Танец продолжается

Лорд Ларис Стронг — Это измена! Мы должны арестовать их всех! Ларис почти улыбался, глядя на того, кого видел своим преемником. Ну… когда-нибудь, может, увидит. Со временем этот юноша остынет, поумнеет и, возможно, займет его место, если планы Богов и людей не нарушат его ожиданий. — Хорошо, представим, что я прихожу к королю и даю ему такой совет, — произнес мастер над шептунами. — И что потом? Лицо молодого человека по имени Джоффри Кью нахмурилось, когда он представил себе последствия такого предложения. — Дальше… мы избавляемся от изменников, прячущихся среди нас, — наконец, ответил просторец, но его редкая бородка не могла скрыть того, как дрожат его губы. — Вот только не все они изменники, и не все они наши, — заметил Ларис. — Минимум полдюжины из этого списка — купцы Черных, которые возят к нам жалкие крохи мехов и янтаря, вынуждая платить за свой товар втридорога. Слава Семерым, что это лето обещало быть долгим. Мейстеры Цитадели божились, что минимум весь ближайший год будет летним, а, значит, товары северян — кроме, конечно же, соли и древесины — будут не так уж необходимы в скором времени. Поэтому торговцы янтарем не слишком часто заезжали в их края. И правильно. Королевская казна не могла наполниться за счет простого «Спасибо». — Проще говоря, король арестует своих законопослушных подданных, виновных лишь в том, что они торгуют с Черными и берут их серебро за свои товары, а тех, кто на самом деле виновен, лишь посадят на корабль или повозку и попросят никогда больше не возвращаться в столицу? — А что, разве нет? — Среди этих людей полно настоящих купцов, которые ни о чем плохом не помышляют, — подчеркнул Ларис. — И, вдобавок, у каждого из них целый ворох связей и обязательств… Брось в темницу одного такого, особенно если у нас нет железных доказательств его вины — и во все стороны тут же покатится волна возмущения произволом Зеленого Совета, который не только не может найти источника нужных товаров, но и бьет по рукам тех, кто может. — А с чего это вдруг у нас нет доказательств их вины? — тут же возразил Джоффри, чьи русые волосы казались почти золотыми под ярким светом бьющего в окно солнца. Комната, где Ларис делился с учеником своими премудростями, всегда была ярко освещена. — Слухи и сбивчивые показания свидетелей не могут считаться убедительными доказательствами. А письменного признания в работе на леди Фрей они точно с собой возить не станут, можешь мне поверить. Если только среди них нет глупцов, пишущих свои шпионские отчеты у всех на виду, прямо в столице… Он был уверен, что таких не найдется — по крайней мере, пока он, Ларис, жив и находится рядом. Хотя бы в нескольких лигах от столицы. Иногда пугающая репутация помогала работе. Ему, как главе шпионской сети, она скорее мешала. — И этот шаг в любом случае нанесет еще больший ущерб торговле между королевствами, которая и так еле дышит. Это первое. Второе — устранив уже известных нам шпионов Черных — предположим, что мы точно знаем, кто они есть — мы вынуждены будем несколько последующих лун выяснять, кто пришел им на смену. Нет, это только помешает королю в его усилиях навести в королевстве порядок. Вычисленный шпион ценен сам по себе. Первое, что мы должны в этом случае сделать — отсечь его от вещей, которые ему не стоит знать и постараться подбросить те, что нужно нам. — Они уже узнали о том, что принц Эймон получил своего дракона, милорд… И о смерти верховного септона тоже. Хотя объявить об этом во всеуслышание мы собирались только завтра. Известно им и об ухудшении здоровья королевы-матери… Отсюда можно сделать вывод о том, что их информатор находится достаточно высоко — и, возможно, вхож в Малый совет. Следовательно, у нас есть есть основания опасаться возможной утечки сведений о наших новых метательных машинах. Ларис слушал, медленно кивая и думая о том, что голова у Джоффри пусть и горячая, но очень светлая. Но разве не за это бывший лорд Харренхолла сам выбрал его в потенциальные преемники? Он знал, что возраст сказывается не только на физических возможностях. И уже чувствовал, что его собственный интеллект слабеет. Сколько раз он терпел неудачу, пытаясь раскрыть очередной заговор или измену? А еще он никогда не переставал чувствовать себя чужим. Железный Трон, отлитый из взятых Эйгоном Завоевателем у побеждённых им противников мечей, окружали люди, которые тоже носили мечи. Хромой калека среди них был белой вороной. — Понятно, понятно. И какой вывод мы можем сделать из этого? Какую пользу можно извлечь из нее? И настолько ли узок круг тех, кто мог об этом знать? О лиловом дракончике даже королева всем уши прожужжала, жалуясь на то, что ее сынок не спит и не есть, только с ним возится… И о смерти верховного септона весь Красный замок узнал довольно быстро. И скоро узнают все остальные. Смыслом жизни Лариса было не знать все на свете, а узнавать то, что действительно было