Танец продолжается

Лорд Ларис Стронг Подниматься по лестницам Красного замка всегда было тяжело. Когда Мейгор велел мастеровым воздвигнуть замок, достойный его величия, он думал лишь о том, как бы вселить в сердца подданных и приближенных благоговение и ужас — и уж никак не о том, что этими ступенями будет пользоваться человек, неспособный сделать даже шаг без трости. Чем больше Ларис об этом задумывался, тем яснее понимал, что Мейгор Жестокий ни за что не принял бы его в свой Малый совет. Сумасшедший тиран никогда не принимал во внимание ничего, кроме голой силы и страха — и не стеснялся показывать это все свое правление, от первого дня до последнего. К счастью всадник Черного Ужаса давно покинул мир живых. Но его главное творение, увы, его пережило. И лестницы в нем оставались такими же крутыми и неудобными даже для нормальных, здоровых людей. Чего уж вспоминать о таких, как он. Иногда Ларис позволял себе помечтать — например, о замке, похожем на… ну, на Хайгарден, например. Теплый, светлый, солнечный, чтобы большую часть года два дня из трех были ясными и приятными, лестницы широкими и низкими, аллеи красивыми, на каждом углу стояли мягкие сиденья и везде можно было бы проехать на носилках или в маленькой карете… Мечты, мечты. Если даже предположить, что король проявит толику здравой зависти и решит выстроить для своих потомков новый замок, более удобный для жизни, на это уйдут десятки лет… Если деньги будут. И если строительство не будет останавливаться. А надеяться на это не приходилось. Уж он-то знал, насколько оскудела королевская казна. Чтобы просто протянуть еще лет десять, им приходилось надеяться лишь на пару-тройку вмешательств Отца Всевышнего. Не меньше. Доковыляв, наконец, до верха, Ларис остановился, тяжело дыша и вцепившись в руку одного из своих помощников. После нескольких глубоких вдохов он начал потихоньку приходить в себя. Последний из дома Стронгов очень долго спорил с целителями, которые сообщили неутешительную правду: он больше не мог передвигаться самостоятельно. Везде и всюду его должны были сопровождать двое крепких молодых людей, готовых в любой момент прийти на помощь. И они, чтоб их, были правы. Естественно, утомительный переход еще не закончился подъемом по лестнице. Ему еще предстояло как-то дойти до зала Малого совета. Раньше это тоже было нелегким делом, но он преодолевал этот путь сам — и даже мог себе позволить неспешный разговор по пути. Сейчас он мог либо шагать, либо говорить — но никогда одновременно. И сопровождающие, зная об этом, за всю дорогу не проронили ни слова. К тому моменту, когда он дохромал до двери и отсалютовавших ему королевских гвардейцев, лорду Стронгу казалось, что его ноги просто отваливаются — они никогда не болели так сильно. Один из белых рыцарей открыл дверь. Король уже ждал его внутри. — Лорд Ларис, — произнес Дейрон, оторвавшись от завалившей его часть стола высокой стопки пергаментов. — Я очень рад, что целителям удалось поставить вас на ноги. — Да, Ваша милость… — мастер над шептунами обозначил приветственный поклон, достаточно низкий, чтобы не выходить за рамки приличия, но не настолько низкий, чтобы рухнуть на пол от боли в старых костях. — Я пробыл в их умелых руках немало седмиц… И теперь могу с уверенностью сказать, что исцелять они умеют лучше, чем алхимики. Законный правитель Семи Королевств изобразил на лице легкую улыбку, но почти сразу оно снова стало серьезным. — Вы уверены, что сможете продолжать свою работу в ближайшие луны? За время вашего отсутствия я слышал немало слов о вашем преклонном возрасте и нездоровье, которые могут помешать вам в полной мере руководить вашей сетью шпионов… Последний из Стронгов, не удержавшись, закашлялся. Да уж, его многочисленные враги явно не теряли времени даром. Как будто сами они не отходили от дел на целые луны под откровенно надуманными поводами… Но поскольку рядом не было никого, кроме самого короля, королевских гвардейцев и пары слуг, ни один из которых не был его осведомителем, вслух такого он, разумеется, не сказал. И кашель стал для него всего лишь способом сохранить лицо, сдержав рвущееся наружу недовольство тем, что самые родовитые сановники могут ничего не делать, а только поносить тех, кто действительно приносит стране процветание и безопасность. — Я здоров настолько, насколько может быть здоров человек моих лет, — солгал он. В действительности в Королевской Гавани было полно рыцарей, лордов и простолюдинов, которые были и старше, и крепче него. — Но события последних лун… Они убедили меня в том, что я напрасно пренебрегал поиском и подготовкой достойного преемника, достойного работать на Вашу милость. Для меня было бы честью… — Тогда я поручаю вам самому найти себе будущую замену, — мягко произнес король. И не стал спрашивать, кого лорд Стронг уже присмотрел. Дейрон понимал, что если и задавать такой вопрос — то только там, где нет никаких посторонних ушей. Ларис был очень ему за это признателен. В том числе потому, что сегодня он не смог бы найти ответ. Он не успел пока что присмотреть среди людей того, кому можно