После Рассвета

Майк Ванная 17:37 Майк сидел на полу ванной, скрестив ноги «по-турецки». Сэм с ножницами в руках расположилась за его спиной. Каким-то образом она убедила его подстричься. Его волосы стали слишком отросли и щекотали шею. — Напомни, сколько раз ты это уже делала? — немного нервно спросил он. — Я постоянно стригла собак в приюте, — просто ответила она. — Ну, это успокаивает, — сказал он, улыбаясь. Она рассмеялась. — Ещё я стригла Бет. Помнишь, в последний год школы ей надоело, что у них с Ханной одинаковые причёски, и она обрезала волосы по плечи и сделала чёлку? Моих рук дело, — сказала она и добавила. — Я и Джоша стригла. Пару раз. — Есть что-то, чего ты не умеешь? — спросил он. Она снова рассмеялась, на этот раз менее искренне. — Много чего, — сказала она, кладя руки ему на плечи. — А теперь сиди смирно, — она провела пальцами по его волосам, проверяя длину. Майк только вышел из душа, волосы ещё были мокрыми. Он переоделся в пижамные штаны, но не надел рубашку. На его руках все ещё виднелись слабые царапины, оставшиеся после ночи в Блэквуд Пайнс. Со временем они пройдут. Сэм насчитала две на лопатке и пять на правой руке, прежде чем осознала, что пялится. От него пахло лимоном и дождём. Она принялась состригать немного сверху. — Сэм? — спросил он. — Что? Я всё красиво сделаю. Ты должен мне верить, — сказала она, подстригая возле ушей. На кончике одного уха у него была родинка, которую она раньше не замечала. — А, нет. Я не об этом, — он отметил, как закрыл глаза, когда Сэм провела пальцами по его волосам. Он заставил себя держать их открытыми и сосредоточиться буквально на чём угодно ещё. Это было сложно. Всё, что она делала жутко отвлекало, хоть она и не пыталась достичь такого эффекта. — А о чём тогда? — спросила она, максимально сосредоточившись на деле. — Сегодня мой день рождения, — сказал он, смотря перед собой и стараясь сидеть смирно, дабы не мешать Сэм. — Только сейчас вспомнил, — горько усмехнулся он. — Кто вообще забывает про свой день рождения? Она прекратила стричь. — Ох, — только и сказала она. Обычно Сэм была очень хороша, когда дело доходило до дней рождения, да и до праздников в целом. Она любила их отмечать, выбирать подарки и планировать сюрприз-вечеринки. Но, с учетом всего происходящего, не было ничего удивительного в том, что она забыла. — Сколько тебе? — спросила она. — Двадцать, — он определённо не чувствовал себя настолько взрослым. Он всё ещё чувствовал себя всё тем же неуверенным в себе семнадцатилетним подростком, компенсирующим это самоуверенностью и красивой улыбкой. — Это странно, — сказал он. — Что странно? — Мы когда-нибудь состаримся. Но Ханне и Бет — им всегда будет по восемнадцать. Джошу всегда будет двадцать, — сказал он. — Просто это… несправедливо. Сэм поджала губы. — Не бывает ничего справедливого, — она продолжила, убирая торчащие волосы с его шеи. — Майк, я должна тебе кое-что рассказать. — Хорошо. — Но это полный пиздец. — Тогда ты обратилась по адресу, — сухо сказал он. Сэм прикусила губу. — Помнишь, когда Джош принял все те таблетки? — спросила она. — Он потом пролежал в больнице как минимум неделю. Майк помнил. Слишком хорошо. Крис немедленно примчался из колледжа, когда Сэм позвонила ему и рассказала, что Джош пытался сделать. Следующим она позвонила ему. Все они оставались с ним. Они по очереди сидели с ним в его больничной палате, отходя только на учебу или работу. Но хотя бы один человек всегда присматривал за Джошем. — Да, я помню. — После этого между нами с Джошем что-то изменилось. Думаю, я поняла, что не могу спасти его. Что, видимо, это не зависело от меня. Он должен был хотеть быть спасённым. Должен был начать спасать себя сам, — Сэм вздохнула. — Я так сильно хотела его спасти. Но это убивало и меня. Видеть, как он убивает себя, — она ненадолго замолчала. — Но самый пиздец был в том, что я сказала ему больше мне не звонить. — Сэм… — начал было он. — Я не закончила, — устало прошептала она. — Я пытаюсь сказать, что именно тогда он начал ездить в их дом по выходным. Я думала, он там просто катается на сноуборде или типа того. Воссоединяется с природой. Он всегда любил туда ездить, когда мы были помладше. И он начал казаться счастливее. Но… оглядываясь назад, получается, что именно тогда он начал планировать свой розыгрыш, да? В смысле, это единственное объяснение. Значит, всё то, что случилось, отчасти моя вина. Если бы я не сказала, что хочу отдохнуть от него… — Сэм, это не твоя вина. Никто не мог предугадать, что он сделает то, что сделал. — Но так и есть, Майк, — сказала Сэм. — Как я могу быть не виновата в этом? — Ну а даже если и так? Что это