Pourquoi je me méfie?

Чем дальше город, тем лучше пейзаж. И небо не в дымке, а в сахарной вате. Сегодня с утра у себя на кровати Я сделал из мягких игрушек муляж. Фэн Синь любил ленивое утро субботы, когда у него было время долго валяться в кровати, наслаждаясь отсутствием планов. Он любил переговариваться с Пэй Мином и собираться на завтрак, любил, как они спорили о том, в какое кафе поедут сегодня. Му Цин заводил машину, включал кондиционер, и жизнь становилась в разы лучше. Прижавшись к его плечу, Ши Цинсюань пытался ухватить дополнительные полчаса сна. Когда Фэн Синь увидел его, ему показалось, что дампир правда только проснулся, но потом он сказал, что с четырех утра так и не смог уснуть. Му Цин бросил на них один быстрый взгляд, из тех равнодушных, но немного настороженных взглядов, которые он любил. Улицы за окном были пустыми, и в душе расцветало нежное чувство свежего утра. Мысли Фэн Синя плавно перетекали друг в друга, продолжая хаотичность его сновидений. Се Лянь смотрел в окно, думая о своем, а Му Цин и Пэй Мин завели небольшой разговор о машинах. В этом было особое постоянство: Фэн Синь полуобнял Ши Цинсюаня, наблюдая за ними украдкой. Му Цин выглядел агрессивно или равнодушно почти все время, что они проводили вместе. С другой стороны, не так уж много они общались. Фэн Синь видел его злым, немного отчаянным и потерянным, видел его мельком улыбающимся какой-то девушке в академии. Он был сложным. Алхимик контролировал эмоции, ровно как и любую ситуацию, в которую попадал. Му Цин был безразличным не потому, что не чувствовал ничего, а потому, что слишком привык к этому. Равнодушие не было чем-то, что он хотел показать. Оно было необходимостью, оно было нужным ему спокойствием, постоянством. Привязанность теплилась в груди у Фэн Синя, даже если он ее не хотел. За несколько недель эти люди стали по-своему родными ему, а в мире было немного людей, с кем он был настолько отзывчивым и близким. Может быть, здесь сыграли роль и критические ситуации, объединяющие их, а может, это было справедливо и ожидаемо для такого тесного и частого общения. — Мы приехали, — сказал Му Цин, оборачиваясь к ним. Се Лянь кивнул, потирая кисть руки, а Фэн Синь мягко разбудил Ши Цинсюаня. Это было их небольшой игрой: они выбирали новое место каждый выходной, чтобы разнообразить жизнь и развлечься. Фэн Синь знал, что Му Цину не очень нравилась эта идея, но также он знал, что Му Цин по непонятным причинам продолжал делать им поблажки в таких мелочах. Апельсиновый сок чувствовался свежестью утра и началом выходных, и его Фэн Синь тоже любил. Если бы он составил список, где были бы все вещи, которые ему нравились, то он был бы очень длинным. Когда дух захватывал его мысли, подобные вещи были единственным, что могло удержать его от случайных действий и депрессивных мыслей. — Хэллоуин через две недели, а все вокруг уже украшено, — заметил Пэй Мин, отрезая вилкой кусочек вафли. — Нам тоже надо сделать что-то. Мы можем поискать костюмы для вечеринки… — Слушай, а ты бы не хотел нарядиться вампиром? — Фэн Синь с напускной серьезностью повернулся к нему и осмотрел его лицо. — Думаю, тебе бы пошло. Се Лянь хмыкнул, наблюдая за ними, и Фэн Синь мог поклясться, что краем глаза видел какую-то новую эмоцию на лице Му Цина. Захотелось снова поймать ее, но уже в объектив, чтобы сохранить момент навсегда. — Это несерьезно, — Пэй Мин улыбнулся, мягко отталкивая Фэн Синя. — Нам надо серьезно подумать об этом. Думаю, Се Ляню пошло бы что-то эльфийское. — Надо купить накладные острые уши и надеть несколько волшебных украшений, и он точно будет выглядеть потрясающе, — добавил Ши Цинсюань, ловя радостный взгляд Се Ляня. — А ты что думаешь? — Фэн Синь посмотрел на Му Цина, а тот настороженно поднял брови. — Что бы пошло тебе? — Я думаю взять