важно, раньше всех прочих. Но сколько бы сил и средств он в это ни вливал, структурируя и раскладывая по крупицам свежие сведения, каждый человек имел неприятное свойство открывать свой болтливый рот везде, где только можно. У каждого были жены, друзья, слуги, приятели и соратники, с которыми он охотно делился как хорошими новостями, так и плохими. И заканчивалось все тем, что раскрытая им утром самая страшная тайна королевства вечером того же дня обсуждалась во всех закоулках Шелковой улицы. — Даже если здоровье королевы Алисенты и дает повод кое-кому по ту сторону границы поднять на радостях кубки… Нам не стоило ожидать иной реакции — и иных последствий. Что до новых метательных машин… Само знание о том, что они у нас есть, не даст Черным абсолютно ничего. Нужны еще деньги на материалы и помощь мастеров осадных дел… И даже тогда они будут в положении догоняющих. — Не знаю… — ответил Кью. — Что мешает им, например, дождаться, когда мы доведем конструкцию до ума — и попытаться выкрасть чертежи? — Такое возможно, — кивнул Ларис, чем вызвал удивление в глазах своего «ученика». — О, да, если бы им это удалось, это стало бы настоящим переворотом. Но я не думаю, что леди Фрей, или лорд Талли, или остальные, засылавшие к нам своих людей, поручили им банальное воровство. Мы знаем, что Черный Совет больше заинтересован в строительстве мостов, дорог и замков — и именно туда брошены самые выдающиеся их умы и основные средства. А все осадные инженеры — которых у них не так уж и много — торчат в горах, неподалеку от Золотого Зуба. Именно это Ларис не так давно сказал самому королю, признав, что это, вероятнее всего, лучшее применение того, что у Черных еще оставалось в казне. Несмотря на то, что большую часть того, что теперь составляло их государство, Танец Драконов не затронул, долгая зима по понятным причинам ударила по ним куда сильнее, чем по Югу. А Речные земли, самый теплый и плодородный из регионов под властью Черных, был разорен войной, сожжен и разграблен. И здесь новые дороги действительно принесли бы намного больше пользы, чем какие-то метательные приспособления. Все эти проекты должны были обойтись Бейле Таргариен в очень круглую сумму, но, судя по всем сведениям разной степени достоверности, она на полном серьезе собиралась все это осуществить. А вот на военные авантюры не поддавалась. В отличие от жителей Простора и Штормовых земель… Было совершенно очевидно, что драконы, даже несмотря на то, что их стало намного меньше, оставались последним аргументом Черных — и их основным оружием в новой войне. Если она начнется. А для Зеленых эта война была совсем нежелательной, с учетом того, что противник вернул себе еще и Овцекрада, способного в одиночку одолеть Тессарион. А едва вылупившиеся дракончики принцев Визериса и Эймона смогут принять участие в бою, в лучшем случае, лет через десять-пятнадцать. — Я уверен, что леди Ланнистер будет рада, если мы присмотрим за ними, — тихо сказал просторец. — Да, будет очень неприятно, если Черные свалятся на замок Леффордов как снег на голову… — «И мне такой провал точно не простится». — Но я не могу так распылять усилия моих людей, отправленных на север. Становится все труднее получать действительно ценную информацию, что публично, что конфиденциально. Ты же понимаешь, что раскол между двумя половинами Вестероса становится с каждой луной все шире? И уроженца, например, Простора вычислить в Речных землях становится все легче — хотя бы по тому, какую выпивку он предпочитает! Я вообще не должен был в этом участвовать… Но вражда, возникшая во время Танца… Она все еще бурлит под крышкой… И это было плохо во всех отношениях. Ларис очень надеялся, что его преемник — или, может, преемник его преемника увидит, как творение Эйгона Завоевателя воскреснет и Семь Королевств снова будут спаяны в единое государство. Если не под властью Дейрона, то хотя бы во время правления короля Визериса, именуемого Вторым, его сына. И каждый раз, когда он узнавал об очередном убийстве или другом преступлении, основанном на том, что преступник и жертва поддерживали, соответственно, Черных и Зеленых — или наоборот — у него сжималось сердце. У них ведь было все… А они из-за спора о престолонаследии разорвали свою страну на части. Теперь о восстановлении былого единства и процветания можно было только мечтать. Возможно, еще очень долго. Много, много лет. — Есть ли новости от человека, которого мы отправляли в Винтерфелл через Белую Гавань? — Нет, милорд… И, я надеюсь, слухи о том, что лорд Мандерли раскрыл его и пленил, все-таки не соответствуют правде. До таких пыток еще додуматься надо… Кто же подает на стол улиток с чесноком, петрушкой и грибами — одновременно? *** Королева Бейла Таргариен Сегодня в Винтерфелле атмосфера была полной противоположностью образу утонувшего в снегу замка, который она посещала прошлой зимой. Теперь снежная мантия сошла с этой земли, а маленьких