Танец продолжается

Лорд Криган Старк Лорд Винтерфелла не смог сдержать потока грязных ругательств, когда мир вокруг него залило пламенем. «Клянусь всеми Богами, ну почему в этот кровавый день все идет через известное место?» А ведь они побеждали. И должны были победить, будь прокляты Зеленые и их семь Божков! Вражеская конница была разбита. Вражеская пехота бежала наутек. Тело Борроса Баратеона превратилось в мелко рубленное мясо — северяне не сразу успокоились, даже когда он перестал орать и размахивать молотом. Им удалось захватить все переправы, они смогли навести временные мосты и атаковать врага уже на их стороне реки. Они побеждали, будь оно все проклято! И это должна была быть победа, равной которой не было последние две сотни лет! Но стоило Кригану упасть с коня — и все полетело вверх тормашками. За то время, пока он поднимался с грязной земли, искал нового коня, выслушивал донесения от всех своих знаменосцев под этим проклятым дождем и ветром… Пока составил в голове картину, что происходит в данный момент… Пока снова падал с коня и снова вставал… Этого времени хватило Зеленым на то, чтобы ввести в бой подкрепление. Эссосских наемников, чье появление на поле битвы они проморгали — за что отдельное спасибо пасмурной погоде и туману. А потом еще и сам Дейрон решился ворваться в бой на своем драконе и поддержать иноземцев огненной волной. И если бы королева и ее Лунная Плясунья не подоспели на помощь, от армии Черных остались бы одни головешки. «Слава Богам, что я не всех в атаку бросил, что у меня еще есть в резерве кони и люди. Если бы я послушал…». При одной мысли об этом Хранитель Севера поежился — но не от холода. Однако наемники, кем бы они ни были, откуда бы они не прибыли, включились в битву в идеально подходящее время. Хотя Криган, прикинув, насколько трудно координировать действия отрядов в такую непогоду, скорее поверил бы в то, что им просто повезло, чем в то, что это было спланировано заранее. Но это ничего не меняло. На помощь недобиткам Зеленых явилось от шести до двенадцати тысяч свежих воинов, готовых поддержать их в этом забытом всеми Богами месте, тонущем в крови. «Волантийцы? Пентошийцы? Лиссенийцы? Кто-то из них. Никто другой не додумался бы тащить в Вестерос слонов в начале зимы». Если бы у Черных было хотя бы столько же людей, сколько и у их противников… Тогда речные лорды успели бы переправиться на фланге и захватить лагерь Зеленых раньше, чем наемники пришли бы им на помощь. Но у них не было столько людей. Северяне и лорды Трезубца были в меньшинстве еще до начала сражения, а теперь, когда над головами ревели драконы, соотношение численности перестало играть всякую роль. Большую часть резерва он кинул на левый фланг, где они смогли сдержать наемников и нанести им тяжелые потери, дав Черным небольшую передышку. Жаль, что только небольшую. — Мы не выиграем эту битву, если вы будете держать резервы в тылу, милорд, — тихо сказал Робард Болтон таким же тоном, как если бы он упрекал своего оруженосца за принесенный ему холодный обед. — Какой бы выбор я ни сделал, мы не получим легкой победы, — еще тише ответил ему лорд Винтерфелла, глядя на то, как сапфирового цвета дракон выпускает из пасти длинную струю пламени. Лунная Плясунья почти не дышала огнем, но этого и не требовалось. Все, кто находился внизу — копейщики Корбреев и сцепившиеся с ними уцелевшие воины Штормовых земель — уже догорали. Десятки голосов кричали в агонии, некоторые умоляли добить их. И каждый из лордов Севера или Речных земель сейчас смотрел в небо с бессильным отчаянием. Драконье пламя было абсолютным оружием, противодействовать которому им было нечем. «Он делает третий заход… Если это будет продолжаться, мы все сгинем». Только королева, во имя которой они сегодня вышли на поле убивать и умирать, могла им как-то помочь. И она совершала настоящие чудеса, налетая на Тессарион и своего кузена… Долго это продолжаться не могло. Криган понимал, что он