было передать все дела. Нет, он мог назвать четыре или пять имен тех, кто работал на него уже много лет… И до сих пор служил его глазами и ушами в самых отдаленных краях. И при этом эти люди имели достаточно острый ум и острый язык, чтобы войти в Малый совет в роли нового мастера над шептунами. Но… Какой-то внутренний голос говорил ему, что никто из этих людей не справится с этой работой. Он и сам не мог сказать, почему. Просто чувствовал. Передать свою должность кому-то из них казалось ему такой же ошибкой, как, например, вложить настоящий боевой меч в руку ребенка. Может, дело было в том, что война, в которой они проливали свою и чужую кровь, затупила не только мечи, но и разумы всех своих участников? Возможно, подумал Ларис, на это место стоит подыскать женщину. Тем более, у него уже было несколько кандидаток в публичных домах Королевской Гавани, некоторым из которых он по-настоящему доверял. К тому же они были очень умны — и, главное, умели это скрыть. Вот только… Вводить женщину во власть при дворе Зеленых — мягко говоря, не самый мудрый шаг. Вряд ли, конечно, его уберут из Малого совета, если он попытается сделать это, но это будет стоить ему многих смешков и оскорблений за спиной. С самого конца войны, которую неизвестно кто придумал называть Танцем Драконов (хотя название, чего греха таить, оказалось весьма точным), ни одна женщина не подпускалась ими к реальной власти на расстояние выстрела. Даже Алисента Хайтауэр. Хотя она, возможно, смогла бы… Если бы не выглядела и не чувствовала себя еще хуже, чем он, Ларис Стронг. Сейчас он мог заявить, не кривя душой, что это единственный человек в мире, которого он мог обогнать. — Что с Железными островами? — Я склоняюсь к тому, что Черные не собираются продвигаться дальше. Они вполне удовлетворены тем, что уже заняли, — ответил бывший лорд Харренхолла, мысленно ругая самого себя и судьбу, отправившую его в руки лекарей раньше, чем он успел узнать о планах северных соседей. — Харлоу, Оркмонт и Солтклифф полностью в их руках. На Солтклиффе и Оркмонте они заняли по одному уцелевшему замку, в одном из них гарнизон составляет шестьдесят человек, в другом семьдесят. Но главным остается Харлоу, где они удерживают две крепости и держат свыше трехсот человек, способных держать оружие… Также они завезли на занятые острова не менее двух тысяч переселенцев и привели к присяге от четырех до пяти тысяч выживших железнорожденных, многие из которых публично отреклись от так называемого Старого пути и веры в Утонувшего Бога. — Но Пайк наш, — напомнил драконий всадник, велев двум молчаливым виночерпиям уйти. — И я получил много писем от лордов Запада — они уверяют, что готовы присоединить к нашим владениям весь архипелаг, а затем выбить Черных с тех островов, что они успели занять… — Ваша милость, я считаю, что этим «весенним» юнцам с горячей кровью стоит почаще говорить о том, как королевство нуждается в их защите, какую угрозу представляет собой Дорн и какую славу они могут заполучить, неся службу где-нибудь в Марках. — Вы, я вижу, не одобряете их порывов, — в голосе короля был явный интерес, но в лиловых глазах опытный взгляд Лариса без труда разглядел блеск стали. — Я не стану обнадеживать вас, Ваша милость… У меня не так много глаз и ушей на Железных островах, — сказал мастер над шептунами. — Но те, что имеются… Все они говорят примерно одно и то же: эти земли бесплодны и почти безлюдны. В тех местах, где еще кто-то живет, население составляет от силы одну десятую от того, что было до Танца. Повсюду разруха, голод и болезни. Торговать им нечем. Работать некому. Там нет вообще ничего, кроме рыбы и камней. Его люди упоминали также отвратительную погоду, постоянные штормы, убогие, сырые и холодные замки — те, что не были разрушены и сожжены — но Ларис не хотел утомлять короля еще и этими фактами. — Харлоу — единственный остров, у которого есть хоть какой-то шанс создать некое подобие нормальной жизни… лет через пять, не раньше. Солтклифф может поставлять соль, но это и все, остальное туда придется завозить извне, от еды до инструментов — их нужно вырастить, добыть и изготовить где-то еще. У нас есть железные рудники Пайка, и мы можем этим воспользоваться… Если найдем хоть кого-то, кто будет добывать там руду, плавить ее и выковывать нужные для нас вещи. Он неопределенно повел плечами. — Я соглашусь с тем, что мы добились многого из того, о чем просили ваши рыцари и знаменосцы, Ваша милость. Даже владея одним только Пайком, мы можем следить за всеми окрестными водами… И за тем, что будут делать Черные. Если, конечно, этим займется кто-то более усердный и опытный, нежели те, кто проморгал приготовления сигардских капитанов. Этот остров не просто так был центром всего архипелага. Но те, кто предлагает использовать его как плацдарм для выбивания Черных с Харлоу и других занятых ими мест… Они не понимают, что у нас нет ни людей, ни денег на это, пока мы вынуждены держать тысячи вооруженных воинов на границе с дорнийцами. Они все еще живут в довоенном мире, где Юг был населеннее и богаче Севера. Сейчас же… Сейчас