──────── • ✤ • ────────
Трисс не смогла уловить тот момент, когда неожиданно потеряла сознание. На то оно и неожиданность, да? Ведь периоду бесчувствия не предшествовало ни помутнение разума, ни предупреждающее покалывание магии, ни даже банальный удар по голове. Воспоминания просто обрывались на полумысли, словно разрезанное посередине письмо. Оперевшись на влажную землю, чародейка осторожно приподнялась, стараясь не дёргать ноющей головой. Попавшая под руку кочка влажно хлюпнула, но выдержала вес женщины. Трисс оглянулась и поняла, что оказалась в дремучем, тёмном лесу, плавно переходящем в заболоченную местность. В то время как её окружали старые, вросшие в землю дубы, пространство между ними было изрядно подтоплено, заполнено мхом, камышами и торчащими из воды корягами. Густая крона не позволяла увидеть звёзд, но было ясно, что на улице только-только наступил вечер. Вкупе с обстоятельствами пробуждения, это означало, что без памяти Трисс пробыла больше суток, так как в Ковир она отплыла уже далеко за полночь. Чародейка решила повнимательнее осмотреться, но никаких подсказок всё равно не нашла. Вокруг вообще не было никаких следов пребывания человека: ни примятой травы, ни содранной коры, ни сломанных веток. А ещё она с удивлением поняла, что не узнаёт большую часть растений, хотя отлично разбирается в них. Кроме камышей, дубов и, соответственно, мха, в этом странном лесу не росло ничего знакомого. Однако, что сильнее всего цепляло, так это каким... нереальным казалось всё вокруг. Мир был непривычен, слишком ярок, выделяющимся в сознании, будто книжная иллюстрация. Даже в вечернем полумраке её глаза впитывали цвета, стараясь хорошенько запомнить каждую мелочь, да так жадно, что Трисс сама себе показалась узником, годами не выходившим из подземелья и теперь отчаянно пытавшимся наверстать упущенное. Да что же с ней это? Очистив от грязи ладони, Трисс осторожно потёрла глаза, сгоняя заполонившее мысли оцепенение. Несколько раз сморгнув и немного привыкнув к темноте, чародейка снова оглядела округу. В этот раз лес уже не казался ей таким чуждым... может, наконец, прошли последствия от внезапного оглушения? Ведь чем больше она об этом задумывалась, тем сильнее склонялась к мысли, что без магии дело не обошлось. В её голове понемногу складывалась картина произошедшего. Недоброжелатель усыпил её, похитил с корабля, а затем порталом переместил в опасное место. Даже если Трисс сумеет отбиться от наверняка обитающих здесь чудовищ, неизвестно сколько времени ей придётся блуждать в этой глуши без еды, питьевой воды и возможности безопасно выспаться. Это могло бы сработать, да только зачем? Зачем проходить через такие сложности, когда есть куда более надёжные способы гарантированно избавиться от проблемы. Почему её не отравили? Почему не сбросили тело в залив? Почему не отдали Радовиду под пытки, ведь безумный король наградил бы за её пленение едва ли не сильнее, чем за вожделенную Эйльхарт? И, что самое главное, кто мог провернуть такое под носом у бегущих из Редании магов? Или это один из её «сподвижников» решил убрать конкурентку за лидерство? Чего уж там, тогда вообще можно во всём обвинить Йеннифер – черноволосой подобный трюк пришёлся бы вполне по уму и по силам. Если бы не давняя дружба и ещё более давнее соперничество, подарившее доскональное знание характера конкурентки, Трисс могла бы в такое поверить. Да и зачем Йен делать это, если в гонке за их «морковкой» Меригольд потерпела сокрушительное поражение? Сзади раздался тихий всплеск. Это был едва слышимый и почти неуловимый звук, однако Трисс отреагировала на него как на гудение боевого горна, немедленно развернувшись лицом к угрозе. И не зря, ибо из-под растревоженной трясины поднималось полдюжины утопцев, а за ними следовали ещё несколько. Эти гротескные, покрытые тиной фигуры, слегка постанывая и покачиваясь, будто упившиеся темерской ржаной мужики, были готовы вцепиться когтями