ничего не смыслит в полетах на драконах и тактике воздушных боев погибшего Фригольда. Но самый обыкновенный здравый смысл подсказывал ему, что во время такого сильного ветра более крупный дракон имеет решающий перевес. Размер имеет значение — это простое правило было верным для замков, для рыцарских доспехов, очевидно, что и драконы вряд ли были исключением из правила. И Тессарион не была ранена, как Солнечный Огонь, которого Бейла сразила над Драконьим Камнем. Получалось, что если юной королеве не удастся снова попасть стрелой в глаз дракона, вероятность ее победы в схватке была равна нулю. Но какой бы опытной лучницей она ни была, шансы на попадание, с учетом скорости и высоты боя, дождя и ветра были даже меньше нуля. — Кто-нибудь видел лорда Кермита Талли? — Нет, милорд, — проворчал Вульфрик Гловер. — Мне сообщили, что он лично возглавил атаку на пехоту Маллендоров — как раз перед тем, как появились эти наемники. Больше его никто не видел. Верховный лорд Севера сжал в отчаянии челюсть, но никто из его знаменосцев, к счастью, не заметил этого за опущенным забралом шлема. Только этого не хватало. Один из самых важных командиров войска Черных пропал неизвестно куда в этом ливне и слякоти. И никто понятия не имел, где его искать и жив ли он вообще. Со своей позиции Криган мог видеть только центральную часть поля битвы. И ему оставалось лишь догадываться о том, что происходит слева, где тысячи наемников полезли в лобовую атаку прямо через адские болота, в которые превратилась затопленная равнина. Или справа, где сражение за контроль над бродом превратилось в дикую резню, после которой вниз по течению плыли сотни трупов, составлявших жуткую картину смерти. Он видел только центр… Но и этого было достаточно для живого воплощения всех своих кровавых кошмаров. Северянин обвел взглядом все, что мог видеть… И не находил ни единого повода для радости. Тысячи человек кололи, рубили, резали и били друг друга. Некоторые успевали отскочить в сторону, когда сверху на них обрушивался столб драконьего пламени. Или прятаться за щитами, когда их накрывал новый залп стрел. Кое-где отдельным командирам Черных и Зеленых удавалось сплотить солдат вокруг себя и создать хоть какое-то подобие порядка… но ненадолго. Копье, стрела, меч, огонь, падение под копыта — и все, отважный рыцарь погибал, и остатки дисциплины гибли вместе с ним. Люди бегали кто куда, бились с кем попало, ныряя с головой в пучину гибели и разрушения. А следом за первой линией шли нанятые на службу лордами Долины горцы, добивавшие раненых противников и не слушая тех, кто молил о пощаде. И с той стороны тоже нашлись подобные убийцы-мародеры. В этом не было стратегии. И чести не было. Это было пиршество смерти под проливным дождем. Смерть кружила и наверху, откуда лил дождь. Временами из пасти Тессарион вырывались новые струи огня, но бесстрашная королева уводила своего противника вверх, подальше от своих, чтобы драконий огонь не причинял вреда ни Черным, ни Зеленым. А она уж как-нибудь справится. «Осталось решить один вопрос: что делать?» У него было два выхода. Последняя отчаянная атака со всеми, кто еще оставался на ногах — или отступление. Вперед или назад. Последний удар и, скорее всего, гибель — или позорный отход и поражение. «Непросто сделать выбор, да, Криган?» Лорд Винтерфелла понимал, что если он выберет первый вариант и атака провалится, это будет полная катастрофа. Армия Черных в Речных землях перестанет существовать, а битва обернется резней. «Криган, ты себе-то хоть не лги. Эта битва с самого начала обернулась резней. Но ты еще можешь эту резню остановить. Этот день в любом случае останется черным пятном в летописи…». Он осознавал, что из трех объединённых армий Черных, собравшихся на этом поле, меньше всего пострадало именно войско Севера. Речные земли и Долина понесли куда большие потери. Но если он кинет в бой и этих людей… и проиграет… Тогда дело королевы Рейниры умрет вместе с