Где-то на той стороне реальности…
Громкий скрежет эхом прокатился по комнате. Каменные ворота всегда казались чересчур шумными, и вообще непонятно было, зачем они здесь. Хотя какая разница, все равно облика этой комнаты никто не видел. Ну кроме молодого парня, что был заперт здесь на протяжении нескольких месяцев. Он знал, что это самое нижнее из подземелий Поместья. Ну… Точнее Изнанки, или как там ее Охотники называют. Холодный сквозняк принес с собой запах горящего фитиля и цветов, что росли у прибрежной деревни. А значит из всех возможных вариантов гостей, которые могли сюда прийти остался только один. Парень вздрогнул и чуть приподнял голову, прислушиваясь к приближающемуся эху шагов. Он один, уже спокойнее. Расстояние между пленником и гостем быстро сокращалось, и вот он уже ощутил, как пришедший медленно натягивает цепь, сковывающую его руки. — Вставай, Кларк. Пророк вздохнул. Что ж, по крайней мере пока данный сценарий начинается безобидно. Он послушно встает, чувствуя, как натягивается цепь и его руки сцепляют так, чтобы он не мог сопротивляться. Резонно, ведь в прошлый раз он едва не задушил пришедшего и даже угрызений совести не испытал по этому поводу. Была бы здесь Брук, он бы еще и приказал ей дополнительно глаза выклевать обидчику. — Зачем пришел, король в желтом одеянии? — О, так ты узнал меня? — собеседник тихо усмехнулся. — Ты же вроде не видишь? — Очень смешно. Мне не нужны глаза, чтобы узнать тебя. Слуха достаточно. — До сих пор не понимаю, в чем проблема. Учитывая, что ты совершенно зря прячешь свои прекрасные глаза. Пророк почувствовал, как к его повязке тянется рука и сердито отпихнул ее, после чего плотнее надвинул темную материю на глаза. — Нет! — Ну что ты начинаешь! Ведешь себя как ребенок. Хотя для меня ты и так ребенок. Парня оттолкнули к стене и цепко сжали сведенные цепью руки, чтобы не дергался. Лица коснулось нечто скользкое, и Кларк привычно сжал зубы. — Убери свои щупальца, Хастур. — Ты не в том положении, чтобы приказывать мне, Пророк. Мы продолжим наш разговор, что был так некрасиво прерван в прошлый раз. Парень почувствовал, как с его головы падает капюшон, а настырное щупальце стягивает темную материю с глаз. Ничего не оставалось, кроме как зажмуриться и опустить голову, однако почти сразу же холодная рука с длинными пальцами хватает его за подбородок, мешая сделать задуманное. Он чувствует на себе пронзительный взгляд таинственного божества, всех четырех его глаз, которые даже в обличие человека он не стремился спрятать. Горячее дыхание щекотало шею, и от этого по спине нестройным хором шли мурашки. — Итак… Ты не вспомнил, куда же вы спрятали тело? — Нет, извини. Похоже, что Брук улетела туда, где более интересные события происходят. Кожу на шее неприятно царапнули острые когти. Опять до крови расцарапал, запах почти сразу ударил в нос. Послышался хлюпающий звук, и Пророк содрогнулся, когда еще пара щупалец крепко обвились вокруг ног. — Дорогой Илай, я всегда могу продолжить то, что у нас состоялось в прошлый раз. Ты так жалобно умолял меня прекратить, помнишь? — Хастур улыбался произнося эти слова и ощущал страх, исходящий от пленного. — Как показывает практика, это чуть ли не самое верное средство вытащить информацию из тебя. — Не надо… — он действительно не мог сдержать страх, промелькнувший в его голосе. — Да и помещение это прекрасно! — продолжал Хастур, смакуя страх, который волнами исходил от Пророка. — Нам никто не помешает! Только ты и я. А если будешь кричать, ну что ж… Напомним остальным, чем чревато переходить нам дорогу, правда? Ответить Илай не успел на этот вопрос, ибо собеседник оказался непростительно близко, и, не давая возможности отпрянуть, утянул в поцелуй, от которого он не успел закрыться. Даже выглядя человеком, у Хастура были очень холодные и руки, и тело, и губы, а потому впечатления были достаточно мерзкими. Настырное