в привлёкшую их женщину. Но тут что-то кольнуло глаз чародейки. Она прищурилась, как следует присмотрелась и только тогда разглядела сначала покрывающие тела падальщиков лохмотья, затем странного вида раны и изломанные конечности. Тут её чувствительного носика коснулся отвратительный, но совершенно не свойственный этому виду монстров запах, так похожий на зловоние разлагающейся плоти. Постой-ка... это ведь не утопцы. Из болота к ней поднималась самая настоящая нежить. Дело было плохо. Очень. Вопреки расхожим домыслам крестьян, любящим присочинить о «вернувшихся по нашу душу упокойниках», встречается нежить крайне редко. Все эти вампиры, огры, реликты и падальщики являются пускай и чудовищными, но всё же видами со своей биологией и особенностями поведения. К исключениям можно было отнести только призраков, коих достаточно имелось в мире. «Естественная» материальная нежить сама по себе просто не зарождается. Неупокоенному духу намного легче материализовать вместилище из эктоплазмы и чистой энергии, чем цепляться за сломанное, нефункциональное тело. Даже такой грандиозный по своей силе катаклизм, как проклятие Сабрины Глевиссиг, вернуло сражающиеся армии в виде призраков, но не скелетов и зомби. Так же редко встречается нежить искусственная, но уже по иным причинам. Требуется огромное количество не сил, но усилий, чтобы поставить себе на службу мертвеца. Сначала необходимо найти достаточно целое тело, затем обработать его алхимическими составами, потом вплести анимирующие и управляющие заклинания... чтобы в итоге получить слугу, на порядок уступающего аналогичному по классу голему. Вот и выходило, что такого рода чудовища в открытом мире попросту не встречались и потому Трисс с трудом представляла те обстоятельства, что позволили бы им появиться самим. Но на размышления о высоком не было времени. Мертвецы всё ближе подбирались к ней, а значит нужно было выиграть немного пространства и времени. С этими мыслями, Четырнадцатая с Холма воздела над головой руку и широким взмахом отгородилась от нападающих стеной бушующего огня. Или так она собиралась сделать. В самый ответственный момент, когда воля женщины сплела и привела в действие привычную колдовскую форму, магия просто не появилась в мире. Жест, намерение, контроль – всё было выполнено идеально, однако годами отточенное заклинание так и не нашло воплощения в реальности. На теле Трисс не было ни крупицы двимерита – вызываемой им агонии она бы ни за что не пропустила – да и не была чародейка истощена, но вот факт: колдовство, не подводившее её никогда, так и не откликнулось на зов хозяйки. Это придавало «плану» воображаемых недоброжелателей гораздо более зловещий смысл. Кого другого подобный провал мог бы застать врасплох и свести в могилу, но только не Трисс Меригольд. Рыжеволосая не для того прошла две войны и гонения, чтобы из-за одной неудачи потерять волю к борьбе. Попробовав ещё раз создать огонь и ожидаемо не добившись успеха, чародейка быстро перешла к запасному плану – а именно развернулась и бросилась бежать. В конце концов, она общалась с ведьмаками десятилетиями и потому отлично знала, что надо делать в подобной непростой ситуации. Вот только то, что сначала показалось разумным шагом, вскоре обернулось против волшебницы. Не имея ни малейшего представления о своём нынешнем местоположении, Трисс быстро упёрлась в тупик. Пока она один за другим перебирала варианты спасения, то выискивая безопасный путь через топь, то пытаясь проскользнуть между кривыми деревьями, вокруг собиралось всё больше покойников, привлечённых трепыханием чародейки. В конце концов, не видя другого выхода, Трисс схватила с земли увесистую корягу и повыше вскарабкалась на поваленный ствол. И в этот самый момент, без малейшего нарастания и перехода над лесом разразился сильный ливень. Словно по щелчку невидимых пальцев он пролился с небес, превращая одежду волшебницы в неудобные мокрые тряпки, ибо плотный