Белая полоса, уходящая в тень

Все немного дети

      Так исторически сложилось, что Чуя большую часть жизни возился с детьми. Насколько своих подчинённых и Акутагаву было прилично звать детьми, он не знал, однако факт оставался фактом. В «Овцах» младшие буквально липли к нему, восхищённые необычной способностью, делавшей Чую супергероем в глазах большинства. И его взрывной характер, за которым крылась братская забота, веселил даже самых маленьких, не ведущихся на громкие крики и ругательства. И Чуя… позволял им. Уже потом, после встречи с Дазаем, он осознал, что позволял себя использовать, потому что ему нравилось быть нужным, близким, надёжным человеком.       В Портовой Мафии он таким и прослыл — лояльным донельзя. Поэтому Мори и ценил его, зная, что Чуя наступит своей гордости на горло и склонит голову, если это будет во благо. Поэтому подчинёнными Чуи руководил не только страх, но и уважение. И поэтому он без сомнений чередовал похвалу с нагоняем, делая всё в своём стиле без какой-либо методички под рукой. И это вполне неплохо работало на него.       В каком-то смысле было эгоистично вцепиться в Ацуши и привязать его к себе. Поначалу Чуя не думал, что делает это, просто желая дать пареньку шанс на лучшую жизнь. А в какой-то момент он начал извлекать из этого личную выгоду, заполняя пустоту, оставленную предательством семилетней давности. Об Ацуши было легко заботиться: он так тянулся к протянутой руке, доверяясь полностью и без остатка в надежде на ответную ласку, что Чуя невольно видел в нём всех тех детей, точно так же ныряющих под ладонь в ожидании того, что он потреплет их по волосам. Поэтому его рука каждый раз поднималась сама по себе прежде, чем он осознавал, что делал. Румянец, окрашивающий щёки ученика, был слишком очаровательным, чтобы сожалеть о содеянном после.       Заботиться о ком-то было проще, чем принимать заботу, и Чуя старательно уворачивался в моменты, когда Ацуши старался быть полезным больше, чем ему следовало. Правда, со временем он перестал сопротивляться так активно, признав в Ацуши личность, а не объект для односторонней опеки. И это было по-своему приятным изменением, ведь Ацуши очень внимательно относился ко всему, что считал важным. И каким-то образом Чуя вскарабкался на вершину этого списка. Они спокойно проводили время вместе вне работы и тренировок, чем Ацуши пользовался, чтобы получше узнать новые стороны своего наставника. И одной из таких сторон стало прекрасное общение с детьми.       Не то чтобы новость о том, что Чуя умеет быть ласковым, стала для Ацуши огромным открытием. Но так уж случилось, что по долгу службы они не слишком часто контактировали с детьми в принципе. Поэтому, когда Чуя заметил очевидно потерявшуюся девочку, готовую расплакаться в любую секунду, он без сомнения направился к ней, а Ацуши оставалось недоумевающе моргать и идти следом.       Подойдя к девочке ростом ему едва ли по пояс, Чуя присел на корточки, смотря на неё снизу вверх с тёплой улыбкой.       — Привет, — поздоровался он, и девочка удивлённо уставилась на него, вытерев уголок глаза рукавом. К счастью, на время прогулки Чуя изменил своему рабочему стилю и в кои-то веки был похож на обычного человека, одевшись в джинсы и толстовку. Накинув капюшон, он мог легко затеряться в толпе, однако Ацуши без труда отслеживал его по выделяющимся рыжим волосам. — Меня зовут Чуя, а тебя как?       — Минако, — ответила девочка, смотря на него во все глаза. Чуя даже знал, что привлекло её внимание — дети всегда засматривались на его яркие волосы, ставшие чем-то вроде визитной карточки.       — Мы с другом, — Чуя кивнул в сторону Ацуши, — гуляли, и я увидел, что ты стоишь одна. Ты тут с друзьями?       Девочка замотала головой.       — С мамой? — выдвинул следующее предположение Чуя и попал в яблочко. — Знаешь, где она сейчас?       Ацуши наблюдал за тем, как глаза девочки округлились и заблестели, будто она вспомнила, по какой причине изначально грустила. Помимо этого он обратил внимание на то, насколько смягчилось лицо Чуи. Всё в нём кричало об уюте и безопасности. Это было непривычно, потому что Чуя не был похож на человека, готового возиться с детьми. Мало кто в Портовой Мафии был похож, на самом деле, — не считая босса, однако у него была своя атмосфера.       Решив не стоять без дела, Ацуши тоже опустился на корточки перед Минако. Его инстинкты старшего ребёнка сработали раньше, чем он успел это осознать, и он выставил перед девочкой раскрытую ладонь, улыбнувшись. Минако без раздумий положила свою сверху, и Ацуши мягко накрыл её большим пальцем, погладив.       — Не бойся, хорошо? Что бы ни случилось, мы с Чуей-сан поможем тебе, — сказал он. Минако кивнула, сжав его пальцы, как спасительную соломинку. Чуя с интересом покосился на Ацуши, смерив его «поговорим об этом позже» взглядом.       — Итак, про твою маму, — перевёл внимание на себя он. — Можешь вспомнить, где вы были в последний раз?       Девочка оглянулась, однако за прохожими сложно было рассмотреть что-либо — всё-таки они находились в торговом районе.       — Давай я подниму тебя, и ты свысока посмотришь? — предложил Чуя.       Минако кивнула и отпустила руку Ацуши. Чуя без усилий усадил её себе на плечи, игнорируя то, что ботинки мгновенно запачкали одежду. Ничего, что не могла бы исправить стиральная машина.       — Так видно? — спросил он, и Минако огляделась, после чего ткнула пальцем в сторону торгового центра.       — Как ты оказалась на улице? — спросил Ацуши, когда они направились к зданию. Минако придерживалась за голову Чуи, и тот даже не скривился, когда пальцы слегка оттянули пару прядей. В его жизни бывало и хуже.       — Там был котёнок, и я решила проследить за ним, потому что мама была занята, — пояснила девочка.       — Ты же знаешь, что плохо убегать от родителей без разрешения? — спросил Чуя, и Ацуши едва заметно улыбнулся, услышав наставительные нотки в его голосе. Минако кивнула. — Не слышу.       — Да.       — Вот и хорошо. Мы поможем тебе найти маму, но больше так не делай. Договорились?       — Хорошо.       Они зашли в центр и отправились на поиски администратора, чтобы объяснить ситуацию и узнать, что делать в таком случае. Если девочка потерялась недавно, что было очевидно, то её мать наверняка сейчас находилась в здании, и идти в полицию не было смысла.       — А что это такое? — спросила Минако, ткнув пальцем в шею Ацуши. Тот коснулся пальцами ошейника, являвшегося его неизменным компаньоном на все случаи жизни.       — Украшение, — ответил цензурной полуправдой.       — Разве такое не носят собаки? — с искренним недоумением спросила Минако.       Переглянувшись, Ацуши и Чуя покраснели почти синхронно.       — Некоторые из них делают и для людей. Как подвески! — выкрутился Ацуши, и девочка протянула задумчивое «понимаю».       К счастью, они добрались до администратора раньше, чем прозвучал ещё какой-нибудь смущающий вопрос. Их отвели к посту охраны, после чего по всему торговому центру дали объявление, что Оба Минако ждёт свою маму.       — Смотри, откуда она придёт, — сказал Чуя, всё ещё держа девочку на плечах, чтобы их невозможно было не заметить.       Вскоре к ним подбежала запыхавшаяся женщина. Ацуши отметил, что Минако почти полностью пошла в мать — не нужно даже было спрашивать документы, чтобы увидеть сходство. Ацуши снял девочку с плеч своего наставника и осторожно поставил на землю, оправив одежду перед тем, как отпустить к матери, тут же прижавшей дочь к себе со вздохом облегчения, сказав, что весь торговый центр обежала в поисках и уже собиралась звонить в полицию.       Поднявшись, женщина взяла Минако за руку и поклонилась Чуе с Ацуши, тараторя слова благодарности.       — Никаких проблем, — ответил Чуя. — Минако больше не убежит без разрешения, верно?       Девочка кивнула, и Чуя опустился на корточки, протянув ей мизинец, чтобы они скрепили обещание. Проводив пару взглядом, Ацуши пробормотал:       — Вы очень хорошо обращаетесь с детьми.       Чуя пожал плечами, спрятав руки в карманы толстовки, и они направились к выходу.       — Давно этим занимаюсь, привычки умирают долго, — сказал он так, будто это отвечало на что-либо. В голове Ацуши только появилось ещё больше вопросов. — А ты, полагаю, набил руку в приюте?       — Да. Порядки у нас были строгие, и зачастую дети искали утешения друг у друга, пока не вырастали, постепенно уже отдаляясь друг от друга, — пояснил Ацуши, предавшись воспоминаниям. Те дни казались чем-то настолько далёким, будто вовсе не он проживал их.       — Когда взрослых нет, детям приходится цепляться друг за друга, — сказал Чуя с пониманием. Он явно видел своих призраков перед глазами, и Ацуши не стал давить, раз Чуя ещё не был готов обратиться к ним напрямую. Поэтому он просто кивнул и попросил Чую остановиться, чтобы стряхнуть пыль от ботинок с его толстовки, о которой тот вовсе забыл. После этого они покинули торговый центр, вернувшись к прерванному разговору, словно ничего не случилось. Однако тепло улыбки Чуи навсегда врезалось в память Ацуши.