***
Лили добралась до Министерства за рекордное время, хотя в конце концов остановилась возле аврората, чтобы передать Джеймсу обед. Выйдя из отдела Джеймса, Лили направилась по лабиринтам Визенгамота, размышляя о своих отношениях с Беллатрисой Блэк. В Хогвартсе Лили всегда завидовала ей в связи с Гарри Эшвортом. Это делало их соперницами — по крайней мере, в глазах Лили. Беллатриса, вероятно, даже не думала об этом. Теперь это не имело значения, особенно после того, как Лили узнала, что Гарри и Беллатриса постарели не более чем на год с тех пор, как оказались в Хогвартсе. Тем не менее, по какой-то странной причине Лили продолжала интересоваться Гарри Эшвортом, теперь уже Блэком. Он, как предполагала Лили, и Беллатриса тоже, играли центральную роль в борьбе с Волдемортом. Хотя Лили лично не была заинтересована в том, чтобы стать подругой Беллатрисы, она была заинтересована в том, чтобы установить как можно больше связей с Гарри. И, конечно, Ордену было необходимо быть в курсе всего, что касалось Гарри и Беллатрисы, поскольку Гарри, казалось, обладал силой и влиянием, способными изменить баланс войны, а Блэк создавала политические волны каждым своим шагом. В конце концов Лили нашла кабинет Беллатрисы. Она вошла внутрь, прошла через приемную и вошла в сам кабинет, где обнаружила Сидру, сидящую в кресле Беллатрисы и наблюдающую за лежащей на полу хозяйкой кабинета. — Мерлинова борода, Сидра, — воскликнула Лили. — Окажи бедной женщине хоть немного уважения. Переложи её на диван или еще куда-нибудь. — Ей нравится быть на полу, — запротестовала Сидра. — Наверное, именно поэтому она стонет и держится руками за голову, — осматриваясь, с сарказмом сказала Лили. — Что это? — спросила она, указывая на перевернутый Омут памяти. — Там были воспоминания Гарри, — сказала Сидра. — Я спросила, его ли они, а она взбесилась и опрокинула их на пол. — О, заткнись, — прошептала Беллатриса. — Мы переложим тебя на диван, — стараясь говорить спокойно, сказала Лили, её взгляд попал на удобный диван, стоящий рядом с журнальным столиком и несколькими креслами. Диван, кресла и кофейный столик, вероятно, стояли здесь для того, чтобы Беллатриса могла удобно устроится с посетителями, когда она пытается произвести на них впечатление. Лили достала свою палочку и наложила на Блэк чары левитации. Лили и Сидра последовали за парящей женщиной к дивану, где Лили усадила её. Сидра села в одно из кресел, а Лили достала из кармана антипохмельное зелье и дала его Беллатрисе. Оно начало действовать примерно через полчаса. Беллатрикс доказала это, когда, не поморщившись, выпрямилась. Однако по позе Беллатрисы Лили и Сидре было ясно, что ей плохо. — Не хочешь обсудить это? — спросила Лили. — Что? — хрипло ответила Беллатриса. Лили понимающе улыбнулась. — О том, от чего у тебя такое веселое утро. — Ну, — сказала Беллатрикс, пытаясь выглядеть веселой и радостной, но не смогла из-за хриплого голоса, — мой букмекер сообщил мне, что моя ставка прошла, и я решила использовать выигрыш, чтобы побаловать себя. Лили проигнорировала эту фразу и решила поиграть в детектива. Бросив быстрый взгляд на валяющийся на полу Омут, она сочувственно посмотрела на Беллатрису. — Та более старая версия тебя, которую мы все видели, была довольно жуткой, не так ли? — Ничего такого, что можно было бы предотвратить несколькими целительными процедурами, — сказала Беллатриса. — Я думаю, мы все знаем, что я говорю не о старости, — сказала Лили. — Было бы довольно сильным потрясением увидеть такую радикально иную судьбу или версию того, что могло бы случится, — сказала Лили. — Главное, что ты не являешься тем, кого видела, и тебе не нужно становиться такой. — Я знаю, — сказала Беллатриса. — Так ты согласна? — спросила Лили. — Да, — откинувшись на спинку дивана и закрыв глаза, сказала Беллатриса. — Ох, — ненадолго замешкавшись, сказала Лили. Пока Беллатриса отдыхала, она перебирала в голове всю ситуацию. Наконец, она нашла что сказать. — Ты боишься, что Гарри провел… всю свою жизнь, зная тебя как ужасную Пожирательницу смерти, и когда он видит тебя здесь и сейчас, он всё ещё видит того же человека. Беллатриса посмотрела в глаза Лили, выражение её лица, казалось, говорило о том, что она так и думает, и ценит усилия Лили, даже если сама Белла считает, что по ощущениям это как принять костерост. — Гарри — умный человек, — успокаивающе сказала Лили. — Я уверена, что он понимает разницу между тобой и тем, кем ты могла бы быть или что ты могла бы сделать в альтернативном будущем. — Очевидно, он знает, что я не тот же человек, — сказала Беллатриса, — но на каком-то подсознательном уровне у него должны быть какие-то… рефлекторные чувства, когда он видит меня. Некоторые воспоминания просто так не исчезают. Один маленький неверный шаг с моей стороны может отправить его в объятия какой-нибудь другой бродяжки. Или, что ещё хуже, он может просто использовать меня, и потом выбросить. Лили задумчиво скривила губы. — Я думаю, что лучший выход в этой ситуации — это проводить больше времени с Гарри. — Если бы я думала, что спать друг с другом — это полное решение проблемы, я бы не беспокоилась, — сказала Беллатриса. Сидра захихикала, и Лили шлепнула её по рукам. — Я думаю, Белла, что вам двоим нужно проводить время вместе — ходить в рестораны, чтобы развлечься, смотреть фильмы в кинотеатрах или спектакли в Лондоне. Посещать спортивные фестивали. Или просто посидите и поговорите в вашем доме. Создайте счастливые воспоминания, которые перекроют все старые воспоминания Гарри о твоем альтернативном «я». Это не только поможет Гарри узнать тебя такой, какая ты есть, а не такой, какой он запомнил прошлую тебя, это и успокоит тебя, что в ваших отношениях все в порядке. Беллатриса поджала губы, обдумывая предложение Лили. Наконец, она приняла решение. — Я так и сделаю. А теперь извините. Есть дела, которые нужно сделать. Сидра, проверь список дел. — Вы сказали, что я могу взять выходной, — запротестовала Сидра. — Жаль, что ты не оставила всё как было, — заметила Беллатрикс.***