уличный плащ она оставила на пристани Новиграда. Трисс уже собиралась подороже продать свою жизнь, чередуя тычки дубиной и попытки наколдовать ну хоть что-нибудь, когда на сцену внезапно вышло новое действующее лицо. Молодой мужчина с отчаянным криком врубился в нестройную толпу нежити. Первого встречного он оттолкнул с пути; следующего мертвеца приласкал топором по хребтине; третьего так и вовсе зажжённым факелом в лицо ткнул. Лихо раздавая удары окружающим, храбрец быстро расчистил путь, протянул загнанной чародейке руку, после чего спешно выпалил несколько слов: — Идём со мной, если хочешь жить! Трисс хотела и потому пошла.──────── • ✤ • ────────
Прорваться сквозь окружение нежити оказалось неожиданно легко, когда стало кому проявить агрессию. Неожиданный спаситель не церемонился ни с нападающими, ни с ней, таща чародейку за руку, отгоняя и опрокидывая подступающих мертвецов. Он не был особенно искусен в сражении, но запал храбрости и немалая сила более чем компенсировали это, позволяя бороться, не увязая в толпе, чему сама женщина способствовала по мере сил. Трисс, отнюдь не будучи дурой, понимала, что стоит хоть немного замешкаться, как их обоих облепят со всех сторон, повалят наземь и тут же сожрут. Но судьба была на стороне живых, и пара быстро покинула окружение, не получив даже символических ранений. Вместо этого мужчина, не отпуская её руки, продолжил вести Трисс вглубь лес. — Извини за грубость, — неожиданно бросил он, помогая перебраться через поваленное дерево. Обычно чародейка отказалась бы от поддержки, предпочтя справляться своими силами, однако в почти кромешной темноте, ступая по скользкой от дождя поверхности ей вовсе не хотелось сломать шею. — Но на знакомство времени нет. Чем сильнее шумим – тем больше соберётся нежити. Вон там, в полусотне шагов, находится старая мельница, — мужчина рубанул оказавшегося поблизости мертвеца и указал на виднеющийся между деревьями просвет. — Беги к ней и запрись внутри, а я тем временем уведу толпу в сторону, — тут он запнулся и посмотрел на волшебницу, — иначе они нам житья не дадут. Тебя, к слову, как зовут? — Трисс, — ответила женщина раньше, чем осознала опасность этого. С другой стороны, на фанатика Вечного Огня её спаситель похож не был. — Отлично, Трисс. Когда я вернусь, то постучу в дверь три и два раза, а затем позову тебя по имени. Никому другому не открывай, — с этими словами он слегка подтолкнул её в указанном направлении, а сам сошёл с тропы. — Ну, кому на тот свет не терпится!? — раздался из-за кустов созывающий голодных мертвецов клич. Услышав, как торопливые шаги потонули в шуме дождя, Трисс решила не терять зря время и, слегка пригнувшись, быстро двинулась в направлении мельницы. К счастью, заболоченная местность осталась далеко за спиной, да и деревья здесь расходились в стороны, позволяя хоть как-то разглядеть виляющую под ногами тропу. Поэтому указанную «сотню шагов» Трисс преодолела без каких-либо приключений. Нежить же ей на пути не встретилась, лишь попадались под ноги лежащие на земле тела с разбитыми чем-то тяжёлым головами. Стало ясно, что её нежданный спаситель пробивался к ней именно с этой стороны. Без какого-либо предупреждения из-за завесы ночного ливня вынырнула упомянутая мельница – старая, заброшенная и ветхая. Если бы не заколоченные досками окна и робкий, пробивающийся изнутри свет, Трисс ни за что бы не приняла её за чьё-либо убежище. Осторожно заглянув внутрь и не найдя никаких угроз, чародейка вошла в износившееся строение, заперев за собой на засов дверь. Изнутри здание оказалось не таким жалким, каким выглядело снаружи. Да, оно всё ещё несло на себе отпечаток запустения и заброшенности, а с прохудившейся крыши часто падали капли дождевой воды, однако саму комнату кто-то сумел прибрать и привести в порядок. В середине, возле остова каменного жернова, располагался вылепленный из глины очаг с догорающими внутри углями. Поблизости от него находилась