Танец продолжается

Архимейстер Сатер — Драконы все еще живы. Наш план начать светлую эру науки и порядка провалился. Никто не видел выражения лица за платиновой маской. Но шепот, которым эти слова были произнесены, сочился чистой ненавистью. И акустика в темной библиотеке, где они обычно встречались, делала голос еще более резким и злым. — Я не согласен, — ответил человек, которого можно было опознать только по серебряной маске, жезлу и кольцу. — Самые крупные и сильные ящеры были убиты, и у этих вырожденцев остались всего три или четыре рептилии. Мы все еще можем добить уцелевших. Остальные двенадцать человек, собравшихся в этой комнате, пока не вмешивались в спор между двумя коллегами. Со времени их последней встречи не произошло ни одного значимого события, и если кто-то влезет сейчас, бесплодная дискуссия только затянется, не принеся никакого результата. — Довольно, — слабым голосом кашлянул архимейстер Валер. Мастер вороньего дела и главный сенешаль Цитадели текущего года выглядел и звучал крайне усталым. Как и должно было быть для всякого, кому посчастливилось нести ответственность за управление домом, в котором собралось множество крайне эксцентричных исследователей, сварливых учителей, брюзгливых архимейстеров и рассеянных школяров. И все это в условиях продолжающейся войны. — Драконы… это не срочно… они подождут… следующей… луны. Спорившие друг с другом архимейстеры Клей и Тирар тут же поклонились в знак согласия, но взгляды, которые они метнули друг в друга, лучше любых слов показали Сатеру, что их спор не умер, а наоборот, будет взращиваться ими обоими дальше. — Так или иначе, я полагаю, что мы можем переключиться на более актуальные проблемы, — Сатер знал, что лучше всего держать спокойный и рассудительный тон, но в его голосе все равно прорезалась горечь. — Лютор Флауэрс собирает армию головорезов в тавернах и приморских кварталах. Я был бы рад, если бы он решил поддержать потрепанные силы Зеленых в Сидрхолле, но, боюсь, намерения у него намного менее благородные. С губ пожилого архимейстера Гулиана, закрытых медной маской, сорвался смешок. — Сатер, не смешите меня. Дети Староместа никогда не потерпят, чтобы ими правил бастард. — А кто еще, Гулиан? Кто? — повернулся к нему Сатер и даже стукнул желтым жезлом по полу Библиотеки Высших Наук. — Лорд Отто мертв. Все его сыновья — Линор, Хонор, Гунтор, Гвейн — погибли на полях сражений или от ножей убийц. Королева Алисента сидит в Королевской Гавани, и если вспомнить, в каком она сейчас состоянии… Я очень сомневаюсь, что она вообще думает о проблемах Староместа! — Есть еще кузены… У Ормунда было много сыновей, некоторые из них служат в армии… Мы можем отозвать кого-нибудь, организовать брак с кем-нибудь из не самых значимых, но самых богатых торговых домов… — Мне почему-то кажется, что ваша Цитадель не столь безопасна, как вы думаете, — еле слышно прошептал архимейстер Турен, представлявший малоизученное и зловещее направление оккультных наук. — Что вы хотите этим сказать? — раздраженно спросил Гулиан. — Я не согласен с тем, что население города так легко примет кого-то из родственников лорда Отто — лишь на том основании, что они родственники, — трудно было понять выражение лица Турена под его маской из валирийской стали. Да и тон его не мог подсказать, улыбается он или бессильно сжимает зубы. — Каждый четвертый из них голодает. Земли вокруг Медовички заброшены, все дороги кишат разбойниками… Простолюдинам плевать на то, что новый лорд не носит фамилию Хайтауэр. Их заботит лишь то, даст ли он им мир и хлеб. Они хотят есть. И им нет дела до человека, ввергнувшего их детей в величайшую войну со времен Завоевания. — Надо было убить всех драконов раньше! — выкрикнул архимейстер Тирар. — Это они виновны в том, что на страну обрушился голод! Ни один из тринадцати архимейстеров не стал ему возражать. Но Сатер услышал, как несколько из них горько вздохнули — настолько тихо, насколько это было возможно. Только что произнесенный приговор был в какой-то степени верным… Если не вспоминать о том, какую поддержку Цитадель оказала Зеленым против Черных. Именно их агенты похитили некоторые нужные улики у принца Деймона и принцессы Рейниры, когда король Визерис уже был при смерти. Именно их вороны избирательно информировали многих великих лордов о тех или иных событиях, чтобы ослабить Черных. Возможно, Эйгон и сам воодушевился, получив возможность сесть на Железный Трон — вплоть до того рокового вылета на Драконий Камень, но именно мейстеры подтолкнули Зеленых к восстанию задолго до того, как он решил повернуть оружие против своей сводной сестры. Из горла сенешаля вырвался новый приступ кашля. Он даже приподнял искусно сделанную маску из хрусталя, чтобы вытереть бледные губы. Всем было понятно, что в этом мире он не задержится. Особенно в условиях нынешней, крайне суровой зимы, обрушившейся на все Семь Королевств. Когда он прокашлялся и заговорил, его голос был полон боли: — Как обстоят дела… с финансированием? — Плохо, — был ответ. — За исключением нескольких ближайших городов возле Староместа, никто больше не идет на обучение в Цитадель. И я подозреваю, что с наступлением холодов дела станут еще хуже. Пожертвования великих домов сократились на восемь десятых — увы, но таков печальный итог войны. И