детей рождалось совсем мало. Говорят, когда на горизонте снова показываются зимние метели, многие семьи отправляют лишние рты на Юг, за Перешеек — чтобы знать, что лето снова вернется. Лето всегда возвращалось, даже после такой ужасной зимы. И если Боги им благоволят, два младенца на руках ее сестры проживут еще много лет и зим. — За один раз обеспечить наследие обоих семейств… Мои поздравления, — тихо сказала Бейла. Младенцы спали крепко, но будить их не стоило. — Кое-кто говорит, что женщина должна подарить мужу не одного наследника, а минимум двух — на случай, если с первым что-то случится, — прошептала в ответ Рейна, стараясь сохранять спокойствие. — А до тех пор ее женский долг нельзя считать исполненным. — Скажи, кто так говорит — и Лунная Плясунья убедит их в неправоте, — зло улыбнулась королева. — Нет, серьезно, сестра, с чего они решили, что девочка не может наследовать так же, как и мальчик? Уж я-то знаю… Итак… Имена? — Мы заранее договорились, что если будет мальчик, назовем его Теоном. А если девочка — Эйрой. Юная королева Севера, Долины и Речных земель знала не понаслышке, что ее сестра-близнец, хоть и была похожа на нее почти как отражение в зеркале, не была воином, в отличие от нее. И все же характеры их были очень схожими — Рейна была столь же настойчивой и решительной, да и первенца своего назвала в честь величайшего, по мнению многих, Короля Севера. И вряд ли это имя Старки навязали ей против воли. — А почему Эйра? — спросила она непонятно кого. Сама Бейла, которая за год семейной жизни так и не забеременела, пока не заботилась выбором имен. — Ты что? Эйра Волантийская, легендарная воительница на драконе, сражавшаяся в Последнюю Гискарскую войну! — Значит, хорошее имя, — прокомментировала Бейла — и сестры совсем по-драконьи друг другу улыбнулись. Ни она сама, ни Рейна не питали особой вражды к Дейрону, но он был верен делу Зеленых, которое причинило дому Таргариенов непоправимый урон. И им постоянно приходилось напоминать южанам о том, что Черный дракон еще жив и его клыки остры… Такой способ был бескровным и в то же время эффективным. — Я довольна тем, как ты в первый же год супружеской жизни укрепила наследие нашего дома. — Ты так говоришь, потому что ни разу не просыпалась посреди ночи от детского плача… Нет, они тебе правда понравились? Ты не разочарована тем, что их внешность… ну, не очень валирийская? Если приглядеться, ее новорожденные племянники уже сейчас были весьма далеки от валирийского эталона. Тонкий пушок, который скоро должен будет превратиться в настоящие волосы, у обоих близнецов был темно-русым. — Нет. Они моя ближайшая родня и могут быть хоть какими — светлыми, темными, рыжими… Все это неважно. Главное, чтобы они были твоими и ты их любила… На самом деле Бейла и Рейна заранее были готовы к тому, что их дети, возможно, будут не сильно похожи на их собственных отца и мать. Они видели драконьих отпрысков в Королевской Гавани, на Драконьем Камне и в других местах, где валирийцы на протяжении многих поколений жили бок о бок с представителями иных народов. И если сотню лет назад твой предок из рода владык драконов возляжет с чужеземкой, ее наследие может проявиться в тебе или твоих детях. Сейчас далеко не все драконьи всадники отличались благородными серебристыми волосами. — Да и потом — глаза-то у них твои! И я очень рада, что эту часть они унаследовали именно от тебя. Сейчас, когда маленькие сокровища по имени Теон и Эйра Старк спокойно спали, как и подобает младенцам их возраста, этого не было видно. Но Бейла знала, что в Винтерфелле не было никого, кто не успел выразить искренний восторг их восхитительными лиловыми глазками. — Я люблю их больше всего на свете, хотя… Носить их обоих девять месяцев в животе было нелегко, — вздохнула Рейна, поглаживая маленького сына по щеке. «Когда-нибудь он должен будет стать наследником Винтерфелла…». Затем молодая мать прищурилась при виде того, как Бейла осторожно укладывает в колыбельки два хорошо знакомых всем Таргариенам предмета. — А ты, я смотрю, времени зря не теряешь… — Во всех книгах говорится, что младенец должен получить яйцо как можно раньше, чтобы шансы на установление крепких уз были выше. А у меня, сама знаешь, своих детей, которым я могу их отдать, пока нет… И если с ними, не дайте Семеро, что-нибудь случится, последней надеждой дела Черных останется Крапива и ее дочь — только они, не считая, собственно, Зеленых, были связаны кровью и драконом с домом Таргариенов. А снова начать искать бастардов… не хотелось. Всего четыре удачные попытки — и двое из них оказались предателями. Нет, лучше Бейла с Рейной пока будут работать с тем, что у них есть. И восстановят единство Семи Королевств с помощью законнорожденных детей, а не тех, кто появился на свет благодаря удачному — или неудачному стечению обстоятельств. — Ты взяла яйца Мелеис? Бейла пожала плечами. — Думаю, это яйца Мелеис, да, — судя