Чувствуя тошноту в животе, Пэнси Паркинсон приняла свою палочку обратно от охранника в приемной Министерства и прошла через главный этаж к лифту. С пустым выражением лица она смотрела на табличку возле лифтов, сообщающую о расположении различных офисов Министерства, пока к ней не подошел молодой человек. — Вам помочь найти дорогу? — со своей самой очаровательной улыбкой, спросил он. Обычно Пэнси оценила бы внешность молодого волшебника и отнеслась бы к нему соответственно, но сегодня она была не в лучшем расположении духа. — Я ищу кабинет мадам Блэк, — уныло сообщила она. — Это на этаже Визенгамота, — сказал молодой волшебник, объясняя, где это находится и в какую сторону Пэнси следует идти, когда она выйдет из лифта. Он, очевидно, заметил её настроение и не предложил проводить. С настроением чуть получше Пэнси вошла в лифт, последовала указаниям своего благодетеля и оказалась в приемной апартаментов мадам Блэк. Там ее встречало знакомое лицо из Хогвартса — отродье Поттеров. — Что ты здесь делаешь? — возмущенно, и слегка смущенно спросила Пэнси. — Я здесь работаю, — ехидно ответила Сидра Поттер. — Где твой отец? Я уверена, что моя начальница имела его в виду, когда просила меня отправить приглашение Паркинсонам. — Не твое дело, — прорычала Пэнси. — Просто скажи своей начальнице, что я здесь. Сидра бросила на Пэнси взгляд полный отвращения, но повернулась, открыла дверь в личный кабинет Беллатрисы Блэк и проскользнула внутрь. Через несколько секунд она вышла. — Она сказала, что ты можешь присесть и развлечь себя, пока она закончит, — сказала Сидра. — Может быть, я так и сделаю, — чувствуя себя более комфортно, ответила Панси. В конце концов, обмен колкостями с Сидрой Поттер был большой частью её жизни в течение последних семи лет. Пэнси села подальше от стола Сидры, скрестила ноги и приняла позу глубокой задумчивости и сосредоточенности, чтобы дать понять ей, что она думает о чем-то очень важном. На самом деле так оно и было. Как её семье выпутаться из сложившейся ситуации? В конце концов, Сидра получила сигнал проводить Пэнси в кабинет. Беллатрикс непринужденно сидела в богато украшенном кресле за старинным письменным столом. Беллатрикс кивнула в сторону одного из стульев перед столом. Правильно истолковав сигнал, Пэнси села, в то время как Сидра вышла из кабинета и закрыла за собой дверь. — Твой отец должно быть, очень храбрый, — тихо, с нотками хрипоты сказала Беллатрикс. — Что вы имеете в виду? — спросила Пэнси, но сразу пожалев о своем вопросе, как только он прозвучал. Она знала, что имела в виду Беллатриса, и попала в маленькую разговорную ловушку. Она почувствовала, как румянец покрывает её лицо, и отвернулась. Беллатрикс сцепила пальцы и посмотрела на Пэнси. — Если бы твои родители больше времени уделяли твоему воспитанию и меньше времени путешествовали по стране с Темным Лордом, они могли бы стать гордыми родителями достойного чистокровного отпрыска. Но сейчас они проигрывают войну и потеряли тебя. — Вы вызвали меня сюда, чтобы оскорбить? — огрызнулась Пэнси. — Я не обязана это терпеть. — Вообще-то, я вызвала сюда твоего отца, и мои оскорбления адресованы ему, — уточнила Беллатриса. — Признайся, девочка, твой отец такой слабак, что ему пришлось послать ведьму-подростка, чтобы оградить себя от меня. — Мой отец не дурак! — прошипела Пэнси. — Он знает, с какой стороны дует ветер. — Даже сейчас? — поинтересовалась Беллатриса. — Скажи мне, с какой стороны, ветер, дует сейчас? — Если бы он пришел сюда сегодня, вы бы поставили его перед выбором: подчиниться или быть отправленным в Азкабан, — с отвращением сказала Пэнси. — И если бы он каким-то образом нашел способ выйти из Министерства, отказав вам, он бы обнаружил, что личный отряд авроров вашего мужа, в полночь, стучится в его дверь. Беллатрикс изогнула бровь и потянулась открыть папку, которая лежала на её столе. — Я не аврор, который может арестовывать людей, и я не вижу никаких приказов об аресте вашего отца в его личном деле. — Видите! — указывая дрожащим пальцем на папку, сказала Пэнси, — тот факт, что вы забрали его дело, является доказательством ваших планов. И, если оно существует, то, вероятно, на его голову пало достаточно подозрений, чтобы его арестовали. Это всего лишь вопрос того, когда ваш муж решит, что мой отец — лицо, которое может вас заинтересовать. Ну, угадайте что? Моя семья скрывается. После сегодняшнего дня ваш муж нигде их не найдет. — Что ж, — медленно произнесла Беллатриса, — если твой отец достаточно умен, чтобы разгадать мои планы, возможно, он также достаточно умен, чтобы понять, что именно я от него хочу. — Даже я могу это понять, — сказала Пэнси. — Вам нужен его голос, когда вы попытаетесь совершить переворот против министра Прюэтта. — Твоя наблюдательность поражает. — У меня есть для вас новости, мадам Блэк, — прошипела Пэнси, — мой отец не отдаст свой голос в Визенгамоте в пользу такой властной, манипулирующей… стервы, как вы. Беллатрикс тихонько