еще многие из них обвиняют Хайтауэров в ее разжигании. У нас еще есть достаточные запасы золота и продовольствия, но если холода затянутся на несколько лет… нам придется ограничивать свои потребности. Каждый из четырнадцати членов их неофициального Конклава встревоженно поежился. Всем им было не меньше сорока пяти именин, и вынужденные ограничения в их возрасте были одной из вещей, которых им следовало избегать любой ценой. — Но мы ведь… восстановим наше влияние… над Семью Королевствами… в ближайшие десятилетия? — Ваши слова, сенешаль, меня просто поражают, — почти прошипел Турен. Если бы его глаза могли метать стрелы, самый старший член Конклава пал бы, истыканный с головы до пят. — Вы на полном серьезе верите в то, что после окончания этой войны Семь Королевств сохранятся как единая страна? Вы вообще читали письма, которые нам приходят? Вы видели толпы беженцев и дезертиров, которых полно от Перешейка до Красных гор? — Лучше вернись к своим друзьям-чернокнижникам, Турен, — тон и позу архимейстера Клея лучше всего описывало словосочетание «мрачная досада». — А мы пока займемся более важными… Какие бы колкости и замечания архимейстер ни заготовил для своего коллеги, он почему-то не стал их произносить. И вскоре все поняли, почему. Человек в платиновой маске внезапно вздрогнул, попытался обернуться, но в следующее мгновение его ноги подкосились и он упал на пол библиотеки, покрытый зеленым ковром. Упал с ножом в спине. Тринадцать пар глаз скрестились на одном убитом архимейстере. Многие из них и раньше видели мертвых, будь то занятия по анатомии или врачеванию — или же трагедии, видимые ими в путешествиях еще до того, как они выковали цепи. Или, может, что-то еще. Но никто из них ни разу видел мертвого архимейстера, убитого посреди самой тайной из библиотек Цитадели! — Бегите, глупцы! — полушепотом крикнул им Турен, после чего сам последовал своему совету и бросился к ближайшему выходу. Который на самом деле был единственным выходом. — Стой! — крикнул архимейстер Дорур, когда Сатер зажег несколько свечей, чтобы осветить им путь к бегству. И это было его последнее слово, поскольку убийца тут же атаковал на звук. Комната пребывала в полутени, но Сатер успел увидеть, как еще один нож вонзается в горло его собеседнику. Затем Дорур рухнул мешком на пол. Выругавшись себе под нос, Сатер побежал прочь, бросив жезл из черного дерева. Единственным оставшимся у него предметом, который условно мог считаться оружием, был короткий серебряный нож, которым он распечатывал письма и секретные документы, передаваемые его личными информаторами. Против обученного убийцы — или, возможно, убийц — это было так же бесполезно, как и голые руки. Мейстер из Речных земель нырнул за большую книжную полку, схватил оттуда одну из книг и прижал к себе. Как раз вовремя — в нее тут же вонзился очередной нож, которым убийца метил в его тело. «Не попал…». Затем была вспышка боли. Сатер закричал и постарался отскочить как можно дальше от своего местоположения. Взглянув на свою раненую руку, он понял, что в него попали стрелой. Кровь лилась водопадом, и все его знания врачевания говорили, что если он не найдет помощи в течение ближайших оборотов песочных часов, он просто истечет кровью и присоединится к убитым собратьям. Сатер бежал и бежал, налетая в темноте на книжные полки. Он не знал, сколько было убийц. Он не знал, как они проникли в сердце Цитадели. Где-то вдалеке он услышал хрип сенешаля и, к своему стыду, вздохнул с облегчением. Пока они убивают других, они не гонятся за ним… — Все умирают… — прошептал кто-то совсем рядом на высоком валирийском языке. Затем Сатер почувствовал у горла что-то холодное и острое. Дальше весь мир утонул в боли и тьме. *** Лорд Ларис Стронг С вершины центральной твердыни Красного замка можно было почти поверить в то, что столица Семи Королевств была спокойным, процветающим, богатым и красивым городом. Снег, который не утихал последние несколько дней, раскрасил в белый цвет все крыши, башни, септы, статуи и крепостные стены. Черноводный залив потемнел — и любой художник был бы счастлив изобразить на своих полотнах всю эту красоту: белая земля и черное море. В порту огромные краны, запряженные быками и лошадьми, выгружали содержимое трюмов нескольких кораблей с другой стороны Узкого моря. Со стороны Дороги Роз ехали десятки повозок, и с того места, откуда он за ними наблюдал, эта вереница напоминала огромную змею. Да, отсюда Королевская Гавань смотрелась почти умиротворенно. Почти. Если не глядеть в сторону руин Драконьего Логова. И тех пепелищ, где когда-то были дома. Хорошо, что снег прикрыл некогда мощеные улицы, которые «раздели» бунтовщики, разбивавшие этими камнями головы своих противников. Склады и постоялые дворы выглядели красиво — если, конечно, им посчастливилось не попасть под драконий огонь. Столица была тяжело ранена на этой войне. И Ларису вместе с остальными досталась почти невыполнимая задача — сделать так, чтобы город выжил и оправился от этих ран. — Сколько погибших? — До сегодняшнего дня было шестеро… С утра еще двое, — ответил Бофон Фоллард. Темноволосый рыцарь, отметивший недавно свои тридцатые именины, выглядел совсем не так, как ожидалось от Лорда-командующего городской стражей. Его кольчуга явно видела и лучшие