божество нагло обводил языком его зубы и прикусывал мягкую кожу, и оставшись удовлетворенным, прервал действие также быстро как и начал, отпуская его. От неожиданности Илай чуть не упал, удерживаемый только щупальцами и цепью, что божество продолжало крепко сжимать в руках. — Прекрати… — просипел Пророк, вздрагивая. — Мне нужны ответы, — Хастур коснулся его головы, крепко зарываясь ледяными пальцами в темные волосы. — Говори все, что видишь сейчас. Неважно, чьими глазами, и где, говори все! Не хотелось идти на поводу у Божества, но понимая, что если он будет молчать, то от него не отвяжутся, Илай уныло опустил голову. Дрогнули плотно сомкнутые веки, и он приоткрыл глаза. Он видел человека перед собой, но не смотрел на него. Он даже не представлял, как выглядит Божество в своей истинной форме, и знал только по рассказам других выживших. Глубоко вздохнув, Пророк сосредоточился, пытаясь смотреть глазами своей совы, которой удалось вырваться из Изнанки и затеряться среди многочисленных петель Поместья. Старый крест. Когти совы плотно погружены в мягкую, обточенную временем древесину. Она словно только недавно очнулась от сна и теперь пыталась проснуться, но неприятные звуки больно резали уши. А еще вороны каркают громче обычного. Прямо перед ним расшифрованная машинка, и свет от ее антенны заливает пространство вокруг. Игра. Неужели это больница? Но что Брук там делает? Очень медленно начинает крутить головой, пропуская через чувствительный слух все, что только может услышать. Вот где-то слышно движение каменных статуй. Значит Охотником выбрали Галатею. Он видел ее всего один раз, но внешность очень обманчива. Несмотря на то, что она в инвалидном кресле и мало что может сделать физически, Скульптор имеет много тузов в рукаве. За кем она движется? Похоже на звон цепей, прямо как те, что на его руках. Неужели это тот парень, которого они так сильно ищут? Он отмел эти звуки прочь и начал искать дальше. Бег в другой части здания. Наверное еще один игрок. Тяжело дышит, скоро остановится. Она далеко и в безопасности. А вот еще что-то странное… Знакомый свист. Нет, не птичий, более резкий и тяжелый, с последующим ударом об камень. Гарпун? А это не пациент ли выстрелил? — А это что такое? Рука на голове у Илая сжалась сильнее, когти впились в кожу, отчего он болезненно вскрикнул. Хастур всегда видел все, что видит он. Наверное это из-за этой странной печати, что он расчертил в предыдущем ритуале, когда Ведьма снов соединяла их сознание. Именно поэтому сова улетела прочь от тела, которое они с таким трудом украли из Поместья, чтобы хоть как-то потянуть время и не подставлять живых. Пророк ненавидел себя, за беспомощность, за то, что невольно стал оружием в руках врагов, и что никак не может помочь тем, кто сейчас заперт в глубинах временных петель. А ведь они просто хотят быть свободными. Запах крови ударил в нос острее, и Илай ощутил, как по виску течет что-то вязкое. Смешно, но от таких травм уже не больно. Было все еще хуже… — Хастур… Больно… Божество словно опомнилось и быстро убрало руки. По молчаливой команде щупальца исчезли, и парень рухнул на каменные плиты, тяжело дыша. Повязка была совсем рядом, и он тут же взял ее, дрожащими руками вновь натягивая на глаза. — Пока придется прервать нашу беседу, — ответил Хастур, разворачиваясь и уходя обратно к дверям. — Я не люблю, когда меня заставляют ждать, но нарушать правила Игры… Это будет посерьезнее, чем то, что вы устроили. Уже слыша, как вновь закрываются стены этого каменного мешка, Илай снова сел у стены и вытер перчаткой кровь с виска. Руки неприятно тряслись от осознания, что он только что вновь помешал нескольким людям спастись…***