сложенная в стопку керамическая посуда и заготовленные на ночь дрова; чуть поодаль были собраны вместе разнообразные брёвна, доски и бруски. Тут же прямо к стене кто-то приколотил несколько жердей, на которых сейчас сушились длинные пучки травы и вывешенные звериные жилы. Чародейка огляделась и обнаружила кое-что интересное – в углу, возле двери убежища, хозяин хранил оружие и строительный инвентарь. Подойдя к оставленному арсеналу, Трисс выбрала из него грубо сделанное каменное копьё. Да, она не великий воин, но и копьё, это лучше, чем вообще ничего. Тут ещё кое-что кольнуло внимание Трисс. В комнате имелись припасы, инструменты, очаг, но не было никакой постели... а, вот и она. Почти под самым потолком находился гамак, к которому можно было подняться по узловатой верёвке, привязанной к балке. Не глупая, если подумать, идея. От всех чудовищ высота не спасёт, но против тех же утопленников подарит шансы. Ещё раз оббежав взглядом внутренние помещения мельницы и не найдя ничего настораживающего или подозрительного, Трисс передёрнула зябко плечами и устало присела у очага. Чародейка промокла и ощутимо замёрзла после незапланированной пробежки по ночному лесу, так что сейчас ожидаемо искала тепла. Подложив в огонь пару сухих поленьев, она было потянулась к оставленной кружке с чаем, однако в последний момент решила не рисковать. Опасно пить отвары из незнакомых ягод, да и не хотела она создать впечатление невоспитанной и грубой гостьи. Что-то ей подсказывало, что в нынешней ситуации каждая крупица репутации может быть на счету. Трисс устроилась поудобнее на сделанном из дубовой колоды сиденье и протянула к огню замёрзшие руки. Вместе с этим она обратилась к огню мысленно, стараясь задействовать все доступные чародейские силы. И отклик... отклик был! Неуверенный, слабый, словно отгороженный глухой стеной, но, в тоже время вполне ощутимый, ясно говорящий, что она не лишена магии! Это принесло немалое облегчение женщине. Для чародейки лишиться своих сил – участь немногим лучше смерти. Оттого двимеритовые оковы и ломают так эффективно волю попавших в плен волшебников и волшебниц. Её способности всё также при ней, но отчего-то погасшие и уменьшенные, словно бы мир неохотно шёл на контакт, не привыкнув к такого рода воздействиям. Но и такой милости было достаточно, нашлась бы возможность – и будет ответ. Главное прожить достаточно долго, чтобы предоставленным шансом воспользоваться. Стоило мыслям Трисс вернуться к нынешней ситуации, как с улицы сквозь шум дождя донеслись чьи-то торопливые шаги. Вечерний гость остановился возле двери и трижды стукнул по ней, после чего, выдержав паузу, добавил ещё два удара. — Трисс? — в приглушённом мужском голосе звучала неприкрытая тревога за своё положение. — Одну секунду, — ответила она, снимая засов с ржавых держателей, но не выпуская при этом из-под руки копья. Дверь отворилась и сквозь неё просочился промокший до нитки незнакомец. Как и сама чародейка до этого он тут же озаботился защитой дома, вернув на место и дверь, и засов. Кроме того, мужчина дополнительно усилил её, подперев полотно парой заранее приготовленных брусьев и только сделав всё это, облегчённо вздохнул, позволив себе перевести дух. — Спасибо, — сказал он Трисс, а затем пояснил развёрнуто. — Что не стала спорить и сделала всё как надо. Я знаю многих – как женщин, так и мужчин – кто вместо того, чтобы выслушать и поступить по уму, подняли бы такой крик, что со всего леса мертвецы бы сбежались. У нас и без того хватает проблем, чтобы добавлять к ним сверху новые. Трисс не упустила сказанное «мы», что одновременно и беспокоило, и воодушевляло. С одной стороны, незнакомец посчитал чародейку своим... союзником? С другой же – а не рановато ли он за неё решил? — Об утопленниках не беспокойся – я их от мельницы в сторону увёл, где закрутил возле одной коряги, — говоря это, мужчина снял промокшую насквозь верхнюю рубаху и бросил сушиться на