дни, а золотой плащ превратился в откровенные лохмотья. Тем не менее, он был им. И сам факт того, что он нашел в себе мужество согласиться на этот безумно опасный пост уже говорил о многом. За последние четыре года на своем посту погибло пять Лордов-командующих городской стражей, назначенных Зелеными и Черными. А число их погибших подчиненных шло на тысячи. Оставалось надеяться на то, что Фоллард все же остановит эту череду смертей и вернет золотым плащам хоть немного стабильности и чести. Принц Деймон в немалой степени способствовал гибели стражи, которую, по сути, сам и создал, но это не означало, что после того, как он сам отправился к предкам, стража должна была продолжать идти к краю пропасти. Десятки тысяч отчаявшихся беженцев стянулось в Королевскую Гавань — и им предстояло сделать все возможное, чтобы королевский закон продолжал соблюдаться в любых условиях. Даже если их будет тошнить от бесчисленного множества преступлений, с которым приходилось сталкиваться ежедневно. Даже если они каждый день будут находить на улицах десятки трупов… А сколько их еще бросают на дно реки или залива с камнем на ноге, чтобы их никто не нашел? — Что ж, обстановка, по крайней мере, улучшается. Это радует. — За это нужно благодарить провизию, которую нам поставляют вассалы Штормового Предела, — осторожно напомнил младший сын лорда Фолларда, который, как Ларис хорошо понимал, имел все шансы стать новым мастером над безумием… простите, над законами. Сразу, как только Мясник из Грандвью будет публично признан погибшим. И это было хорошо — он этого и не скрывал. Его агенты, остававшиеся в столице во время правления Черных, рассказывали, что королева сразу после того, как заняла город, приказала открыть приюты для бездомных из Блошиного Конца — и это моментально склонило солидную часть горожан на ее сторону. Но то, что началось потом… «Жители Королевской Гавани до сих пор ненавидят дом Таргариенов и их драконов. Обитатели Блошиного Конца, площади Сапожника и Грязной улицы не видят разницы между теми, кто восседает на этих…». — Грандисон ведь не давал им повода любить нас, верно? Ответом Фолларда был короткий кивок, но иного мастер над шептунами и не ждал. Не далее как вчера по его приказу были казнены трое торговцев из Речных земель, которые каким-то чудом прятались все это время в городских катакомбах и собирались открыть ворота Черным, если те снова подойдут к столице. Он знал, что уже восемь золотых плащей погибли на своем посту — и только Семеро знают, скольких подкупили и запугали, чтобы они отводили глаза в сторону. Сегодня арестовали еще двух гильдмастеров за государственную измену и попытку отравления продовольствия, поставленного правящим домом Грандвью. Когда он, наконец, объявит горожанам о гибели Грандисона, все, конечно, будут радоваться. И, возможно, они получат небольшую передышку перед новым бунтом — или, по крайней мере, попыткой. Но ему ведь еще и придется объяснить, как именно погиб сей славный рыцарь. А этого совсем не хотелось. По понятным причинам, о Битве у Босвортского моста — это было самым «мирным» названием для той грандиозной резни, которое король решил оставить для истории — горожанам до сих пор ничего не было известно. И раскрытие перед всем городом, готовым в очередной раз полыхнуть в любой момент, правды о том, что величайшей армии Зеленых больше не существует и их не защищает ничего, кроме наемного отряда из Эссоса и одного дракона… Естественно, он старался оттянуть этот момент настолько, насколько вообще возможно. Судя по тому, что вытворяли фанатики в Драконьем Логове, можно было предположить, что найдется немало желающих напасть на последнего дракона и его наездника чуть ли не с голыми руками. — Как обстоят дела в казармах? — Через два дня должны закончить укреплять Восточную. — А остальные? — С ними еще нужно поработать. На Северную нужно недели две с половиной, но она в хорошем состоянии. С Южной еще придется повозиться… не знаю, сколько. Две луны, не меньше. Лорд Харренхолла мрачно кивнул. После беспорядков и огненного дождя, который Рейнира Таргариен обрушила на восставших горожан, никто из них не собирался проявлять милосердие к золотым плащам. Только Восточная казарма смогла продержаться достаточно долго, чтобы к ним на помощь подошли мечи Простора и Штормовых земель. Северная и Западная были взяты, вырезаны и разграблены, а Южная сгорела дотла — вместе со всеми, кто оставался внутри. Все четыре опорных пункта нуждались в серьезном ремонте, чтобы их жилые помещения и укрепления снова могли принять городских стражников. Кое-где приходилось не просто ремонтировать, а строить заново. — Делайте все возможное, Лорд-командующий. Фоллард не стал спрашивать, будет ли для городской стражи подкрепление, и Ларис сам не стал поднимать эту тему. Лорд Баратеон погиб вместе с большей частью своей армии, и они оба понимали, что освобожденных со службы ветеранов золотые плащи уже не получат. Потому что их не осталось. — Сделаю. Мне нужно еще два палача, чтобы разобраться с негодяями, которые устроили те беспорядки… — Они у вас будут, — честно ответил Ларис. Работа Королевского Правосудия — проще говоря, палача — не требовала каких-то особых качеств и навыков. Достаточно было уметь расписаться, иметь устрашающий внешний вид и не бояться