хихикнула. — Твой отец действительно велел тебе сказать мне это? Щеки Пэнси окрасились. — Я так не думаю, — сказала Беллатриса, когда её смех утих. — Нет, твой отец ожидал, что ты будешь служить его посланником. Разве он не дал тебе это понять? — Что вы хотите сказать? — спросила Пэнси. — Похоже, твой отец также знал о твоем удручающем недостатке образования в политике и делах чистокровных. Он знал, что ты не сможешь поддерживать со мной разговор. Ваше присутствие здесь сегодня — это то послание, которое он хотел передать. Все, что прозвучало из ваших уст во время нашего разговора, было лишним. А теперь я отправлю тебя с ответом. Скажи своему отцу, что я дам ему возможность в решающий момент проголосовать по-своему и возможно, получит снисхождение, если и когда он и его товарищи Пожиратели смерти помогут быстрее завершить эту войну, когда я дам им сигнал к этому. У Пэнси открылся рот, и она попыталась что-то сказать, но Беллатрикс подняла руку. — Меня не интересует, что ты хочешь сказать. Если твоему отцу не нравится эта идея, ты можешь сказать ему, что, если поражение Темного Лорда не будет достигнуто легким путем, у моего мужа не останется другого выбора, кроме как перебить всех до последних ПСов на пути к поражению Темного Лорда. Панси попыталась заговорить снова, но Беллатрикс встала, достала из рукава запечатанное письмо и протянула его Пэнси. — Передай это своему отцу. — Почему вы думаете, что мой отец будет сотрудничать с вами? — быстро сказала Пэнси, прежде чем Беллатриса успела её оборвать. — Он слишком труслив, чтобы не сделать этого, — просто ответила Беллатрикс.***
Пока Гарри спал, перед его глазами неоднократно мелькали сцены, которые Гарри видел в сознании Волдеморта. Какими бы неприятными ни были эти сны, Гарри по-прежнему жаждал любой информации, которая могла бы привести его к разгадке природы и местонахождения последнего крестража. Он сосредоточился на всем что имеет смысл, но был разочарован тем, что сны шли слишком быстро и со слишком скудными подробностями. И потом, были все основания полагать, что его сны не были абсолютно точным отражением того, что он видел. В конце концов, это были просто сны. Прежде чем у Гарри появилась возможность действительно узнать что-то, чего он не знал, он проснулся, и внезапно вспомнил, что он спит в своей постели. Эшворт вздохнул и перевернулся, пытаясь отрицать, что пора просыпаться, и позволяя себе обманывать себя, полагая, что утренняя сонливость — достаточно хорошая замена сну. В конце концов, восхитительный аромат, доносящийся со стороны кухни, пронзил нежелание Гарри начинать свой день. Заглянув в ванную, чтобы быстро принять душ, Гарри оделся, прошел через весь дом на кухню и обнаружил, что Беллатриса заказала еду. В этом не было ничего необычного — каждый раз, когда Белла готовила, она размораживала замороженные продукты или просто заказывала с ресторана. Но в этот раз она потратила время на то, чтобы официально накрыть стол и подать еду на их собственной посуде. — Что случилось? — опустившись на свое обычное место за столом, с любопытством спросил Гарри. — Я подумала, что было бы неплохо, если бы у нас был небольшой вечер, только для нас двоих, — быстро поцеловав Гарри, ярко ответила Беллатрикс. Мгновенно чувства Гарри пришли в состояние повышенной готовности, но он решил не задавать никаких вопросов — он сомневался, что она даст ему какие-либо прямые ответы. Сев в кресло, Беллатрикс взяла вилку и начала излагать планы на день, пока они с Гарри ели. — Как только мы закончим ужин, мы посетим маггловский кинотеатр. После этого мы аппарируем в парк и погуляем вместе, и в конце посетим кафе-мороженое. — Ты ведь понимаешь, что у меня есть работа? — спросил Гарри. Беллатрикс нахмурилась, поднимая стакан с водой. — У тебя будет достаточно времени для работы, в другой день. — О, замечательно, — осмелившись кокетливо подмигнуть, сказал Гарри, — потому что мне очень нравится моя работа. Беллатрикс проигнорировала шутку и продолжила разговор, не связанный с работой Гарри. — Ты когда-нибудь думал о нашем будущем — ну, знаешь, чем мы будем заниматься после войны? Например, где бы мы хотели жить? Гарри пожал плечами и озорно усмехнулся. — Я думал, мы просто будем жить здесь. Мы могли бы выгнать арендаторов из магазинов под нами и переделать это место в какой-нибудь внутригородской особняк. — Это будет самое безвкусное место в округе, Гарри, — сказала Беллатрикс. — Ты же не собираешься называть меня тупицей? — Во всяком случае, не сегодня, — сказала Беллатрикс. — Кажется, мне нравится сегодняшний день, — нанизывая на вилку ломтик картофеля, проговорил Гарри. — Может, мы будем делать это чаще? Например, каждый вечер? — Это не будет так выглядеть, если мы будем делать это каждый вечер, — заметила Беллатриса. — Кроме того, нужно учитывать твою работу. — После войны меня наверняка уволят, — пробубнил Гарри. — Так что, может быть, нам стоит назначить еженедельные свидания, и я буду терпеть неудобства, связанные с тем, что ты встречаешься со мной в те же вечера, когда я хожу на работу, пока не стану безработным. — Мне было бы неудобно заставлять тебя идти на такую радикальную жертву, — возразила Беллатриса, — но, если ты настаиваешь, я полагаю, мы могли бы устроить ещё один такой день на следующей неделе. — Или раньше, — поправил Гарри, на его лице появилась игривая улыбка. — Я имею в виду, что если завтра вечером мы свободны, то нам стоит этим воспользоваться. Никогда не знаешь, что может случиться. Беллатриса сделала задумчивое выражение лица. После продолжительной паузы она сглотнула и объявила вердикт: — Думаю, нам придется посмотреть, как пройдет этот день. А теперь ешь быстрее, иначе мы опоздаем на фильм.***
