День, когда все изменилось...

Стянув шарф, Хонки целую минуту смотрел на меня, открыв от удивления рот. - Здравствуй, - робко улыбнулась я. - Ты… ты.. Что ты здесь делаешь?.. То есть, прости… давно ты тут сидишь? – он приблизился, оглядывая меня с ног до головы. - Прости, что я так вот приехала… - он не дал мне договорить, схватив за руки. - Как лед… Сколько ты здесь просидела? Совсем с ума сошла? – он поспешно растирал и согревал дыханием мои руки, прикладывал ладони к лицу, снова грел руки... Вместе с руками, оттаивало мое сердце, которое от его прикосновений стучало все быстрее, разгоняя по телу приятное тепло. Счастливая улыбка, которая, казалось, навсегда покинула мое лицо, вернулась и лишь немного померкла, когда из-за спины Хонки вышла та яркая брюнетка. - Оппа, кто эта девушка? – спросила она, как я догадалась, судя по ее требовательному тону и оценивающему взгляду. - Подожди минутку, - улыбнулся он мне. Отведя ее в сторону, Хонки сказал ей что-то, что, судя по недовольному лицу, ей не понравилось. Потом подвел это, надувшее губки чудо, ко мне. - Это Пак Сомин – известная актриса и моя хорошая знакомая, - Хонки представил мне девушку, с каменным лицом неотрывно смотрящую на меня. - Сомин, это Русская Зима, моя фанатка. – Я поджала губы, гневно глядя на Хонки. - Ру…русская зима? – пролепетала Сомин, недоуменно посмотрев на меня – Это что… имя? Странное… Я невольно прыснула, а Хонки закашлялся, скрывая смех. - Там у всех странные имена, - усмехнулся он в кулак. Сказав по-корейски еще что-то, он повел ее к машине, которая не уехала, потому что водитель почему-то все это время наблюдал за нами, высунувшись в окно. Как только та стала отъезжать, к дому подъехал другой фургон, из которого вышли участники, выглядевшие усталыми и раздраженными. Заметив нас, они резко остановились и ошеломленно уставились на меня, одновременно издавая разнообразные возгласы удивления. Обрадовавшись встрече с парнями, я расплылась в улыбке, и помахала им, произнеся приветствие на корейском, которое неожиданно материализовалось в голове. - Нуна! Как ты здесь оказалась? – воскликнул Джеджин, подскочив ко мне. – Давно ты приехала? Что-то случилось? - Пошлите-ка все в дом, - Хонки не дал мне ответить, и под локоть повел через обступивших нас парней к двери. Продолжая обмениваться изумленными репликами, они последовали за нами. - Хонки, это неудобно. Я лучше остановлюсь в гостинице, - неуверенно проговорила я, останавливаясь перед дверью. Разумная, но запоздалая мысль об отсутствии крыши над головой не пришла мне в голову раньше из-за избытка эмоций. - Не говори ерунды - у нас полно места. Куда ты сейчас пойдешь? – он потянул меня за локоть, проталкивая в открытую дверь. Сзади меня в ожидании топтались участники, и я, зайдя в прихожую, почувствовала досадную неловкость, оттого, что он полностью проигнорировал мои слова. Я ехала сюда, ни на секунду не задумываясь, что буду делать, когда встречусь с Хонки, где остановлюсь потом. Мой план даже не был неудачным – его не было вообще. Меня гнало одно единственное желание – увидеть его, которое затмевало разум, не позволяя думать о чем-то еще. И вот теперь я пожинаю плоды своей глупости, неуклюже перетаптываясь с ноги на ногу в каком-то углу, где меня оставил Хонки, ускакав куда-то с криком «раздевайся, тапки в шкафчике!». Черт, и чего они так медленно снимают свои куртки и с таким нескрываемым интересом глазеют на меня? Я была готова провалиться сквозь землю, скованная неловкостью, не позволявшей пошевелиться. - Раздевайся скорее, сейчас будем ужинать, - улыбнулся мне Джонхун, видимо, посочувствовав моему жалкому виду. Выдавив болезненную улыбку, я начала расстегивать куртку одеревеневшими от холода и напряжения пальцами. Пуговицы абсолютно не желали поддаваться, и я уже чуть ли не плакала от отчаяния. Ну вот, сейчас они примут меня за сумасшедшую и выставят за дверь. Какое счастье - я еще сохранила хоть какую-то способность к иронии, а то мне уже начало казаться, что вместе с адекватностью я растеряла все свои мозги. Вдруг чьи-то руки стали мне помогать, одну