.НЕЛЬЗЯ.ЛЮБЯ.И.НЕНАВИДЯ.ТЕБЯ.

Служба спасения? Спасите-ка Арсения! Ему нужна помощь, он тонет в пучине из слёз, разочарования, самосуда и злости. Кто он? Для чего он? Может быть он был рожден, чтобы страдать? Но все свои 16 лет он успевал избегать свои наказания, но сейчас судьба решила над ним поиздеваться, устроить ему аттракцион по всем кругам ада? Отрицание своего тела, боль, пронизывающая все тело, изнасилование. Он же мечтал, что закончит школу, поступит в ВУЗ, закончит и его, при этом счастье и везение всегда будут спутником его жизни. Не мечтай, все закончится плохо. Он заперт, не только в комнате, но и в самом себе. Его съедает паранойя, ненависть и отвращение к самому себе. Почти полчаса он стоял напротив зеркала, без футболки и рассматривал свое тело. Раны зажили, но чувство того, что его снова кто-то обнимает, потом причиняет боль и оставляет все новые и новые синяки, что в десять, нет, в тысячу раз больнее, никак не пропадает. Раны кровоточат, гниют, но на теле нет ничего. Только лишь сотня родинок. Солнышко перед рождением его поцеловало, подарило голубые глаза и любовь, доброту и желание, желание чтобы это прошло. В соцсетях его ненавидят, презирают и высмеивают. Старались все сделать тихо, чтобы никто ничего не знал, а получилось как всегда. В личные сообщения приходят предложения подставить свой зад, или просто смешки и шуточки. Что острым ножом режут прямо по сердцу. Арсений роняет телефон на пол, а сам откидывается назад, на незаправленную, уже как три дня, кровать. Мама заходит в комнату, чтобы проведать его, пригласить за стол, но он, как всегда, отказывается. Ему стыдно смотреть в родные глаза, стыдно существовать. Он натягивает одеяло до носа и отворачивается к стенке. Плакать смысла нет, слез просто не осталось. Мама смотрит на него, поджимает губы и закрывает дверь. Она, где-то в два-три часа ночи, выйдет на кухню, нальет себе стакан воды и начнет думать, много думать. Убеждать себя, что она плохая мать, что не может помочь своему сыну, уберечь его. Позже начнет плакать, очень тихо, чтобы никто не услышал, никто не пришел, не увидел и не подумал, какая она слабая женщина. Если бы она знала, если бы ее сердце только учуяло неладное, она бы настояла, чтобы Арсений никуда не ходил, звонила, писала бы, вызвала бы такси и спасла бы своего мальчика, уберегла, спрятала и никогда бы не отпустила. Но нет, ее сын там, через стенку, мучается и ночами кричит в подушку, думает что никто не слышит, но она слышит все. Рвалась подойти к нему, плакать вместе с ним, забрать его боль, впитать все, как губка. Но нет, она сидит на кухне и молится, молится всем богам, чтобы они помогли им найти верный путь, помогли ее сыну справится с этим, излечили его и никогда не давали в обиду. **** Утро следующего дня встретило город дождем, нет, это не очередной ливень, простой, свободный и легкий дождик. Город начинает просыпаться, дети начинают кричать под окнами. Звуки машин, радости и чьих-то голосов заполняют комнату. Увы, но свет в эту комнату не проникал уже неделю. Однажды они были заперты, наверное, раз и навсегда. Возможно, шторы служили неким щитом, возможно, Арсений думал, что они не допустят боль в его сердце. Он надеялся на это, ведь никто не спасет, не защитит его, как эти шторы. Сегодня было легче, сегодня хотелось жить, дышать и кушать. Он впервые встал с кровати с мыслью о еде. Пройдя мимо зеркала, он на секунду останавливается и рассматривает себя. Челка сильно отросла, скулы и синяки под глазами стали слишком яркими. Он прищурился и понял, что света в его комнате нет. Быстрым шагом он добрался до окна и на раз-два раскрыл шторы. За окном было солнце, оно начало греть его и заставило улыбнуться, как ребенка. Мысль о том, что нужно что-то менять, посетила его снова. Быстро в ванную, быстро умыться, быстро обратно в комнату. Поменять постель, убраться, закинуть вещи в стирку и приготовить что-нибудь для родных. Хватит рыдать в подушку, хватит убиваться и хватит страдать! Он сильный, сильный как его мама. Ради нее, отца и ради