там соотношение сил… Совсем не в нашу пользу. Линия соприкосновения владений двух Таргариенов на карте не отражала и малой доли того, как на самом деле обстояли дела. А дела обстояли не самым лучшим образом. За исключением самой восточной части новой границы, разделившей бывшие Королевские земли, южная ее сторона понесла несоизмеримо большие потери по сравнению с северной. Сначала война, потом Железная лихорадка, потом снова война… В землях, которые должны были первыми встретить удар Черных, набирать людей было просто неоткуда. Замки по эту сторону границы были полупусты — все, кто мог держать в руке меч или копье, ушли воевать с Мартеллами и пока не вернулись обратно. Кем нужно быть, чтобы в таких условиях провоцировать Черных на новый конфликт? И ладно бы если Ланнистеры сами бы могли в этом активно участвовать. Но нет, у них не было достаточно войск даже для того, чтобы поддержать наступление через холмы Пендрика и угрожать Риверрану. В итоге это противостояние вылилось бы в сражение одной полной армии против уполовиненной и одного дракона против одного — и то, если слухи о беременности принцессы Рейны были правдивы. Сам Ларис склонялся к тому, что это правда, но все равно не согласился бы полагаться на исход войны только на основе этих слухов. — Далеко не все лорды разделяют ваши взгляды, — заметил Дейрон, перебирая вороньи письма, многие из которых наверняка сводились к одной фразе: «Да сделайте же вы уже хоть что-нибудь!», а в той части, где нужно было прояснить, что готовы сделать они сами, начинали юлить и расплываться и иногда даже перепрыгивали на: «Мы совсем не это имели в виду». — Очень плохо… Для них, — Ларис постарался выпрямиться и расправить плечи настолько, насколько смог, то есть очень немного. — Ваша милость, вы знаете, что я поклялся в верности вам и всему королевству. И с тех пор не сделал ничего, что могло бы заставить вас усомниться в моих словах. Я выслушал многих моих осведомителей, но так и не придумал ни одного убедительного аргумента в пользу того, как трата людей и денег на этот забытый Богами архипелаг может принести пользу вам или королевству. Возможно, лет через десять, если спрос на железо и рыбные промыслы вырастут… — Мне доложили, что несколько наследников торговых домов снарядили флот за свои деньги и отправили военную экспедицию на… на остров Большой Вик. Мастер над шептунами моргнул раз, другой… И улыбнулся. — Пф-ф… Последним, что я слышал об этом острове, было то, что железнорожденные все еще удерживали его — и что туда стекалась основная масса беженцев. Если уж им так не терпится повоевать… Пусть будет так. Но мы… — последний из Стронгов покачал головой. — Нет, Ваша милость, нам в этом участвовать ни к чему. Пусть сами разоряются, восстанавливая разрушенные земли, если они им так нужны. Но королевство не может позволить себе подобные авантюры и вливание баснословных денег на восстановление островитянских замков по камешку, пока Черные прокладывают в Долине и Речных землях новые дороги. — Надеюсь, вы хотя бы не станете называть эти постройки демоническим отродьем, как это делают септоны? Ларис снова презрительно фыркнул. — Если что и можно так назвать, то только их жалкие разумы… Нет. Это творение рук смертных… И, отчасти, драконьего пламени. Которое у нас, хочу заметить, тоже есть. А значит, нам ничего не мешает повторить их опыт. И я смиренно прошу Вашу милость сделать это… хотя бы до конца года. Нельзя недооценивать тех благ, что приносят хорошие дороги как для торговли, так и для перемещения войск! — Осталось только убедить в этом мастера над монетой… *** Бейлон Пайк — А ведь этот сукин сын Саргон все-таки оказался прав… — сказал Бейлон Тому. — На нас напали. А мы ничего не можем с этим сделать. Бог Бури, наверное, в ярости… Бывший капитан тяжелой ладьи «Сны Нефритового моря» посмотрел на него стоически-бессильным взглядом. А потом они оба, не удержавшись, расхохотались в голос. — Хотя, по большому счету, так оно и есть, — сказал бородатый капитан, отсмеявшись. — Это и в самом деле вторжение. Только… Намного слабее и тупее, чем в прошлый раз. Последний бастард дома Грейджоев не мог с этим не согласиться. Когда зеленники явились без приглашение на Вече, они поняли, что на них напали, лишь после того, как синекрылое чудовище начало жечь их корабли. А после дракона на горизонте показался огромный и грозный флот. Это было идеальное во всех смыслах нападение, которым можно было залюбоваться — если, конечно, ты находишься на правильной стороне и любишь кровь, крики и пламя. Несостоявшиеся «Железные короли» сгорели раньше, чем определились с тем, кто из них самый смелый и достойный, а вместе с ними сгорели и скученные в бухтах остатки Железного флота. Быстрые корабли и отважные моряки, богатая добыча и сытная еда, дерево и пенька, золото и выпивка… Все то, чем они гордились и что ценили, погибло безвозвратно. А тем немногим, кому посчастливилось (ведь так?) уцелеть — включая некоего Бейлона Пайка — пришлось выбирать между позорным бегством и красивой, но бессмысленной гибелью. А то, что они видели сегодня… Нет, лучше