каменный жернов. — Если сильно не шуметь и огонь не жечь, нас они не должны заметить. Главное до утра никуда не ходить... хотя в такую погоду и не погуляешь особо? Тут он убрал с лица усмешку и посмотрел в глаза волшебнице. — Извини, я не представился, — с этими словами он выпрямился и протянул ей правую руку. — Скворцов Дмитрий Юрьевич. Полагаю, такой же, как и ты, заложник обстоятельств. Трисс ответила на крепкое рукопожатие... что само по себе было странной деталью, так как подобные приветствия среди крестьян не в ходу, подобая скорее профессиональным воинам. Обратись к ней кто-нибудь так в Новиграде и это вызвало бы немало косых взглядов, как в сторону мужчины, обратившегося подобным образом к женщине, так и в сторону женщины, ответившей ему. Одним словом, странные у него манеры. Но терять нить разговора нельзя. — Трисс Меригольд, — не увидев никакой реакции на имя разыскиваемой «преступницы», чародейка развила мысль. — И я очень благодарна тебе за то, что ты спас меня от этих проклятых тварей. Однако, говоря об обстоятельствах, что ты имеешь в виду? — Что ж, здесь всё становится немного запутанным, — тут он отвёл взгляд и неловко пригладил влажные волосы. — Давай сначала устроимся и я тебе всё расскажу. И намерения у Дмитрия не разошлись с делом. Перед очагом было поставлено второе сиденье, огонь в нём разгорелся с новой силой, а в руках у волшебницы оказалась грубой работы чаша с приятно пахнущим отваром из ягод. Ещё бы промокшие насквозь вещи повесить сушиться, но сменной одежды не было ни у одного из них, так что пришлось терпеть неприятную сырость. — Могу предположить, что ты не знаешь, как оказалась в этом лесу? — дождавшись подтверждающего кивка, мужчина продолжил рассказ: — Я говорю это потому, что незадолго перед твоим прибытием возле мельницы творилась всякая чертовщина. Над пустырём что-то гудело, повсюду сверкали молнии, а в воздухе открылся самый настоящий пространственный разлом. И ладно бы только это; кто другой так и вовсе бы в лес не пошёл – и не зря – если бы пару дней назад здесь уже не происходило нечто подобное. Только тогда я сам обнаружил себя посреди лесной поляны. На секунду хозяин дома остановился и расшевелил палкой прогорающие дрова. — Мне неизвестно, предшествовало ли что-нибудь моему появлению, однако зная об опасностях этого леса, я не мог бросить там человека. Что же касается моего собственного перемещения – два дня назад я находился в центре многолюдного города далеко от этого места. С тех пор помимо выживания и борьбы с чудовищами мне удалось точно установить три вещи. Он отложил палку в сторону. — Это опасный мир. Трисс вспомнила окружающих её мертвецов и кивнула. — Это чертовски странный мир. Здесь ей на ум пришли аномалии магии и почти полностью отсутствующие способности. — Это точно не мой мир. А вот на этом утверждении мыслительный процесс чародейки запнулся. Дмитрий, тем временем, не стал её торопить. Пока Трисс пыталась обработать полученную информацию, он разместил над очагом горшок с мясным супом, здраво рассудив, что хороший ужин поможет их самочувствию. — Почему ты думаешь, это не твой мир? — спросила она несколько минут спустя. — Что ж, тут есть несколько важных моментов, — ответил мужчина, не отвлекаясь от приготовления еды, — Во-первых, перемещение само по себе, — говоря это, он начал загибать пальцы левой руки. — Во-вторых, незнакомое звёздное небо. Ну и в-третьих, это мёртвые, охотящиеся на живых. С этими словами он взял в руки тарелку и налил в неё первую порцию. — Не знаю, пришла ли ты из того же места, но у меня на родине нежить, это не более чем легенда, — мужчина бросил пристальный взгляд на Трисс. — Может, когда-то было иначе, но за последние две тысячи лет не случилось ни одного подтверждённого случая существования магии или сверхъестественного. Конечно, шарлатанов вокруг пруд пруди, — он насмешливо хмыкнул, — но несмотря на огромное вознаграждение, никто так и не смог