День, когда все изменилось...

Из всего, что только можно себе представить, из всех кошмаров, которые способны заползти в воспаленное сознание, его боли я боялась больше всего. Не было на свете ничего более страшного, более разрушающего, чем осознание того, что я являюсь ее причиной. Все, что когда-либо заставляло меня страдать, даже все мысли о неизбежном мертвом одиночестве, об ужасающей пустоте без него, все было ничем в сравнении с этим разъедающим чувством. Его вздрагивания и беспокойное сонное бормотание заставляли мое сердце болезненно сжиматься. Даже находясь рядом, я была не в силах подарить ему покой. Своим появлением я принесла в жизнь Хонки лишь бесконечные проблемы и тревоги. Почему любовь, призванная наполнять сердца счастливой парящей свободой, для нас оставила лишь нескончаемые беспокойные страдания. Почему все не может быть по-другому? Как бы мне хотелось, чтобы одной любви было достаточно… Возможно, я просто не умею правильно любить, и, вместо того, чтобы оберегать Хонки от всего мира, способна сеять в его душе только страх и волнение. Неправильно, все не так… Похоже, для нас с самого начала кем-то, кто все решает, не было предусмотрено счастливого финала, и, чем дольше я буду присутствовать в его жизни, тем больше ее разрушу. Это невыносимо… это должно закончиться. Стремительно бегущие минуты приближали рассвет, и когда первые робкие лучи потерялись где-то в небе, окрасив его в темно-синий цвет, в моей душе воцарилась спокойная, твердая решимость. Наблюдая за постепенно светлеющим небом, я осторожно гладила по-прежнему покоящуюся на мне голову Хонки – теперь его сон стал спокойным, и я слушала, как в его легкие размеренно заходит и выходит воздух. - Я люблю тебя… так сильно, что даже страшно, - прошептала я, почувствовав его легкое шевеление. Хонки приоткрыл глаза и поднял на меня заспанный взгляд. - Ты что-то сказала? Почему не спишь? – посмотрев на еще темное небо, хрипло прошептал он и потряс головой, разгоняя остатки сна. - Хотела узнать, как спишь ты… - улыбнулась я, протянув руку к его щеке. – Что тебе снилось? Ты что-то бормотал во сне… - Я… не помню, - он сел на кровати. – Ты что, совсем не спала? Как… - Я сегодня улетаю, - оборвала я его, заглянув в глаза. - Что? Почему сегодня… - А когда, Хонки? – с болью воскликнула я, снова его перебив. – Сколько еще это будет тянуться… я не могу больше привязывать тебя к себе, у тебя и так проблем выше крыши… - Ты сейчас вообще о чем? – приблизившись, он всматривался в мое лицо, схватив за плечи. – Что ты себе напридумывала? Каким боком ты касаешься моих проблем? Какая здесь вообще связь? – ему не удалось сохранить спокойный тон, и его голос раздраженно повысился. - Самая прямая, - устало выдохнула я, глядя в его лихорадочно блестящие глаза. – Из-за меня ты сорвал выступление, и теперь у тебя неприятности… - Не из-за тебя, а из-за твоей болезни, в которой ты не виновата, - глубоко вздохнув, терпеливо проговорил Хонки. – И прошу тебя, хватит к этому возвращаться. К тому же, чтоб ты знала, я в любом случае не вышел бы на сцену, потому что не желаю больше плясать под чужую дудку. Просто так совпало, а ты уже готова взвалить на себя все земные грехи… - Это уже не первое совпадение, и, я знаю, что не последнее – я постоянно буду путаться у тебя под ногами… - И что ты предлагаешь? – резко спросил Хонки. - Я… я просто уеду, - неуверенно проговорила я, опустив глаза. - Прекрасно, это все решит, - я опешила от озлобленности, с которой он это сказал. – Господи, ну почему ты такая упрямая трусиха?! Готова сбежать при первой же трудности… - с жалобным лицом проговорил Хонки. - Я согласна пережить с тобой любые трудности, но не готова быть их источником, - тихо отозвалась я, глядя ему глаза. – Это слишком сложно… для нас обоих. Нервно сжимая край одеяла, он отвел взгляд. - Я… я люблю тебя… - я попыталась заглянуть в его глаза, но его взгляд застыл в одной точке. – Прости, что пыталась вторгнуться в твою жизнь, прости, что заставила переживать… я не должна была… - Говоришь, что любишь, а сама бежишь… - Что же ты видишь впереди?! – отчаянно воскликнула я. – Наши счастливые встречи раз в полгода? Прости, но я не способна такого выдержать… Или, может быть, ты готов ради меня изменить свою жизнь? – у меня внутри как-то все оборвалось. Не подумав, я бросилась словами, способными ранить – снова делала то, чего больше всего хотела избежать. Со страхом оторвав, прижатые к лицу руки, я увидела его исказившееся от боли лицо. Целую минуту я ждала от Хонки хоть каких-нибудь слов, но он лишь смотрел на меня с мучительным терзаньем в глазах… и молчал. Затем его взгляд потух, и он уронил голову на руки. Подступившие к горлу рыдания не позволяли дышать, и я вскочила, чтобы выпустить их хоть где-нибудь, только не на его глазах, но, дернувшись, почувствовала, что он схватил меня за руку. - Прости… ты, наверное, права… Я, как всегда, ни о чем не подумал, - глухо проговорил Хонки, глядя в пол. – Из-за своих дурацких переживаний я совсем забыл, что у тебя есть своя жизнь… Мне казалось, что ты просто всегда будешь здесь… Я не могла больше ни говорить, ни слушать его, и, вырвав руку, выскочила из комнаты. Запершись в ванной, я позволила себе захлебнуться слезами, перемешанными с отчаянной, разрывающей сердце, безысходной болью.