ИмпроДрабблы

Утро для Антона было нежеланным. Они только вчера приехали с тура. Да, они были всего в четырёх городах, но устали нехило так. Сегодня же, без полноценных выходных, без какого-либо адекватного перерыва, будут съёмки шоу «Истории». Да, Шаст их любил. Можно даже сказать, что это его самый любимый проект на данный момент, но можно хотя бы пару деньков отдыха? Хочется провести их спокойно со своим любимым мужиком. Да, с Димой не заскучаешь, спокойно по ночам с ним не бывает, но хотелось бы без спешки, размеренно и со смакованием. Хотелось с утра вместе залипнуть каждый в свой телефон, но сидеть при этом рядом, а при желании целовать облокотившегося на плечо Димку в голову, прижиматься бедром к бедру. Лениво вместе готовить завтрак. Вернее, мешать Диме это делать. Получать за это слабые тычки в бок и наигранное возмущение, которое быстро сменялось искренними улыбками. После завтрака они бы сели играть в плойку, азартно, с криками и подскакиваниями с дивана. Потом целовались бы на этом самом диване. Пошли бы покататься на крутой Диминой тачке, которую он обожал всей душой, и остановились бы у какой-то едальни перекусить. Может бы даже взяли что-нибудь с собой и пошли в ближайший парк на скамейку, если дождь не будет лить. Закутались бы в капюшоны своих худи, а Антон бы ещё и свои любимые всратые очки нацепил, чтобы не узнавали. Хотя Дима бы прокомментировал, что это теперь новый главный опознавательный знак Шаста — придурошные очки. После они бы ещё прошлись по парку, глубоко запихав руки в карманы, чтобы не было желания взяться за них. Укатили бы обратно домой. Дима бы читал очередную книжку для съёмок «Биографий», а Антон смотрел бы все те видосы, которые ему без конца скидывал Матвиенко, и которые Шаст уже наоткладывал на целый день просмотра. Затем они бы заказали на ужин доставку, потому что готовить лень, и сытно поели бы. Потом бы снова долго целовались и смачно, от души натрахались. Прямо как вчера. Вчера они только это из всего списка успели сделать. Днём мотались туда-сюда, вечером успели только разогреть купленную в ближайшем супермаркете готовую еду, а ближе к ночи Антон помчался делать себе анальный душ, видя, что Поз уже зевает — надо поторопиться. А то будет у него ситуация “в кулачок и на бочок”. Поза всё же взбодрить удалось — а значит в душе Шаст возился не зря. Поза взбодрить удалось даже слишком сильно, как будто вместо обычной ложки он стал ложкой с горочкой. Ну или вместо чайной стал столовой. Это уж какая метафора вам больше понравится. А ложки Антон вспомнил, потому что они сначала лежали в позе ложечек. Антон был длинной, как у барменов ложкой, прижимал к своей груди Димку, потирался уже полувставшим членом о его задницу и подлезал рукой под домашнюю разношенную футболку. Шаст зацеловывал чужую шею, заставляя Диму выгибать её сильнее, чтобы поймать желанные губы своими. Он ласкал Диму через штаны, шептал всякие пошлости между поцелуями и вскоре добился своего — раззадореный Позов вывернулся из его захвата и налёг сверху. Он пылко целовал в губы, раздевал Антона и позволял раздевать себя. Боже, он так горячо тёрся своим возбуждением о живот Антона, что тот уже готов был взмолиться. Вместо этого Шаст потянулся к уже подготовленной им смазке и всучил её любовнику. Увлёкшись, они совсем забыли о презервативе. Но они могли себе это позволить, ведь были верны друг другу, а ещё по Диминой инициативе регулярно сдавали анализы. Они были ответственными мальчиками, но не сегодня. И, кажется, Антон кое-что подцепил. Эта мысль возникла потому, что проснулся он с каким-то подозрительным зудом. Правда, чесались не половые органы, а, чёрт возьми, руки. Шаст подставил пальцы под поток холодной воды. Ничего. Помазал антигистаминной мазью. Всё ещё ничего. Пообещав себе, что завтра точно сходит к врачу, если за день ничего не изменится, Антон залез в телефон. Пока он отвечал на сообщения по работе, стало как-то легче. Однако теперь Шаст понял, что чешется ещё одно место. Подошёл к зеркалу — и правда, на плече краснел хороший такой след от укуса. Тут же вспомнился момент его получения и стало даже душновато. Димка вцепился зубами в его плечо прямо в момент, когда его настиг оргазм. Антона тогда прошибло тоже, потому что ему внезапно слишком сильно понравилось, когда в него кончают. Когда Дима вот так продолжает прижиматься близко-близко, когда можно ощутить его сладкую судорогу всем телом, когда можно почувствовать сжимающиеся на твоей коже зубы. Это так отличалось от того, что они практиковали раньше: обычно Дима (либо Антон, когда как) перед финалом стягивал с себя резинку и додрачивал рукой. В этом не было какой-то особой близости. Близость была во время процесса, а результатом была разрядка. Но вчера всё поменялось. И тут у Антона всё начало складываться. Он вспомнил то, в каких выражениях мечтал об идеальном выходном дне с Димой сразу после пробуждения. Он убедился в том, что Дима его вчера укусил. И кончил в него. И сейчас у него, у Антона, руки чешутся. Хочется, сука, что-то писать. Срочно! Эту абсолютно бредовую теорию надо было проверить без промедлений. Шаст нашёл первую попавшуюся в чертогах разума забавную историю и начал быстро-быстро строчить в заметки. Он написал довольно объёмный для себя текст и даже не поленился пробежаться по нему глазами несколько раз, чтобы расставить знаки препинания (как знал) и поправить опечатки (те, что заметил). Удовлетворённо хмыкнув, Антон выложил пост в свой канал в телеграме и почувствовал невероятное облегчение. Кончики пальцев приятно покалывало, но они больше не чесались. Как и укус на плече. Шастун аж подскочил с кресла в панике. Блять, это что, и правда передаётся половым путём?