крови. Последним качеством в их неспокойное время обладали практически все. — Еще вопросы есть? — Пока нет, но… День еще только начинается. — И мы будем надеяться, что Семеро сделают его спокойным и мирным, — по тому, как фыркнул сир Бофон, было понятно, насколько он верит в эту возможность. И Ларис не мог его в этом винить. У него самого не было ни единого спокойного дня с тех пор, как… Он и сам не мог сказать, с каких пор. Может, с того дня, когда началась эта проклятая война? Или еще раньше? Спускаться по узкой винтовой лестнице было тяжело. И мастер над шептунами подумал в который раз, что ему стоит найти более удобное место для разговоров с глазу на глаз. К сожалению, найти такое было очень нелегко, а давать другим членам Малого совета знания секретных ходов под Красным замком и Королевской Гаванью хотелось еще меньше. Колченогий не верил никому из них. Какое-то время единственным человеком, к которому он испытывал чувство, отдаленно напоминающее доверие, был король, но и эта привязанность была весьма ограниченной и благоразумной. Раньше Ларис думал, что юный Дейрон сможет хоть как-то сдерживать лорда Борроса. Но он ошибался. И ценой этой ошибки стали тысячи жизней воинов из Простора и Штормовых земель, которые они не должны были потерять. Не имели на это права. Потому что у них не было времени искать им замену и обучать ее. Пришла зима — и никто в здравом уме не начинает военного похода в этом сезоне. Поэтому они и собирались начать переговоры с Черными. К счастью — или к несчастью. Перемирие после стольких смертей и разрушений… И им, по крайней мере, удалось отправить на тот свет и Рейниру, и Деймона. Размышляя об исходе войны, Ларис в последний момент отошел к стене, пропуская поднимавшегося наверх тучного слугу, который чуть было в него не врезался. Будучи одним из самых высокопоставленных лиц в Королевской Гавани, он думал, что этот человек тут же начнет извиняться… Но наглец даже головы не повернул и тут же исчез наверху. Ларис пробормотал несколько нелестных слов в адрес невоспитанной молодежи и продолжил спускаться… И через пару шагов застыл на месте, заметив, что потайной карман на его специально перешитой мантии раскрыт. И в нем лежит клочок пергамента, которого только что там не было. Он тут же вытащил его непослушными пальцами. Два слова. И все. Ни пояснений, ни подписи, ничего, что бы указывало на адресата и автора послания. Но это были те самые два слова, которых он ждал. Те, что давали понять: контракт выполнен. «Вороны пали». И Ларис Стронг, несмотря на все свалившиеся на его хрупкие плечи проблемы, широко улыбнулся. А затем скомкал полоску пергамента, сунул в рот и проглотил. И зашагал дальше. Одна проблема была решена. Осталось еще девяносто девять… *** Леди Джоханна Ланнистер Утес Кастерли был одним из очень немногих замков в Семи Королевствах, который мог похвастаться тем, что в его стенах было абсолютно все. Подземные туннели, обширные катакомбы, казармы, конюшни, даже сады, высаженные прямо на скале — все это строилось на протяжении десятков, сотен и даже тысяч лет. В цитадели дома Ланнистеров был целых семь септ — самая маленькая из них помещалась в небольшом домике, самая большая уверенно входила в десятку крупнейших септ Вестероса. Был здесь и богатый зверинец, в котором когда-то для утех хозяев замка держали настоящих львов, а теперь в клетках жили намного менее опасные питомцы. И была темница, вырезанная в толще скалы, вырезанная настолько глубоко, что человек, неосторожно попавший туда и заблудившийся, имел все шансы никогда больше не увидеть дневного света. Несмотря на то, что высочайшим зданием в Семи Королевствах по праву считалась Башня Хайтауэров в Староместе, скала, на которой стоял этот великий замок, была, как минимум, втрое выше нее. Но не об этом вспоминали простые и знатные жители Вестероса, когда говорили об Утесе Кастерли. Вовсе нет. В первую очередь они думали о неиссякаемых золотых приисках, об огромных хранилищах, наполненных золотыми слитками, монетами и бесценными изделиями лучших ювелиров. Грандиозная Золотая Галерея хранила в себе величайшие сокровища Ланнистеров, фамильные реликвии, золотые украшения и скульптуры, нефритовые вазы, серебряные и золотые короны — содержимого этой комнаты было достаточно для того, чтобы купить с потрохами все Вольные города Эссоса. Причем дважды. Зал Героев представлял собой череду изваяний из золота и мрамора — там были собраны все лорды, принцы и короли, жившие в этих стенах. Зал Грома был не таким грандиозным и пышным, как предыдущие, но тоже был известен — в какой-то степени. Для тех, кто не принадлежал к семье Ланнистеров, известен скорее печально. Этот зал был построен королем Тибольтом Ланнистером, прозванным Громовержцем — откуда, собственно, и взялось его название — после того как он одержал победу над тремя армиями андалов на подходах к Золотому Зубу и истребил их почти поголовно. В память об этой битве здесь были установлены шесть позолоченных колонн, покрытых тем самым золотом, что павшие под их мечами захватчики успели награбить в других землях. По три с каждой стороны. Из этого же золота был выкован огромный золотой трон, стоящий на возвышенности. Сам зал был очень просторным — в нем лорды и леди Утеса могли принять хоть пять или шесть