по темно-малиновому цвету с бронзовыми пятнышками, эти яйца действительно были отложены ей. — Они почти одинаковые, поэтому я их и выбрала… Надеюсь, так будет больше шансов. — Я тронута твоей заботой, — улыбнулась сестра и передала ей маленькую Эйру, которая отличалась от своего брата только цветом пеленок. — Подержи пока племянницу, — подтвердила ее догадки Рейна. — Что-то мне подсказывает, что Теон сейчас проснется… Через несколько минут сестры поняли, что она не ошиблась. Потомок Голодного Волка открыл глаза — и показал всему миру, что у него очень здоровые легкие. *** Сир Джайлс Ройс — Честно скажу — я впечатлен. Я никогда не видел проектов такого масштаба, которые претворяются в жизнь с такой точностью. Даже после того, как первая из Черных дорог в Долине была достроена, Джайлс открыто говорил, что аналогичная стройка в Речных землях не будет завершена в срок. Даже несмотря на то, что земли Маллистеров и Фреев были далеко не такими гористыми и извилистыми, как те, где работали дорожники, соединяющие Чаячий город и Кровавые Врата. Зато там было полно «местных» особенностей. Весеннее половодье, превращавшее все вокруг в сплошное море грязи, огромное количество мелких речушек (а что еще можно было ожидать от Речных земель?), впадавших в Синий и Зеленый Зубцы, через которые были перекинуты мосты разной степени сохранности и качества — и многие из них, вдобавок, были разрушены войной. И, конечно, не стоило забывать о том, что ни одно из бывших Семи Королевств не было так заполнено междоусобицами и распрями между соседями, как это. Любой рыцарь и землевладелец имел большую кучу претензий и обид ко всем, кого знал — и тянулись они иногда вглубь тысячелетий. И все же… Глядя на драконье пламя где-то вдалеке, он понимал, что мастеровые и Овцекрад продвигались точно в срок, несмотря на все природные и рукотворные препятствия. — Работники, которых мы наняли для строительства дорог, уже набрались опыта, к тому же мы смогли привлечь им в помощь пару сотен местных жителей… — скромно прокомментировал мастер над монетой Эон Графтон, который и курировал эту стройку. — Ничего, погодите еще дней пять — и участок между Сигардом и Ярмарочным Полем будет закончен. Я, конечно, сам им воспользуюсь, чтобы вернуться в столицу и лично убедиться в том, что работа проведена правильно. Уверенность, с которой говорил лорд Чаячьего города, показывала, что он не ожидает серьезных проблем в этом деле. — Ясно. Я полагаю, следующим нашим шагом будет дорога между Сигардом и Близнецами? — Поскольку строительные материалы и все остальное, необходимое для стройки, у нас уже есть, я не вижу причин сказать «Нет». Потерянное время — это потерянные деньги, и чем больше времени мы проведем впустую у стен Сигарда, тем больше у наших людей будет поводов пропить свой заработок в местных тавернах и от души побуянить… Уж вы-то должны это понимать. Рыцарь из Рунного Камня ограничился ироничной ухмылкой. Слухи о его похождениях в молодости, когда он был оруженосцем в Долине, оказывается, далеко разошлись… — Я так понимаю, у вас уже есть масса предложений по поводу того, куда дорожникам следует двигаться дальше? — Еще как, клянусь Неведомым! — мастер над монетой обреченно закатил глаза. — И каждый день их становится больше! Каждый купец и рыцарь считает своим долгом выпросить у меня валирийскую дорогу до его родной деревушки или башни… А взамен предлагает оплатить аж треть стоимости строительства — в лучшем случае. А остальное компенсировать своей искренней благодарностью. Джайлс сочувственно кивнул. Должность лорда Графтона была важной и денежной — во всех смыслах. Сам он, будучи мастером над законами, получал из казны жалование в разы меньше, хотя и требований со всех сторон на Эона сыпалось намного больше. — Так или иначе, когда мы свяжем эти три ключевых пункта, нам придется сделать паузу, — тихо добавил Графтон. — Мы уже получаем прибыль от дороги в Долине, но ее не хватает для того, чтобы покрыть все затраты на новую стройку. Особенно это касается золота, большую часть которого мы получаем извне. Да и Крапива… Она отчего-то не хочет оставаться на Юге слишком долго. А без нее у нас не будет и Овцекрада. Последний аргумент можно было считать решающим. Опытные мастеровые при наличии нужных навыков и материалов могли построить «нормальную» дорогу, но для Черных дорог дракон и его пламя были незаменимой частью. — Но скоро должна вернуться королева — и пусть даже Лунная Плясунья меньше и слабее Овцекрада, она все равно может поучаствовать… — Не стану спорить, — ответил Эон, провожая взглядом проезжавших мимо стены, на которой они стояли, воинов с гербами Маллистеров. — Но перед своим отлетом в Винтерфелл королева не дала ни своего согласия, ни средств на новые дороги, кроме тех, о которых я уже упомянул. И я не стал бы забывать и о других важных делах, которые нужно закончить до конца летней погоды. В первую очередь, о