за другой ловко расстегнув все пуговицы. Подняв голову, я встретилась с насмешливыми глазами Хонки. - Совсем беспомощная, - он потянулся к ботинкам, но я какого-то черта спешно наклонилась с намерением помешать ему и ударилась лбом об его голову, вскрикнув от резкой боли. Из глаз тут же брызнули слезы, и я ухватилась за лоб, на котором уже наклевывалось шишка. Хонки встревожено отнял руку от лица, осматривая мое новое украшение. - Глупая… - выдохнул он, волоча меня за собой. Из-за застилавших глаза слез я ничего перед собой не видела. Усадив меня на стул, он приложил ко лбу что-то обжигающе холодное. Жалобно проскулив, я попыталась убрать от себя предмет экзекуции, за что тут же получила по рукам. - Ай! Холодно… - хныкала я. - Тсс… на морозе, значит, тебе сидеть нормально, а от рыбки уже холодно. Потерпи чуть-чуть, а то у тебя вторая голова вырастет, – утешал он меня, пальцами вытирая по-прежнему катившиеся слезы. - Ры..рыбки? – икнув, переспросила я. - Это первое, что попалось под руку, - усмехнулся Хонки. – А ты что, не любишь рыбу? - Просто обожаю. Но предпочитаю ее есть, а не носит на голове, - несмотря на боль и слезы, я не смогла удержаться от сарказма, и попыталась убрать его руку, но встретила сопротивление. Я замахала руками, пытаясь достать до тела и оттолкнуть его, но безуспешно. Хонки лишь посмеивался, ловко уворачиваясь от моих ударов и продолжал вытянутой рукой впечатывать ледяную глыбу мне в лоб, приводя меня в неописуемое бешенство и заставляя все интенсивнее но тем не менее безрезультатнее размахивать руками. Злость заставила забыть о боли, и вызывала желание отхлестать его по смеющемуся лицу этой же рыбой. - А что это вы тут делаете? – раздался рядом голос. Хонки от неожиданности выронил, намертво прижатую до этого к моему лбу рыбину, и та с глухим стуком упала на пол. Мы одновременно повернули головы и обнаружили Джеджина, облокотившегося на стол и с величайшим интересом наблюдавщего за нами. – Это что, какая-то новая игра? Осознав свою свободу, я помчалась к раковине отмывать лицо, от которого пахло, как от консервной фабрики. - Стой! Не умывайся - от тебя так сексуально пахнет! – давился от смеха Хонки. Сексуально, говоришь? Я тебе сейчас покажу, что такое сексуально… Злорадно улыбнувшись, я схватила миску, стоящую возле раковины, и до краев наполнив ее ледяной водой, подлетела к Хонки и вылила ему прямо на голову, не дав тому опомниться. Пришла моя очередь смеяться. Дже оторопело переводил взгляд от меня на Хонки и обратно. А Хонки… о, это надо было видеть! Замерев на месте с отвисшей челюстью, он смотрел немигающим взглядом в одну точку, в то время как струйки воды стекали с волос по лицу и капали на пол. Еле сдерживая смех, я приблизилась к его лицу и томно прошептала: - Ты даже не представляешь, насколько сейчас сексуален.… И разразилась нечеловеческим хохотом вместе с басистом. Метнув на нас дьявольски убийственный взгляд, он вышел из кухни, оставляя за собой мокрую дорожку. - Хен, я и не знал, что мокрый ты такой секси! Не вытирайся больше после душа! – прокричал ему вдогонку Джеджин. Успокоившись, я вспомнила про свой шишак, и с испугом дотронулась до лба, и с облегчением вздохнула. Все было не так страшно – небольшая выпуклость точно посередине лба, которую я торопливо прикрыла челкой. В дверях появился Джонхун. - Что у нас с ужином? – спросил он у Дже, но тут его взгляд упал на рыбу, лежащую возле стола, вокруг которой начала образовываться лужица, а затем на лужу, оставшуюся от Хонки. Проследив за цепочкой следов, ведущих к двери, он перевел вопросительный взгляд на нас. Дже, насколько мог, спокойно рассказал о прошедших только что баталиях, отчего у лидера по лицу расползлась широченная улыбка. Мои попытки помощи в уборке мною же и устроенного бардака, были решительно пресечены. Быстро прибравшись, парни начали обсуждать предстоящее к готовке блюдо. Немного поспорив, они остановили свой выбор на спагетти. Я вызвалась помочь и, следуя указаниям Дже, начала колдовать над соусом. Тем временем на кухне, привлеченные расползающимися ароматами, появились Сынхен