тысяч гостей, и они не только могли разместиться свободно, но и оставить достаточно пространства для слуг, чтобы они могли подносить еду и напитки, не рискуя пострадать от чьей-то пьяной руки. Сейчас на Золотом Троне восседала леди Джоханна — и от этого многие собравшиеся чувствовали себя не в своей тарелке. Дело в том, что у дома Ланнистеров существовала старинная традиция — на Золотой Трон они садились только тогда, когда готовы были вынести кому-то смертный приговор. Да такой, чтобы он надолго остался в истории. Такие случаи за все прошедшие века можно было пересчитать по пальцам. Но когда глава правящего дома собирался начать грандиозную резню, неважно даже чью — андалов, Первых людей, валирийцев, эссосцев… Он всегда объявлял об этом именно здесь, именно с этого трона. Обычно для этого в зале собиралось много людей. Значительно больше, чем сегодня. — Железнорожденные должны умереть. Три десятка человек восторженно зааплодировали словам Хранительницы Запада. У каждого третьего из них уже были седые волосы и бороды, а их лица изрезали морщины. Большая часть оставшихся еще ни разу не подносили к своему лицу бритву. — И они умрут, — обещал Эдрик Лоутер, капитан одного из кораблей флота Редвинов, прибывший в Утес Кастерли с вестью о том, что Красного Кракена больше нет. — Милорд собирает всех, кого мы можем отправить из Арбора и Староместа для вторжения на Железные острова. И еще… Я прошу поверить мне на слово, но когда я отправлялся на север, несколько старших капитанов обсуждали о привлечении на нашу сторону нескольких наемных отрядов и флотилий… Чтобы окончательно закрыть железнорожденным дорогу к нашим берегам. Старики и юнцы встретили его слова новым ликованием — но эхо, разнесшееся по почти пустому залу показало Джоханне лишь то, как много пустоты было в Утесе… И как опустели все Западные земли. Прямо сейчас свою вахту на сторожевых постах и стенах замков несли такие же воины, как и те, что присутствовали здесь. Западные земли потеряли целое поколение зрелых мужчин и юношей — и тем, кто был старше или моложе оставалось защищать земли ее покойного мужа от волны убийц, грабителей и насильников, которых наслал Дальтон Грейджой. Вернее, теперь ее земли, ведь Лореон, их единственный сын, был еще слишком юн, чтобы взять бразды правления в свои руки. А Джейсон… Этот тщеславный дурак не только не назначил управляющего в замке, когда отправлялся на войну, он даже завещания не оставил. Оставался, конечно, еще его брат-близнец Тайленд, который сейчас оставался в Королевской Гавани и который по праву мог стать следующим Хранителем Запада, но… после всего, что он пережил в плену, она была уверена, что эту зиму он не переживет. И уж точно не сможет оставить наследника. — Я рада это слышать. Гнусные спруты должны заплатить за все причиненное ими зло… — несмотря на то, что Джоханна большую часть жизни прожила как Вестерлинг, а не как Ланнистер, в ее глазах было столько ярости, что некоторые из ее знаменосцев даже отступили на шаг назад. — Эти твари похитили тысячи наших мужчин, женщин и детей, которые ныне претерпевают немыслимые муки и лишения. Мы обязаны их спасти. И отомстить их мучителям. Я хочу видеть гору из их черепов. И готова платить по золотому дракону за каждую голову железнорожденного. И по пять — за каждого жителя Запада, которого вы вернете к его родным и любимым. Она не говорила о том, что все образуется, что все будет хорошо. Только о мести. За разорение Ланниспорта. За жителей Запада, обращенных в рабов и теперь молящих о смерти в казематах Пайка, Блэктайда и других цитаделей железнорожденных. А все потому, что ее муж просто не подумал о том, что враг может напасть на них с тыла, пока он со всеми лучшими войсками сражается и умирает в Речных землях. Джоханна встряхнула своими светло-русыми волосами и попыталась утешить себя мыслью о том, что никто из тех, кто творил все эти бесчинства, не переживет этого года. — Не беспокойтесь, миледи, — широко улыбнулся капитан-просторец. — Мы как следует преподадим этим морским грабителям урок за цену мятежа. И по выражению его лица она окончательно убедилась в том, что скорое вторжение на Железные острова оправдает все ее ожидания. Или даже превзойдет их. *** Лорд Ройс Карон Оленьи Рога были, пожалуй, последним местом, достойным того, чтобы в них прошла встреча, решающая судьбу величайшего из королевств. Потому что этот замок банально не потянул бы такое грандиозное событие, у него не хватало для его проведения ни помещений, ни богатств. Ройс имел возможность сравнить, потому что он сам присутствовал на предыдущем Великом Совете в Харренхолле, куда король Джейхейрис созвал всех лордов Семи Королевств. Это было всего каких-то тридцать лет назад. И он тоже там был, хотя тогда был лишь наследником, юным рыцарем, верившим, что честь правит миром, и что лето никогда не кончится. И он прекрасно помнил, с какой помпой прошел тот Великий Совет. Помнил множество лордов, леди и их родных, прибывших в своих лучших и самых дорогих нарядах. Красные, синие, зеленые, серые, желтые — наряды, плащи и доспехи были раскрашены во все мыслимые цвета. Помнил он и грандиозный турнир, включавший в себя сотни поединков, славную общую схватку, состязание лучников, в котором участвовал и один из членов дома Каронов — и получил неплохое место в общем зачете. Вино лилось рекой. И никто ни с кем не ссорился — почти. Северяне пили с лордами Штормовых земель. Лучшие кавалеры Простора ухаживали за красавицами из Речных земель. Западники шокировали уроженцев Долины и Королевских земель своим богатством и искусными золотыми украшениями. И все это проходило в Харренхолле, огромнейшем из замков, который в те годы быстро восстанавливался молодым и очень амбициозным домом Стронгов. Три из пяти исполинских башен как раз тогда ремонтировались, а на берегах Божьего Ока появились три новые деревни — это тоже говорило о том, что сожженное Черным Ужасом сотню лет назад место начинает оживать и у него впереди славное будущее. Великий Совет 101 года от З.