греческую тематику, — просто ответил алхимик. — Классика, которую можно интересно интерпретировать. — Я бы хотел увидеть тебя в хитоне, — сказал Ши Цинсюань, и начал говорить что-то о видах хитонов в зависимости от социального положения человека. Фэн Синь улыбнулся, услышав эту фразу, и продолжил улыбаться, видя, каким радостным стал Му Цин, обсуждающий Грецию с Ши Цинсюанем. Это можно было с натяжкой назвать радостью: внешне в нем почти ничего не изменилось, но смотреть он стал по-другому и говорить больше. После всех недавних событий, поймать час такого расслабления и радости стало неожиданно приятно. Когда они выходили из кафе, Фэн Синь подумал, что даже жалеет, что они не могут остаться здесь подольше. Ему бы не помешал еще один спокойный день. *** Му Цина не покидала тревога, и он ничего не мог с этим поделать: даже музыка в наушниках и уборка не заглушила в нем желание сорваться с места и начать поиски. Поиски чего — предателя в собственной команде или ответственного за пропажу Ши Уду человека — было непонятно. Слова Юйши Хуан больно давили, заставляя кусочки надежды собираться воедино. Он снова оказался в ситуации, когда не мог сказать никому о своем открытии: снова информации было недостаточно и она казалась ненадежной. Тем более, вовлекать простого человека в поиски пропавшего вампира было глупо и эгоистично. Му Цин не мог избавиться от беспокойства и за нее тоже, потому что Юйши Хуан стала ему дорога. Она была глотком свежего воздуха, кем-то, кто радовал его, несмотря ни на что. Жизнь в Палм-Спрингсе была бы в тысячу раз невыносимее без нее, и Му Цин правда был благодарен Богу, что встретил такую замечательную девушку. Часы показывали, что обед давно прошел. Се Лянь с Фэн Синем ушли в швейный клуб помогать студентам готовить показ к концу октября. Ши Цинсюань, насколько знал Му Цин, был с ними, а Пэй Мин пропал на очередной репетиции. Му Цину тоже хотелось себя занять. Чем угодно, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей. Отвращение к вампирам затуманилось и ушло на задний план, оставляя только желание выяснить правду. Он засиживался по вечерам, пытаясь отыскать полезную информацию, но в обычном интернете нельзя было найти что-то, чего он не знал раньше. Му Цин отложил тряпку и поднялся, расстроено смотря на беспорядок в его половине шкафа. Кажется, он совсем забылся за последнюю неделю. Надев приличную рубашку, Му Цин вышел из комнаты и закрыл ее на ключ, надеясь найти занятие в полупустой академии. К счастью, дверь в студию оказалась приоткрытой и из нее доносились знакомые голоса. Он тихо постучался, а потом зашел и сел рядом со студентами, обсуждающими, как оформить очередное мероприятие. Му Цин не уловил момент, когда вместо приветствия на него посмотрели немного ошарашено. Едва он предпринял попытку спросить, что с ним не так, его перебили: — Где ты успел сделать эту татуировку? — Лира наклонилась к его лицу, проводя пальцами по скуле, выводя такие знакомые линии. Она была главной в художественной студии, и именно ей Му Цин несколько раз помогал с проектами. — У тебя могут быть проблемы из-за правил, но это выглядит божественно. Ее голос прозвучал немного завистливо, но одобряющий взгляд показал ему, что все было в порядке. — Выглядит правда офигенно, — Джеймс прищурил глаза, разглядывая татуировку. Остальные закивали, высказывая похвалу мастеру и выбору краски. Му Цин почувствовал, как его спина начала покрываться холодным потом. Никто не должен был знать об этой татуировке. Его рассеянность привела к тому, что он забыл замаскировать ее. «Сегодня суббота» — подумал он с досадой. Обычно в субботу он не виделся ни с кем из Академии, и поэтому не скрывал татуировку. Всеобщий восторг быстро затих, и все вернулись к прошлой теме обсуждения. Му Цин взглянул на концепты, которые