начать с того, чего они сегодня НЕ видели. Они не видели флота вторжения. Четыре побитых штормами корабля мотались по волнам туда-сюда, пытаясь догрести до одной из бухт Большого Вика и, наконец, встать там на якорь. От их парусов остались одни лохмотья. Корпуса над ватерлинией носили следы множества ударов о камни. На тех мачтах, что уцелели, любой опытный моряк легко разглядел бы последствия недавнего ремонта, сделанного прямо в море с использованием подручных средств. Возможно, когда этот, прости Утонувший Бог, военный флот отчалил от Арбора под развевающимися знаменами Редвинов и Таргариенов, он и правда походил на военный флот. А торчащие из палуб деревянные обломки были баллистами или скорпионами. — Это вы их туда направили? Несмотря на то, что горе-завоеватели прямо у него на глазах делали все, чтобы проиграть, лорд Вороньего Шпиля не хотел бросать на убой своих людей, которых у него и так было очень мало. Нет уж. За эти годы он насмотрелся смертей на всю оставшуюся жизнь. Особенно среди своих собратьев по команде и набегам. — Да. Мы зажгли старинный маяк на Клыке, — Том сплюнул под ноги. — Да даже если бы и нет… Они бы и сами убились. Кто бы мог подумать, что кто-то из зеленников решится высадиться на ЮЖНОМ берегу Большого Вика? Бывший морской разбойник и несостоявшийся Грейджой не мог с этим не согласиться. Подобное… решение, если это сумасбродство вообще можно было назвать таким словом, было эталоном самоубийства. Любой, у кого в черепе есть хоть что-то, направляясь к Большому Вику, причаливает только с северной его стороны, где были все удобные гавани и бухты, где можно было переждать любой шторм и уйти от коварных течений… И, разумеется, не угодить на рифы и камни, которыми так изобиловал южный берег их острова. Который не просто так был изрыт насквозь шахтами и рудниками — Большой Вик был очень, очень гористым. Владения лордов Вороньего Шпиля, представлявшие собой относительно плодородные холмы и широкие плато, были одним из немногих исключений — почти весь остальной остров был покрыт скалами, сухими, бесплодными, но богатыми железной рудой и прочими металлами. Естественно, от дракона даже такие горы не спасли бы. Но если враг придет к ним морем… Первой линией обороны Большого Вика были не стены крепостей, а Риф Морского Клыка и горы Черного Отчаяния. И если кто-то не доходил своим умом, почему эти места назвали именно так… Такому человеку Бейлон с удовольствием бы продал свой замок из чистого золота, выстроенный аккурат посередине залива Железных людей — всего за миллион золотых драконов. И тот наверняка заплатил бы. — Вот они и пытаются в Клык пролезть, — продолжал он, глядя на то, как очередной порыв шквала едва не переворачивает еще один корабль зеленников. «А корабль-то явно торговый, наспех переделанный в военный транспорт…». Уж кто-кто, а Бейлон хорошо знал, как выглядят настоящие военные суда Редвинов и других южных домов. Явно не так. Такой и на спокойной воде маневрирует хуже свиньи в гончарной лавке. А уж в такую погоду плавает хуже топора. — Может и протиснутся, — ответил Том и отдал несколько приказов своим людям. — Сейчас как раз прилив… Но им все равно нужны хорошие рулевые и лоцманы, знающие фарватер. А у них, похоже, нет ни тех, ни других… — Это я и сам вижу. Риф Клыка даже в старые, довоенные времена никогда не был «настоящей» гаванью, хотя по какой-то немыслимой договоренности Утонувшего Бога с Богом Бури эта зажатая между двумя скалами расщелина заканчивалась пологим берегом, куда можно было высадиться. Сверху это выглядело так, как будто по скале шарахнула молния и расколола ее надвое, сделав узкий проход, куда, если повезет, могла протиснуться ладья. И они протискивались, чтобы погрузить или выгрузить что-нибудь, чего не хотелось показывать гудбразеровским головорезам с топорами и их же казначеям. Никто и подумать не мог, что логово контрабандистов когда-нибудь превратится в место вторжения. Тем более такого вторжения. — Ты, это… Скажи своим, чтобы, если что, живьем кого-нибудь взяли. Наверняка ведь у кого-нибудь есть богатые родственники и друзья, которые снаряжали весь этот флот… И которые не откажутся поделиться с теми, кто может вернуть этих зеленников домой. Он обратил внимание на то, как заблестели глаза Тома, когда тот услышал про богатых родственников. Бывший капитан «Снов Нефритового моря» последние несколько лет вынужден был махать мотыгой на поле вместе с другими выжившими, но… Стремления к славе и богатству, которое могло принести море, как оказалось, никуда не делись из его натуры. Даже после того, как его корабль и все остальное, чем он владел, пали жертвой огнедышащего ящера с синей чешуей. Остаток дня для горе-завоевателей был таким же печальным, как и прошедшее утро. Первый корабль, протиснувшийся в Риф Морского Клыка, врезался в скалу и затонул так быстро, что никто даже не успел спустить шлюпки и спастись. После этого с другого корабля, такого здорового, словно капитан решил на полном серьезе втиснуть в кубрик весь свой дом на суше, отдали команду отступать. И уже после этого третий