Э. стал подлинным апогеем власти дома Таргариенов. И какой иронией было то, что именно принятое там решение о престолонаследии спустя всего одно поколение привело к самой катастрофической из войн. Последний выбор тогда был сделан между Визерисом Таргариеном, сыном принца Бейлона, и Лейнором Веларионом, сыном принцессы Рейнис. И оба они внесли огромный вклад в разрушение мира в королевстве. Если бы Лейнор подарил Рейнире законного наследника… Если бы Визерис, потеряв жену, не решил жениться снова на хайтауэровской гадюке… Но что бы ни случилось, сожалеть об этом было поздно, и Ройс прекрасно это понимал. Мертвых нельзя было вернуть к жизни. Но можно было сделать так, чтобы живые перестали умирать. Ради этого они и явились в Оленьи Рога в этот холодный день. Над их головами висело тяжелое темно-серое небо, но радовало хотя бы то, что снег перестал идти. Такая погода казалась крайне суровой и неприветливой для любого, кроме тех, кто жил к северу от Перешейка. Рядом с палатками, в которых разместились воины, горели огромные костры, а самый большой давал свет и тепло шатрам, где должны были встретиться король и эта черная самозванка. Один из их делегатов, слабо разбирающийся в обычаях Вестероса, недоумевал, почему они встретились именно здесь, да еще и под открытым небом, а не под крышей. Одного взгляда на то, что осталось от Оленьих Рогов, могло дать ответ на этот невысказанный вопрос. С замком случилось то же, что и со многими другими крепостями и деревнями Королевских и Речных земель — драконы. Правда здесь постаралась не Вхагар. Это Деймон Таргариен, разъяренный неповиновением дома Баквеллов примчался сюда на Караксесе и очень быстро дал понять, что даже если камень не горит, это все равно не спасет обитателей замка от драконьего пламени. Уцелевшие Баквеллы укрылись где-то на юге, оставив множество слуг, чтобы они присматривали за тем, что осталось от их владений. Именно эта история сделала Оленьи Рога самым «нейтральным» местом встречи с точки зрения обеих сторон. Ни Девичий Пруд, ни Королевская Гавань для этого, естественно, не подходили — во всяком случае, для противоположной стороны. И те, кто явился сегодня сюда… В былые благословенные времена каждый лорд привел бы с собой множество сторонников, вассалов, рыцарей и слуг. А королям, претендующим на корону, сами Семеро велели привести с собой несколько тысяч одних только слуг. Но времена изменились. Пришла война. Теперь Зеленые и Черные не доверяли своим бывшим соседям, а ныне заклятым врагам. И король Дейрон прибыл на переговоры с тремя советниками и четырьмя десятками воинов сопровождения. И это было все. Бейла, насколько он знал, привела с собой столько же людей, хотя Ройс обратил внимание на то, что среди них был Томард Амбер… Тот самый, о котором шептались, что в его жилах течет кровь великанов. И в это нетрудно было поверить. По слухам, именно лорд Последнего Очага убил Борроса Баратеона в том сражении… Впрочем, находились еще сотни людей, утверждавших, что смертельный удар нанесли именно они. И неизвестно еще, кому стоило верить, если вспомнить ту беспорядочную свалку, в которой все набрасывались на десницу короля со всех сторон… Наконец, король Дейрон, оставив свое сопровождение у костра, удалился к себе, чтобы изучить какие-то документы, связанные с вопросами престолонаследия. А затем, в великолепной золотой короне, украшенной рубинами, изумрудами и сапфирами, в роскошном камзоле, отороченном мехом бурого медведя, и с Черным Пламенем на поясе, направился к шатру для переговоров. Так и должен был выглядеть законный король Вестероса. Так он и выглядел. Ройс на его фоне почувствовал себя еще более блеклым и невзрачным — сам он выбирал одежду не по внешнему виду, а по тому, насколько хорошо она сохраняла тепло. Лучше уж одеться поскромнее, чем терпеть порывы ледяного ветра Примерно так же думал и лорд Шермер. Зато генерал-капитан Белико выбрал максимально яркий наряд: тигровый мех, обилие золотых украшений и драгоценных камней, которые, очевидно, подбирались по трем ключевым качествам: высокой цене, яркому блеску и явно не вестеросскому происхождению. Не стоило и говорить о том, что ни один из них троих не имел шанса сопровождать своего короля на этот совет — до Босворта. Хотя, если бы Дейрон выбирал делегатов не по знатности, а по заслугам — а он, насколько знал Ройс, вполне мог так поступить — тогда шансы у некоторых из них были. Но теперь у него просто не было выбора. Слишком уж сильно битва обескровила знатные дома, сотни убитых остались на берегах и на дне реки, а