он ненавидит химию

Вова удивлённо смотрит на задания. он знал, что ничего не понимает в химии, и знания его заканчиваются на простых реакциях, но даже первый номер казался ему чем-то сверхъестественным. иногда чёрные буквы расплывались. тридцать четыре задания, половина из которых написана на неизвестном языке, ожидали пока их прорешают. — вот так выглядит ЕГЭ по химии. непонятные символы мелькают перед глазами: ди­гид­ро­фос­фат на­трия, нит­рат ам­мо­ния, двухатомный спирт — всё это ученик видел впервые. ощущение, будто в неопознанный мир, опасный и страшный, впустили человека без оружия. одно неловкое движение — и провал. в случае Вовы этот провал может стоить ему хорошего будущего. парень смотрит тестовую часть, потом переходит к письменной и даже не дочитывает до конца. всё равно ничего не понятно. — класс, — говорит Вова, кидая новенький пробник на стол, — я ничего не знаю. — попробуй решить, — Лёша указывает на первое задание ручкой. в другой руке он держит кружку, из которой вверх взмывает пар. он растворяется в воздухе за пару секунд, оставляя только лёгкий шлейф. в кабинете психолога пахнет заваренным чаем. Надежда Андреевна великодушно и, конечно же, «без скандалов» отдала химику свой кабинет. женщина постоянно пропадает на мероприятиях, различных концертах, пусть это и не её работа, поэтому просторное помещение с неплохим ремонтом пустует. «нечего добру пропадать», — подумал Губанов и забрал ключи из рук психолога. отличная возможность обустроить уютный уголок для своих учеников, а также создать дополнительное место для проверки тетрадей. Лёша даже чайник купил. — неспаренный электрон… — Вова внимательно читает условие, — ну, допустим, гелий и бериллий. насчёт натрия не уверен. — если не уверен, то распиши. Семенюк хмурится. он достаёт из рюкзака свою тетрадь по химии. уже больше месяца прошло как они занимаются, и она почти исписана. он листает до электронов, находит понятие и решает. 1s в квадрате, 2s в квадрате… получилось! у него правильно решен первый номер. такое себе достижение, но приятно, ведь это первый шаг. некая мимолётная победа. в душе появилась секундная радость; она быстро пробежала по всему телу, а потом также молниеносно испарилась, оставив после себя приятное послевкусие. Лёша отхлебнул ещё глоток. он встаёт, наблюдая, как подросток решает следующее задание, как бегают серые глазки по чёрному тексту, и идёт к чайнику. кружка с сыром и мышками наполняется кипятком. в неё падает пакетик чая, кубик сахара и ложка. секунда — и вот она стоит на столе перед Володей. — я не буду, — отрезал Семенюк, даже не взглянув на чай. — почему? парень вздохнул. — слушайте, Алексей Александрович, я не чай пить пришёл, а заниматься. теперь я не буду вымаливать оценку, а заработаю её сам, — Вова наконец поднимает взгляд. глаза цвета тумана внимательно разглядывают учителя. всё, что говорит Вова — правда. он осознал ради чего ему нужна учёба, ради чего нужны деньги. больше он не может жить в бедности, в бесконечном бегстве и ненависти. он хочет помочь матери и самому себе. шутки, которые раньше он считал остроумными, импульсивные поступки и непонятный гейский флирт — всё теперь не имело смысла. он должен стать серьёзнее в этом году. он обязан. Лёша удивился. конечно, он верит словам Семенюка, верит этому полному решительности голосу, но что же такое случилось, раз человек так поменялся? Губанов ухмыльнулся и убрал кружку со стола, оставив её на маленькой тумбочке возле двери. — получается? — спросил химик, возвращаясь на диван. — более-менее, — ответил Семёнюк, листая тетрадку. он что-то настойчиво искал, но, видимо, сдался, потому что за поворотом странички послышался тяжёлый вздох. — что такое оснóвный ок­си­д? — со­ле­об­ра­зу­ю­щий оксид ме­тал­ла, ко­то­ро­му со­от­вет­ству­ет ос­но­ва­ние. у тебя тут…— Лёша чуть придвинулся и наклонился, чтобы рассмотреть задание. диван в кабинете — это безусловно роскошно, но не очень удобно для двух людей. — оксид марганца? — точно. Вова улыбнулся. Лёша впервые видит его столь довольным. погружённый в работу и серьёзный, радостный от правильных ответов и грустный от ошибочных — таким «новым» сейчас казался одиннадцатиклассник. он улыбался редко, но когда губы поднимались вверх, Губанов был рад. рад видеть искренность на вечно хмуром лице. непривычно. так прошло несколько минут. Семенюк то и дело задавал вопросы, чесал крашеные корни волос и кивал, когда ему что-то объясняли. иногда Лёше приходилось повторять по несколько раз, постоянно возвращаться к начальным знаниям и диктовать новый материал, но всё это казалось такой мелочью, ерундой, по сравнению с довольным выпускником. Губанов заметил странные привычки у ученика: Володя всегда стучит по столу ручкой, когда не может понять задание. если не получалось совсем — стук был отчетливым и резким, как шаги солдат в военном марше. а когда у Семенюка получалось решить, то он машинально откидывался чуть назад, выдыхал и вновь приступал к работе. такие незаметные действия казались Лёше забавными. прошёл ещё час. Вова написал несколько страниц в тетради, зарисовал листочек с заданиями