были представлены на выбор. Обсуждая каждую работу со студентами, он почувствовал себя немного легче. Возможно, это правда не было слишком плохо или опасно. Иногда можно давать себе поблажки, ведь все равно никто в этой комнате не знал об их тайне. — Ты все еще не присоединился к нам? — Лира нашла его в конце собрания, когда все разбрелись по компаниям и продолжили обсуждение своей части работы. — Я не настаиваю, но ты неплох. Тем более, это дает дополнительные баллы. Все уже к тебе привыкли. Му Цин посмотрел на нее, замечая маленькие детали, которые он не видел раньше. Лира была по-своему красивой: ее азиатская внешность выделялась в толпе, а интересный стиль вызывал восхищение. Она любила носить одежду, которую шила и разрисовывала сама, а концы ее коротких волос были покрашены в яркий цвет, который она меняла каждый месяц. Сейчас они были жгуче-красные, и это очень ей шло. Он не хотел привыкать ни к кому, но неосознанно тянулся к людям вокруг, и они, тоже не понимая этого, привязывались к нему. Это было почти нечестно. Му Цин чувствовал что-то неправильное в том, что он всем лгал, хоть это и было частью его работы. Иногда он представлял, что это все — его жизнь, настоящая и прекрасная. Му Цин долго мечтал о поступлении в университет и занятиях литературой и искусством. Сейчас он получил все это, но было поздно: он стал алхимиком и поклялся работать на них всю оставшуюся жизнь. — Я еще немного подумаю об этом, — ответил он, улыбаясь Лире в ответ. — Мне нравится у вас, но я боюсь, что не смогу совмещать работу, учебу и внеучебные активности. — Хорошо, — кивнула она, собирая нужные материалы в сумку. — Мы всегда тебе рады. Солнце заполнило студию, и это чувствовалось, как ожившая мечта. Лира и Джеймс принесли кофе, его запах заставил Му Цина почти услышать радостное ликование внутри. Он бы хотел бросить все и просто жить в этом моменте: с этими людьми и с этим солнцем, мягко греющим его ладони. *** Марта была женщиной лет пятидесяти, которая любила книги и вязание. Му Цин никогда не задумывался о том, как люди становятся кормильцами для вампиров и почему они остаются с ними. Он не спрашивал, потому что понимал, что разумного ответа не получит. Это был еще один из быстрых способов получить деньги в обмен на использование своего тела. Алхимик не испытывал презрения ни к ней, ни к другим людям, которые оказались в тяжелой ситуации. Он не имел права осуждать их: осуждению должны подвергаться вампиры, а не их жертвы. С другой стороны, если бы вампиры просто пили кровь случайных людей, это было бы в несколько раз хуже. Наверное, стоило отдать должное тому, что они обеспечивали кормильцев всем необходимым: может, без этого они бы не выжили. Жизнь Марты была размеренной и спокойной. У нее был маленький садик с цветами за домом: она очень любила их и со всем вниманием ухаживала за ними. Сам дом был хорошо обставлен. Му Цин всегда вовремя закупал и привозил все необходимые продукты. Это было отпуском для нее, а для него это было небольшим мучением. Мучением было наблюдать, с какой блаженной улыбкой она сидит после кормления и как ее глаза блестят от неестественного удовольствия. — Я хотел поговорить, — Му Цин сел в большое мягкое кресло рядом с кроватью, и что-то сжалось в его груди. Так он мог ухаживать за своей бабушкой или мамой, ходить на работу и вести обычную жизнь. Иногда он думал, что его мать не умерла бы, если бы он не стал алхимиком против ее воли. — Я всегда рада с тобой поговорить, — ответила Марта, откладывая очередную книгу про вампиров и оборотней. Му Цин замялся, перебирая в руках бахрому от пледа на кресле. Он понимал, что этот вопрос рано или поздно придется задать, но также он не знал, как Марта отреагирует на тревожное напоминание. — Помните, вы говорили про необходимость поставить