ним. Вряд ли, конечно, Зеленые устроят после этого карательный поход в Долину и на Север, но Криган не без основания опасался, что его сын Рикон и остальные уцелевшие родичи не смогут защитить дом Старков и Север со всем, что у них осталось. И что урон репутации его дома, вызванный поражением, может подтолкнуть другие знатные дома попытаться выйти из-под власти Винтерфелла в скором будущем… Возможно, это случится не завтра и не через месяц. Но это случится. И зима близко. И помощи Юга, которая позволит пережить ее, в этот раз не будет. Потому что королевство было опустошено войной… И амбары Речных земель были сожжены или пусты. И житницы Простора понесли огромные потери. Но если он отступит, сохранив свое войско… или хотя бы его часть… Но это тоже было очень непросто. Даже с естественной преградой в виде реки и прикрытием лучниками и катапультами лорд Старк не был уверен в том, что его люди сумеют отступить в порядке. Это если не вспоминать о драконице короля Зеленых, которая могла просто сжечь их всех живьем. — Милорд! — к нему подлетел гонец в изрубленном нагруднике. — Сиру Титосу Ригеру срочно нужны подкрепления! У брода… Глядя на гонца и на то, что когда-то давно было гербом с изображением коня, Криган почувствовал, как на его сердце ложится тяжелый камень. И с горечью напомнил себе о том, кто он есть и что он должен сделать. — Какова обстановка? — Марочники получили подкрепление! Милорд-десница, умоляю вас, пришлите нам больше людей! «Ну все, сейчас или никогда… Я должен принять решение, которое все ждут от десницы королевы… Правильно говорят, Криган. Короли летают по небу, а десницы роются в грязи…». Он понимал, что после того, что он сейчас сделает, многие будут его ненавидеть. — Нет. Гонец ошеломленно открыл рот, словно форель, которых в изобилии ловили рыбаки в Зеленом Зубце и потом продавали на рынках. — Милорд… — Передайте сиру Титосу мои глубочайшие сожаления, но подкреплений не будет. У нас у самих ужасная обстановка. Мне некого выделить. Пусть отступает на наш берег, на позиции, которые мы заняли утром, и укрепится, насколько может. И если кто-нибудь найдет лорда Талли… Пусть скажет, что этот приказ адресован и ему тоже. Всадник из Речных земель несколько раз торопливо кивнул, после чего поскакал обратно во весь опор. Видимо, Ригер убедил всех, и его в том числе, что северяне всенепременнейше явятся к ним на подмогу. И он даже подумать не мог, что услышит отказ. «Может, я и правда переоценивал смекалку речных лордов…». — Вы отступаете, — в голосе Робарда Болтона не было ни намека на вопрос или недоумение. Он сообщал очевидный факт. А понять, что в этот момент чувствовал сам лорд Дредфорта, было совершенно невозможно. — Если мы не отступим, мы еще можем победить, но радоваться этой победе будет некому. У нас не останется армии, — Криган указал латной перчаткой в сторону реки, за которой кипел бой. — Мы не можем себе этого позволить. — Но мы можем победить! — голос Хороса Амбера напоминал скорее звериный рев, чем человеческую речь. Кузен лорда Томарда, который сейчас рубился где-то там, под дождем, командовал резервом Последнего Очага и земель, граничащих с Даром, и буквально горел желанием вступить, наконец, в битву. — Можем, — «Но вряд ли», — подумал про себя десница королевы. Он понимал, что его резерва хватит на то, чтобы закрыть одно из трех направлений. Или раскидать их по всем трем и проиграть. — Но я решил, что на сегодня достаточно смертей. «Да. Более чем достаточно. И Север не может себе позволить терять столько же людей, сколько густонаселенный Простор. Мы не в состоянии жертвовать по целой армии в каждом крупном сражении». Криган оглядел знаменосцев, составлявших его личную охрану. Никто больше не пытался ему возразить. Лорд Хорнвуд, напротив, не мог скрыть облегчения тем, что битва закончилась, несмотря на то, что на его черных доспехах не было ни единой вмятины, а вся пролившаяся на них кровь была чужой. Рыцарь из