Несмотря на то, что фильм был бесстыдной девичьей мелодрамой, а кинотеатр был заполнен хихикающими девчонками и лишь изредка встречающимися парами, Гарри наслаждался фильмом гораздо больше, чем Беллатриса, хотя она находила и другие способы развлечься. Развлечения его жены смущали Гарри больше, чем что-либо другое, но он всё же засмеялся, когда девочка-подросток, бессовестно болтавшая во время фильма, вскрикнула, когда ледяной напиток Беллатрисы попал в воротник её рубашки, а оттуда на брюки. Как только начались титры, Беллатрикс схватила Гарри за руку и, скрывшись в затемненной задней части кинотеатра, быстро увела его в красивый городской парк с длинной прогулочной дорожкой. Пока они шли, они разговаривали, и вскоре Беллатрикс перевела разговор на будущее. — Я думаю, было бы замечательно восстановить Вороней Бор, — сказала Беллатрикс Гарри. — У нас много золота, и мои инвестиции скоро принесут хороший доход. — И что два человека будут делать с таким большим домом? — спросил Гарри. — Возможно, у нас будет один или два ребенка, — предположила Беллатрикс. — Итак, четыре человека в очень большом доме, — сказал Гарри, показывая, что он все еще думает, что Вороньей Бор был чрезмерным большим. — Мы могли бы пригласить Сириуса и Лео жить с нами, — предположила Беллатриса, — или вообще всех Блэков. В конце концов, это был родовой дом нашей семьи. Я часто жила со своими тетей и дядей на Площади Гриммо. Гарри, казалось, глубоко задумался. — Я знаю, как мы можем привлечь больше людей жить с нами! Мы могли бы убедить Лео и Розу сбежать, а потом дать им убежище. — Твоя мать задушила бы тебя, — сказала Беллатриса, когда они наткнулись на продавца мороженого и купили себе два рожка. Медленно, они дошли до скамейки в парке и сели. — В любом случае, это было бы слишком примитивно, — сказал Гарри, возвращаясь к разговору о побеге его псевдо-сестры. — Думаю, все и так знают, что эти двое поженятся. Было бы смешнее убедить Сидру сбежать. А теперь, подумай, кем будет тот, с кем она сбежит? Подсказка, мы оба его в какой-то мере ненавидим. Беллатрикс закатила глаза. Решив, что съела достаточно мороженого, она бросила остатки рожка уткам, собравшимся неподалеку, достала самопишущее перо и начала делать наброски на салфетке. — Нам не придется перестраивать Вороней Бор в его первоначальном виде, — сказала она Гарри. — Он может иметь более скромные размеры. — Мы можем разместить там поле для квиддича? — спросил Гарри. — Да. — Хорошо. Займись этим, а я посмотрю что выйдет.***
Позже тем же вечером Гарри бодро вошел в ДМП и обнаружил Амелию в её кабинете, изучающую карты Британии и списки потенциальных целей для их авроров. Гарри сел в кресло и откинулся на спинку стула. — Есть кто-нибудь особенный на примете? — спросил он. — Не совсем, — ответила Амелия. — А у тебя? — Нет, — сказал Гарри. — О. Амелия вернулась к изучению бумаг на своем столе. — А что насчет Паркинсонов? — спросила она небрежно. — Разве они не заседают в Визенгамоте? — спросил Гарри. — На данный момент, да, — сказала Амелия. — Но, если мы узнаем, что он Пожиратель смерти, и его осудят за какие-либо преступления, его, конечно, исключат из Визенгамота. — Да, но я надеялся, что в целом мы постараемся избегать тех членов Визенгамота, которые не имеют привычки быть слишком большой общественной проблемой, — сказал Гарри. — Они могут оказаться более полезными в дальнейшем. Если нам понадобятся громкие аресты или какие-то рычаги давления на других Пожирателей смерти. — Понятно, — непринужденно сказала Амелия. — Скажи, твоя жена когда-нибудь предлагала потенциальные цели для нашего отряда? Гарри покачал головой. — Мы не так часто говорим о моей работе. — Интересно, — вздохнула Амелия, отвернулась от карт и уставилась на картину на одной из стен. — Держу пари, твоя жена действительно хорошо играет в шахматы. Гарри улыбнулся, обдумывая это замечание. — Я играл в шахматы с одним из своих одноклассников. Мне никогда не приходило в голову попробовать сыграть с Беллой. Может быть, надо будет попробовать. — Да, — резко сказала Амелия. — Итак, чем ты хочешь заняться сегодня вечером? — Можем ли мы проводить рейды по подозрениям о темных артефактах, даже если у нас не так много доказательств того, что в семье есть Пожиратель смерти? — спросил Гарри, вспоминая, как ранее крестраж был обнаружен в доме Вальбурги Блэк. — Наверное, можем, — проговорила Амелия, — хотя нам придется немного поработать, чтобы придумать почему мы это делаем? — Давайте попробуем сделать это сегодня вечером — или хотя бы заложим основу, — решил Гарри. — Рейды Пожирателей смерти сократились, и мы находим все меньше и меньше ПСов в их домах. Сейчас, я думаю, нашим приоритетом должно стать возвращение одного из важных для Тёмного Лорда предметов, о котором я, вероятно, уже упоминал.***