корабль, поменьше, пытаясь развернуться, с разбегу влетел прямо на рифы. Бейлон искренне надеялся на то, что в этом бардаке хоть кто-то уцелеет. Но шансов, по большому счету, было очень мало. Корпус просто переломился пополам. И он хорошо знал, что чувствуют люди на корабле, который получал такие повреждения. — Два корабля разбили, два драпают… Как думаешь, скоро они уймутся? — спросил еще один старый моряк. — Это смотря что закончится быстрее, — ответил Бейлон, — Корабли, которые есть у зеленников, или дураки, которые пытаются ими управлять… *** Королева Бейла Таргариен — Девять кораблей?? — Бейла смогла сдержать крик, но не смогла скрыть неподдельного изумления. — Зеленые, пытаясь завоевать Железные острова, потеряли девять кораблей? — Не совсем, — тут же поправил ее Алин Веларион, мастер над кораблями. — Это были не военные корабли на службе Зеленого короля. Просто… Торговые суда, принадлежавшие излишне честолюбивым владельцам. Которые решили вооружить их и бросить в бой, надеясь заполучить кусок и для себя. Вот только купцы и судовладельцы, как показывает опыт, не всегда оказываются хорошими моряками. Отсюда и потери. — Я и подумать не мог, что Железная лихорадка вызывает не только жар, но и жажду славы, — попытался пошутить Бенджикот Блэквуд. И его поддержали Веларион, сир Джайлс Ройс и лорд Эон Графтон. А вот лорд Криган Старк и леди Сабита Фрей даже бровью не повели. — Вы не забывайте, что Зеленые полным ходом строят флот и стягивают его в порты Западных земель… И если кто-то и разбился о скалы, то это явно не новые военные галеры Редвинов и Хайтауэров, — предостерег молодого советника лорд Винтерфелла. — И если, представим себе, завтра начнется новая война, мы окажемся в очень опасном положении. Потому что единственная по-настоящему серьезная военная гавань к югу от Перешейка, которая у нас имеется — это Сигард, где базируется три десятка кораблей. И они никак не смогут противостоять просторскому флоту. — Поэтому мы и решили занять несколько Железных островов, так? — добавил сир Джайлс. — Ну… в том числе поэтому. И пока Вестмарк, Солтхарвест и Стоунмонт остаются в наших руках, Ланнистеры и Хайтауэры не смогут атаковать Речные земли с моря, не оглядываясь за спину. — Тоже верно, — кивнул Старк. — Но мы не ожидали, что Зеленые отреагируют так быстро. Мы были уверены, что основные их силы стянуты на войну с Дорном и охрану границы в Марках. А оказалось… Прошло всего лишь несколько недель — и над Блэктайдом, Старым Виком, Пайком и даже Одиноким Светом развеваются флаги с зеленым драконом. — А как же Большой Вик? — подняла бровь королева. — Это самый крупный остров во всем архипелаге… — Зеленые уже потеряли там пять кораблей, — довольно усмехнулся лорд Алин. — В основном из-за плохой погоды и отвратительной навигации. А те немногие, что успели высадиться, были быстро разбиты и пленены местными недобитками Красного Кракена, пережившими все, что случилось после его смерти. Такое впечатление, что на тот остров стянулись вообще все, кто уцелел. Лорд Дрифтмарка замолчал и задумчиво оглядел разложенную на столе карту. — И мы могли бы этим воспользоваться, моя королева. Если мы продадим пиратам немного оружия и Зеленые снова туда полезут… Их ждет теплый, очень теплый прием. — Это исключено, — леди Сабита бросила в сторону мастера над кораблями равнодушный взгляд. — Потому что островитяне во время разорения своих земель и Железной лихорадки потеряли едва ли не всех своих оружейников и кузницы… То есть они не в состоянии изготавливать новое оружие. И если эти недобитки вдруг побегут в бой с новенькими мечами и топорами, как скоро Королевская Гавань поймет, откуда они взялись? Тут не только Колченогий, тут даже Баратеон додумался бы! И нетрудно догадаться, кто от этого начинания выиграет. — Не говоря уже о том, что этим людям сейчас в принципе невозможно продать хоть что-то, — добавил мастер над монетой. — Потому что они ничего не могут дать взамен. Оружие им можно только подарить… Даже если предположить, что железнорожденные с Большого Вика по какой-то причине богаче тех, кого мы встретили на Харлоу… то есть на Вестмарке, я все равно не поверю, что эти оборванцы до сих пор прячут сундуки с золотом где-нибудь под руинами. — Я предлагаю подождать и посмотреть, моя королева, — предложил великий мейстер Борлор. — Если Зеленые и в самом деле намерены завоевать Большой Вик, значит, их флот, вероятнее всего, уже в пути. И, судя по той резне, что они устроили на Старом Вике… Среди островитян осталось полно тех, кто предпочитает умереть, но не преклониться перед уроженцем «зеленых земель», как они говорят. А сами Зеленые не собираются больше терпеть даже намеков на мятеж. Если же… Если флот так и не прибудет… Тогда мы сможем попробовать поговорить с теми, кто правит выжившими на Большом Вике. А там видно будет. — Моя предшественница уже пыталась «говорить» с железнорожденными. И даже договорилась с ними, — напомнила Бейла великому мейстеру. — Первое время это и в самом деле было выгодно, но потом, когда они принялись выжигать и вырезать Западные