Кровавый художник

Сбор и оформление всех нужных бумаг заняло слишком много времени. Уставший Рюноскэ кое-как дошёл до своего номера и, не раздеваясь, уснул. Разбудил его телефонный звонок. — Рюноскэ, вы должны мне отчёт за последнее раскрытое вами дело, — сухо произнёс Фукудзава. — Простите, но я нахожусь за пределами страны, — устало ответил Акутагава. — У вас что-то случилось? По документам вы должны были вернуться на работу вчера, — спросил начальник. Мысленно выругавшись, мужчина посмотрел на дату в телефоне. «— Чёртовы бумаги! Он прав» — Простите шеф, но у меня сложились обстоятельства, из-за которых я запутался в датах. Будет нагло с моей стороны, но я хочу продлить время отпуска за свой счёт, — произнёс Рюноскэ. — Вы не ответили на вопрос, — строго произнёс Фукудзава. — Да, случилось. Чуя Накахара, считавшийся погибшим два года назад, найден в Джорджии. Сейчас я оформляю бумаги, чтобы забрать его домой, — прикрыв глаза, ответил Акутагава. — Хорошо. Отпуск я вам сам продлю, так как за два года вы его ни разу не взяли, — произнёс начальник. — Спасибо, Юкичи, — поблагодарил его мужчина. С Юкичи Фукудзавой Рюноскэ начал работать ещё с университета. Добрый, но строгий начальник помогал бывшему студенту в распутывании дела о пропаже его друга. Когда прошёл год, и официальной причиной смерти стала авария, именно Фукудзава выгонял его с работы домой, чуть ли не силой. — Рюноскэ, — начал Юкичи, но резко замолчал. — Характер его ран похож на почерк того психа, которого ты ищешь. Я до сих пор не верю, что он жив, — одинокая слеза скатилась по давно не видящей бритвы щеке. — Сочувствую. Но я должен увидеть его лично, — произнёс Фукудзава. Именно он выдвинул предположение, что Чую мог похитить тот преступник, за которым он гоняется уже девятый год. «Кровавый художник», как он сам себя назвал, похищал, пытал, а затем убивал молодых парней. Позже полиция находила лишь пейзаж, нарисованный кровью жертвы, а спустя месяц и истерзанное тело. На его счету было пятьсот трупов и столько же ужасных картин. Он играл с полицией как кот с мышкой. Никогда не оставляя улик. — Ты сможешь прийти к нам с Ацуши, когда он привыкнет к новой обстановке, — ответил Рюноскэ. — Будьте аккуратнее, то, что он смог сбежать, не означает, что этот монстр остановится, — предупредил Фукудзава и отключился. Акутагава выматерился. Этого ублюдка он прикончит собственными руками за то, что он сделал с когда-то жизнерадостным Чуей.

***

Как только он вошёл в палату, то сразу заметил характерные для того ублюдка детали. Он не хотел, но профессиональный взгляд подмечал всё: — следы от потушенных сигарет на руках — превращённое в один большой синяк лицо — рана на ноге «— Чуя. Нет, нет, нет... Только не ты. Боги... Как бы ужасно это не звучало, но ты совсем не его типаж», — мысли Рюноскэ спутались в один огромный клубок из вопросов. Его друг, которого считали мёртвым все, кроме Ацуши, сейчас перед ним. Растерзанный, словно диким животным. Ставший жертвой безумца. — Здравствуй, — ласково произнёс он. Чуя в ответ робко улыбнулся. Эта улыбка кардинально отличалась от такой родной и заразной улыбки Накахары, на что у Акутагавы защемило сердце. — Меня зовут Акутагава Рюноскэ. Я полицейский, — аккуратно начал рассказывать мужчина, чтобы не испугать. Чуя всё также молча рассматривал его. Как же больно видеть друга в таком виде: подключённого к медицинской технике, забинтованного, напуганного и молчаливого. — Доктор? — он беспомощно посмотрел на блондина. Может ли он это сделать? Не навредит ли он Чуе? — Можно. Состояние стабильное, — разрешил доктор. — Тебя зовут Чуя Накахара. Тебе двадцать четыре года, — чуть ли не по слогам произнёс он, ища в глазах хотя бы искру понимания. « — Ну же. Катастрофа», — мысленно обращался он к другу. Но чуда не произошло. Чуя резко начал вертеть головой и молча кричать. Безмолвный крик — это самое ужасное, что видел в своей жизни Рюноскэ. — Тише, тише. Медсестра! — крикнул Куникида. — Вам лучше выйти и подождать меня снаружи, — обратился он к Акутагаве. Выйдя из оцепенения, тот кивнул и, пропустив медсестру со шприцем, вышел. Рюноскэ покачал головой, заставляя воспоминание изчезнуть.