После Рассвета

Майк Офис доктора Хилла 10:35 — Как прошла твоя неделя, Майкл? — спросил доктор Хилл, просматривая записи, сделанные им на последнем сеансе Майка. Майк потёр шею. — Нормально, — больше ему добавить было особо нечего. Чего ещё доктор Хилл ожидал? Майк всё ещё был жив. Для начала неплохо. — Спать стало проще после того, как я выписал рецепт? — задал доктор следующий вопрос. Он назначил Майку несильное лекарство, чтобы тот спал лучше. Майк взял их, но они всё ещё нетронутыми лежали у него на тумбочке. Сэм про таблетки он не рассказал. Не знал, почему. — Ага. Стало лучше, — соврал он. Он доверял доктору Хиллу. В определённой степени. Он не хотел говорить о своём режиме сна с врачом. Сэм могла всплыть во время разговора. Он по-прежнему держал её близко, будто тайну. Майк не хотел, чтобы доктор узнал, что Сэм фактически переехала к нему. «Хотя, Сэм уже могла сама об этом рассказать, а может и нет», — подумал он. Сэм и Майк не обсуждали свои сеансы. Это было негласное правило между ними. — Ты говорил с кем-то из своих друзей? — спросил Хилл. — Не считая Сэм? Нет, не особо. Эм звонила. Но она хотела поговорить с Сэм. — С Эмили дела устаканились? С учётом, что для вас обоих после той ситуации прошла пара недель? — спросил доктор Хилл. Ситуация. «Иди нахуй», — всё, о чём мог подумать Майк. — Так мы это теперь называем? — саркастично спросил Майк. Доктор Хилл записал что-то. — Есть другое определение, которым ты бы хотел, чтобы я его называл? Майк покачал головой. — Нет. Пожалуй, нет. Доктор откинулся на спинку кресла. «Расстроился?» — подумал Майк. — О чём бы ты тогда хотел поговорить? Мы не обязаны говорить о твоих друзьях, если ты не хочешь. О чём бы ты хотел поговорить? Майк не ответил. — Как насчёт вины? — предложил доктор. Майк смотрел на свои ботинки, прикусив губу. — В прошлый раз мы говорили о чувстве вины. — Вина просто так не проходит, док. Она по-прежнему жива-здорова, — сказал он. — Ты чувствуешь ответственность за то, что случилось на горе? — Частично. В смысле, откуда, блять, я мог знать, что на горе водятся ебучие монстры? Но если бы мы с Джесс не покинули дом, её бы не утащило то… существо. Если бы я остался в доме, то мог бы остановить Джоша от попытки устроить этот тупой розыгрыш, — он ненадолго замолчал. — Мог бы спасти его. — Ты этого не знаешь. У всех действий есть последствия, Майкл. Ты никак не можешь знать, что случилось бы, останься ты в доме. Может, ты бы предотвратил всё это. А может, всё бы обернулось хуже для всех вас. — Наверное, я никогда не узнаю, — сказал он. Ненадолго повисло молчание. Доктор Хилл смотрел на Майка, пытаясь прочитать его. Майк почувствовал себя муравьём под лупой в солнечный день. — У меня такое чувство, будто я наблюдаю, как я умираю, — наконец сказал он. — Что ты имеешь ввиду? — Ну в смысле, взгляните на меня, док. Меня сейчас вряд ли можно назвать красавцем. На днях я взвешивался. И за последний месяц я похудел почти на пять килограмм. Ребята в колледже боятся меня. Поначалу они на меня постоянно пялились. Но теперь я будто призрак. Моя родная мать теперь едва смотрит мне в глаза. Не то, что я виню её, но… — Возможно, они просто не знают, что сказать. — Ну так и я тоже не знаю, что сказать, — раздражённо ответил Майк. — Никто не смотрит на меня так, как раньше. — Никто? — Даже Сэм. Она тоже смотрит на меня по-другому. — В плохом смысле? — Я не уверен, — ответил Майк. — В смысле, раньше я ей не особо нравился, так