Pourquoi je me méfie?

У алхимиков была своя религия, которая сочетала божественные законы и существование вампиров, делая их порождениями тьмы. Они были известны своей религиозностью. Это сближало их с вампирами: почти все морои были верующими и чтили старинные традиции. Подобно этому, алхимики ходили на службы и носили кресты, а также читали Библию с самого детства. Некоторые считали это элементом контроля, который мог ограничивать алхимиков, а другие вкладывали в веру все свои чувства, искренне и отчаянно. Му Цин не мог назвать себя верующим в привычном понимании этого слова. Для него вера в Бога была лишь гарантом того, что в мире есть кто-то, кто принимает его и безусловно любит. Такие мысли часто поддерживали Му Цина в трудные минуты, потому что никого другого рядом попросту не было. Он критиковал церковь и некоторые религии, ограничивающие права женщин и заставляющие людей ненавидеть друг друга. Му Цин считал, что ненависть в вере невозможна. Если человек позволяет себе убивать и ненавидеть невиновных, значит, он не понял ничего из того, что слышал в церкви или читал в священных книгах. Поэтому даже в алхимических религиозных законах Му Цин находил вещи, не соответствующие его видению, но в основном он привык к ним, как человек, выросший на них. Дорога к Спасо-Преображенскому собору в Лос-Анджелесе заняла много времени, но еще дольше он думал над тем, чтобы оставить своих подопечных одних. За один день ничего не могло случиться, но тревога скреблась в сердце, заставляя невольно волноваться. Наверное, произошедшее на мини-гольфе помогло Му Цину принять решение немного быстрее. Ему нужен был отдых от вампиров, нужно было подтверждение, что в мире еще есть нормальные люди, что алхимики его поддерживают, как и он поддерживает их. Поэтому идея выбраться куда-то, где его безоговорочно примут, была приятной во всех смыслах этого слова, и Му Цин возлагал большие надежды на встречу со старым другом, с которым давно не виделся. Он увидел алхимика издалека. Му Цин оставил машину через несколько улиц на парковке, чтобы не выдавать свое местонахождение, поэтому до собора он шел пешком. Инь Юй выглядел безукоризненно и очень спокойно: он всегда казался немного отчужденным, и в толпе людей он был очень маленьким и одиноким. Было трудно понять, радовался ли он их встрече, потому что на его лице все время отражалось холодное сосредоточенное спокойствие. Одетый с иголочки в аккуратный костюм, он кивнул Му Цину и протянул ему руку, улыбаясь только уголками губ. Му Цин так обрадовался встрече, что сжал его руку чуть сильнее, чем было нужно. — Как добрался? — Голос Инь Юя был немного живее, чем его вид. — Хорошо, — ответил Му Цин, продолжая улыбаться. — Я даже немного устал от вечных перелетов и поездок. Дорога заняла около трех часов. Му Цин несколько раз останавливался только ради того, чтобы выпить кофе и полюбоваться «Латте» в рассветных лучах. Она правда была очень красивой в такие часы. Инь Юй хмыкнул, поворачиваясь к воротам. — Ну, это часть нашей работы, — сказал он, вкладывая в эти слова всю свою любовь к делу алхимиков, которая сквозила легким раздражением и разочарованием. Му Цин кивнул и пошел за ним. Иногда он думал, что зря пытается анализировать эмоции других людей, потому что он никогда в этом не преуспевает. Что-то в его голове хотело, чтобы Инь Юй любил их работу так же самоотверженно, как и главы их отделов на плановых встречах, но почему-то ему казалось, что он не видит целой картины и вовсе не знает Инь Юя. Часы, проведенные в церкви, были для Му Цина чудесными и особенными. Только здесь он мог полностью отбросить всю критику этого мира и лишние мысли. Единство с чем-то высшим захватывало душу, делало его слабым перед высокими сводами и витражными окнами, разбивавшими солнечный свет на тысячи капель и делающими его по-настоящему божественным. Знакомые запахи и звуки заставили Му Цина почувствовать себя на своем месте впервые за долгое время. Ему нужно было это одиночество, связанное с высшей целью и бесконечной любовью. Мысли становились светлыми и легкими, неощутимыми, и Му Цин даже не мог поймать их за хвост – эта неспособность открывалась высшей ценностью в такие моменты. Ткань пространства становилась прозрачной и мягкой, движения – замедленными. Му Цин хотел оставить себя в этом времени и в этом месте, чтобы послужить случайным воспоминанием для незнакомцев, которые становились ему родными. Свет лился на иконы и росписи, на служительниц и на ладони Му Цина, когда он держал длинные свечи. Тепло превращалось в вязкое тепло его души, увлекая за собой все сомнения, беспокойства и страхи. *** — Мне нужно обратно в офис, прогуляешься со мной? Они шли вдоль бульвара Лос Фелиз молча, сохраняя торжественность церемонии. Поэтому, когда Инь Юй решил