сигнализацию? — он взглянул на нее, пытаясь пробудить воспоминания. — Про странные тени и шум? Где-то далеко прокричала птица, и Му Цин невольно посмотрел на окно. Темнело. Деревья качались под силой ветра, иногда тихо постукивая ветками по окнам и стенам. — Да, помню, — Марта непонятно смотрела куда-то наверх, задумчиво кивая. — Они до сих пор есть. Кажется, что кто-то ходит под окнами. Хорошо, что спальня на втором этаже… — Вы никому не говорили, что вы сюда переехали? — Конечно нет, — спустя пару секунд, она рассудительно добавила: — Мы же условились. Му Цин вздохнул, рассматривая профиль женщины в полутьме. Ей наверняка хотелось отдохнуть, а не отвечать на вопросы. Любезность начала медленно испаряться, заменяясь усталостью и истощением. Он открыл фотографию на телефоне и показал ей. Свет от экрана разрезал темное пространство, делая черты лица Марты острее и грубее. — Нет, его я не видела… — растерянно сказала она, рассматривая фотографию Ши Уду. — Последний вопрос, — Му Цину уже самому хотелось отвязаться, но он не мог уйти ни с чем. — Вы ни с кем тут не знакомились? — Нет, — быстро сказала она, но потом добавила. — Ну, разве что с моей соседкой, ей за шестьдесят и ее коты пробираются ко мне через подкопы в заборе… На улице забарабанил дождь, и в небе сверкнула молния. У Му Цина опустились плечи. Он осторожно встал, отодвигая кресло, и в последний раз осмотрел комнату. — Спасибо за все, — искренне сказал он, рассматривая фотографии Марты с ее внуками. — Мы поставим новую сигнализацию как можно скорее. Женщина благодарно кивнула, и Му Цин вышел из комнаты. Как только он закрыл дверь, Му Цин осознал, как же ему не хотелось возвращаться обратно. Он мог остаться здесь, чтобы не говорить ни с кем, чтобы не отвечать на вопросы, и чтобы голова больше не болела… Снизу послышались веселые голоса. Ему нужно было спуститься и отвезти всех обратно. — Мы нашли «Монополию»! — Лицо Ши Цинсюаня промелькнуло совсем рядом, как только Му Цин зашел в гостиную. Два кресла были отодвинуты, чтобы освободить место на полу для большой карты. Фэн Синь и Се Лянь сидели рядом с ней, рассматривая игровые фигурки, а Пэй Мин доставал из холодильника сок. Кажется, они были готовы остаться здесь надолго, но совсем не так, как мечтал Му Цин. — Ждали тебя, чтобы начать, — пояснил Се Лянь, взглядом указывая на свободное место на ковре рядом с собой. — Спасибо, — просто ответил Му Цин, присаживаясь рядом. Он не хотел портить их маленький вечер: хотя бы потому, что он чувствовал себя должником, потому, что ощущал вину за вечную недосказанность. — Я беру щеночка, — Ши Цинсюань притянул к себе фигурку и поставил ее на начало. Пэй Мин нахмурил брови, но все же взял себе утюг. Му Цину остался корабль — он подумал о том, что это довольно символично. — Вы знаете правила? — С сомнением спросил Му Цин, забирая у Фэн Синя бумажку с рекомендациями к игре. — Без правил играть веселее, — ответил Пэй Мин, отсчитывая деньги в банке и раздавая каждому стартовую сумму. — Надо же воровать миллионы у Фэн Синя, когда тот уйдет в туалет. Фэн Синь обиженно взглянул на дампира, но ничего не сказал. Му Цин предвкушающе улыбнулся уголками губ. — Хорошо, — просто сказал он, перемешивая в ладонях кубики. — Раз правил нет, я хожу первый. Пэй Мин и Ши Цинсюань не успели понять, когда Му Цин перетянул одеяло на себя и начал вести свою игру, удачно попадая на самые выгодные улицы и строя дома. Се Ляню, наоборот, не везло: он раз за разом оказывался в тюрьме. Игра началась быстро и динамично: так как их было много, уследить, когда именно Пэй Мин ворует деньги из банка, было довольно сложно. Его никто так и не поймал: Му Цин чувствовал легкий азарт и восхищение перед такими способностями. Ши Цинсюань продвигался вперед, методично забирая себе одну из улиц и настраивая