднице Поттера, беспечные времена. И теперь… Как это вообще возможно. Драко всё ещё не верит, что правда мог нравиться ему. – Тео... – М?.. – Как я мог понравиться тебе? – спрашивает Драко с сомнением, пойдя дальше за своими мыслями, – Я же был... Самодовольный, не видящий дальше своего носа, полный страха, масок и самообмана, ведомый отцом..? – смотрит он на него нахмурившись. Тео улыбается немного печально: – Маски плохо прилегали... – и, не удержавшись, снова проводит пальцами по шелку волос, – Ты старался, и у тебя не выходило. – заглядывает он ему в глаза, – Ты выдавал себя раз за разом. И каждый такой раз отзывался у меня внутри. Драко прикрывает глаза от ласки и утыкается головой в его ладонь. Он чувствует прикосновение губ к своему мокрому лицу. Удивительно, как поражение может стать обретением. Шансом. Даром. Судьба шутит изощрённо. Не все выживают после её комедии. Но Драко бессилен – он благодарен своей судьбе.