земли… Конечно, Ланнистеры выбрали сторону узурпатора и причинили Речным землям много вреда, но… Она знала, что во всех ее владениях взрослые до сих пор пугают детишек тем, что отдадут их «злому Красному Кракену». — Подождем — и поглядим, — резюмировал Криган Старк. — Тем более, что сейчас, насколько нам известно, на Большом Вике нет единого лидера или хотя бы «первого среди равных». Когда такой появится — если вообще появится — тогда и можно будет продумать какой-то план действий и определиться в отношении этого островного королевства. — Если Дейрон не прилетит на Большой Вик первым и не спалит его дотла, — уточнил Алин. — Да, такое мы тоже допускаем, — кивнул Ройс. Они еще немного пообсуждали вопросы навигации и рыбной ловли в Закатном море, о том, как на это повлияют текущие и будущие события на архипелаге… А потом, наконец, перешли к той самой теме, которая волновала Малый совет сильнее всего. — На это ушло много времени и сил, Ваша милость… Но мы нашли его, — объявил лорд Эон Графтон — Мы нашли весьма многообещающее месторождение золота. И никто из тех, кто услышал его слова, даже не пытался скрыть волнения. Несмотря на все их усилия, королевство продолжала истекать кровью — которая, правда, была не красной, а золотой. С каждым днем золота в ее казне становилось все меньше, а попытки отыскать новые источники до сих пор оканчивались неудачей. Они перекопали множество участков на Севере, в Речных землях, Долине и даже в приграничных территориях, раньше называвшихся Королевскими землями… И ничего. Они нашли месторождения серебра, железа, меди и какой-то черной маслянистой жидкости, которая сочилась из-под земли в окрестностях Барроутона. Пока они не знали, что с ней делать, но место на всякий случай запомнили. А золото все никак не находилось. — Где? — В землях Гловеров. На самой их окраине, на северо-востоке. Бейла мысленно нарисовала в голове карту — и сразу вспомнила это место. — То есть вы готовили новое гнездовье для драконов — и случайно нашли там золото? — Да, моя королева. «Да уж… И не говорите мне, что Боги не любят посмеяться», — тут же подумала она. — Это даже лучше! — мастер над кораблями ударил кулаком по столу. — Если мы сможем сохранить это в тайне… — Не сможем, лорд Веларион, — возразила Сабита Фрей. — Единственный способ сохранить что-либо в тайне — это ограничить ее одним-единственным человеком. А эта информация разошлась во все стороны быстрее, чем пришла в Стоунхедж. Потому что такую новость мы никак не смогли бы удержать… Но мы можем хотя бы немного сдержать ее распространение. — И этим стоит заняться, — кивнул лорд Винтерфелла. — Тем более, что район добычи очень труднодоступен… Лорд Гловер согласился допустить туда старателей в обмен на помощь в обустройстве его владений — в первую очередь, морской гавани Темнолесья. — Если залежи стоят того, — уточнила королева. Она хорошо помнила, что представляет из себя Север, когда летала туда зимой и не видела ничего, кроме очень редких замков, погребенных под снегом. Нет, Бейла не видела ничего плохого в том, чтобы укрепить верного вассала Винтерфелла, но не хотела делать это «просто так» — потому что понимала, что это предприятие не из дешевых. — Но если добыча золота в этих землях сможет свести баланс нашей внешней торговли хотя бы к нулю… В этом случае я приму все запросы лорда Гловера. В разумных пределах, конечно же. — Разумеется, моя королева, — сказал мейстер Борлор, давая понять, что тему можно закрывать. — Есть и другие вопросы… Например, о новых дорогах. Теперь, когда тракт между Орлиным Гнездом и Чаячьим городом позволяет гонцам и торговцам путешествовать почти втрое быстрее, чем раньше, лорды и рыцари вашего королевства всерьез этим заинтересовались… И многие из них настаивают на том, что следующая такая дорога должна пролечь именно по их землям. — Почему я не удивлен? — развел руками Эон Графтон. — Потому что знаю, в каком ужасном состоянии пребывают дороги, построенные при Миротворце. Королевский тракт, по сути, больше не существует — зима разрушила многие его участки до основания. Речная дорога на протяжении нескольких лиг между Солеварнями и Риверраном затоплена весенним паводком, а на других участках местные жители растащили камни на свои постройки… — Я поняла, — прервала его речь Бейла. — Но я не могу быть везде и сразу, а первая дорога в Долине уже оставила в казне большую дыру, и до сих пор не окупилась… Поэтому я хочу знать, в каком именно месте строительство дороги действительно необходимо? Ответ был предельно кратким: — Сигард. — Сигард? — переспросила королева. И почти все участники Малого совета согласно кивнули ей. — Это одно из тех мест, что пострадали от Железной лихорадки сильнее прочих, Ваша милость, — пояснил мастер над законами из Рунного Камня. — Но сегодня дороги, ведущие оттуда до Ярмарочного Поля и Близнецов, находятся в плачевном состоянии и город просто забит беженцами, в том числе теми, кто бежал с Железных островов, спасаясь от войны… — Пока нам удается избежать бунта и кровопролития на улицах, но недовольство нарастает, — подтвердил слова Ройса