что полагаю это лучше, чем ничего. — Интересно, — сказал доктор, записав это в заметках. — А что насчёт твоих друзей? — Они со мной не общаются. Крис и Эш фактически исчезли с лица земли. Эм общается с Сэм, как и Мэтт. Но никто из них не общается со мной. Но я не виню их. — А Джессика? Вы раньше были вместе. Определённо, подобные чувства просто так не проходят? — Я же говорил, док. Она порвала со мной и громко хлопнула дверью. Вы с ней каждую неделю видитесь на её сеансах. Наверняка Вам лучше знать. — Я не могу говорить о том, что мы обсуждаем с другим клиентом. Но да, полагаю, в этом плане я знаю больше, чем ты, — заявил доктор Хилл. Казалось, будто он тычет ему в лицо тем фактом, что Джессика с большей охотой разговаривает с ним, Хиллом, а не с Майком. — Давай тогда поговорим о Сэм. Ты упомянул её сегодня пару раз. Ты сказал, что она смотрит на тебя по-другому. Ты тоже видишь её иначе? Майку не пришлось долго думать над ответом. — Да, — сказал он. — Да, конечно иначе. Нельзя просто пройти через подобное с другим человеком и не увидеть его в ином свете. — Через то, что случилось на горе, ты прошёл и с остальными. Не только с Сэм, — указал доктор. — Формально, наверное, да. Но это Сэм нашла меня в лечебнице. Это она врезала Вендиго лопатой по башке и спасла меня. Это мы, вместе, кто спустились в шахты. Мы вместе обнаружили тело того чувака с огнемётом, подвешенное на крюке. Мы вместе вернулись за Джошем. Мы вместе нашли дневник Ханны и могилу Бет. Мы вместе подорвали дом. И это Сэм во второй раз спасла мне жизнь, когда отвлекла Вендиго, направлявшегося в мою сторону. — Я понимаю, о чём ты, — сказал доктор Хилл. — Ты чувствуешь, что вы с Сэм прошли огонь и воду. Большую часть вашей травмы вы испытали вместе. — Да, — тихо согласился он. — Вы разговаривали о том, что вместе испытали? О подумал о ночах, проведённых с Сэм. Они говорили об этом. Но иногда они просто разговаривали о своих жизнях. О их семьях, о воспоминаниях, о будущем. А иногда они и вовсе не разговаривали. — Да, — сказал он. — Иногда. — Это не редкость, когда жертвы, испытавшие травму, сближаются после трагедии. Часто они либо сближаются, либо полностью отдаляются от кого-либо и чего-либо, что напоминает им о произошедшем. Я рад, что вы способны поговорить об этом друг с другом. Чувства так или иначе проявятся. И если их сдерживать, то в какой-то момент они вырвутся наружу, — произнёс доктор. — Но я уверен, что она о многом мне не рассказывает, — сказал он скорее себе, чем Хиллу. — Она очень скрытный человек. — Действительно, — согласился он. Майк прищурился, взглянув на доктора. — Она не разговаривает на своих сеансах, да? У Вас не выходит разговорить её, — докторы открыл было рот, чтобы что-то сказать. — Да, да. Вы не можете об этом говорить, я понял, — выдохнул Майк. — Не могу сказать, что удивлён. — Она хранит от тебя секреты? — спросил доктор. Он усмехнулся. — Ну, да. Не то, чтобы я виню её за это. Раньше мы не особо были близки, — он помолчал. — Хотя было бы здорово, если бы мне доверилась. Я хочу, чтобы она мне доверяла. — На каком-то уровне она, должно быть, доверяет. Раз обсуждает произошедшее на горе. Тебе так не кажется? — Да. Да, в чём-то она мне доверяет, — он подумал о том дне, когда они с Сэм пытались вернуться в колледж. В тот день у неё впервые случилась паническая атака. Потом они иногда тоже случались. Майк помогал ей, как мог, но мало что мог, кроме как ждать, пока они пройдут. — Что