Их линии пересеклись

      Слишком большая гиперактивность Бальзы иногда утомляла. Изобретатель ужасно торопился, пусть и времени у нас было достаточно. Сначала вокзал, потом проверка билетов. А потом и поезд. Я в поезде никогда не был, а потому нахождение в подобном месте меня достаточно интересовало. Но совсем скоро мне пришлось занять своё место и окунулся взглядом в окно. Лука что-то рассказывал. Кажется, он говорил о городе, о любимых местах. Я даже что-то отвечал, но голова работала не очень активно. Её пожирали различные мысли. Я на самом деле никогда не выбирался из деревни, а потому ощущения были смешанными и странными. Пробегающие за окном деревья и поля привлекали моё внимание, но умиротворяли своим видом. Неужели город такой интересный? Вся моя жизнь прошла вне каменных стен, но об этом мне не приходилось никогда жалеть. Хотя, может, когда-то и думал, что постоянная изолированная жизнь не есть хорошо. Однако теперь, понимая, на сколько я привязался к своему закрытому миру, не хотелось из него выходить. Отчего-то ощущение плохого исхода преследовало мои мысли. Я точно знал, что вернусь домой с плохой новостью, но сейчас был к ней всё ближе и ближе. Хотел ли я услышать правду в лицо, или лучше было бы жить с недугом дальше? Лука точно не должен об этом узнать. Если узнает, то огорчится.       Никто не знал, что я болен. Ни один человек в деревне, ни тем более Лука. Я не хотел его расстраивать, но слишком давно знал, что моё проклятие меня настигнет. В церкви были правы. Я проклятый, и судьба моя не будет хорошей. Это проклятие убивало мое тело. Оно не давало выйти на солнце, словно страшному демону. А теперь... Теперь я не знаю, что происходит. У меня стали появляться странные отметины на теле, а через какое-то время становилось трудно дышать. Это явно было не к добру. Поэтому согласился ехать.       Я хотел знать, что со мной. А ещё больше я хотел знать, сколько мне осталось. Отчего-то мне казалось, что я непременно умру от происходящего. Глупая мысль, так глубоко засевшая в головe, что я не мог её отогнать. Однако я улыбнулся Бальзе, когда он спросил о том, в порядке ли я. Есть ли разница? Хотя, он, наверное, сильно волнуется. Либо очень хочет, чтобы мне понравилась поездка. Правда, в какой-то момент я всё равно закимарил от качки поезда. Закутавшись в одно из своих тёплых одеяний, оставшихся ещё с первых годов служения церкви, я пригрелся.       Кажется, не совсем понял, когда мы приехали. Но я легко очнулся, стоило мне только увидеть вокзал. Большой и красивый, явно старый, но в хорошем состоянии. Так же меня удивляли люди. Их одежда была другой. Правда Лука обещался, что купит мне новой одежды, главное только для начала — заселиться. А дальше куда угодно. Такая перспектива меня радовала, ведь мы могли не волновался из-за ограниченного времени. И то хорошо. Но, на самом деле, об этом я даже не размышлял. Всё моё внимание было направлено на город, людей. Лондон. Великолепный Лондон! И отчего его называют городом дождей? Такая замечательная погода. Правда, мне не на руку, однако спасаясь черным зонтом и своей одеждой я чувствовал себя более менее комфортно. Хотя, желание поскорее убежать в тень было иногда невыносимым. — Не волнуйся так! Моя подруга Клодетт нам поможет. Она сдаёт квартирку по дешёвке, так что мы вполне можем туда заселиться. – Лука говорил быстро и веселоя предвкушая интересное приключение. Я лишь кивнул. Не хочу портить ему радость.       