Вероятно, потому что он вернулся с работы раньше обычного, Гарри обнаружил Беллатрису в гостиной всё ещё бодрствующей, когда он вернулся домой. Каким-то образом она раздобыла карты владений вокруг Вороньего Бора, а также несколько старых проектов оригинального поместья. Гарри не был особенно заинтересован в обсуждении старого поместья Блэков, но он уселся на диван рядом с женой, чтобы наблюдать, как она рассматривает будущую планировку зданий вокруг Вороньего Бора, и его самого. — Я думаю, что первоначальный вариант поместья был слишком старомодным, — сказала Беллатрикс Гарри в качестве приветствия. — Как только мы уберем каменные стены, размер поместья значительно уменьшится без потери жилой площади оригинала. — Хорошо, — сказал Гарри, откинулся на подушки дивана и начал наслаждаться комфортом. — Но ты ведь понимаешь, что если ты построишь эту штуку, пока идет война, то она, скорее всего, станет мишенью? — Война закончится гораздо раньше, чем нам понадобится привлекать строительные бригады, хотя я думаю, не лучше ли начать расчищать старые завалы раньше, чем позже, — проговорила Беллатрикс. — Как сочтешь нужным, — пробормотал Гарри, чувствуя легкую сонливость и наслаждаясь ощущением того, что сидит на красивом диване с закрытыми глазами и слушает шелест пергамента от Беллатрисы. Гарри уже почти задремал, когда Белла бросила пергамент и прижалась к нему. Она поцеловала его, и он ответил ей взаимностью.***
На следующее утро Гарри проснулся один на диване. Полагая, что Беллатриса ушла на работу, Гарри вызвал Кричера. — Найди Розу Поттер и Лео Блэка, — широко зевая, попросил Гарри. — Незаметно скажи им, что они приглашены на небольшую встречу, которую я собираюсь провести с профессором Дамблдором. Они могут встретиться со мной в Хогвартсе примерно через полчаса. — Да, хозяин, — сказал Кричер, прежде чем исчезнуть. Гарри быстро привел себя в порядок и нашел на кухне что-нибудь поесть. Когда он убедился, что готов к выходу, он подошел к одному из шкафов на кухне, отменил магические замки на нем, взял лежащий в нем пузырек и с помощью заклинания огня феникса мгновенно перенесся на территорию Хогвартса. Гарри не удивился, увидев, что Роза и Лео уже ждали его там. — Меня не перестает удивлять, как вам двоим удается оторваться от своих дел, когда бы я ни позвал. — Обычно я все равно с Розой, — признался Лео. — Понятно, — ведя двух подростков к входу в замок, сказал Гарри. — У тебя уже назначена встреча с профессором Дамблдором? — спросила Роза. — Нет, — признался Гарри. — Но я думаю, он будет готов бросить все свои дела ради меня. — А что если его сегодня не будет? — спросила Роза. Гарри пожал плечами. — Я думаю, мы сможем сделать то, что я надеялся сделать в любом случае, если Выручай-комната поможет нам. — Тогда что же мы будем делать? — проявляя настойчивость, спросила Роза. — Попытаемся определить последний крестраж, — сказал Гарри, когда они все вошли в замок. — Как только мы узнаем, чем он является и где находится, мы сможем начать планировать похороны Темного Лорда. — Ты хочешь, чтобы я использовала свои способности провидицы, — заметила Роза. Гарри кивнул. — Это необязательная часть стратегии, — Он достал пузырек из одного из своих карманов. — Я собираюсь поделиться своими воспоминаниями о том, что я видел, когда вторгся в разум Темного Лорда. Возможно, тогда мы все сможем обсудить то, что я видел. И, возможно, ты, Роза, сможешь использовать это как материал для какого-то видения. Со странным выражением на лице Роза уставилась на флакон. — Подождите, это тот самый пузырек, в который ты поместил все свои воспоминания в Омут памяти? — Да, — сказал Гарри. — О, — с опаской сказала Роза, — хорошо. Несколько мгновений они шли в тишине. — Разве ты не должен показать это своей жене и Гермионе тоже? — спросил Лео. — Белла считает, что она сделала всё, что могла, — сказал Гарри. — Что касается Гермионы, то я полагаю, что мы уже найдем её здесь. Гарри оказался прав, поскольку, когда они пришли в кабинет профессора Дамблдора, они обнаружили, что профессор Дамблдор и Гермиона обсуждали некоторые магические теории в рамках обучения Гермионы после Хогвартса. Несмотря на прерванный разговор, и Дамблдор, и Гермиона были готовы помочь Гарри. Дамблдор быстро достал Омут. Гарри откупорил пузырек и вылил содержимое внутрь. Однако вместо того, чтобы закрутиться, содержимое флакона исчезло. — Это должно было произойти? — спросил Гарри, глядя на Омут. — Ты, должно быть, взял не тот пузырек, — нахмурившись, сказал Дамблдор. — Нет, — медленно произнес Гарри, глядя в пузырек, а затем обратно на Омут, — это правильный пузырек. — Может быть, кто-то украл его, — очень тонким голосом, предположила Роза. Гарри покачал головой. — Невозможно. Мой дом очень хорошо защищен — особенно после того, как Беллатриса начала хранить найденные нами крестражи там. — Ну, может быть, Беллатриса позаимствовала твои воспоминания, — предположил Лео. Роза бросила на Лео страдальческий взгляд. — Беллатриса… — медленно произнес Гарри, в его глазах мелькнул отстраненный взгляд, а мысли неслись вскачь. — Ты думаешь, это была она? — спросила Гермиона. Гарри внезапно улыбнулся. — Конечно, это была она. Это бы многое объяснило. — Что? — спросил Дамблдор. — Её поведение, — сказал Гарри. — Были какие-нибудь секреты, которые ты пытался скрыть от неё? — быстро спросил Дамблдор, его голубые глаза пристально смотрели в зеленые глаза Гарри. Гарри пожал плечами. — Я надеялся избавить её от необходимости знать некоторые вещи о моем будущем. Никому, кроме нас, это не повредит. — И что ты собираешься с этим делать? — спросила Роза. — Я что-то придумаю, — неопределенно заявил Гарри, доставая свою палочку. Он взглянул на профессора Дамблдора. — Я полагаю, что могу повторить тот же самый процесс получения памяти, которую хочу вам показать. — Да, — подтвердил Дамблдор. Гарри использовал свою палочку, чтобы извлечь воспоминание из своей головы и поместить их в Омут. По его сигналу группа вошла в Омут. К своему