ее нарушить, Му Цин отвлекся от бесконечно светлого неба у себя над головой, и это заставило его почувствовать себя как-то неправильно. — Конечно, — кивнул он, смотря на людей вокруг, спешащих по своим делам. Как оказалось, Инь Юй работал совсем недалеко. Он предложил Му Цину зайти и поздороваться с некоторыми знакомыми, и тот согласился. Было комфортно чувствовать себя своим — Инь Юй посадил его за стол и сделал им кофе. — Я изучаю некоторые проблемы Лос-Анджелеса и округа, чтобы помогать другим алхимикам здесь, — пояснил он, указывая на стопку бумаг на столе. — Моройское общество заволновалось, поэтому они просят усилить контроль за людьми и алхимиками. Му Цин рассеянно пробежал глазами по карте над столом друга, ненадолго остановившись на знакомом «Палм-Спрингсе». От него тянулись красные нити и сеть фотографий клубов и баров. — А что случилось? — Спросил Му Цин, надеясь, что это не было тайной. — Вообще, это засекречено, — подтвердил его мысли Инь Юй и отхлебнул немного кофе. — Но ты же тоже алхимик, да и унесешь любую тайну в могилу, я уверен. Он потянулся за документами, а потом отдал Му Цину один из листов. — Ходят слухи, что некоторые люди используют вампирские органы для трансплантации. — Едва услышав об этом, Му Цин сжал пальцами листок, ощутив странное напряжение. Ему казалось, что что-то происходит, но только сейчас детали стали собираться воедино. — Ты же знаешь, что кровь мороев и дампиров может усиливать людей и быть использована в качестве допинга. Сейчас они пошли дальше, и мы не можем их поймать. Пока что это не сильно угрожает распространению вампирской тайны, но несколько мороев уже пропали. — Кто пропал? Об этом знает кто-нибудь кроме Двора и алхимиков? Инь Юй устало вздохнул, и только сейчас Му Цин увидел глубокие синяки у него под глазами. В своем кабинете он возвращался к привычному образу замученного алхимика, каким его привык знать Му Цин. — Несколько вампиров из некоролевских семей, пара дампиров и один королевский морой не выходят на связь, — Инь Юй оглянулся и убедился, что дверь закрыта. — Ши Уду. Он жил далеко от Королевского Двора, но ни его, ни его стража не обнаружили в усадьбе. Там повсюду следы борьбы и кровь. Сердце странно болезненно сжалось, как только Му Цин представил реакцию Ши Цинсюаня на потенциально мертвого брата. Он вспомнил, как несколько дней назад тот не смог ответить на звонок, но никто не придал этому значение, потому что все знали, что Ши Уду постоянно занят работой. В голове начали появляться навязчивые мысли о том, что, должно быть, в Палм-Спрингсе тоже произошло что-то неприятное, раз он отмечен на карте. Спрашивать об этом было бы слишком очевидно, поэтому Му Цин только прикрыл глаза ладонью и постарался унять волнение о Се Ляне. Никто не знал, что они там, и не мог их сдать. — Сейчас мы стараемся найти их, но, как видишь, выходит не очень хорошо, — Инь Юй замолчал на минуту, обдумывая сказанное. — Первостепенная задача — Ши Уду, остальные не так важны, но тоже нужны для дела. — Это отвратительно, — проговорил Му Цин, теряясь. Он уже давно был в своих мыслях, чувствуя, как тревога заполняет его. Быстрая проверка телефона показала: ему никто не писал. Значит ли это, что все было в порядке? — Я надеюсь, я тебя не задерживаю, — сказал Инь Юй, видимо, восприняв это на свой счет. – Если тебя будет что-то волновать, то пиши, и следи за безопасностью. Я знаю, что твое задание связано с мороями, так что, может, стоит нанять дополнительную охрану. Мысли Му Цина расплывались, но он понимал: нельзя нанимать кого-то еще. Их и так было много для секретной миссии, а большее количество людей привлекло бы внимание. Тем более, он не мог никому доверять. Инь Юй сухо попрощался с ним в своей манере, и Му Цин сел в машину полностью истощенный и расстроенный. Этот инцидент не был пустяком, на который можно было не обращать внимание. Му Цин осознавал важность происходящих событий, потому что даже королевский Двор заволновался. Стоило молчать, пока не появится официальная информация, чтобы не расстраивать Ши Цинсюаня и команду. Когда Му Цин поехал обратно, был уже день и оживленный поток машин в конце концов привел его в большую пробку на выезде из города. Он нервно отсчитывал время до возвращения, потому что хотел увидеть всех — и желательно живых. Телефон прервал его мысли уведомлением, и Му Цин невольно обрадовался этому. «Ты как? У меня вечерняя смена, кажется, я сейчас уничтожу себя» Му Цин улыбнулся, смотря на сообщение от баристы. Она стала хорошей знакомой ему за то короткое время, что он пробыл в Палм-Спрингсе. «Если вечерняя, то я заеду» Он коротко дополнил сообщение: «Чувствую себя отвратительно» Она отправила смешной стикер с испуганным котенком и ответила: «Я всегда готова тебя выслушать» Му Цин с