Димы. Точно, Дима! Арсений начал думать над словами, он должен извиниться перед ним, да и не только. Стоит просить прощения перед всеми за свое поведение. Перед Сережей, что был всегда за него и с ним, перед Денисом, что пострадал от органов. Можно извинится перед всем миром? Скрежет в замочной скважине заполняет квартиру. Дима заходит и разувается, не сразу замечая, что в квартире что-то происходит. Прислушивается и в нос ударяет запах домашней еды, он ничего не понял, поэтому быстро скидывает сумку куда-то в стороны и бежит на кухню. - Мам? - Дима заходит на кухню, но резко останавливается. Несколько раз моргает, протирает глаза и даже щипает себя. Нет, это не сон. Он видит Арсения. - О, Дима, привет, - Арсений откладывает ложку в сторону и тянется за тарелками, - проходи, занимай место, - быстро накидывает еду в тарелку и ставит на стол, - я только приготовил, сейчас еще и чай согрею, - его было не узнать. Заводной, улыбчивый, веселый и энергичный. От Арсения, что был вчера, ничего не осталось. Абсолютно ничего. Дима в шоке. Он осторожно шагает к раковине, чтобы помыть руки и наконец сесть за стол. Тем временем Арсений наливает кипяток в кружку, накидывает пару ложек сахара и заварку. Быстрый поворот. Удар. Рука трясется, кипяток разливается по полу, а на глазах слезы. - Арс? Арс! - Дима подлетает к нему и утягивает в сторону, чтобы кипяток не обжог ноги Арсения, - ты как? - Дима берет его за руку и смотрит в лицо, а на лице страх, - успокойся, тише-тише, - он притягивает его к себе, обнимает и успокаивает. - Я все уберу, Дим, уберу все, - он жмется в тело альфы, - прости, пожалуйста меня. - Успокойся, бывает, - он гладит его по спине. - Нет, прости меня за все, - он выпрямился и посмотрел в глаза на против, - все те слова, весь тот игнор, прости меня. - Арсений, - Дима улыбнулся и потрепал того по голове, - я давно простил, не волнуйся, - он чмокнул его в лоб, - и ты меня прости, хорошо? - Мир? - Арсений тянет Диме мизинец, чтобы закрепить их слова. - Мир, - Дима отвечает, - мирись, мирись, мирись. - И больше не дерись, - от зубов отскакивает детская поговорка, что давала успокоение душе и поднимала настроение. - А если будешь драться, я буду кусаться, - смех раздался на кухне, они не сдержались и начали смеяться. - Ладно, давай уберем все, а потом сядем покушаем, хорошо? - Дима вытирает слезы радости. - Хорошо! **** - А потом эта рыба дала ему по щам и прыгнула обратно в реку, - по кухне раздался смех отца, а следом и смех всех остальных. Идиллия, спокойствие и радость. Как тогда, в начале лета, и до лета было так. Арсений ценит все вечера с семьей, ведь это самое ценное для него, личное и сокровенное, что хочется доставать с полок души зимними, холодными вечерами, чтобы согреваться. Улыбка мамы, она светится ярче солнца. Смех отца, такой громкий, что заставляет жить дальше, а чумовые истории Димы заставляли смеяться так, как никогда раньше. - Я пошел, - Дима встал из-за стола. - Куда? - Арсений посмотрел на него с непониманием. - У Димы появилась девушка, - мама спрятала улыбку за бокалом красного вина. Возвращение Арсения они решили отметить семейным застольем, родители решили выпить вина, а парни просто пили чай. Когда родители увидели Арсения, то ринулись его обнимать, мама долго целовала его и обнимала. Шептала, что любит его, слова благодарности, Арсений ее успокаивал, обнимал в ответ и отвечал ей тем же. - Ого, - Арсений поднял бровь, - когда это ты успел обзавестись омегой? - Давно, месяца три назад, - Дима вымыл руки и стал убирать за собой тарелку. - А я и не знал? - удивленно и сердито сказал Арсений, конечно же в шутку. - Никто не знал, - мама отвлекла его на себя, - мы их застукали в торговом центре, да, Дим? - Просто мы выбирали подарок для ее мамы, - Дима вздохнул - Звать то ее как? - в разговор влез уже отец. - Катя. - Надеюсь не Варнава, - Арсений посмеялся. - Не, я с малявками на вожусь, - и быстро бежать, ведь Арсений был настроен его побить, но омеге помешала сделать хоть шаг в сторону трель телефона. "Сережка❤️‍🔥"