ужасу, они обнаружили, что просмотреть воспоминание о снах Гарри, очень сложно. Несмотря на то, что они были ясно видны, цвета, клубящиеся вокруг, отказывались формироваться во что-то узнаваемое. Со звуком было немного лучше, но все равно никто не мог разобрать ни одного слова. — Как ты смог определить крестраж в Министерстве и змею через все это? — спросил Лео. — Я видел не только это, — медленно ответил Гарри, ходя взад-вперед и пытаясь сориентироваться. — Есть некоторые вещи, которые просто невозможно просмотреть в Омуте, — разочарованно заметил Дамблдор. — Думаю, нам придется придумать что-нибудь ещё, — вздохнул Гарри. — Давайте не будем сдаваться так быстро, — сказала Гермиона. — Гарри, ты в состоянии вспомнить, на что мы должны смотреть? — В основном, — сказал Гарри. Он взмахнул своей палочкой, и их окружение сместилось и остановилось. — Именно здесь я начал искать крестражи. Темный Лорд и несколько Пожирателей смерти находятся в одной комнате. Оригинальная форма крестража находится здесь, в этой самой комнате. — Ну, тогда давайте пройдемся по воспоминаниям, — сказала Гермиона. — Остановите его, когда сцена, так сказать, закончится. Они прокрутили воспоминание почти два десятка раз, пока Гарри пытался сопоставить части воспоминания с деталями, которые он мог вспомнить, а затем объяснить им. В конце концов, они остановились на том моменте, когда Волдеморт перенес часть своей души из одного крестража в другой. — Это безнадежно, — прервав воспоминания, наконец заявил Гарри. — Боюсь, что я должен согласиться, — через мгновение сказал Дамблдор. — Возможно, мы слишком много внимания уделяем тому, что видим глазами, — сказала Роза, подойдя ближе к Дамблдору и Гарри. — Запусти воспоминание снова и позволь мне попробовать кое-что. Делай это до тех пор, пока я не скажу. Дамблдор пожал плечами, а Гарри кивнул, взмахнув своей палочкой. Роза встала в центр сцены и закрыла глаза. В течение следующего часа группа наблюдала за тем, как Роза молча стояла с закрытыми глазами, пока Гарри повторял воспоминание. Гарри уже готов всё закончить, когда Роза вдруг заговорила, впервые после того, как закрыла глаза. — Остановите воспоминание, сейчас же! — Ты что-то видишь? — спросил Лео. — В каком-то смысле, — загадочно ответила Роза. — Тогда объясни, — устало сказал Гарри. — Разве это не тот самый момент, когда крестраж меняет сосуд? — спросила Роза. — Да, мы это уже выяснили, — раздраженно сказала Гермиона. — Я никак не могла этого знать, — защищалась Роза. — Я была сосредоточена на своем внутреннем глазе. — Да-да, — сказала Гермиона. — Просто расскажи нам, что видела, — вклинился Гарри. — Это не то же самое, что видеть на самом деле, — попыталась объяснить Роза. — Мисс Поттер, — сурово сказал Дамблдор. Роза вздохнула. — Я думаю, что крестраж сейчас находится в одном из Пожирателей смерти. — Это вообще возможно? — удивился Гарри. — Конечно, возможно! — сказала Гермиона. — Ты уже видел, что один из крестражей находится в змее. Гарри пожал плечами. — Я подумала, что будет проще, если мы будем иметь дело со фамильяром. Ведь змея — это не то же самое, что другой волшебник или ведьма. — По-моему, это блестящая идея, — предложил Лео. — Трудно достать крестраж, если он может убежать и сопротивляться. — Наверное, да, — с сомнением сказал Гарри. — Но мне кажется, что было бы безопаснее хранить части души в предметах, которые можно спрятать, не беспокоясь о том, что они могут убежать или решить, что им нужно выпить или что-то в этом роде. — И все же, стратегия неодушевленных предметов, похоже, не работает для Сам-Знаешь-Кого, не так ли? — хмыкнул Лео. Дамблдор заговорил. — Вы можете быть полностью уверены, что крестраж теперь находится в Пожирателе смерти, мисс Поттер? — Да. — Но какому Пожирателю смерти Сами-Знаете-Кто доверил бы крестраж? — задалась вопросом Гермиона. — Или какой Пожиратель Смерти мог бы быть настолько преданным? — поменяв вопрос, сказал Лео.***
Лили поставила на стол последнее блюдо, а её муж и двое младших детей с нетерпением смотрели на неё. Она села за стол, и семья как раз собиралась ужинать, когда входная дверь открылась, чтобы впустить Сидру. — Ты как раз вовремя, — улыбаясь своей старшей дочери, сказал Джеймс. — Я так устала, — пожаловалась Сидра, снимая туфли на каблуках в маггловском стиле и присоединяясь к остальным членам семьи за столом. — Эта ведьма не в своем уме! Она никогда не останавливается. — Ну, она моложе тебя, — хмыкнула Роза. Сидра схватила свою вилку и направила её на Розу. — Не смей поднимать эту тему. — Она уже сделала это, дорогая, — сказала Лили, взяла миску с гороховым пюре, положила немного на свою тарелку и передала миску своему сыну, который быстро передал её следующему человеку. — Что вы с Беллатрисой делали сегодня? — спросил Джеймс. — Она начала утро с того, что продолжала свои политические махинации, встречаясь с более сомнительными членами Визенгамота, — взяв картофель прокомментировала Сидра. — Затем на обед мы пошли в магазин маггловской одежды, чтобы Беллатриса могла купить себе ещё больше одежды. Потом мы пошли в ресторан, сделали заказ, и она пошла в туалет, чтобы переодеться. Когда она вышла, то объявила, что мы будем брать еду на вынос, и мне пришлось есть на ходу, пока мы посещали маггловских агенства по недвижимости и банкиров. — Некоторые члены Ордена предположили, что она может претендовать на место министра Прюэтта, — рассеянно держа ложку, сказала Лили. — Похоже, она слишком занята созданием репутации Блэков, — мрачно