Эмма хотела спрятаться. Отчаянно хотела, и потому забежала в первую же попавшуюся комнату, заперев за собой дверь. Однако она не знала, что здесь ее будет ждать еще более жестокое испытание, чем Игра, в которую они оказались втянуты. Она не слышала воя сирены, не знала, что нет смысла больше искать машинки и стремиться их расшифровать. Она забыла напрочь о том, что ей нужно найти Орфея и помочь ему выбраться. А такие мысли, как поиск укрытия или помощь Луке и вовсе забылись, стоило встретиться взглядом с интерьером таинственной комнаты, куда волею судьбы она забежала. При одном взгляде на эту старую машину, уже явно не работающую, но все еще целую, и стоящее рядом кресло с ремнями для фиксации в голове всплыли неприятные воспоминания. Ей четырнадцать лет. Она не понимает, почему здесь лежит, и за что именно ей назначили такое специфическое лечение. Однако женщина, стоящая рядом, видимо не испытывает никаких сомнений по поводу ее нахождения здесь. Вот она запускает машину, и по телу проходится разряд, причем гораздо сильнее, чем тогда, когда ее коснулся Лука. От одного воспоминания об этом садовницу снова начала бить нервная дрожь. Ноги предательски подкосились, и она упала, схватившись за голову. Нет… Не хочу… Не хочу вспоминать это снова!!! Эмма даже не заметила, как начала кричать от страха и ужаса. Она одна. Никого нет рядом, чтобы ее успокоить. Все бросили ее, оставили в этой ужасной больнице. Орфей, Лука… Эмили… Слезы застилали лицо, она плакала и думала о том, что доктор не выполнила их обещания, о том, что они вместе покинут этот особняк. Что найдут тихое место, где смогут спокойно жить и не вспоминать о прошедших ужасах. Почему вы меня бросили… — Эмма! Я совсем одна… Просто дайте мне тут исчезнуть… Я никому не нужна… — Вставай! Лучше бы я просто умерла под одной из этих статуй… — ВСТАВАЙ ЖЕ!!! Голос прокричал настолько близко, что от неожиданности, она вздрогнула. И почти сразу же чья-то рука торопливо схватила ее за ладонь и потянула за собой. Рефлекторно она побежала следом и едва увернулась от тяжелой кирки, которую занесла над головой уже знакомая кукла-последователь. Не успев опомниться, она с визгом ударила по ней ящиком с инструментами, и столь неожиданный шаг ошеломил врага и заставил выронить кирку. Эмма потрясла головой и обернулась. Рядом стоял неизвестный парень в расстегнутой смирительной рубашке. Его растрепанные черные волосы неровными клочьями торчали на голове, а он сам настороженно смотрел в коридор. «Почему он босиком?» возникла мысль у Эммы, но она поняла, что не время это спрашивать у таинственного незнакомца. Не сейчас. — Ты Эмма? — спросил он у нее. Она коротко кивнула. Пациент слабо улыбнулся. — Меня зовут Эмиль. Идем скорее, Орфей за тебя волнуется. — Орфей? — она вздрогнула. — Он в порядке?! Эта женщина с ним ничего не сделала? — Просто небольшой вывих плеча, но уже все хорошо, — он ласково похлопал ее по плечу, правда тут же неловко одернул руку и опустил голову. — И-идем скорее! Игра прервана, у нас есть чуть меньше, чем семь минут, чтобы добежать до выхода. — Что? Но почему? — она недоуменно посмотрела на Эмиля, но тот только покачал головой. — Малышка, у нас нет времени! Если мы не успеем, то нас запрет здесь, и я не могу сказать на какой срок. Ты же не хочешь тут остаться? Об одной мысли, что она может задержаться в этой больнице еще больше, чем уже есть, садовницу пробило нервным тиком. Ну уж нет! ноги ее здесь не будет! — Я поняла. Показывай дорогу!***
— Где же они… Орфей и Ада уже были у выхода. Большие ворота оказались прямо за ресепшеном, и сейчас на них неумолимо быстро истекал таймер. Осталось две минуты. Куклы пока не добрались сюда, однако романист понимал, что это вопрос времени. Однако тревога за друзей съедала его просто невыносимо. Ада тоже нервничала, хоть и пыталась казаться спокойной, однако глядя на то, как она нервно теребит свисток и бегло осматривает коридоры, он понимал, что доктор тоже не хочет оставлять своего пациента и любимого в одном лице здесь. — Они успеют… — тихо шептала девушка, нервно теребя цепочку свистка. — Они точно