дома. Но, когда он начал говорить об одной из улиц с Фэн Синем, между ними завязался настоящий спор. — Я обменяю ее только на Букингемский дворец, — стоял на своем Фэн Синь, не уступая дампиру. Ши Цинсюань возмущенно посмотрел на него, сверкнув глазами. — Но дворец вообще не равен этой улице! Это нечестно. — Но он нужен тебе, поэтому мне это выгодно, — Фэн Синь пожал плечами и сделал вид, что продолжает игру. Как только морой начал трясти кубики, Ши Цинсюань потянулся к нему, останавливая его ладонь. Так как они сидели в противоположных концах карты, это было немного неудобно для всех остальных тоже. — Ладно, бери. Му Цин взглянул на улицы Фэн Синя и мысленно ужаснулся. Он забрал себе только пару улиц, но пару самых дорогих. — Готовьтесь к тому, как я вас обчищу, — с улыбкой сказал морой, смотря на игроков. Се Лянь поднялся и ушел куда-то, совсем не заботясь об игре, и Пэй Мин с заговорческим взглядом предложил взять несколько десятков тысяч из банка. Все согласились, и вскоре Му Цин снова вступил в игру с целью победить Фэн Синя. Но все было напрасно — удача перестала быть на его стороне. Он попал на одну из улиц Фэн Синя и был вынужден выплатить ему баснословную сумму. Фэн Синь с улыбкой взглянул на него, подняв брови, и Му Цин почувствовал в себе раздражение, смешанное с чем-то непонятным. Он не любил проигрывать, поэтому сдаваться не хватило в его планы. — Неужели вы правда украли из банка, пока я умывался, — Се Лянь посмотрел на Ши Цинсюаня, который не смог сдержать улыбку. — Ужасно, — прокомментировал он и смешно фыркнул. — Кто не крадет из банка, тот не играет в «Монополию», — сказал Пэй Мин, тоже улыбаясь. Фэн Синь важно закивал, и после недолгого разговора игра продолжилась. Вскоре покупать уже было нечего — начались словесные битвы за остатки улиц. Фэн Синь по прежнему лидировал, Му Цин постепенно докупал свою улицу, а Ши Цинсюань спорил за что-то с Пэй Мином. Постепенно игра стала подходить к логическому концу — и через полчаса Му Цин обнаружил себя без денег. Он начал думать, куда он мог потратить все, что у него было, но так и не понял. Через некоторое время банкротом стал Пэй Мин, а потом — Ши Цинсюань. Фэн Синь и Се Лянь остались в игре, и Му Цин чувствовал легкие угрызения совести за то, что так быстро проиграл. — Я банкрот, — растерянно сказал Фэн Синь, смотря на Се Ляня. Все удивленно уставились на него, а дампиры начали задавать кучу вопросов. Было непонятно, как Се Лянь мог победить — он все время сидел тише всех, плавно покупая улицу за улицей. Му Цин и не заметил, как тот настроил много домов и отелей, занимая пространство и забирая все их деньги. Му Цин оставил вампиров убирать игру и комнату, а сам вышел из дома и отправился в сад. Дождь все еще шел, а его капюшон не помогал. Му Цин подсвечивал себе путь фонариком, смотря под ноги. Тогда он увидел это. Некоторые цветы были поломаны, а на дереве висел кусок ткани. Это был запачканный клочок голубого цвета, хлопок с какими-то примесями. Му Цин положил его в пакет, стараясь не трогать лишний раз. Марта ни за что бы не сломала свои цветы и не стала бы топтаться на тропинках, оставляя такие огромные следы. Обувь была мужская, с характерными отпечатками. Му Цин узнал в них кроссовки и сфотографировал, чтобы потом попытаться найти фирму или хотя бы что-то, что подсказало бы, в какую сторону следует идти и искать. Если дождь еще не смыл отпечатки, значит, кто-то был здесь совсем недавно. Они собрались в машине, скрываясь от дождя. Му Цин стянул толстовку, оставаясь в одной майке, и завел машину. — Хороший же был день? — Спросил Се Лянь, дотрагиваясь до его плеча. Му Цин взглянул на Фэн Синя, измотанного, но радостного. Вспомнил обо всем том, что увидел и услышал. — Хороший, — согласился он и выехал, ловя навстречу теплый ветер и молнии.