кто-то выжил, но оказался в плену. И он внезапно оказался одним из самых высокопоставленных… среди тех, кто уцелел. И он еще не знал, хорошо это или плохо. Очень уж часто эта война требовала в жертву жизни тех, кто забирался выше всех. Двое лордов Марок и один эссосский наемник шли вместе со своим королем к большому шатру, где должны были проходить переговоры. Зайдя внутрь, Ройс почувствовал себя лучше, наконец, укрывшись от дыхания суровой зимы. И почти сразу же с другой стороны в шатер вошли Черные. Ни один из четырех делегатов, представлявших, соответственно, Речные земли, Север, Долину и самого претендента на Железный Трон, не мог сравниться с внешним видом представителей Зеленых. Все они пренебрегли драгоценностями и золотом — и почти никто даже не удосужился представить герб своего дома. Только идущая впереди молодая девушка, почти девочка, носила простую диадему с большим рубином, но остальной ее наряд состоял из простого черного плаща, подбитого мехом неизвестного зверя, черно-красного кафтана, таких же штанов и сапог для верховой езды. «Так это и есть Бейла Таргариен?» — мысленно удивился Ройс. Он никогда не видел принцессу живьем и представлял, что она окажется выше, старше и, во всяком случае, внушительней. Да, как женщина, она была довольно милой, с длинными серебристыми волосами и ярко-лиловыми валирийскими глазами, но ее рост, кажущийся еще меньше рядом с ее спутниками, и хрупкая фигурка… «Как, во имя семи преисподних, она сумела убить короля? И не просто убить, а победить в поединке?» Тяжело дышащий тучный человек, стоявший за спиной королевы, выглядел на ее фоне еще крупнее. Если Ройс и лорд Шермер постарались надеть на себя как можно больше мехов, чтобы не замерзнуть, то этот был буквально погребен под меховой грудой. И лишь маленькая брошь с изображением русалки, проглядывавшая под этой кучей, позволяла определить его как представителя дома Мандерли. Второго они вообще не могли узнать — черноволосый молодой лорд надел черную одежду и закутался в черные меха. И больше ничего — словно он представлял не Долину, а Ночной Дозор. Третий делегат и вовсе оказался женщиной — это, вместе с коричневым меховым плащом с гербовой застежкой, позволило им узнать в нём Алисанну Блэквуд. И он мысленно поежился при воспоминании о докладах о том, как эта женщина приказала оскопить сотни пленников из Западных земель после Битвы на Озерном берегу. — Кузен, — голос девушки с диадемой был теплее свистящего снаружи ветра… совсем чуть-чуть. И это само по себе ответило на многие вопросы, которые лорд Ночной Песни сам себе задавал. — Кузина, — спокойно поприветствовал ее Дейрон. Восемь участников переговоров молча расселись вокруг прямоугольного стола. — Мы можем начать? — вежливо поинтересовался Дейрон — и семь человек согласно кивнули. — Хорошо. Я объявляю Совет Оленьих Рогов открытым. Не будем говорить много слов. Все мы прекрасно понимаем, для чего здесь собрались. На губах Цареубийцы появилась ироничная ухмылка. — Вы все-таки согласились принять мое щедрое предложение? Ну, то самое, где вы преклоняете колени и признаете меня королевой? Дейрон, к его чести, сохранил спокойствие. — Боюсь, что я вынужден вам отказать, моя дорогая кузина. — Жаль, — на лице принцессы Черных было все, что угодно, но только не жалость. — Мы собрались здесь затем, чтобы положить конец войне, — проворчал лорд Шермер. — А не для подобных колкостей! — Хорошо. Очень хорошо. И что же готов предложить и принять ваш король, чтобы война закончилась? — голос Мандерли был необычайно мягок для такого тучного человека. За то время, пока король и принцесса обменивались приветствиями, он успел избавиться от части своего зимнего облачения. И шапку тоже снял, открыв оппонентам свои глубокие умные глаза, пронзительно глядевшие в каждого из них. — Если Черные преклонят колени, я прощу каждому из них все, что они совершили. Пока мечи тех, кто сражался на стороне Черных будут оставаться в ножнах, и они будут хранить верность Железному Трону, ни один дракон не пролетит над их владениями. Хватит. Довольно крови. Ройс подумал о том, что предложение короля было очень разумным, великодушным и милосердным — пожалуй, даже чересчур милосердным. Но Черные, судя по их лицам, считали иначе. И вряд ли готовы были его принять. Особенно Алисанна Блэквуд, чье благородное лицо исказила гримаса ненависти. — Вы говорите хорошие слова о мире и прощении, принц Дейрон… — несколько Зеленых прерывисто ахнули, да и самого короля передернуло от этого титула. — Но меня удивляет то, что прощать собрались вы нас… Как будто это не ваш брат выжег дотла Речные земли от Розовой Девы до Расколотой Клешни. Как будто это не ваши родные превратили наши дома, наши поля, наши леса и наши семьи в море пепла… Ройс понял, что должен вмешаться. — Принц Деймон и его жена причинили не меньше зла! Самозванка тут же обожгла его взглядом, и Ройс запоздало вспомнил о том, чьей дочерью она была. И насколько эта девочка боготворила своего отца. — Принц-консорт Деймон всегда давал своим врагам шанс сдаться, — ледяным голосом произнесла она. — Тогда как Убийца Родичей никогда никого не щадил. Ни лордов Речных земель, ни простых людей. Он даже не видел разницы между врагами и союзниками. Он просто жег все, что видел. Сколько ваших же