Добирались до нужного места мы долго. Квартира находилась достаточно далеко не то что от вокзала, так от центра города в принципе. Теперь понятно, отчего такая недорогая. Не самая чистая, не большая, но в принципе приемлемая, что не могло не радовать. Правда я решил, что обязательно уберусь здесь, как только выдастся возможность. Поставив сумки, Бальза принялся разбирать вещи, пока я вытаскивал свои. Времени осмотреться он уделять не хотел, а потому, стоило мне вытащить последние мелочи, он потащил меня в магазин за одеждой. Сказал, что старую надо заменить, но если мне и моей одержимости так хочется, то темный цвет можно оставить, за что я ему был благодарен. Однако стоило мне обзавестись новой одеждой, как я понял, что надо поскорее сходить к врачу. Ещё в примерочной, как я прочитал на табличке, в зеркале я увидел, что пятна выглядели очень нехорошо. Однако теперь я мог ходить более спокойно, даже не обращая внимания на режущее глаза солнце. Изобретатель купил мне очки с темными стеклами. Правда объяснить Луке мои намерения походу к врачу было сложнее. Он задавал слишком много вопросов. К тому же, я не хотел, чтобы он шёл со мной.       Отговорить его от преследования меня везде по пятам удалось только возле медицинского центра. Я попросил его всё-таки так не волновался и найти, где нам поесть. А я бы пока разобрался. В конечном итоге, я нашёл информационную стойку (я безумно благодарен тем людям, которые придумали таблички с указателями) и спросил, где найти врача по кожным заболеваниям. Мне повезло, что очереди туда не было, потому как с такими проблемами обращаются не часто. Но врач, мистер Бин, осматривал меня достаточно долго. Его взгляд был взволнованным, явно не обнадёживающим на хороший исход. Он спрашивал меня о том, какие ещё у меня есть проблемы со здоровьем. Сказал, что у меня заметный диагноз "альбинизма". То же самое, что говорил Бальза. В эту минуту я начал уже задумываться, что слишком опрометчиво верил словам церкви. В противном случае сюда бы уже вызвали экзорциста. Меня перенаправили к другому врачу. Потом ещё к одному. Назначили прием. Я потерял намного больше времени, чем изначально собирался, а потому был рад, когда увидел своего друга. Всяко лучше, чем потом искать его на улице. Он, конечно, спрашивал о том, что именно у меня плохого со здоровьем, но, кажется, поверил, что со мной всё хорошо. Но это было не так.       Остаток дня я прибывал в хорошем настроении. Размышлять о плохом не хотелось, а потому я с удовольствием впитывал всё, что видел, слышал и узнавал. Мне понравилось в городе. Но я бы никогда не захотел бы жить тут на постоянной основе. Слишком шумно, слишком много людей. Но я бы согласился жить в другой провинции, пусть и горевал бы могиле матери, оставленной в деревне.        Мне понравилась еда, мне понравились пейзажи. Высокие дома, красивый Биг Бен, огромные толпы и торговые центры. Красивая одежда и бутики, машины. Всё это мне нравилось. Но к концу вечера я совершенно вымотался и заснул с фееричной скоростью. Умылся, переоделся, упал на кровать и заснул.       Мой график пришлось перекраивать. Обычно я спал днём, но теперь приходилось делать всё в обратную сторону. Лука даже успел пошутить, что я из вампира превратился в человека. Бальза умудрился даже запихнуть меня лишний раз в ванную, причесать и одеть в новую одежду. Всё время он подшучивал, однако шутки эти были слишком забавны, чтобы я на них обижался. — Знаешь, раньше у меня было много друзей. Но все они перестали со мной общаться, либо же ушли по своему пути жизни. Мы с тобой знакомы не так жу и давно, но ты стал мне удивительно близок. Даже забавно. – сказал мне изобретатель, пытаясь завязать себе хвост. Волосы выбивались из его рук, а потому он бросал их и перечёсывал вновь. В конечном итоге мне надоели его мучения. Забрав гребень из его рук, я сам принялся завязывать ему хвост. Волосы его были не слишком длинными, потому это всё равно было крайне неудобно. Однако я всё же ответил ему: — Могу сказать то же про тебя, однако у меня друзей никогда не было. Ты мой первый и лучший друг. И я очень благодарен тебе за то, что ты делаешь для меня. — Да пустяки. — он махнул рукой и вытащил из моих рук часть чёлки. Он всегда ходил с частью выпущенной чёлки, потому я лишь усмехнулся. Сегодня мне вновь надо зайти к врачу. Даже интересно, что он сможет мне сказать...