сожалением подумал о том, что она — последняя, кому можно было бы рассказать всю правду. Машины впереди не двигались, поэтому алхимик листал новости Лос-Анджелеса и Палм-Спрингса, вылавливая из них что-то, способное навести его на это дело. Его мучили мысли о том, что никто из старших алхимиков еще не сообщил ему об этих проблемах официально. Или они чего-то ждали, или не доверяли ему, но Му Цин был на важном задании — Се Лянь, как королевский морой, мог быть в опасности буквально постоянно. Духота не собиралась сходить: он и не мечтал о прохладной осени и снежной зиме. Даже с открытым окном Му Цин чувствовал, как же сильно его одежда промокла от пота и как солнце палило сквозь стекла, нагревая воздух внутри. Ему было непривычно видеть себя таким. Раньше Му Цин работал в более холодных северных странах, поэтому был очень бледным и не привыкшим к такому теплу. Сейчас он видел, что его лицо и руки загорели, потому что почти всегда были открытыми. К тому времени, как пробка закончилась, Му Цин успел расписать ежедневник и переслушать всю музыку, сохраненную на флешке. После этого даже ехать оказалось веселее: часы прошли незаметно. Он предусмотрительно заехал в кофейню, чтобы остыть и поговорить с Юйши Хуан. В такое время посетителей было немного, поэтому она быстро нашла себе замену и присоединилась к Му Цину. — Выглядишь правда не очень, — протянула она тихо, нахмурив брови. Му Цин заправил пряди волос за уши и попытался улыбнуться. — Зато ты выглядишь как всегда прекрасно. — Кондиционер, знаешь ли. Она оглянулась, кивнула парню за стойкой и продолжила: — Когда-нибудь я уйду отсюда и куплю себе дачу, — сказала Юйши Хуан с улыбкой. — Буду выращивать фрукты. — Ты не выглядишь как человек, увлеченный загородной жизнью. — Правда? — Да, — они еще ни разу не говорили об этом. Му Цин чувствовал неловкость и не хотел лезть в чужую жизнь. Проблем и так было достаточно. — Я бы хотел жить в Италии. Знаешь, просыпаться и пить латте по утрам. Наслаждаться погодой и архитектурой. Юйши Хуан посмотрела на него с упреком: — Ты так и не рассказал, где работаешь. — Это тайна, — Му Цин сложил руки на груди, думая о том, что ему не хотелось возвращаться обратно. — У тебя здесь семья? — Что-то вроде того. Внезапно кофейня наполнилась шумом и голосами: компания подростков быстро распределилась по столикам. «Пары закончились» — рассеянно подумал Му Цин, наблюдая, как подруга возвращается за работу. В первую их встречу она сказала ему, что ненавидит холодный кофе, и Му Цин нашел в ней родственную душу. «Се Ляню она бы понравилась» — Му Цин был уверен, что тот тоже хотел выращивать фрукты в каком-нибудь милом месте. Он припарковался у кампуса и медленно пошел к общежитию, крутя на пальце ключи. За день произошло так много всего, что ему нужно было время, чтобы обдумать это. К счастью, Се Лянь оказался на месте, когда Му Цин зашел в комнату. Надолго он там не задержался: Му Цин оставил рюкзак и постучал к Фэн Синю и Пэй Мину. Нужно было проверить всех, чтобы быть спокойным. Они тоже довольно мирно и привычно занимались своими делами. Му Цин уже хотел уйти и лечь спать, как только Фэн Синь остановил его: — Заведующая общежитием просила тебя к ней подойти, — сказал он без единого намека на причину такой неожиданной встречи с заведующей. — Хорошо. Му Цин закрыл их дверь и остался в коридоре один. Разборки с администрацией не входили в его планы на вечер. *** — Нас беспокоят ваши ночные выезды из кампуса. Заведующая казалась довольно милой и рассудительной женщиной, но Му Цин все равно чувствовал себя раздраженным и уставшим. В ее кабинете слишком сильно пахло сладкими ванильными духами и кожаной обивкой кресла. Все это давило на голову, заставляя ее снова начать раскалываться. — Мы не запрещаем подобное, но в последнее время вы пропадаете слишком часто. Может, у вас есть какая-то официальная причина? Нас беспокоит только безопасность студентов. — Простите, такое больше не повторится. – Му Цин постарался показать раскаяние, но, судя по виду заведующей, у него не очень хорошо получилось. – Это был исключительный случай. Заведующая внимательно покивала, сложив руки в замок. Видимо, она тоже не хотела превращать все это в бесполезные разборки. — Если вы ездите к своей семье, ничего страшного, просто предупреждайте. Вы можете даже оставаться у своей девушки, если она есть. «Вы что, я езжу только к парням» — невесело подумал Му Цин. Такое вмешательство в личную жизнь тут же следовало прекратить. — Хорошо, — просто сказал он и встал с кресла. — Я могу идти? Заведующая снова кивнула, и он закрыл дверь. Часы показали, что времени на чтение и рефераты не оставалось. Му Цин устало вздохнул, заплел небольшой хвостик и решил, что примет душ и уснет. Желательно, все еще без разговоров с вампирами.