дома Мандерли, казалось, вообще не обращал внимания на их спор… Но это впечатление было ложным. И по тому, как он смотрел в сторону, лениво жуя яблоко, нетрудно было понять, что Белая Гавань не согласна с его решением. Примерно то же самое думали и другие вольные всадники и младшие сыновья лордов. Но приказ они выполнили. «И это хорошо. Я не желаю убивать кого-то из своих знаменосцев за нарушение приказа». Один за другим на холме поднимались флаги и раздавался гул боевых рогов. Перед деревянными мостками, переброшенными через реку рядом с обломками старого моста, рыцари Барроутона остановились и попытались перестроиться после серии стычек. Криган огляделся и увидел, как гонцы собираются к нему. Настало время выполнить следующую часть плана. — Скачи к лорду Рисвеллу. Скажи, чтобы он задержал эссосцев столько, сколько сможет и потом отступал в лагерь. — Да, милорд, — гонец из Белой Гавани с русалкой на гербе пришпорил коня и понесся так быстро, словно за ним гнались демоны из всех семи преисподних. Следующим был гонец из Риллов, чей вороной скакун жалобно ржал при каждом порыве ветра, окатывавшем его ледяной водой. — Мне нужно знать, сколько людей все еще сражается под командованием лорда Ригера. Пусть продолжает держать брод. Не давайте врагу переправить через него свою конницу. «Не думаю, что у них вообще какая-то конница осталась. Наемники сражаются в пешем строю, а их собственных всадников угробил лорд Штормового Предела…». Северянин молча кивнул, затем дернул поводья своего коня и поскакал к броду. А потом в небе снова показались драконы. Лунная Плясунья, гибкая и быстрая, сделав потрясающий кульбит, понеслась к позициям Черных. Тессарион ревела, явно недовольная тем, что ее крылатая противница сбежала из боя. Синяя Королева попробовала было налететь на позиции Старков, но ее соперница резко развернулась — и этого было достаточно, чтобы убедить дракона Зеленых передумать. Этого — и хорошего залпа стрел с ближайшего холма. Тессарион еще раз взревела и исчезла в облаках. — Пусть ваши лучники будут наготове, леди Блэквуд, — скомандовал Хранитель Севера. — Если их дракон вернется, я хочу, чтобы вы истыкали ему крылья и другие слабые места. Тетя лорда Вранодрева согласно кивнула и вернулась к своим стрелкам. На ней не было лат или кольчуги, в отличие от остальных окружавших его лордов и рыцарей, но леди Блэквуд даже в кожаной куртке оставалась воплощением смерти. А если посмотреть на нее сзади… «Нет, Криган, сейчас не время думать об этом. У тебя есть более важные проблемы, о которых нужно позаботиться». Конечно, мысли, которые в тот момент пришли в его голову, пришли бы любому здоровому мужчине… Да и многие из его спутников откровенно любовались соблазнительной фигурой Алисанны. Но лорд Старк смотрел не туда, а в бледные глаза Робарда Болтона. — Как только все, кого мы можем спасти, переправятся на наш берег, я хочу, чтобы вы зарядили катапульты всем, что может гореть. — Там еще остались воины из Долины и Речных земель. Они погибнут. Не нужно было брать в руки подзорную трубу, чтобы убедиться, что лорд Робард прав. Сотни человек, у которых не осталось ничего, кроме жажды крови и пламени, в любом случае не успели бы отступить. Одни были слишком далеко от реки, других отрезали от переправы отряды наемников. Иными словами, они уже были мертвы, хотя все еще ходили и дышали. Даже если бы они услышали его приказ к отступлению, у них не было никаких шансов добраться до Кригана и его людей вовремя. А вот передовой отряд Амберов, сумевший вклиниться в строй врага и не умереть на длинных копьях наемников, еще мог уцелеть. Ну разумеется, его же возглавлял сам Томард Амбер, а выйти против лорда Последнего Очага мог только очень храбрый или очень глупый человек. Вооруженный окровавленным боевым молотом в одной руке и двуручным мечом в другой, лорд Амбер в одиночку сдерживал натиск противника, чтобы его присяжные мечи могли отступить. — Я знаю, — вздохнул