Очень плохой день

У Сансы Старк был очень плохой день. Началось все с платья, нового платья, которое портниха королевы обещала закончить до сегодняшнего утра, но лишь прислала свои искреннейшие извинения со служанкой. Санса думала проплакать весь день, не выходя из покоев даже для приема пищи, но сосущее чувство голода и как-то очень уж быстро закончившиеся слезы положили конец этому плану спустя едва ли часа два. Позвав горничную, Санса облачилась в одно из старых платьев и поспешно направилась в отцовскую часть башни, где они с Арьей и Джейн обычно завтракали, надеясь, что опоздала не сильно и не удостоится одной из знаменитых лекций септы Мордейн. Попутно она пообещала себе продолжить горевание сразу же после завтрака. Или после полудня, когда закончится прогулка в парке, на которую она собиралась с подружками… В конце концов, она слышала, что принц Джоффри собирался сегодня инспектировать укрепления крепости, что дало бы ему неисчислимое количество шансов увидеть ее. В новом платье, которое ей так и не сшили. На глаза, как по волшебству, снова навернулись слезы, но впереди уже маячила дверь отцовской приемной, а потому Санса решительно их подавила (чувствуя себя героиней песни, храброй и стойкой в своем страдании), расправила плечи и шагнула в освещенную солнцем комнату. Да, поплакать можно было и после обеда. Или даже ужина, который обычно проходил в Большом зале и удостаивался присутствия венценосной семьи. А на Сансе и старое платье неплохо сидело, если подумать. Увы, день, начавшийся так неудачно, и продолжился ничуть не лучше. Джоффри, когда Сансе все-таки удалось оказаться поблизости во время его инспекционного обхода, если и смотрел на нее, то с выражением, более похожим на что-то среднее между скукой, недовольством и откровенным отвращением, а никак не с интересом. Еще и страшный телохранитель принца каждый раз норовил пронзить ее яростным, полным мрачного раздражения взглядом. Санса улыбалась, отчаянно пряча обиду и непонимание под маской приличествующей леди вежливости, но на душе к вечеру было уже совсем плохо. Что, вот что она делала не так? Санса прекрасно знала, что могла бы получить внимание любого молодого (и не очень) человека при дворе, если бы только захотела. И если бы не была нареченной наследного принца, которого любила всем сердцем, конечно же. Не раз видела, как загораются глаза юных оруженосцев и рыцарей при взгляде на нее, как невольно смягчаются черты даже умудренных годами и закаленных в боях воинов в ответ на ее улыбку. И лишь один человек оставался невосприимчив к ее чарам, обливая ее холодом и презрением, что бы она ни делала. Порой Сансе казалось, что в глазах цвета стали мелькало еще что-то, похожее на жалость, но она списывала все на собственное воображение. И на охватывающее ее всякий раз, когда она пыталась смотреть ему в лицо слишком долго, ощущение дискомфорта. Ее живот тогда будто скручивался узлом и сердце начинало заходиться в бешеном галопе, а внутри все заливало душным, щекотным жаром — настолько, что Сансе казалось, она вот-вот потеряет сознание. Страх? Долгое время Санса так и думала. Пока не осознала, что страх прошел, а оно, это странное ощущение, — осталось. Даже стало сильнее. И продолжало расти. Ей почему-то казалось, что если бы он повел себя однажды как другие, если бы отреагировал на нее так же, то она смогла бы это преодолеть. Подавить. Или хотя бы остановить. Однако каждая попытка просто представить себе, как бы это могло быть, вызывала у нее состояние, близкое к панике, а потому проверить свою догадку Санса не могла. Даже в воображении. Что каким-то образом делало все еще хуже. После неудачной прогулки Санса сомневалась, идти ли на ужин. С одной стороны, там обычно бывало весело, но с другой… С другой — она просто не знала, готова ли вынести еще одну порцию пренебрежения. Да и платье все еще не было готово. Наверное, это был знак, на который ей следовало обратить внимание сразу же, с самого утра, и остаться в своих покоях, как и хотела. Она как раз стояла у окна, перебирая в уме все за и против, когда со стороны конюшен показались два всадника. Справа на белом коне и в белом же плаще Королевской гвардии красовался Джейме Ланнистер, чьи волосы последние лучи заходящего солнца превратили в расплавленное золото, а левого Санса безошибочно опознала как Пса — только у него была способность казаться темнее самой темноты, да и его черного скакуна, славящегося дурным нравом и похожего на ожившую скалу, обточенную морем, с каким-то другим перепутать было сложно. На мгновение она почти залюбовалась странно гармоничным сочетанием противоположностей: белое — и черное, свет — и тьма… Они двигались неторопливо, вальяжно даже, будто собрались в свою очередь на прогулку, судя по направлению — куда-то в город. Или по крайней мере за пределы замка. В какой-то момент сир Джейме беззаботно рассмеялся, запрокинув голову, а затем, неуловимым движением заставив своего коня притереться почти вплотную к черному, панибратски хлопнул Пса на плечу. И тут же оказался снова на безопасном расстоянии, белозубо улыбаясь в ответ на убийственный взгляд. Глаз Пса Санса, понятное дело, не видела, но и так прекрасно могла себе представить. Словно два клинка за миг до нанесения смертельного удара — прямо в душу. Она невольно напряглась. Пес же не сделает ничего сыну своего сюзерена и дяде наследного принца, верно?.. Пес и правда вскинулся было, как готовый броситься хищник, но в итоге лишь покачал головой и пришпорил коня, рыкнув что-то мимоходом сиру Джейме. На что тот лишь снова рассмеялся. Они уже давно скрылись из виду, а Санса все стояла, глядя им вслед. Пытаясь представить их где-то там, в лабиринте городских улиц, в пестрой толчее или в безлюдных переулках… Где-то, куда ей ходу не было. И никогда не будет. Не то чтобы ей когда-нибудь сильно хотелось там побывать… Наверняка там слишком шумно, тесно и дурно пахнет… И опасно. Нельзя забывать об опасности. Гораздо лучше для девицы ее положения и происхождения находиться за надежными стенами крепости, в тепле и уюте. Пташкам положено сидеть в клетках, красивых золотых клетках, только подчеркивающих их природную красоту. Раздраженно помотав головой, чтобы выбросить из нее глупые (и очень странные — откуда только взялись?) мысли, Санса отвернулась наконец от окна и принялась стягивать платье (тоже старое, но это сидело на ней особенно хорошо и было выбрано специально для сегодняшнего ужина), даже не подумав позвать служанку. Видеть не хотелось никого. Закончив, она бросила синий шелк с серебряными узорами прямо на пол и заползла под одеяло, рассеянно вытирая со щек невесть когда и почему появившиеся слезы. Судя по реакции днем, Джоффри был чем-то огорчен и, как следствие, не очень расположен к ее присутствию, а значит, ужин прекрасно мог пройти и без нее. И отсутствие там Пса никак на ее решение не влияло. У нее просто был сегодня очень, очень плохой день.