меняет? Абсолютно ничего, — сказал Майк. — Ты была Джошу замечательной подругой. Он тобой так восхищался. Только и делал, что пиздел о тебе. Он, очевидно, любил тебя. И ты сделала для него всё, что могла. Но ты не железная. Ты не всесильная. Ты не его врач. Не его психолог. Не его родители. Не ты подвела его — а они. Если тебе нужно винить кого-то, вини их. — Я чувствую себя такой виноватой. — Мы все себя так чувствуем. Никто из нас этого не ожидал, — сказал он. — Твоей вины в этом не больше, чем моей. Или Криса. Или Мэтта. Или Эш, Джесс и Эм, — на это она не сразу ответила. — Это когда-нибудь пройдёт? Чувство вины? — наконец спросила она. — Надеюсь, — ответил он. Остаток стрижки они провели в тишине. — Ладно, всё готово, — сказала она. — Спасибо, — ответил он, поворачиваясь к Сэм лицом. — Как я выгляжу? Только честно. Он выглядел хорошо. В конце концов, он же Майкл Манро. Но в последнее время он не выглядел столь хорошо, что и раньше. Раньше он выглядел как парень, которого ты захочешь познакомить со своими родителями. Теперь он напоминал ей тех истощенных, уставших моделях, которых дизайнеры нанимают, чтобы те шли по подиуму и при этом выглядели совершенно подавленными. Он был привлекательным, даже когда страдал. — Ты выглядишь… хорошо, — сказала она. Недолго они просто смотрели друг на друга. Сэм заправила за ухо прядь своих светлых волос. — Я тут думала, — продолжила она. — О чём? — О том, что мне сказал Джош. На горе. Когда он стащил мою одежду, я спустилась искать всех в комнату с домашним кинотеатром. Он включил видео, в котором я принимаю ванну, и спросил, был ли это последний счастливый момент в моей жизни, — она замолчала, вспоминая ту ночь. Она чувствовала, будто над ней жестоко надругались, когда он заснял её обнажённой. Майк молча слушал, наблюдая, как она прикусила губу. — И я знаю, — продолжила она. — Что это было для розыгрыша и тогда я не была в реальной опасности, но… — на её глаза навернулись слёзы. — Я боюсь, что он был прав. Что если я никогда больше не буду счастлива? Майк не сказал ничего, поскольку говорить было нечего. Он безмолвно притянул её и заключил в объятия. И так они простояли ещё довольно долго. Пальцы Майка запутались в её светлых волосах. Сэм зажмурила глаза, несколько слезинок скатились по обнажённому плечу Майка. Она положила одну руку ему на шею, другую — на талию. Она чувствовала каждое движение Майка, каждый его вдох. Она коснулась подушечками пальцев на ямки между его рёбрами, сосредоточившись на его дыхании и стараясь подстроить своё под его ритм. Потому что это была единственная вещь, на которую она могла положиться. Она прислонилась лбом к его плечу. — Я хочу быть снова счастливой, Майк, — прошептала она в его кожу. Он недолго молчал. — Я тоже, Сэмми. Майк Спальня 3:43 Он снова не мог уснуть. Впрочем, в этом не было ничего нового. Сэм спала рядом, её губы были слегка приоткрыты. Будить её было ни к чему. Её телефон завибрировал рядом с ней, и он схватил его, дабы шум её не разбудил. Звонила Эмили. В три часа ночи. — Эмили? — ответил он шёпотом. Сэм пошевелилась во сне, но не проснулась. — Майк? — звуча удивлённо спросила она. — Почему ты отвечаешь на телефон Сэм? Она с тобой? — Она спит. Ты чего звонишь? — Чёрт, Майк, — ответила она. — Это было быстро. Даже для тебя. Хотя, не очень в стиле Сэм. — Что? Блять, да не сплю я с ней, — ну, технически он спал с ней, но не в том смысле, в котором намекала Эмили. — Ты правда думаешь, что я самая последняя мразь на земле, да? — Твои слова. Не мои, — сказала она. — Зачем ты позвонила? Явно не просто для того, чтобы меня оскорблять? — сказал Майк. — Господи, Майк. Я ведь даже ничего не сказала. Пиздец, вечно такой мнительный, — сказала она. — Я хотела поговорить с Сэм. Я не могу уснуть. — Я тоже. — А, — сказала она. — Выходит, у нас есть что-то общее. — Выходит, что так, — ответил он. — Значит, у тебя тоже кошмары? — осторожно спросила она. Поначалу он думал солгать ей. Так бы сделал Майкл Монро. — Да. Да, у меня тоже, — сказал он. — О чём твои? — Блять, а сам как думаешь, Майкл? Пиздец тупой вопрос, — сказала она. Но, погодя немного смягчилась. — Я постоянно проживаю это по-новой. Это никогда не кончается. Думаю, я это заблокировала. Не помню, как выбралась из шахт. Не помню, как меня укусили. — Я бы никогда не выстрелил в тебя, — сказал Майк. — Я никогда не смог бы это сделать. — Я знаю, — вздохнула она. — Позаботься о Сэм, ладно? Она не скажет мне, как обстоят дела на самом деле, но я знаю, что она страдает. — Я попытаюсь. — Знаешь, она заслуживает куда большего, чем ты. Но ты единственный, кто у неё сейчас есть. Не облажайся. Клик.