Криган. — Но тут уж… либо мы, либо они. «И лучше, если они. Я сам приказывал им не лезть на рожон. И до боя приказывал, и во время него. Кому-то можно долго объяснять, что надо делать, но он все равно поступит по-своему». На Зеленых снова начали сыпаться стрелы. Лучники леди Блэквуд после недолгой передышки возобновили стрельбу, чтобы прикрыть отступление союзников. «Хорошо, что я оставил пару сотен людей, чтобы они собирали уцелевшие стрелы. Глупо было бы, если бы вдруг на нас напал дракон и вражеское войско, а убивать их оказалось бы нечем». Десятки воинов продолжали гибнуть в яростной рукопашной. Оказавшись под обстрелом, пехота Зеленых строилась стеной щитов, которыми пыталась прикрыть свои изрубленные доспехи. Наемники, и так державшиеся плотным строем, продолжали двигаться вперед, но, потеряв пять или шесть десятков солдат, истыканных стрелами, все же сообразили, что штурмовать переправу через реку, в которой плавали тысячи трупов, пока не стоит. Отряд Амбера, наконец, смог отступить, сохраняя боевой порядок, но Криган не удивился бы, узнав о том, что как минимум треть из них осталась на милость Зеленых, прикрывая отступающих. И судя по крикам их великана-предводителя, которые до него доносились, это было не так далеко от истины. «Надеюсь, он извлечет урок из этого опыта… Хотя о чем это я? Скорее курица заговорит на валирийском, чем случится такое божественное чудо». Сотни уцелевших воинов Черных бежали по доскам переправы на северный берег. Кто-то даже наступал на трупы погибших жителей Простора и Штормовых земель. И это смотрелось откровенно жутко. Как и то, что как много тел не уносило бы течение, на берегу их все равно оставалось бессчетное множество. Как и при любом отступлении, беспорядка избежать не удалось. Многие солдаты, прежде всего новобранцы, бежали прочь, бросая оружие. Рыцари Мандерли и Вулфилдов тоже отходили в некоторой рассеянности. Зато латники Старков, Хорнвудов и Сервинов медленно откатывались назад, удерживая врага от попыток обойти их с фланга и превратить отход в разгром. «Итак, мы уходим… чтобы сразиться снова. В другой раз». Копейщики Штормовых земель и эссосских наемников, на знамени которых была нарисована странная разноцветная птица, все-таки не стали их преследовать. Они понимали, что их ждет, если они полезут через реку без прикрытия собственных стрелков. Криган мысленно рассмеялся, вспомнив, какую неоценимую услугу оказал им Боррос Баратеон, растоптавший своих лучников в первой и последней яростной атаке. А лучники Марок были опасными противниками, за их плечами были десятки лет сражений с дорнийцами… Но — не сложилось. — Обрушьте переправы. А потом стреляйте из катапульт по тому берегу, — скомандовал Криган Старк, когда лорд Томард последним выскочил на северный берег и его задача по прикрытию отступления была выполнена. И катапульты ударили в цель. Горящее масло, разлившееся по тем участкам земли, где уже прошелся своим огнем дракон, полыхнуло ярко-оранжевым пламенем, ясно видимым даже под дождем. И оно быстро растеклось по полю бойни, устроенной обеими сторонами в этот черный день. «Гори оно все… — зло подумал лорд Винтерфелла. — Не желаю больше видеть этого безумия». *** Лорд Ройс Карон — За королеву! Это было последним, что успел крикнуть воин с гербом Веларионов на груди, прежде чем лорд Ночной Песни вогнал ему в горло меч. Резкий тычок, поворот, предсмертное бульканье, фонтан крови… и смерть еще до того, как тело воина Черных коснулось размякшей земли. Свет жизни погас в его глазах, закрытых шлемом в форме рыбы. — Пятнадцать, — выдохнул лорд Ройс, пытаясь отдышаться после напряженного поединка с рыцарем Узкого моря. Слава Семерым, что финт, которым он только что сразил его, уроженец Дрифтмарка так и не успел выучить. — Стареете, милорд! У меня восемнадцать! — воскликнул один из его присяжных мечей, поднявшийся из простолюдинов, вгоняя лезвие топора в череп очередного противника. Бывалый воин, которого