сторонников сгорели в пламени Вхагар? Да вы сами должны были быть счастливы, когда мой отец, в конце концов, убил его, как бешеную собаку! Эти слова возмутили уже Зеленых — отчасти, возмутили тем, что возразить ей было трудно. Она была права в том, что принц Эймонд действительно делал то, что делал, когда его глаза застилала кровавая пелена. Но им не хотелось признавать того, что именно по вине этого человека Речные земли были окончательно потеряны для них. Все Речные земли, без исключения. То, что их лорды постоянно ссорились между собой и зачастую брались за оружие, никого не удивляло и быстро забывалось. Но сожжение в пекле драконьего пламени целых великих домов, всех их владений, деревень и подданных… Об этом они не забудут и сотни лет спустя. — Мы не преклоним колени перед братом монстра и убийцы собственных родичей, организовавшего ту бесчестную измену под Тамблтоном! — добавила леди из Вранодрева. — Я не принимал участие в этом заговоре! — отрезал Дейрон. — И не совершил ничего бесчестного, в отличие от ваших воинов, убивавших и калечивших пленных Ланнистеров на Озерном берегу! Ройс мысленно поблагодарил Семерых за то, что именно в этот момент генерал-капитан Белико решил вставить свое слово. Потому что обе стороны, несмотря на то, что оставили все оружие перед тем, как войти сюда, все равно готовы были кинуться в драку. Особенно леди Алисанна и король Дейрон. — Ваши слова заслуживают внимания. Обеих сторон. Но если никто из вас не готов преклонить колено перед другим, что мешает вам решить свои разногласия так, как это делают в Волантисе? Лорд Ночной Песни был так поражен, что потерял дар речи. «Боги, в какую игру играет этот наемник?» — Вы говорите о созыве нового Великого Совета? — тут же заинтересовалась Бейла. — Интересная идея. И, думаю, она убедит всех… — …что ничего у нас не выйдет, — мягко прервал ее Мандерли, который за это время успел достать откуда-то кусок сладкого пирога и съесть его. Он как раз проглатывал последние крошки. — М-м-м… Если предположить, что каждое из Семи Королевств будет иметь один голос… Получится, что Север, Речные земли и Долина проголосуют за нас, а Простор, Штормовые и Западные земли — за вас. Что до Королевских земель… Я не знаю, соберут ли они достаточно лордов, чтобы их голос кто-то услышал. Возможно, сделать окончательный выбор помогли бы Железные острова… Но они, как я слышал, решили плыть своей дорогой. «Три на три. Чтоб вас всех…», — хотя Ройс не мог не улыбнуться при мысли о том, что железнорожденные могли внезапно оказаться творцами королей. Но они вместо этого решили вспомнить былые времена и снова окунулись в пучину морского разбоя. — С наступлением зимы мы больше не можем позволить себе тратить силы и средства на новый Великий Совет, подобный тому, что прошел в Харренхолле, — голос юного короля стал более властным, взрослым и царственным. — Семь Королевств должны воссоединиться. Потому что иначе мы все погибнем. Наша вражда обескровливает обе стороны. И чем дольше будет продолжаться эта война, тем больше времени мы дадим нашим общим врагам, чтобы грабить наши земли, убивать наших знаменосцев и уничтожать все, что дом Таргариенов строил больше века. Сын Визериса и дочь Деймона смотрели друг на друга очень долго. Смотрели молча, не позволяя себе ни слова, ни жеста, обозначающих хотя бы малейшую приязнь. Но Ройс ясно чувствовал, что каждый из них в глубине души понимал, что в другое, более счастливое и мирное время они взялись бы за руки и вместе вытащили Семь Королевств из бездны. Как это сделали Миротворец и Добрая Королева. Они сами этого желали. Оба. — Я готова повторить каждое твое слово, кузен, но… я не могу… — на лице Бейлы Таргариен отразилась целая буря чувств, в которой было и бессилие, и отчаянная решимость, и много чего еще. — Не могу, понимаешь? Мои знаменосцы, мои подданные… Они слишком сильно пострадали от твоих мечей и твоего огня. Даже если бы я согласилась преклонить колено… Они не приняли бы королевство, где на троне сидят их враги. — Я бы дал тебе Драконий Камень… — Нет. Не дал бы, — грустно усмехнулась девушка, которая с таким выражением лица выглядела еще младше своих лет. — Драконье Логово погибло — и тебе нужно новое место, где ты можешь выращивать новых драконов, кузен. Но даже если бы ты и дал его мне… Как скоро наши дети снова вцепились бы друг другу в глотки? А второй такой… семейной ссоры… дом Таргариенов не переживет. С этого момента всем и каждому стало ясно, что пути назад нет. И два драконьих всадника понимали это лучше всех. Ройс обратил внимание на то, что ни они, ни Черные даже не вспомнили о возможности брака между королем и их претенденткой. Да, конечно, у короля уже была жена, но ведь и у Завоевателя их было две? К тому же они приходились ему родными сестрами, а Бейла была всего лишь кузиной, но… С другой стороны, сын Визериса не был Завоевателем. И неизвестно еще, смог бы он справиться с Верой. На столе переговоров была разложена прекрасно исполненная карта Вестероса — и при виде неё Ройс почувствовал, что уже не может сдерживать слез. Потому что понимал, что их страна умирает у него на глазах. Что он присутствует при последних мгновениях существования Семи Королевств как единого государства — как завещал Эйгон Первый. «Как же мы дошли до такого?»