продемонстрировать беспристрастной комиссии какие-либо однозначно «магические» способности. До тех пор, пока я не оказался здесь. Чародейка приняла из его рук тарелку и деревянной ложкой зачерпнула похлёбку. Бульон был горячим, наваристым и неожиданно вкусным. Очень вкусным! Хотя оно и не удивительно, ибо даже без учёта перемещения женщина почти сутки ничего не ела. Тем временем, пользуясь предоставленной паузой, Трисс раскладывала по полочкам полученную информацию. Рассказ её нового знакомого – если он правдив – подтверждал собственные наблюдения чародейки. Конечно, следом возникали и другие вопросы, в частности: как они могут говорить на одном языке и почему Дмитрий уверен, что она не местная, но в остальном это было скорее положительное изменение. Оно, к слову, объясняло, что же случилось с магией Трисс, так как если она оказалась в другой сфере, то «неподатливость» окружения к магическому воздействию почти полностью обретала смысл. Ведь когда-то и мир Aen Seidhe был беден для волшебства, словно русло пересохшей реки. Возможно их нынешнее пристанище переживает подобный период времени? То же касалось и родины её собеседника – мир Дмитрия, судя по его словам, уже прошёл через свой расцвет и на протяжении тысячелетий растерял все крупицы энергии, сохранив лишь легенды и мифы о существовавшем некогда колдовстве. Но кто перенёс её... нет, их сюда? И зачем? Пережёвывая овощи и варёное мясо, Трисс тайком посмотрела на своего собеседника. Если обратить внимание на одежду, то он мог показаться зажиточным молодым крестьянином откуда-нибудь с севера, достаточно храбрым и отчаянным, чтобы помочь оказавшейся в беде женщине. Но второй взгляд полностью разрушал это предположение. Форма головы, целые кисти рук с едва заметными мозолями на пальцах, чистое, гладко выбритое лицо – всё это указывало на иное происхождение. Также свою долю сомнений вносила правильная речь, лишённая слов-паразитов, щедро сдобренная достаточно сложными словами и выражениями. Крестьяне просто не говорят и не держатся так. Хоть учи их, хоть гримируй, но ты ни с кем не перепутаешь выходца из деревни. Пришелец из другого мира также был неожиданно высок, почти также высок как Геральт, хотя и не такого могучего телосложения. Там, где ведьмак напоминал медведя, этот мужчина обладал атлетичным, но худым телом, подходящим скорее уличному гимнасту или опытному пловцу. Чтобы достигнуть таких результатов мало регулярно и правильно тренироваться, нужно ещё хорошо питаться, что в условиях постоянного голода и болезней дано далеко не каждому. Вот и выходит, что со всеми перечисленными уликами, Дмитрий казался актёром, вышедшим не на свою сцену. В этот момент Трисс посетила мысль, что она, должно быть, точно также не вписывается в окружение. Ухоженный вид, грамотная речь, одежда, не подходящая черни; интересно, за кого Дмитрий её принял? Или для горожанки его мира нормально так смело одеваться и выглядеть? Немного поразмыслив, она озвучила последний вопрос. Ответом ей стал весёлый смех собеседника. — Не удивляйся, Трисс, но здесь ты попала в мишень. Не думаю, что хоть кто-нибудь с работающими глазами принял бы тебя за сбежавшую с поля крестьянку. Что же касается одежды, — тут он внимательно, но быстро оббежал её тело взглядом, явно стараясь не показаться невежливым, — то многие мои соотечественницы одеваются куда как рискованнее и смелее. Это, впрочем, постепенный процесс – мода менялась тысячелетиями, теряя всё больше ограничений. Выловив из тарелки кусок мяса, он пережевал его и продолжил: — Я обещаю, Трисс Меригольд, что не причиню тебе никакого вреда, пока ты гостишь под моей крышей. Знаю, заверения незнакомца стоят немного, но я просто не такой человек... — тут он запнулся, с трудом подбирая слова. — Если так тебе будет спокойней, можешь держать оружие под рукой – я не обижусь на это. Закончив говорить, Дмитрий рукоятью вперёд протянул чародейке стилет. Это был острый шип длинною в