все звали просто Честный Джон — хотя это имя, скорее всего, было придумано им самим — вел себя в бою, словно голодный хряк, окруженный корытами с пищей. Он налетал на противников без какой-либо боевой техники, но усталость врагов и сила, которую опытный топорник вкладывал в свои удары, оказались неплохой заменой. — Никакого уважения к моим старым костям, — устало улыбнулся лорд Марок и плюнул на труп своего последнего противника. Потом провел языком по зубам, почувствовав неприятный привкус собственной крови. «Надеюсь, этот не выбил мне еще больше зубов… Я и так достаточно их потерял…». Убедившись, что рядом больше нет Черных, которых нужно было убить, Ройс вогнал меч в землю и потребовал воды. Бой, в котором он и его оставшиеся люди участвовал, был недолгим… Но ломота в костях, мышцах и голове была такой, словно он целый день размахивал тяжелым боевым молотом. «Война — дело молодых… А я уже немолод». Ройс долго пил из бурдюка, который принес ему один из оруженосцев и стал чувствовать, как пульсирующая боль в голове медленно отступает. Но он ничего не мог поделать со свинцовой усталостью в руках и ногах… и дымом от пожара, забившем ему легкие, из-за которого он несколько раз тяжело закашливался. Допив содержимое бурдюка, лорд Карон взял второй и опустошил его так же быстро. И только после этого осмотрелся. Его уцелевшие боевые товарищи устало валились на землю, многие тоже просили воды, еды или разрешения поспать. Некоторые грабили свежие трупы. Другие искали брошенных коней и все, что могло быть ценным. «Надо было сказать им, чтобы брали пленных… Но Черные дрались, словно демоны. Не знаю, пытался ли кто-нибудь из них сдаться… И если даже да, пытался ли кто-нибудь из наших взять их в плен?» Выбросив из головы мысли об ужасной судьбе тех, кто все же попал к ним в плен, лорд Марок оглядел картину опустошения вокруг себя. С того места, где они находились, все еще можно было разглядеть развалины Босвортского моста, но холмы за ним были затянуты дымом. Враг ушел, скрывшись за огнем, дождем и ветром. И солнце уже садилось. Лето подошло к концу, а это означало, что дни становились короче ночей. Тысячи… нет, десятки тысяч тел валялись по обоим берегам реки, и в ней самой, и на склонах холмов. Вороны налетали с неба черными тенями и пожирали то, что когда-то находилось внутри этих людей. Они не знали голода в эти военные годы. Но именно эта битва стала для них лучшим пиршеством. Так много мертвечины… А те, кому посчастливилось выжить, слишком устали для того, чтобы хоронить павших. — Мы выиграли, милорд? Вопрос исходил из уст юного Маррана Селми, третьего сына лорда Дома Урожая. Посвященный в рыцари меньше двух лет назад лично Ройсом Кароном, молодой человек сегодня остался в лагере вместе с другими воинами Штормовых земель, которым «не повезло» — и доказал вместе с остальными, что он тоже способен постоять за себя и за правое дело. Его доспехам и щиту пришлось сегодня нелегко, три пшеничных колоса на его гербе, разрубленные в паре мест, окрасились в алые и багровые цвета, что было наглядным подтверждением того, как сильно Черные пытались отправить его к праотцам — и чем закончились их попытки. «Если бы у лорда Борроса была хотя бы половина твоего ума… За ним я бы пошел во все семь преисподних». — Поле битвы осталось за нами, Марран, — ответил лорд Ночной Песни, с наслаждением отпивая из бурдюка крепленое вино из Лугового Дола. — А они ушли. Изгнание врага с поля сражения обычно считается победой… Ты доволен? — Да, милорд. Это так, — робко улыбнулся Марран Селми, а потом снял шлем и подставил бледно-голубые глаза и светло-русые волосы дождю. — Но я не видел, чтобы кто-то из наших преследовал побежденного врага… Вы же сами меня учили, что не дать побежденному врагу уйти — залог настоящей победы! — Ты был хорошим оруженосцем, Марран, — сказал Ройс, забыв об огромной пропасти между ними — вторым по значимости лордом Марок и третьим сыном мелкого