великий мейстер. — И строительство новой дороги дало бы глоток свежего воздуха не только торговле, но и моральному духу ваших подданных. Все они, как благородные, так и простые крестьяне, увидят, что королева о них помнит, что их никто не бросил… Когда-то они могли позволить себе не обращать внимания на ропот там, внизу… Когда у них было единое королевство, от Стены до Марок. Сейчас же она не могла позволить своим подданным дойти до такого отчаяния. Только не тогда, когда рядом находился еще один король, в сторону которого могли обернуться разгневанные люди. — Я поняла, — повторила она. — У Сигарда будет дорога… Или дороги? Если уж начинать строить, первым делом нужно связать важнейшие города и замки. Кого можно вспомнить? Близнецов, Ярмарочное Поле, и, конечно, Сигард… Чтобы, когда все будет достроено, из каждого места можно было попасть в любое другое. — Нам понадобится много рабочих рук для этого дела, — предупредила леди Сабита, которая не смогла сдержать довольной улыбки при упоминании Близнецов. — Понадобится — значит наймем, — ответила наездница Лунной Плясуньи. — Дорогу в Долине мы построили в том числе для того, чтобы убедить всех, что это возможно. Теперь, когда убедили… У нас есть Овцекрад и лунная Плясунья, и я не вижу причин терять время зря. Великий мейстер, вы уверены, что весна продолжится в новом году? — Уверен, моя королева, — ответил человек с цепью. — Даже если мы что-то не учли… Минимум четыре-пять весенних лун у нас точно есть. — Я правильно понял, вы собираетесь забрать Овцекрада из Винтерфелла после того, как навестите леди Рейну? — благоразумно уточнил Криган Старк, на что Бейла ответила коротким кивком. — Это разумно. И сможет убить двух зайцев одной стрелой. Если вдруг Зеленые возомнили о себе слишком много после легкой победы над дорнийцами… Им придется десять раз подумать о том, стоит ли начинать войну еще и против нас. И дороги будут строиться вне зависимости от того, где находится ваш дракон. — Как по мне, это просто замечательно! — провозгласил лорд Алин своим зычным матросским голосом. — Дейрон точно не решится идти войной на дракона, который больше и сильнее, чем Тессарион! — Я согласен с тем, что это отличная идея, но, возможно, сначала стоит как-то подготовить почву… Обсудив все с септонами, — негромко добавил сир Джайлс. — Служителям Веры так или иначе пришлось бы сообщить о леди Крапиве и маленькой Дейне… И лучше, если это будет сделано вами самими до того, как жители Речных земель узнают обо всем сами. Бейла не стала спорить, но понимала, что это далеко не те вещи, которые ей хотелось бы обсуждать с посторонними. Дочь принца Деймона была уверена, что постельные «подвиги» ее покойного отца вряд ли встретят понимание у служителей Отца, Матери и остальных Божеств. — Ладно. В эту луну мы все равно принимаем делегацию септонов… Давайте им и сообщим. Завтра, — приказала королева. — Итак, есть ли еще важные вопросы, не требующие отлагательств? — Увы, но да, — поникла леди Фрей. — Лорд Таддеус Рован… Он болен. Серьезно. И вряд ли доживет до конца луны. А его старший сын… Он, к сожалению, относится к вам далеко не лучшим образом, моя королева. Бейла непонимающе нахмурилась. — Если мне не изменяет память… Я не припомню о том, что я когда-то ссорилась с наследником лорда Рована… И вообще встречалась с ним лично. И я опять же не помню о том, что когда-либо говорила что-то плохое о Золотой Роще или ее жителях. У вас есть сведения о причине такого отношения ко мне этого человека? — Сир Роберт Рован, — уточнила советница Бейлы и ее свекровь, — действительно никогда вас не встречал. Тем не менее, вы могли об этом не знать, но… Он был одним из тех, кто просил вашей руки у принца Деймона еще до войны. Сама Бейла до войны не успела еще расцвести и не думала о браке, поэтому, скорее всего, просто проигнорировала знаки внимания со стороны сира Роберта — а потом и вовсе забыла о нем. — В дальнейшем он стал одним из вернейших сторонников Дейрона Дерзкого и после его победы над Дорном громче всех превозносил короля-узурпатора как «эталон рыцарства». «Рыцарство» было последним словом, которое Бейла связывала с той недолгой, но очень кровопролитной войной. Она не отрицала того, что ее кузен сражался храбро и умело, но о каком-либо благородстве с обеих сторон и речи не шло, начиная с ныне вымершего дома Вилей, бывшего главным зачинщиком войны. — Получается, что когда лорд Таддеус умрет, мы потеряем одного из последних наших союзников в Просторе, по-настоящему влиятельных… Есть, конечно, еще Рогов Холм и лорд Тарли, у которого свои причины ненавидеть Хайтауэров. Но в одиночку он просто не сможет… Хорошо. Подготовьте воронов в Золотую Рощу, нужно как можно скорее объяснить нашим оставшимся на Юге сторонникам, что им делать дальше… *** Принц Визерис Таргариен Теперь, когда вернулось летнее солнце, Лисс сверкал, подобно драгоценному камню. Его улицы снова переполнялись жизнью и товарами со всех концов света. Сотни людей продавали и покупали мирийские кружева, пентошийское зерно, итийский нефрит и вестеросские вина. Глядя на этих