ж, если она не полностью тебе открывается, возможно, это от того, что она чувствует, что ты поступаешь так же? Ты ей доверяешь? Он задумался на какое-то время. — Да, доверяю. Иногда это пиздец как пугает, то, как сильно я… — он замолчал, жалея о том, что он сказал или собирался сказать. — Что тебя пугает, Майкл? Он вздохнул. — Я не знаю. Блять. Всё, наверное. С ней всё иначе, совсем не так, как я когда-либо… — он снова замолчал, не зная, куда ведёт эта мысль. Доктор мягко усмехнулся. — Майкл, ты пытаешься сказать, что у тебя есть к ней чувства? Мне кажется, что да, но пытаешься это сделать окольным путём. Поправь, если я не прав. Майк поджал губы. Неужели он это пытался сказать? — Я не знаю, — наконец сказал он. — Ты говорил с ней об этом? — задал доктор следующий вопрос. — Конечно, нет, — ответил Майк. — Это всё слишком заморочено. Доктор что-то записал. — Возможно ли, что и у неё к тебе есть чувства? Майк не думал об этом. — Только если она спятила. — Почему это? — По миллиону причин, — сказал он. — Я не хороший человек. И она это знает. Я ответственен за гибель троих её друзей, — вздохнул Майк. — У неё и так хватает забот, не нужно ей ещё и разбираться со всем моим дерьмом, — он помолчал, собираясь с мыслями. — Это просто… плохая идея, я думаю. — Если ей не нужно твоё дерьмо, как ты выразился, не кажется ли тебе, что она бы это чётко обозначила? Эмили и Джессика ясно дали понять, что в данный момент не хотят с тобой общаться. Не думаешь ли ты, что Сэм поступила бы так же? — Ну, во-первых, спасибо, что сыпете мне соль на рану. Мои бывшие меня ненавидят, я понял. — Я такого не говорил. — Пофиг, неважно, — сказал Майк. — Сэм не такая. Сэм. Её волнует всякое, она заботится о людях. Это её вторая натура. Она поддерживала Джоша больше, чем кто-либо из группы. У неё всегда включён телефон на случай, если Эм или Мэтт захотят позвонить. Она готова помочь всем, даже если сама этого не хочет. — И ты переживаешь, что ты просто один из тех кому, как она думает, она обязана помочь? — Ну, да, — он откинулся на спинку кресла. — Конечно, переживаю. Её сложно читать. С Эм и Джесс всё было по-другому. Эм говорила мне, что она чувствует. В основном это была лишь злость. А Джессику я мог читать, как открытую книгу. Долбанное сердце девчонки всегда было нараспашку. Да и ладно, всё равно не то, чтобы мне было дело до их чувств, — Господи, он звучал как реальная мразь. — Но Сэм выстроила только стен, что не сосчитать. Я не могу понять, о чём она думает. Типа, вообще никогда. — А ты её когда-нибудь спрашивал? — спросил доктор Хилл. — Насколько я слышал, она из тех людей, которые не любят ходить вокруг да около. Если ты правда хочешь знать, почему бы не спросить? — Я не хочу разрушить то, что у нас есть. — И что же у вас есть, Майкл? На какое-то время Майк задумался. У него было немного. Но у него была дружба Сэм. Даже если это просто дружба. — У меня есть она, — ответил он. — Я не хочу потерять её дружбу, — он помолчал, задумавшись о прошедших неделях. — Всё проще, когда она рядом. Не хочу давать ей причин уходить, — он прочистил горло. — Это эгоистично, я знаю. — Может быть, — ответил Хилл. — Может, и нет. Но я думаю, Майкл, для вас обоих будет лучше, если вы дадите определение вашим отношениям. Даже если это просто дружба — хорошо. Но звучит так, будто ты запутался в своих чувствах. И если это так, возможно, что и она тоже. Определите природу ваших отношений, — ты должен это и себе, и ей.