землевладельца. Если честно, лорд Карон был приятно удивлен тем, как хорошо юный Селми выучил то, что он сказал пять или шесть лет назад. Никто другой из воспитанников лорда Ночной Песни не смог бы этого запомнить. «Все, что их тогда интересовало — это шлюхи, выпивка и слава. Сегодня все они погибли, пойдя за своим сюзереном в его самоубийственную атаку…». — Спасибо, милорд. Знаете… Мой отец отправил меня к вам в замок в наказание… — Знаю, — ответил Ройс. Они с лордом Дарреном Селми никогда не были в сколь-либо теплых отношениях в молодые годы. Лорд Дома Урожая в то время не вылезал из Штормового Предела, пока Ройс, будучи еще наследником Ночной Песни, посвящал все свое время выслеживанию дорнийских налетчиков в Красных горах и управлению отцовскими землями. Единственный их разговор с глазу на глаз, вышедший за рамки вежливых приветствий, едва не перерос в драку, а остальные их встречи проходили в основном на турнирах, где они окончательно стали заклятыми соперниками. — Отец хотел отправить меня в Грандвью. Балдрик, мой старший брат, был оруженосцем в Штормовом Пределе, а Гулиан тренировался в Грифоньем Гнезде. Его собеседник вежливо кивнул, пытаясь не смотреть на разбросанные по полю битвы груды трупов, пока льющаяся с неба вода заливала пожары. Все, как и ожидалось. Большинство лордов Штормовых земель считали лорда Борроса идеальным воином, и Селми был одним из них. Естественно, отдать сыновей на учебу к верховному лорду Штормовых земель — или хотя бы к кому-нибудь из его близких приближенных — было для него честью. — Твой отец не поехал с нами. — Больная нога вынудила его остаться дома… — голос Маррана Селми показывал, насколько он верит этому нелепому оправданию. — Но Балдрик и Гулиан были в центре… когда все… атаковали. — Позволь выразить тебе свои соболезнования… — вклинился в разговор Честный Джон со всей своей непосредственностью и прямотой. Это было грубо, но лорд Ночной Песни понимал, что сейчас чувствует этот солдат. Мало кто из тех, кто оказался на пути головорезов Амберов, мог сейчас об этом рассказать. «Если бы не дракон, если бы не помощь наемников… Они бы изрубили нас всех на куски. Хорошо, что к нам пришла подмога. Хорошо, что они сами понесли слишком много потерь и отступили…». — Не надо. Я не хочу об этом говорить, пока сам их не увижу, — процедил в ответ сир Марран. Ройс и его хорошо понимал. Одно дело быть третьим сыном, пусть даже нелюбимым. Но если его старшие братья действительно погибли, этот юноша, недавно посвященный в рыцари, стал бы наследником Дома Урожая. И это все бы изменило. Друзья и союзники лорда Дюррана сейчас были мертвы или умирали на пропитанном насквозь кровью поле битвы. А это означало скорое перераспределение власти в Штормовых землях и других владениях Зеленых. И если дом Каронов обладал достаточными силами, чтобы оказаться не по зубам для излишне честолюбивых соседей, то для дома Селми ближайшие несколько лун обещали стать куда менее приятными… — Сегодня мы одержали великую победу, милорды! Десятки пар глаз повернулись на голос и уставились на лорда Эстермонта, возглавлявшего отряд рыцарей, на доспехах которых не было ни единой царапинки и ни пятнышка грязи — разве что на копытах их коней. Не нужно быть гением, чтобы понять, что Лорд-Черепаха специально выждал момента, когда исход битвы был решен. Лорду Ройсу пришлось собрать всю силу воли в кулак, чтоб не рубануть этого труса мечом. Не хватало еще окончить дни на плахе за убийство лорда-союзника после гибели десятков тысяч человек во имя кровавой победы. Но ничто в этом мире не заставило бы его поздравить лорда Эстермонта в ответ. Даже если бы ему за это предложили все золото Утеса Кастерли. У всего были пределы. И Ройс Карон, похоже, достиг своего. «По крайней мере, барды, когда будут петь об этом дне, скажут, что мы, лорды Штормовых земель, поступили так, как животные на наших гербах». Он и сам поразился тому, насколько точной оказалась его мысль.