выращивании урожая… — Да, этот год обещает быть очень трудным… — он не преувеличивал. Вся северная половина континента превратилась, по сути, в один большой муравейник — каждый его обитатель занимался добычей и сбором пищи. Кроме, может быть, тех, кто отстраивал Речные земли. И они уже видели результат. Джайлс несколько раз объезжал эти земли после войны — первые годы он был уверен, что на восстановление долины Трезубца после многочисленных набегов двух противоборствующих армий и огненных налетов Эймонда Убийцы Родичей потребуется чуть ли не сотня лет. Однако… Они уже ожили. Пусть Речные земли все еще не вернули себе тот же вид, как в процветающие времена короля Визериса, но здесь уже никто не голодал, обезлюдевшие земли заново заселились, а беженцы вернулись домой после нескольких лет изгнания. — Вот почему я считаю, что к началу 136 года от З.Э. мы должны начать новый крупный проект… — Я понимаю, к чему вы клоните, — главный казначей погладил свою великолепную бороду. — Вы считаете, что новая дорога должна связать Близнецы и Кровавые Врата. — Да, — не стал отрицать Джайлс. — И тому есть причины. Во-первых, с ее помощью мы сможем быстро перемещать воинов Долины и защищать наши караваны от набегов горцев, вне зависимости от времени года. Во-вторых, у нас снова появится своя магистраль с запада на восток, причем достаточно далеко от границы с землями, управляемыми Зелеными. Мы сможем маневрировать вдоль границы быстрее… Если только они не выпустят в бой драконов. Действительно, огнедышащие владыки небес одним своим присутствием отменяли едва ли не все законы войны. — И, наконец, в-третьих, это окончательно привяжет купцов и лордов Долины к остальному Северному королевству. — Боюсь, купцам и капитанам Солеварен эти планы придутся не по душе, — приподнял одну бровь его коллега по Черному Совету. — Ну и пусть, — отмахнулся Джайлс. — Те товары, которые они везут по морю, и те, что мы будем возить по дороге, в большинстве своем разные. Соль, металл, древесина… Словом, все, что нужно для кораблестроения, изготовления такелажа, мачт и якорей, так и останется вотчиной морских торговцев. Неужели мы, с конными повозками, сможем создать конкуренцию их корабелам и соляным промышленникам? — Я… не стану с вами спорить, — согласился мастер над монетой, принимая из рук слуги кубок с охлажденным напитком. Сегодня было жарко, несмотря на легкий ветерок со стороны моря. — Но это не все. Север тоже хочет такие дороги, а им до сих пор отказывают. А в Речных землях знаменосцы лорда Талли настаивают на том, чтобы дорога к Ярмарочному Полю протянулась еще дальше — до Стоунхеджа. — А когда дотянем до Стоунхеджа, они будут требовать построить дорогу от Риверрана до Солеварен, а потом до Девичьего Пруда… — даже поверхностных знаний основных торговых маршрутов в Речных землях было достаточно, чтобы сделать такой вывод. — Но перед тем, как взяться за эту работу, мы должны сначала построить прочные каменные мосты через Синий и Красный Зубцы. А это за один день не сделаешь. Причем мосты будут нужны такой ширины, чтобы две повозки могли на них свободно разъехаться, не боясь упасть в реку. Джайлс не имел ни малейшего понятия о том, во сколько Фреям и тем, кто их снабжал деньгами, обошлось строительство моста через Зеленый Зубец — но стоил он явно немало. — И ради Семерых, не спрашивайте меня о золоте, — усмехнулся Графтон. — Я готов ответить на любой вопрос, только не об этом… *** Лорд Ройс Карон Ройс всегда считал себя справедливым человеком. И поэтому, называя короля Дейрона спокойным и рассудительным, он не пытался привлечь к себе внимание неумелой лестью — ее и так при дворе было более чем достаточно — он действительно так считал. А что до лести… Старый лорд Марок считал себя выше подобных глупостей. Однако если бы кто-нибудь спросил его, можно ли считать такое поведение рассудительным… Он, скорее всего, отмолчался бы. Это все-таки лучше, чем кривить душой. — ДА КЕМ ОН ВООБЩЕ СЕБЯ ВОЗОМНИЛ??? Последнее время все было относительно спокойно… По меркам последних лет. Вылупился еще один дракон, леди Марис, вторая сестра королевы, все-таки согласилась выйти замуж за сына лорда Стедмона, а Флорис, ее младшая сестра, искала себе нового мужа после того, как скоропостижно овдовела, так и не успев толком насладиться титулом «леди Рован». И вторая ее свадьба вряд ли будет такой же торжественной — Ройс знал, что ее хотят выдать за кого-то из младшей ветви Тиреллов. И это было все. Никаких убийств, мятежей, угроз столице или стране в целом. И именно в этот момент верховный септон решил умереть. И его преемник, непонятно как оказавшийся на вершине духовной власти… Король его с самого начала невзлюбил — мягко говоря. — Да он вообще понимает, какой урон наносит мне своими проповедями?! — продолжал бушевать Дейрон. Но орать во весь голос он уже прекратил — и лорд Ночной Песни воспринял это как добрый знак. — Да, Ваша