вопросами и пометками. все листы в синих чернилах. со стороны было видно, как голова у Вовы уже кипела, а мозги в трубочку сворачивались, но он продолжал сидеть, настойчиво требуя пояснений. ещё двадцать минут. тридцать. и вот, на часах пять. они просидели два часа с хвостиком. — давай заканчивать? — спросил Губанов, допивая уже третью кружку чая. Вова отложил ручку, рассматривая результат своего кропотливого труда. у него слегка болела кисть, ведь так много он не писал никогда. пожалуй, этот день самый продуктивный в его жизни. — да, давайте. Алексей встал, убрал кружку и начал надевать пальто. он смотрел, как в тяжёлый рюкзак с учебниками летит предметная тетрадь и задания. «даже вариант себе забрал», — подумал учитель, выключая свет в комнате. Вова надел лёгкую тёмно-зелёную куртку, закинул рюкзак на плечо и проверил карманы: телефон, ключи — он собран. без слов они вышли из кабинета, а потом из школы. свежий холодный ветер ощущался по-другому. он пробирал до костей, покрывая тело надоедливыми мурашками. Семенюку пришлось даже застегнуться. не время болеть. — вам куда? — спросил парень, когда они вышли за ворота школы. — вон в те дворы, а потом направо, — Губанов кивает в сторону своего дома. — о, — произносит Вова удивлённо, — мне туда же, но налево. — пойдём вместе до поворота? Вова нахмурился. он не хотел идти пару минут с учителем из школы, особенно с химиком. с чего такая неприязнь Вова сам не понимал. возможно, это после долгих придирок и бесконечного упрямства со стороны Губанова, а может из-за плохих нервов. однако учитель помогает ему, стоит ли пересмотреть своё отношение? стоит ли забыть прошлые обиды? Вова ещё сильнее согнул бровки, пока в голову не пришла одна простая как пять копеек мысль: пока есть возможность, её надо использовать. так что Семенюк кивнул, согласившись. да и неловко будет идти в нескольких шагах друг от друга. под ногами хрустела засохшая листва. голые деревья стояли, дрожа от ледяного ветра. он покачивал слабых из стороны в сторону, играясь с их обедневшими кронами. везде лежал коричнево-оранжевый покров, пятнами виднелась земля. ещё пару дней и выпадет снег. по крайней мере, так писали в новостях. наступит зима. везде будут огоньки и снеговики, цветные шапки и шарфы. маленькие дети будут играть в снежки, строить ледяные дворцы и кататься на картоне с горок. придёт любимая пора, а с ней и Новый год. будет ли он другим, более милостивым к парню? Вова узнает это только через месяц, но где-то глубоко в душе теплиться надежда. сейчас он чувствует покой. такой, как у Ильи и Дрейка, такой, как при прослушивании любимой музыки. — будем заниматься один раз в неделю? — спросил Губанов, разрушив молчание. — может два? — у меня нет других учеников, кроме тебя, так что можно и два раза, — сказал учитель, посмотрев на белую макушку, — по каким дням? — вторник и четверг? — отлично. — да… — протянул Володя, закутываясь в куртку сильнее. уже виднеется поворот. Семенюк хотел что-то сказать, но в этом не было нужды, поэтому он шел, прислушиваясь только к пению ветра и редким голосам из окон. а вот Лёша не слушал никого и ничего. он всё прокручивал в голове что случилось с ЕГЭ-шником, что он пришёл, даже вбежал, в кабинет. перед глазами всё стоит та картина: расстроенный, немного испуганный, но в лице которого читается решимость и воля, Володя, стоит в дверном проёме. он медленно проходит в кабинет, кидает рюкзак на диван и падает сам. парень просит дать ему задание и после этого молчит как партизан. разные варианты пролетали в голове. какие-то оставались надолго, а какие-то исчезли сразу. в мыслях работала некая цензура, которая выбрасывала плохие и чересчур ужасные варианты. — почему пришёл на занятия? — вырвалось у Алексея, когда школьная дорожка уже заканчивалась. — потому что пересмотрел свои планы, — уверенно ответил Семенюк, не медля ни секунды. — вот как. — а почему вы предложили мне помощь? — потому что с самого начала планировал, — учитель посмотрел на одиннадцатиклассника. опять хмурый, — ты способный. все мои придирки к тебе в начале года принесли плоды. думаю, что ты хорошо сдашь. — сдам я, а что дальше? — а дальше решай сам, — сказал химик, уже поворачивая направо, — до свидания. Вова не ответил. действительно, а что дальше? он не думал об этом. построил воздушные замки, что станет богатым, но не решил, как именно он этого добьётся. сдаст он химию, да даже если на сто баллов, получит аттестат с тройками, а потом? где работать с таким образованием? с одним предметом его никуда не возьмут. вот опять. казалось, что всё наладилось, появилась мотивация работать, как жизнь снова окунула его в лужу. в лужу грязную и глубокую, как болото, из которой сложно выбраться. парень достал телефон из кармана. он открыл гугл, ввёл «институты, где принимают только с химией» и начал читать. сайты открывались одни за другим. одиннадцатиклассник шёл домой с забитой головой. мысли бегали в ней от одного угла к другому, создавая цикличный круг. однако перед подъездом дома, перед квартирой, которую он так не любил, позабыть о них всё же получилось. щёлкнул замок. открылась дверь.