с Минхваном, а следом за ними прискакал взлохмаченный Хонки, в котором не было ни единого признака обиды или злости. Заметив меня у плиты, он тут же сунул нос в сковороду с жарящимися овощами. - А ты точно готовить умеешь? – недоверчиво протянул он, поглаживая живот, и тут же попытался занять мою позицию, бочком оттесняя меня к стене. В этот раз я не собиралась ему уступать, и, угрожая деревянной лопаткой, отвоевала свое почетное место шеф-повара. Сынхен, экспериментируя со своим английским (в котором была добрая половина корейских слов), энергично осыпал меня советами по количеству и интенсивности помешиваний, времени приготовления и способе держания солонки. Парни вносили невообразимую суматоху в процесс приготовления, толкаясь, мешая друг другу (больше всего доставалось мне), непрерывно споря. Создаваемая ими суета, была невообразимо забавной, каждая их выходка, или невероятно милая гримаса оглашалась звонким хохотом, раскатывающимся по всему дому. Без жертв не обошлось. На алтарь всеобщего веселья отправились спагетти, превратившиеся в сиротливые ошметки плавающего в воде теста. Укоризненно посмотрев на виноватые мордочки парней, я погрозила пальцем горе-поворам, и поставила вариться новую порцию, под страхом смерти запретив к ней приближаться. Впрочем, чувство вины в них надолго не задержалось, и уже через минуту они сидели за столом и снова о чем-то шумно спорили. Для меня так и осталось загадкой, кто готовит для них еду. Хотя, вполне вероятно, что по одиночке они вполне адекватные и приспособленные к жизни молодые люди, рассуждала я про себя, накладывая ужин. Обнаружив возле себя тарелки, парни издали возбужденные возгласы и набросились на еду. Сидевший напротив меня Хонки самозабвенно втягивал в себя длинные макаронины, низко склонившись над тарелкой и аппетитно при этом причмокивая. Только сейчас я смогла хорошо его рассмотреть. Теперь его волосы были намного короче, и это придавало ему хулиганистый мальчишеский вид, что мне очень понравилось. Сердце защемило, когда я увидела залегшие под глазами тени, означавшие, что последнее время было для Хонки не самым легким. Мне захотелось легонько провести рукой по его лицу, стирая безрадостные признаки тревог, усталости и бессонных ночей. - Хонки, - я подалась вперед, продолжая непроизвольно елозить палочками по тарелке, так и не попробовав свое творение. – Ты… в порядке? Он бросил на меня странный взгляд, перестав на некоторое время жевать. Боковым зрением я заметила, что парни оторвались от еды и, переглянувшись, покосились на Хонки. - В полном, - бросил он, возобновив работу челюстями с удвоенной скоростью. – А что, я плохо выгляжу? – он обвел всех насмешливым взглядом. - Честно говоря, да, – тихо ответила я, глядя в стол. - Уууу…этому парню нельзя говорить такие вещи, - усмехнулся Дже, положив руку ему на плечо. – Это может закончиться слезами, – подмигнул он мне и получил удар в бок. Парни весь вечер говорили (некоторые – пытались) на английском, решив, что так мне будет комфортнее. Я даже уже почти привыкла к ломаной речи макне. Хохотнув, Сынхен тыкнул пальцем на Хонки. - Парни, а помните, как однажды фанатка заявила ему, что его новая прическа выглядит глупо? – с детским ликованием, макне искал на лицах ребят подтверждение своих слов, Шанса закончить историю у него не было, потому что Хонки, стремительно обогнув стол, материализовался рядом с ним, после чего, захватив голову макне, согнул того под стол и повалил на пол. Затем, постучав по крышке стола, с ангельским голосом произнес: - Так что там сказала фанатка? Джеджин со смехом приподнял скатерть. - Тебе не стоит злить Хонки – он может потребовать свой выигрыш прямо сейчас! Его смех как-то резко оборвался, и он, бросив испуганный взгляд на меня, посмотрел на Хонки, стремительно поменявшегося в лице. Оставшаяся часть ужина прошла в неловкой атмосфере. Хонки старательно избегал моего взгляда, и я мучительно пыталась найти этому причину. Сынхен с удрученным видом доев свою порцию, тут же скрылся за дверью. Дже выглядел огорченным и обеспокоенным и не сказал больше ни слова.