милость, — почтительно сказал мастер над законами мужу своей внучки. — Я уверен, что новый верховный септон прекрасно осознает, к чему могут привести подобные речи. В конце концов, он еще до избрания успел получить прозвище Разжигатель и был включен в конклав Праведных исключительно за фанатизм… — А может… он просто заблуждается? «Или наоборот — Разжигатель, которого мы теперь вынуждены называть «Ваше святейшество», заранее все подготовил… И сейчас приводит свой план в исполнение…». — Возможно, — тон Ройса давал понять, что сам он ни капли в это не верит. — Но если вам интересно мне мнение… Я считаю, что верховному септону следовало семь раз подумать перед тем, как один раз открыть рот — и ограничиться обычными благочестивыми банальностями. Потому что Черные и так уже балансируют на грани и лишь ждут удобного момента, чтобы отмежеваться еще и в этом. Танец Драконов убедил людей в том, что духовенство не имеет своего голоса, а просто поддерживает любого, кто владеет Королевской Гаванью — и это уже привело к падению уважения к Вере в Речных землях и других владениях по ту сторону… О Севере — «старом» Севере за Перешейком — он и говорить не стал. Старки и их знаменосцы в лучшем случае терпели соседство с последователями Семерых. В худшем — просто изгоняли или, ещё того хуже, убивали их. — Представляю, как на эти слова отреагируют Черные, — скривился Дейрон. — Я не скажу, что хорошо знаю свою кузину, но, если верить Ларису, у нее язык как у змеи… И она пускает его в ход, если святоши пытаются ей что-то навязать. А этот… верховный... — видимо, король хотел назвать его другим словом, но передумал. — Он просто взял — и объявил минимум треть ее подданных еретиками, недостойными права жить рядом с благочестивыми последователями Семерых! А остальных, как он выразился… «заблудшими отступниками, потакающими язычникам, поклоняющимся деревьям». — Не забудьте о вопросе наследования, — добавил марочник. — Он ведь еще и леди Джейн Аррен обвинил в узурпации власти, поскольку наследовать лорду может только мужчина… Вы понимаете, как на это могут отреагировать леди Ланнистер и леди Тирелл уже на нашей земле? — Вы сегодня очень вежливы, лорд Карон, — Дейрон от злости стукнул кулаком по столу. — В отличие от верховного септона. Если взять его слова по духу и букве… Получится, что ни одна женщина в принципе не может ничем владеть, пока в Семи Королевствах есть хотя бы один претендент мужского пола любой степени родства. Не нужно быть гением, чтобы понять, насколько Дейрона «радовала» такая перспектива. Да, он сам был мужчиной, и у него было двое сыновей… Но кто знает, какое будущее готовит судьба его династии и его семье? — Сейчас мы не в состоянии начать вторжение в королевство Черных… или просто подготовиться к войне, — Ройс даже бровью не повел, услышав это признание. Он и сам знал, что у них был всего один готовый к бою дракон против двух с той стороны. Или трех — Рейна Таргариен, если верить слухам, уже должна была родить ребенка и скоро могла вернуться в небо. — И последнее, что мне нужно — это фанатики Веры, разжигающие рознь. — При всем моем уважении… Думаю, проблему с верховным септоном можно и нужно решить, — твердо заявил Карон. — Я не видел всех прокламаций, которые распространяют его люди, но из тех, с чем я знаком… В двух словах — он объявляет все, что связано с Черными, ересью, враждебной самой Вере. Вообще все — новые дороги, налоговую систему, религиозные реформы в Речных землях… И он ни разу не упоминает о том, что предлагает сам вместо всего этого. — Я так понимаю, продолжать ссуды в казну Железного Трона он не планирует? Да, это имело смысл. И этот рычаг мог примирить обе стороны… Что бы септоны ни говорили о том, что ростовщичество есть грех, выплата процентов по займам, которыми Вера «оделяла» верных последователей Семи-кто-есть-Один, позволяла высокопоставленным иерархам поддерживать не только свой роскошный образ жизни, но и укрепляло репутацию их общности. И пока те же Ланнистеры соблюдали условия займа, королевство вынуждено было терпеть отдельные выпады септонов и прислушиваться к их мнению… Но как быть, когда верховный септон открыто призывает к войне, а король войны не желает? Волей-неволей всем придется выбирать между верностью духовной власти — и власти светской. И единственным, что сейчас удерживало Звездную септу от разрыва с Железным Троном, было драконье пламя. Такое покушение на стабильность остатков Семи Королевств терпеть было нельзя. — Я считаю, что вы правы. Этот верховный септон должен… уйти. Мы не позволим ему разжигать пламя войны, оспаривать преемственность дома Рованов и обвинять наших северных соседей во всех смертных грехах, представляя их демонами из преисподней. Для того, чтобы выиграть эту войну, нам нужно чудо — и не одно, а минимум десяток. И я почему-то не думаю, что у верховного септона такие чудеса есть. И я еще не говорю о том, что Дорн может