ладонь, явно выточенный из рога оленя. Рыжеволосая, однако, знала, что вопреки неказистому, грубому виду, таким оружием можно легко проколоть живот или бок даже через несколько слоёв одежды. — Да, получилось не очень красиво, но, как говориться, чем богаты, — мужчина виновато пожал плечами, неправильно поняв замешательство Трисс. — Как начну плавить руду – сделаю что-нибудь поприличнее, а до тех пор лучше и вправду с оружием под рукой ходи. Чародейка, недолго думая, убрала стилет за пояс и благодарно кивнула. Пускай хозяин убежища и сказал, что она не обязана ему верить, этот жест немало успокоил её. Да, само по себе одно-единственное оружие не станет надёжной защитой, но сам факт того, что Дмитрий озаботился её душевным комфортом уже говорил в его пользу. Обычные грабители и насильники редко даже задумываются о таком. — У тебя есть идеи, что делать дальше? — обронила Трисс невзначай, склоняясь ближе к огню. — Кое-какие есть, — подтвердил Дмитрий, приблизившись к очагу с другой стороны. На секунду волшебнице показались, будто они плетут какой-то тайный заговор. — Но все они упираются в то, что нам требуется долговременное убежище. Неизвестно, есть ли вокруг люди и могут ли они помочь, однако дальше, чем на один дневной переход у нас с тобой всё равно уйти не получиться. Без припасов и средств защиты мы окажемся лёгкой добычей для всех тех тварей, что ночью выползают из нор, — голос мужчины потяжелел и сделался мрачным. — Среди их числа утопленники – вещь далеко не самая страшная. Трисс лишь молча кивнула, побуждая мужчину продолжить рассказ. — Это случилось в моей первый день здесь, меньше, чем через полчаса после переноса. Прямо в воздухе появился магический круг, из которого вышла какая-то демоническая тварь. Уж не знаю, кто это, но была она около двух метров роста, слегка сгорбленная, с гуманоидным, но явно нечеловеческим телом и большой рогатой головой. Пасть у твари раскрывалась вдвое шире, чем у меня, мускулатура тоже была сильно развита – небольшие деревца подрубались с одного хорошего удар. А ещё этот... изверг? — спросил Дмитрий сам у себя, словно пробуя слово на вкус, — носил явно сделанную под него одежду. Что-то вроде длинной кожаной юбки с грубым железным поясом и здоровенный тесак. Для неразумного существа поведение нетипичное, верно? В общем, еле отделался от него, заманив чудовище на обрыв и свалив вниз, — от воспоминаний мужчину явственно передёрнуло. Этот рассказ в очередной раз указал на необычную для селян образованность её... союзника? Чернь как правило придерживалась приземлённой речи, обзывая всех чудовищ упокойниками, дьяволами или ещё как, в то время как Дмитрий использовал более академические определения. Он обозначал физиологические и поведенческие признаки, на основе которых строил предположения, что ему попалась за тварь. Так действуют чародейки и колдуны, редкие учёные из Оксенфурта, да и, пожалуй, ведьмаки, более всех остальных заинтересованные в точном опознания цели. — Думаешь, чудовище могло выжить? — спросила чародейка секунду спустя. — Вряд ли, — мотнул головой Дмитрий, отбрасывая опасения. — Хуже то, что ему нашу дверь вынести – на пару ударов дело, да и оно вполне может быть, не одно такое по округе ходит. А значит в шалаше ночевать нельзя – необходимо как следует укрепляться, причём я бы попробовал именно здесь и дело не только в удобстве расположения мельницы. Если бы переместился только один из нас, это можно было бы списать на случайность, но два человека в одном месте уже больше похоже на чей-то замысел. Так почему бы не оказаться и третьему? Я знаю, как в народе говорят: «Своя рубаха ближе к телу» и всё такое, но бросать человека на поживу тварям – это, на мой взгляд, совсем не дело. Сказанное Дмитрием укрепило Трисс в мысли, что она не ошиблась с выбором. Перспектива вернуться в опасную ночь и без того не радовала чародейку, а тут ещё могло оказаться, что других укрытий поблизости