купцов, Визерис не мог отделаться от всепоглощающей черной зависти. Потому что любой из них когда-нибудь мог вернуться домой. Пусть и нескоро. Пусть на это могли уйти месяцы и годы. Пусть кто-то из них и погибнет по пути домой, затонув в Узком или любом другом море, исхоженном вдоль и поперек… Но у них был шанс увидеть своих близких и родной дом, где они и выросли. А у него такого шанса не было. Куртизанки и подхалимы, крутившиеся вокруг дома Рогаре, естественно, пытались его переубедить. Но юный Таргариен прекрасно все понимал. Вот уже пять лет он не видел берегов Вестероса — и не представлял, что могло случиться, чтобы он смог это сделать еще хотя бы лет через пять. Прежде всего потому, что никто, похоже, не собирался платить за него умопомрачительный выкуп. Да и кто, по большому счету, должен был это делать? Хайтауэровские узурпаторы, называвшие себя Зелеными, которым удалось захватить Королевскую Гавань, если бы даже и наскребли нужную сумму из ланнистерских закромов и вручили ее магистру Рогаре с наступлением весны, привезли бы его прямиком на плаху. Если Визерис и мечтал о возвращении домой, то уж точно не о таком. Да и зачем Зеленым платить выкуп, чтобы избавиться от соперника, если у них была возможность не платить — и все равно избавиться от него руками лиссенийцев, которые так и будут держать его в плену? Они ведь понимают, что у него больше прав на Железный Трон, чем у Эйгона Узурпатора и его братьев, гореть им всем в седьмом пекле… А Черные… У них тоже не было причин платить за него выкуп. Потому что у них уже были королева и наследница. А вот двух миллионов золотых драконов, случайно завалявшихся в сундуке в какой-нибудь забытой сокровищнице — их не было. Если бы только брат был жив… Иногда в его бесконечной, казалось бы, тоске и отчаянии возникали «просветы» — и Визерис на полном серьезе начинал верить в то, что Бейла, его единокровная сестренка, на самом деле помнит о нем и хочет его вернуть… Что она прямо сейчас собирает деньги, чтобы выкупить его, но на это нужно время, надо только подождать немного… Потом это проходило — и возвращалось понимание того, что ей он нужен не больше, чем Зеленым. — Многие люди платят огромные деньги за то, чтобы подняться на этот балкон и посмотреть на город. Но я не припомню никого, кто смотрел бы на Лисс с такой грустью в глазах… Визерис не обернулся. — Ты знаешь, почему я несчастен, Ларра. В ответ он услышал журчащий смех — и все-таки повернулся, чтобы посмотреть в глаза дочери своего пленителя. Он честно хотел посмотреть ей именно в глаза. Но не смог — его взгляд прилип к тому, чем прикрыла свою наготу эта девушка, и не смог подняться выше. Платья, которые носили лиссенийцы и, особенно, лиссенийки, всегда были очень легкими, тонкими и яркими, хотя в них и прослеживалось валирийское наследие. Но Ларра смогла выделиться даже на их фоне. В тончайшем белом платье она была живым воплощением Девы… Если кто-то мог представить себе Богиню в одеянии без рукавов, с глубочайшим воротом и множеством вшитых драгоценных камней, а также изысканными золотыми браслетами и величественным аметистовым ожерельем на груди. Визерис тщетно пытался сдержаться, но… Ему казалось, что его румянец был виден всему городу. И не только ему. Ларра всегда была очень красивой, даже без стараний служанок. А сегодня она постаралась, чтобы стать еще красивее. — Так я и думала, — тихо произнесла девушка, после чего взяла его за плечи и развернула к себе, отчего он покраснел еще сильнее, поскольку уже не мог скрыть предательскую реакцию подрастающего тела. — Ларра… что ты… — Мой отец сильно сдал в последнюю луну, — ее голос, и без того тихий, снизился до заговорщицкого шепота. — И он хочет, пока еще в состоянии вести дела, найти мне достойного мужа, с которым я смогла бы принять управление нашей семьей и банком из его рук. Если у меня будет супруг драконьей крови… Думаю, мне будет намного легче справиться с этой работой. Она прижала палец к его губам, пресекая любые возражения, и Визерису оставалось лишь прерывисто дышать. — Я не хочу отдавать дом Рогаре в руки своих братьев. Потому что хорошо их знаю. Они развалят в считанные годы все, что строилось многие поколения… — Визерис тоже успел познакомиться с братьями Ларры и не стал ей возражать. — А, значит, мне нужен муж, который будет править вместе со мной… И на это место… знаешь ли… много претендентов… Он прекрасно понимал, к чему она ведет. Какая-то часть его сознания буквально кричала, чтобы он не делал этого… Он был совсем один, у него не было сильных союзников в Лиссе, а Ларра — она не искала союза двух равных людей. Ей нужен был просто говорящий инструмент. Но эта часть была легко раздавлена другой, которая с восхищением взирала на губы, глаза… и остальное тело дочери магистра Рогаре. — Я дам тебе время подумать. И если твой ответ «Да», просто приди в мои покои сегодня после обеда, — Визерис покраснел еще сильнее от блеска в глазах собеседницы и самого откровенного намека на то, что именно она только что ему предложила. — Приди — и я заставлю тебя забыть твои унылые и холодные земли…