воспользоваться моментом для реванша и мы будем вынуждены воевать с двумя противниками сразу… Вы знаете, что я никогда не любил кровопролития, лорд Карон. Но эту занозу из тела королевства придется вырвать — и без крови вряд ли обойдется. — Мы обратимся к нашим друзьям из Браавоса? — Нет, — тут же отмахнулся Дейрон. — Лорд Ларис как-то поделился со мной тем, сколько они взяли за заговорщиков-архимейстеров… И я даже думать не хочу, сколько будет стоить жизнь всего лишь одного верховного септона… *** Принцесса Алиандра Мартелл — И умерли в один день? Серьезно? Вот ведь какое совпадение… Алиандра отпила немного холодной воды, наслаждаясь растекающимся внутри нее ощущением прохлады, прежде чем снова повернуть голову к своему дядюшке. — Или, может, не совпадение? Выражение лица лорда Манфри Гаргалена никак нельзя было назвать обнадеживающим. — Не стану отрицать, первая смерть со всех сторон выглядит весьма подозрительной. Верховный септон, известный в Королевской Гавани под именем Разжигатель, не имел ничего общего со своим предшественником, щедрым и терпимым. Этот, простите, святоша каким-то образом убедил коллегию Праведных поддержать его крайне воинственные предложения, включая отмену всех заключенных ранее соглашений между Святой Верой и лордами, живущими к северу от Перешейка. Может ли оказаться случайным совпадением то, что меньше чем через две недели после возложения на свою голову хрустальной тиары этот человек внезапно скончался от желудочных колик? — Это тоже может быть, — ответила Алиандра. — Я разговаривала с лордом Дейном и он рассказал, что минимум четверо из пяти септонов Звездной септы Староместа страдают от обжорства и лишнего веса. Так что… Возможно, это и в самом деле несчастный случай. — О, да, не сомневаюсь, что Разжигатель был тем еще чревоугодником, — не слишком убедительно согласился с ней ее верный наставник в политических делах. — Тем более, что Праведные и верховный септон часто трапезничают за общим столом, поэтому, если кто-то подал на обед какие-нибудь протухшие яйца или гнилое мясо… Тогда жертв было бы больше. Алиандра попыталась найти изъян в его логике, но не нашла. — А если бы в этом участвовал отравитель, жертв тоже могло оказаться много. — Могло, — согласился дядя. — Но ты ведь понимаешь, кому в первую очередь выгодна эта смерть? Алиандра кивнула. Тут и спрашивать нечего. Человека, который терял больше всех от каждого дня, пока Разжигатель существовал в мире живых, звали Дейрон Таргариен. И это еще больше сбивало с толку в вопросе о второй загадочной смерти того же дня. — Я согласна с тем, что у короля на Железном Троне были причины и мотивы избавиться от буйного главы Веры… Как он уже избавился от изменников среди архимейстеров, — заявила принцесса. — Но если это действительно он… Что могло заставить его убить собственную мать? Немолодой уже лакей налил в ее чашу еще воды, и Алиандра снова отпила. Поздняя весна в Дорне всегда была очень жаркой — а эта, по словам долгожителей, была едва ли не самой жаркой на их памяти. — Я и сам не представляю, кому понадобилось убивать эту полоумную старуху… Десять лет назад никто и в мыслях не мог назвать королеву Алисенту такими словами. В то время дочь Отто Хайтауэра была красивой и очень влиятельной женщиной, в ее распоряжении были десятки тысяч мечей и поистине баснословное состояние. Ее мужем был сам король Визерис, ее сын Эйгон был наследником трона, в королевстве царил мир, а ее возможности были безграничны. Сейчас все это осталось в прошлом. Шпионы, засланные ими в окружение Зеленых, все как один твердили о том, что вдова покойного короля Визериса превратилась в сломленную старуху, которая, кажется, сама не понимала, почему еще жива. Некоторые придворные открыто называли ее сумасшедшей — в основном, все считали, что она тронулась умом, когда ее бросили в темницу. Разумеется, ни одно мнение нельзя было принимать на веру. По всему Вестеросу было полно тех, кто ненавидел королеву из дома Хайтауэров, считая, что это она виновата в самой кровопролитнейшей войне за всю историю континента. Что это ее заговоры и интриги разорвали Семь Королевств на части. Но даже самые большие ее ненавистники из числа Черных не горели желанием ее убить. Сама жизнь после Танца Драконов наказывала ее сильнее, чем можно было себе представить. Она потеряла двух сыновей из трех, единственную дочь и почти всех внуков. Она видела, как рухнули сила и власть Хайтауэров. Да, она все-таки смогла сделать своего сына королем, но им всем пришлось заплатить за это поистине ужасную цену. И досталась ему всего лишь половина королевства Таргариенов. И ничто не могло объяснить причину того, что сегодня утром вдовствующую королеву Алисенту нашли в ее покоях с кинжалом в сердце. Это было совсем не похоже на самоубийство. Никто раньше не видел этого кинжала во дворце. Кроме того, никакого прощального письма так и не нашли. Более того, по