успеют! — ОРФЕЙ!!! Они оба резко обернулись. По коридору стремглав мчался Лука, и романист выдохнул. Однако тут же кратковременная радость сменилась ужасом, когда он увидел преследующую изобретателя Галатею, направляющую следом за ним своих каменных статуй. Изобретателю срочно пришлось свернуть в соседний коридор, чтобы не попасть под удар, и это разделило его и ожидающих у ворот. Скульптор тоже их заметила, и ее обезумевший взгляд упал на Аду, которая испуганно сделала шаг назад. — Как вы могли нарушить правила?! — взвизгнула она. Статуя выросла прямо за спиной психолога, она не успела бы никак от нее увернуться. Но тут раздался знакомый резкий свист. Крюк гарпуна пролетел стремительно, разбив статую на мелкие осколки и спасая девушку от расправы. — НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ ЕЕ!!! Эмиль подбежал к Аде и обнял ее, сердито глядя на Скульптора. Она же в ответ хрипло рассмеялась. — Как мило, боже… Я с удовольствием отправлю вас в другую петлю, где ваша психованная любовь вам не поможет! — Говори за себя, пожалуйста, — огрызнулся пациент. Он снова выстрелил гарпуном. Последний крюк оторвался вместе с веревкой, и она просвистела лишь немного выше головы приближающейся Галатеи, но это ее отвлекло. Парочка устремилась к воротам, которые начали закрываться. Эмма, бежавшая следом за Эмилем и едва дышавшая от такого марафона, буквально упала в руки Орфею, который встревоженно обнял ее и теперь осматривал. — Тише, все хорошо… Ты здесь… Лука, скорее! Тридцать секунд. «Заключенный» видел стремительно убывающий таймер. Вот, последний рывок, он перепрыгивает стойку регистратуры и видит знакомый коридор за воротами. Еще немного и они спасены… Внезапно прямо у выхода выросла статуя, и от нее просто не было возможности увернуться. Она оттолкнула его с такой силой, что Лука отлетел к стене, ударившись головой. Он взвыл и схватился за висок, боль которая до этого момента была просто неприятной, стала невыносимой, сил не было даже на то, чтобы просто встать. — НЕТ! ЛУКА ВСТАВАЙ!!! Орфей хотел немедленно выбежать за ворота, чтобы помочь ему, но тяжелая конструкция уже почти полностью закрылась. Эмиль едва успел поймать его за пиджак и оттащить назад, чтобы писателя не зажало между створками — выбежать бы он просто не успел. Последнее, что они успели увидеть, как Скульптор приказывает статуям поднять «заключенного» и ведет его к «милому креслу», куда немедленно усаживает, крепко скрепив ремнями и фиксаторами. — Я же говорила, что тебе пора возвращаться, дорогой, — нежно проворковала она, не скрывая радости. Долото с силой вонзилось в часы, она быстро прокрутила стрелки вперед, сомкнув их на цифре двенадцать. — Попрощайся со своими друзьями. Лука с трудом сфокусировал взгляд на воротах и успел встретиться взглядом со всеми, кто был по ту сторону. Он только грустно кивнул, понимая, что изменить ничего не получится. Он не злился на Эмиля и Аду, из-за которых Игра и сорвалась, и корил прежде всего себя за невнимательность. И как только ворота окончательно закрылись, кресло медленно закружилось, уходя куда-то под землю. От непрекращающегося вращения, голова и вовсе начала разрываться от боли, и «заключенный» вскоре потерял сознание прямо в кресле. Эмма прикусила губу. Они не успели бы его вытащить. Тяжелые ворота закрылись, медленно погружаясь во тьму коридора и оставляя четверку с тяжелым осознанием. Осознанием того, что они не успели ни закончить Игру, ни сбежать всем вместе. Орфей какое-то время даже колотил стену, которая не так давно была воротами, но потом просто осел вниз. — Почему ты меня остановил? — упавшим голосом спросил он у Эмиля. — Я мог ему помочь… — Ты бы остался тоже там, вместе с ним, — возразил пациент. — Я не думаю, что он этого хотел. Ада подошла к Эмме и ласково обняла ее. Девушка была настолько в подавленном состоянии, что уже не выдерживала эмоциональной нагрузки и заплакала, уткнувшись ей в плечо. — Нам надо найти дверь, — тихо сказала она. — Пойдемте по коридору. Я не думаю, что на нас сейчас будут нападать. — Остается надеяться на это… — пробормотал Орфей вставая. Эмиль помог ему опереться на себя и они медленно побрели вперед, во тьму.***