сказал Джеймс. — Министр магии? Она? — возмущенно сказала Сидра. — Она моложе меня! И, ради Мерлина, она даже не закончила Хогвартс! — Мы не должны упоминать об этом! — ворчливо сказала Роза. — Заткнись! — рявкнула Сидра. — Успокойтесь, — вздохнул Джеймс, ткнув вилкой в мясо и выбрав кусочек, чтобы переложить его на свою тарелку. — Кто-нибудь ещё занимался сегодня чем-то интересным? — Я помогла Гарри найти местонахождение последнего крестража, — совершенно серьезно ответила Роза. — О, и где же он? — заинтересовано спросила Лили. — Я не могу сказать точно, — призналась Роза. — Но мы добились значительного прогресса. И вам, наверное, будет интересно узнать, что Гарри узнал о том, что Беллатриса украла его воспоминания. — Как он это воспринял? — спросила Лили. Роза пожала плечами. — Он не выглядел слишком обеспокоенным. — Гарри, должно быть, святой, — начав есть проговорила Лили. — Джон? Случилось что-то интересное? — Я съел шоколадную лягушку и нашел свою первую карточку Гарри Эшворта Блэка! — высказался Джон. — Ну и ну, — ворчливо сказала Сидра.***
Амелия Боунс расхаживала взад-вперед по маленькой частной столовой, которую бармен Дырявого котла выделил ей в пользование. За обеденным столом сидели несколько её самых влиятельных политических союзников. — Может, уже начнем? — не радуясь своему присутствию вздохнул Амос Диггори. — Нехорошо созывать так поздно, — согласился Кингсли Шеклболт, многозначительно взглянув на часы. — И, тем более, в общественном месте. — Ещё несколько минут, — продолжая шагать сказала Амелия. — Я уверена, что он появится. Предсказание Амелии оказалось верным, так как дверь резко открылась, впуская Эндрю Фокса. — Извините, что опоздал, — ярко сказал он, когда Амелия закрыла за ним дверь. Диггори закатил глаза и вздохнул. — Где Эдвард? — нахмурившись спросила Амелия. — Он обычно не выходит из своего кабинета в эти дни, — сказал Эндрю. — Только когда я вернулся, я понял, насколько он стал затворником. — По-моему, это разумный образ жизни, — прокомментировал Кингсли Шеклболт. — Как глава Отдела тайн, он, безусловно, является высокопоставленной целью. Он знает вещи, которые Сами-Знаете-Кто наверняка захочет узнать. И, как глава Отдела Тайн, он становится исполняющим обязанности министра, если Прюэтт становится недееспособным. — Да, вполне, — не совсем уверенно глядя в глаза Кингсли, сказал Эндрю, когда тот прошел к столу и занял место среди полудюжины или около того политических союзников Амелии. — Давайте перейдем к делу, — пробормотал Диггори. — Хорошо, — сказала Амелия. Однако вместо того, чтобы сесть за стол, она просто изменила направление своего шага. — Недавно я обнаружила прямые доказательства того, что Беллатриса Блэк планирует переворот в Министерстве. Я полагаю, что она намерена подкупить большое количество членов Визенгамота, которые являются Пожирателями смерти обещаниями помилования после войны. Эндрю закатил глаза. — И что? Если последователи Темного Лорда предадут его и помогут назначить мадам Блэк министром, война, скорее всего, закончится, и у нас будет чрезвычайно хороший министр, который, скорее всего, переживет их всех. Она будет гарантом, чтобы они соблюдали договор и держать их в узде. — Смена власти — не лучшая идея во время войны, — обеспокоено прокомментировал Кингсли. — Однако Прюэтт стареет, — заметил другой волшебник. — У него есть ли какой-нибудь наследник? — Крауч, — сказала Амелия. Тишина, воцарившаяся в комнате, послужила хорошим комментарием к тому, что присутствующие думают о Крауче как о министре. — Так что нам в любом случае следует подумать о потенциальной замене Прюэтта, — заметил другой присутствующий. — То есть, если мы не хотим, чтобы министром был Крауч. — Я подсчитала голоса, — объявила Амелия. — Крауч — законный наследник, но на самом деле, у госпожи Блэк, похоже, достаточно голосов, чтобы блокировать его, даже если у неё недостаточно голосов, чтобы стать министром. Остаемся мы и те, на кого мы обычно способны повлиять, так называемые нейтралы и нам нужно выбрать меньшее из двух зол. — Хорошо, — невинно разводя руками, сказал Эндрю. — Давайте рассмотрим это. С одной стороны, у нас есть Барти Крауч, который всю свою карьеру прокладывал себе путь вверх по головам. У него есть враги и… враги. Как глава ДМП, он, по сути, является фельдмаршалом Министерства в этой войне. Его риторика показывает, что он решительно выступает против Темного Лорда, но на практике он кажется бесхарактерным слабаком. Он не потерял для Министерства чего-то важного, но и ничего не сделал. Его взгляды довольно узки, и он не способен разрабатывать новые стратегии. — Эндрю, я думаю, мы уже поняли, — вздохнула Амелия. — Отлично, — сказал Эндрю. — Теперь, какое другое зло? Беллатриса Блэк — тоже категорически против Темного Лорда. — Правда? — воскликнул один из друзей Амелии. — На самом деле она просто наемница. Каким-то образом Гарри Блэку удалось её перекупить. — Точно! — ухмыляясь сказал Эндрю. — Она наемница, которой заплатили за то, чтобы она выступила против Темного Лорда. Заплатите ей деньгами, властью и престижем, и она добьется результата. С тех пор как она присоединилась к Визенгамоту, она сделала больше, чем некоторые делают, сидя в нем десятилетиями. — Помимо того, что я опасаюсь «нанимать» Беллатрису на должность министра, есть ещё тот факт, что мадам Блэк кажется удивительно незрелой и неопытной, — прокомментировал Диггори. — О, пожалуйста, — сказал Эндрю, — ей уже должно быть не меньше сорока лет. — Эндрю, я