свидетельству очевидцев, в последние годы эта женщина, несмотря ни на что, упорно цеплялась за жизнь и большую часть времени проводила в молитвах. А самоубийство септоны называли одним из смертных грехов, за которые на бессмертную душу навечно накладывалось проклятие. — Не завидую я дейроновскому мастеру над законами… Ему ведь придется как-то это все объяснить. И если король действительно велел убить верховного септона, это ведь он должен был все спланировать, верно? Подготовка такого дела была совсем не простой. — Я тоже. Но я слышал, что Лорд-командующий городской стражей заверил короля Дейрона в том, что золотые плащи не успокоятся, пока убийцы королевы-матери не будут пойманы. — Ха! — усмехнулась Алиандра. — Золотые плащи? Ты серьезно? Жалкие банды головорезов, беспощадных к тем, кто не может дать им отпор и стоит при этом к ним спиной! Бесчестные наемники, готовые выполнить любой приказ за пару золотых и предать нанимателя за еще один! Это они что ли найдут убийц? — Да, это они найдут убийц, — кивнул лорд Манфри. — И, кто знает… Вдруг среди них найдется кто-то умный и целеустремленный… Настолько, что сможет распутать этот клубок… — А может, если я хорошенько попрошу, наши соседи согласятся вернуть нам отнятые земли Вилей и еще половину своей казны отдадут, — отпарировала Алиандра. — Ладно, хватит об этом. Как идут переговоры с представителями Черных в прекрасном городе Мире? *** Лорд Уолдер Рейн — Твой план провалился, брат. — Я знаю о том, что наш план провалился, Тайвальд! — Уолдер ударил по столу с силой, присущей истинному лорду дома Рейнов, хотя даже такой удар не оставил следов на полированной столешнице из черного дерева. Этот стол служил его предкам много поколений, и лишь немногие смогли оставить на нем свои следы. — Твой план, — с усмешкой поправил его младший брат. — Наш план, — повторил лорд Кастамере. — Мне напомнить о том, кто дал серебро, которое ты потратил на бесполезных убийц? А кто отчеканил фальшивые монеты Черных, которые также не пригодились? — А может, мне напомнить о том, что твоя интрига с вмешательством в выборы верховного септона через половину луны обернулась пшиком? Лорд Уолдер Рейн продолжал смотреть в глаза младшего брата, думая о том, не лучше ли вызвать стражу и приказать бросить этого языкастого болвана куда-нибудь в темную камеру на денек… Просто так, для профилактики. А камеры в их замке, с учетом того, как давно они раскапывали окрестные холмы, были действительно глубокими и темными. Тайвальд всю свою жизнь просто фонтанировал идеями… Хотя и сам далеко не всегда понимал, как перенести их с пергамента в реальную Игру Престолов. Этот недостаток можно было простить. Но Тайвальд, как только очередной его прожект с треском проваливался, тут же «забывал», чьи именно идеи привели их в пропасть. — Да, из-за его внезапной смерти мы потеряли несколько лун и тысячи монет… — они возлагали на верховного септона столько надежд… Его пламенные речи о том, что женщина не может править, должны были помочь скинуть с регентского кресла ланнистерскую суку… А потом с ее наследничком случилось бы что-то очень неприятное. И с остальными близкими родственниками тоже. Тогда лучше, конечно же, в таком случае было бы перестраховаться и выкосить всех двоюродных и троюродных Ланнистеров — желательно в кратчайшие сроки. — И я хочу знать, почему твои «абсолютно надежные» источники не предупредили нас о том, что Железный Трон готовится сделать свой ход! — Ну… Нам не может везти… каждый раз… — ТАЙВАЛЬД! — взревел Уолдер. — Ты заверил меня в том, что твои люди пролезли в окружение самого мастера над шептунами, этого старого хромоногого змея! Всего пять дней назад ты еще раз мне сказал, что у тебя в столице все под контролем, и совсем скоро мы получим все титулы и земли, которые принадлежат нам по праву, и которые мы только можем пожелать… А теперь ответь мне. Где. Все. Эти. Люди? — Они… Ну… Последние пару недель с ними нет связи… Но я уверен… — Уничтожь все улики. И всех, кто был в курсе плана, тоже, — приказал лорд второго после Ланнистеров великого дома Западных земель. — Ларис Стронг НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не должен найти ничего, что может указывать на нас в одной из свалившихся на его больную голову проблем. — Ты шутишь? — вскинулся Тайвальд. — Ты хоть представляешь, каких трудов мне… — Мне плевать, — отрезал Уолдер. — Сейчас твои агенты из нитей, за которые мы можем дергать, превратились в веревку, которая готова захлестнуть наши шеи. И я хочу обрезать ее раньше, чем она меня задушит. Уничтожь все. Пергаменты, монеты… свидетелей. — Но… Это задержит наши планы на годы! — привел последний аргумент его младший брат. — К этому времени регентство Львицы может закончиться! — Мы и так многие века ждали шанса захватить Утес Кастерли и стать Королями Заката, — ответил лорд Кастамере тоном, не допускающими возражения. — Подождем еще несколько лет.