нет. Восстановление магии потребует определённого количества времени, а до тех пор женщине потребуется надёжный союзник, на которого можно положиться не только в сражении с монстрами, но и решении некоторых бытовых проблем. Нет, она не собиралась сидеть у него на шее, как могли бы попробовать некоторые молодые дуры, но Трисс не льстила себе мыслью, что хорошо разбирается, к примеру, в строительстве домов или обработке железа. Так что предложение, к которому Дмитрий явно её подводил, придётся как нельзя кстати. Мужчину, конечно, ещё предстоит испытать и не один раз, но пока предчувствия чародейки были сугубо положительными. — В общем, я вижу два варианта: или ключ к возвращению скрывается здесь – в месте, куда притянуло сразу двух гостей из иных миров – или искать его придётся где-то на стороне. Так или иначе, но перед этим требуется закрепиться, а уже потом всерьёз исследовать окружающий мир. И здесь мне не помешала бы твоя поддержка. Он снова протянул чародейке руку и открыто посмотрел в глаза. Только сейчас Трисс заметила, что они у её собеседника были приятного изумрудного цвета, словно подсвеченные изнутри тёплым огнём. — Моё предложение таково – давай вместе работать над нашим возвращением. До сих пор я неплохо справлялся, но даже одна пара свободных рук существенно подсобит делу. Со своей стороны обещаю, что не стану бесполезным балластом и приложу все силы чтобы помочь тебе пока ты тоже помогаешь мне. Забавно, но хотя Дмитрий говорил о сотрудничестве и взаимной выгоде, Трисс была уверена, что он всё равно не прогонит её. Что даже окажись на её месте молодая неумелая девица, он бы и ей предложил защиту, еду и кров. Это стало последним камнем на весах решения чародейки. — В таком случае, я согласна, — рыжеволосая согласно пожала руку и приветливо улыбнулась, вкладывая в это всё умение и харизму. — Ты уж позаботься обо мне, ладно? Судя по мгновенно расширившимся зрачкам и накрывшему щёки румянцу, посыл достиг своей цели. От этого в груди уже у самой Трисс разлилось приятно покалывающее тепло. Что не говори, но отказ ведьмака, серьёзно уязвил самолюбие чародейки. Она, как и любая красивая женщина не привыкла быть отвергнутой, поэтому внимание довольно привлекательного мужчины стало самым настоящим бальзамом на ранах, вернувшим уверенность, доказавшим, что это не в Трисс проблема. Неважно что там решил Геральт – приятно знать, что её компанию ценят. Тем временем, между собеседниками повисла неловкая пауза, перебиваемая лишь глухим стуком дождя и далёкими раскатами грома. — Скажи мне, Трисс, ты веришь в магию? — обратился к ней неожиданно Дмитрий. Получив вопросительный взгляд в ответ, он более развёрнуто повторил: — Да, я знаю, что вокруг бродят живые мертвецы и разные чудовища, но ведь это не одно и тоже, не так ли? Я имею в виду: может ли человек покорить себе силы природы: подчинить огонь и обуздать молнии? До сего приключения я категорически в это не верил, но потом произошло нечто странное и у меня в руках оказалась... сила. — Сила? — подобралась волшебница, готовясь при необходимости бежать или действовать. — Да, некая сила... не знаю, как лучше объяснить. Или же это благословление потому что, используя его, я не ощущаю никакого убытка, — тут он на секунду замешкался. — Может быть речь вовсе идёт не о магии и сходство между ними поверхностно. Так или иначе, ты не возражаешь против небольшой демонстрации? Дождавшись согласного кивка, мужчина поднялся с места и выбрал из припасов большой сноп травы. Секунду спустя материал вспыхнул синим колдовским светом, чтобы на его месте оказался скатанный в рулон гамак, вроде того, что болтался под потолком мельницы. Если бы Трисс явственно не ощущала отсутствие в мужчине магической силы, она бы ни за что не поверила в увиденное. А так можно было лишь утверждать, что трюк Дмитрия удался. Но она бы не была чародейкой, если бы удовлетворялась трюками и не требовала объяснений. — Расскажи мне больше.