вижу в мадам Блэк потенциал, — признала Амелия. — Но, — сказала она, подняв руку, чтобы отвлечь прервать Фокса, — он ещё не раскрыт. Если мадам Блэк продолжит участвовать в работе Визенгамота и, возможно, даже займет должность в Министерстве, то лет через десять-пятнадцать она вполне сможет занять пост министра. Эндрю приподнял бровь. — Значит, вы голосуете за Крауча? Потому что я не думаю, что кто-то ещё здесь другого мнения. — Вовсе нет, — спокойно ответила Амелия. — Я предлагаю, чтобы мы выбрали нашего собственного кандидата. Затем мы можем попытаться привлечь голоса либо из лагеря Крауча, либо из лагеря Блэк, пообещав высокие посты в Министерстве. — Очень умно, — вздохнул Кингсли. — Что? — спросил Диггори. — Амелия считает, что она должна быть министром, — сказал Эндрю для тех, кто не уловил тонкости Амелии. — Полагаю, она думает, что сможет уговорить мадам Блэк помочь ей, если Амелия пообещает её, что она будет её наследницей. — Я, более квалифицирована, чем мадам Блэк, — защищаясь, сказала Амелия. — Разве это все не гипотетически? — спросил другой человек. — Я имею в виду, если у госпожи Блэк нет достаточного количества голосов, чтобы стать министром, и, если Прюэтт не собирается уходить в отставку, какой смысл во всей этой чехарде? — Ну, мы должны быть готовы, — сказала Амелия. — Я думаю, что в нашей стране грядут большие перемены. Гарри Блэк, скорее всего, победит Темного Лорда. Эндрю Фокс подхватил эту мысль. — Тогда почему бы нам не поддержать Гарри Блэка, чтобы он стал министром? — Как насчет того, чтобы просто не думать об этом! — ворчливо сказала одна ведьма. — Я не предвижу, что в ближайшее время власть перейдет в другие руки. Амелия, если что-то случится, ты можешь рассчитывать на нашу поддержку для тебя или того, кого ты захочешь выдвинуть. Я оставляю за тобой право собрать голоса из лагеря Блэк или Крауча. Что касается меня, то я пойду домой. Большинство присутствующих пробормотали свое согласие, и прежде чем, Амелия успела сказать что-то ещё, собрание было закрыто.***
Вопрос о последнем крестраже всё ещё слабо звучал в глубине сознания Гарри, но он был слишком занят мыслями о своем браке, чтобы сосредоточиться на нем. Вернувшись домой из Хогвартса и выполнив несколько дополнительных поручений, он обнаружил, что Беллатрикс позвала его на ранний ужин. За ужином они с Беллой много говорили — вернее, его жена много говорила. Её темой было будущее. Гарри охотно отвечал и поддерживал разговор, зная, что разговор был навеян тем, что она увидела в Омуте. Как бы Гарри ни нравились темы, которые они обсуждали, это также немного огорчало его. Когда она говорила о том, чтобы сделать Вороней Бор немного меньше, как хотел Гарри, или когда она вскользь намекнула, что у Гарри может быть столько детей, сколько он захочет, хотя Гарри прекрасно знал, что изначально она не хотела много детей, пыталась ли она добиться любви Гарри? Или она хотела подсластить брак, который рассматривала как важное деловое партнерство? Первый вариант заставлял Гарри чувствовать себя виноватым, поскольку он считал, что полюбил её, и ему было неприятно видеть, как она умоляет о чем-то. Второй вариант также. Он надеялся, что это первое, хотя знал, что её характер делает второе более вероятным. Возможно, он мог бы всё улучшить. Возможно, он мог бы успокоить её, сделав что-то спонтанное. Например, неожиданный ужин, которую она, как раз, и применила. После ужина они улеглись в постель. Гарри лежал на боку, Беллатриса обнимала его сзади, её правая рука плотно обхватывала его туловище, а Гарри думал. В конце концов, с помощью беспалочковой магии он выключил свет и заснул. Через несколько часов Гарри начал вспоминать кошмары о его прошлом. Это было похоже на одно из воспоминаний Волдеморта, с которыми Гарри был слишком хорошо знаком, но это было другое — сцены, воспроизводимые в его голове, были из его собственного будущего, будущего, о котором Волдеморт этого мира ничего не мог знать. По какой-то причине воспоминания о Турнире Трех Волшебников занимали в его голове особое место. Хотя третье задание было единственной по-настоящему печальной частью всего мероприятия, Гарри никогда не любил вспоминать Турнир, потому что смерть Седрика Диггори бросила тень на все происходящее. Вздохнув о своей глупости, Гарри смотрел, как самозваный Аластор Муди тащит его в замок после того, как Гарри сбежал с кладбища. И тут Гарри всё понял. Гарри начал задыхаться, у него начался приступ гипервентиляции, и в конце концов он проснулся и резко сел на кровати, несмотря на крепкую хватку Беллатрисы. Сердито ругаясь на себя, Гарри вскочил с кровати и начал одеваться. — В чем дело? — сонно спросила Беллатриса, садясь и принимая необычайно невинный и очаровательный вид, несмотря на то, что она была раздета и с растрепанными волосами. — Крестраж, — сказал Гарри. — Он в Крауче! — Подожди, в директоре Крауче? — спросила Беллатриса. — Нет, в его сыне! — сказал Гарри, вставляя одну из ног в свои лучшие сапоги из драконьей кожи и топая, чтобы усадить ногу в них. — К счастью, он в Азкабане, — заметила Беллатриса. — Нет, нет, нет! — сказал Гарри, спеша надеть другой сапог. — Как раз наоборот! Это катастрофа! Разве ты не понимаешь, что половина причины, по которой в Азкабане так много охраны, заключается в том, что они пытаются уберечь Дементоров от Тома? — проклиная всё что только можно, Гарри выбежал из комнаты. Беллатрикс зевнула. — Я знала, что поступаю правильно, не голосуя за то, чтобы отправить его в Азкабан.