— Отлично, Галатея! Скульптор все еще смотрела на пустое пространство у кресла, когда сзади к ней подползла нагайна. Ведьма уже отпустила последовательниц, и они медленно исчезали в своих пентаграммах. Сама же Галатея выглядела счастливее некуда, она устало откинулась на спинку своего инвалидного кресла, улыбаясь. — Я же говорила, что достану его. Я сделала это. — Конечно, дорогая. Ты просто умница! Теперь мы еще на шаг ближе к нашей цели. Она нежно провела рукой по лицу девушки. Эта похвала была приятнее всего и успокаивала. Да, было неприятно, что в итоге Игра закончилась ничем, но в целом для нее — все хорошо. — Осталось только найти тело, которое эти детишки выкрали, — довольно прошипела Идра. — И наш план придет в действие. — Как думаешь, может пора покинуть эту петлю? — спросила Скульптор, откладывая долото. — Ну то есть… Нет, я могу тут остаться. — Не сегодня, дорогая. Тебе надо отдохнуть. Идем, нас уже заждались в Изнанке. Она протянула ей руку. Галатея с нежностью взяла ее, и прикрыла глаза, предвкушая прекрасное времяпровождение. Может быть и не с другими обитателями Зеркального Поместья, но как минимум с хорошими подругами, которые могут существовать только там. И с Идрой… Уж она точно подарит ей много прекрасных минут отдыха и счастья…***
Кресло закончило вращение и остановилось, однако своего пленника выпускать не торопилось. Да и сам Лука все еще не очнулся, так что даже не знал, где оказался. Однако его встретили. Уже знакомый ему высокий человек в деловом костюме ловко убрал металлический ремень безопасности и отстегнул наручи, после чего бережно взял «заключенного» на руки и понес прочь из комнаты. Он медленно спускался на этаж ниже, в первый подвальный уровень, где стояла умеренная тишина. Именно здесь были те, кому не повезло выиграть Игры, и сам уровень напоминал еще одну тюрьму со множеством камер, где были заметны пленники. Здесь даже был изолятор, закрытый на семь замков, и сейчас в нем кто-то неистово кричал, пытаясь хоть как-то привлечь внимание находящихся снаружи, вот только его почти не было слышно. Джек не стал долго выбирать камеру и занес Луку в первую же свободную, уложив на кровать. Ему нужно прийти в себя для начала, и уже потом они будут решать его судьбу. Как и всех, кто здесь появлялся, на ноги закрепили цепи, и вот, очередная камера замыкается на замок. — Еще один? Джек обернулся. В соседней камере смутно угадывался силуэт еще одного пленного. По знакомому светло-оливковому капюшону на голове, он понял, что это Наемник, который только недавно, судя по всему, вернулся с полей. В уголках рта парня были заметны свежие швы, отчего Охотник сделал вывод, что тот опять оказал яростное сопротивление, но потерпел неудачу. Благо у них есть хоть какой-то врач в Поместье. — Ты опять не ушел? Очень жаль. — Ой, вот не в жизнь не поверю, что тебе жаль. Сам же поспособствовал. Голубые глаза укоризненно посмотрели на Охотника, а сам Джек довольно усмехнулся. — Нечего было устраивать заговор. Лучше напряги память и вспомни, куда вы спрятали гроб. Наемник фыркнул и отвернулся от Джека, уходя в глубь камеры. Цепь тихо зазвенела в тишине. — Ну вот, ты сам не идешь на контакт. А значит мы просто будем ждать того момента, пока Хастур не вытащит информацию из Пророка. — Такими темпами вы убьете его быстрее, чем достанете хоть что-то! — А вот это мы еще посмотрим. Отвесив собеседнику поклон, Джек бегло посмотрел на часы и удалился из темницы. Их работа сделана. Остается теперь только ждать новостей. А пока можно еще раз проверить петли и понаблюдать за выжившими, которые не нашли дороги обратно.