Мне ещё рано домой
И тебе ещё рано домой
Летние вечера для того
Чтобы их вспоминать зимой
Му Цин провел не один вечер, сопоставляя фотографии следов с подошвами кроссовок разных фирм. В какой-то момент он осознал, что его взгляд замылился и нужно было сделать перерыв: Се Лянь уже давно крепко спал, отвернувшись к стене. Закрывая компьютер, алхимик в последний раз достал телефон, чтобы взглянуть на фотографию, но ничего нового не увидел. Он уснул поздно, прокручивая в голове мысли о стригоях, слонявшихся около дома Марты. Какую обувь носили стригои? Му Цин никогда не задумывался об этом, потому что никогда не отдавал должное их способностям к логическим планам. Зачем они находились там? Как долго? Почему не напали? Если они испугались двух дампиров, то значит, что стригоев было не так уж и много. А если они следили, то стоило напрячься — значит, они планировали что-то или искали информацию о Се Ляне и Фэн Сине. Все-таки, как-то они узнали про загородный дом. Му Цин думал, что пробить его машину было не так сложно, да и проследить за ними — тоже. Не хотелось даже начинать гадать, кто мог их сдать. Пятеро человек, считая Му Цина, и четверо, учитывая, что он точно никому не говорил. Два мороя и два дампира. Кому это могло быть выгодно? Проснувшись, Му Цин долго не смог вспомнить, что ему снилось, но он чувствовал приятное расслабление, и его состояние было близко к бодрости. Это удивило его: обычно он не высыпался и в итоге был раздраженным весь день. Се Лянь никак не отреагировал на его поспешные сборы, и в итоге ушел на пары пораньше. Му Цин написал Ши Цинсюаню, и они встретились у их комнаты. — Ты уезжаешь посреди учебной недели? — Ши Цинсюань вопросительно наклонил голову, наблюдая за тем, как алхимик закрывает дверь на ключ. — Надо провести некоторые расследования, — ответил Му Цин, подхватывая сумку с ноутбуком. — Я вернусь к вечеру, проследи за всеми и напиши мне, если что-то пойдет не так. Дампир кивнул, снова зевая. Му Цин с тоской осмотрел его лицо, видя уже привычную красноту глаз и бледность. Вот кто определенно чувствовал себя хуже всех в их группе. — Я могу купить тебе витамины или таблетки для сна, — предложил он, но Ши Цинсюань никак не отреагировал. — Я в порядке. Дампир только натянул на лицо улыбку и постарался больше не растирать глаза. Его вызывали на допрос: как родственник, Ши Цинсюань мог что-то знать, но все, что он сказал, никак не помогло развитию дела. Му Цин видел его несчастное выражение лица каждый день, и это делало его настроение еще мрачнее. Он все равно решил найти какие-то таблетки. — Хорошо. Они попрощались быстро, и Му Цин поторопился выехать, чтобы избежать пробок и задержек. Несколько дней назад они с Инь Юем снова договорились о встрече, и это могло сдвинуть его поиски с мертвой точки. Дорога летела незаметно под радио и мысли о том, что он обязательно вернется не с пустыми руками. Многие надеялись на него — и поэтому нельзя было разрушать чужие ожидания. В кабинете Инь Юя, как всегда, было прохладно и тихо. Стол снова был завален бумагами и документами, а на полке рядом лежали старые книги. Му Цин принес с собой кофе, поэтому друг выглядел не так плохо на фоне всего этого беспорядка. — Я дам тебе ключ-карту, и ты сможешь пройти в архив и библиотеку, — сказал Инь Юй, копаясь в ящике в поиске пропуска. — Я бы присоединился, но у меня рабочий день. Я попробую поискать что-то еще вечером, все равно тут до ночи сижу. — Спасибо тебе, ты правда очень сильно мне помогаешь. Инь Юй улыбнулся немного устало, но тепло, и Му Цин, забрав карту, вышел из кабинета. Он не стал брать с собой ноутбук, поэтому оставил его в кабинете друга. Коридоры здания алхимиков казались бесконечными и одинаковыми, но Му Цин привык к такому и умел здесь ориентироваться. Это было похоже больше на больницу, чем на офис, с бело-голубыми стенами и холодным светом от ламп. Иногда на поворотах встречались искусственные цветы, кофейные аппараты или другие алхимики, и Му Цин был рад поздороваться с каждым из них. Он снова почувствовал себя частью общего дела, пусть и попытки снова приобщиться к чему-то вызывали у него неприятные ассоциации и воспоминания о звонке Лин Вэнь. Архивы находились на самых нижних этажах, под землей. Му Цин наткнулся на нескольких алхимиков, но больше никого не увидел. Полки с папками и документами манили перспективами добычи самой разной информации, но Му Цин намеренно стал искать определенные документы. Только спустя половину дня Му Цин осознал, что делает что-то не так. Он нашел много всего, но каждая бумага будто избегала чего-то конкретного, словно кто-то предварительно вырезал определенные данные. Это было неудивительно: он знал про цензуру и до этого, но в первый раз она сыграла против него. Му Цин нашел отчеты по устранению подобной преступной деятельности в Америке и ее связь с Каиром. Однако таинственного организатора словно не существовало — как и того, кто вел дело и разведывал данные. Задумавшись, Му Цин перешел на отчеты по Центрам переобучения, чтобы обнаружить ту же недосказанность. Кто-то намеренно скрывал личности определенных алхимиков, не выдавая никакие данные. Му Цин подключился к местной системе компьютеров, но там тоже ничего не было. Он объяснил проблему, но Инь Юй только покачал головой. — Это все, что есть у меня самого, — сказал он с нескрываемой досадой. — Я сам замечал эти пробелы, которые мешают поискам, но более полная информация есть только у вышестоящих. Не думаю, что ее можно как-то добыть. — Он понизил голос, кидая взгляд на камеру в углу кабинета. — По крайней мере, легально, — прошептал Инь Юй, и откинулся в своем кресле. — Хорошо, — сказал Му Цин, начиная думать о том, что нужно делать дальше. — Я правда нашел много всего полезного, еще раз, спасибо. Мне пора выдвигаться обратно. — Надеюсь, мы еще встретимся в ближайшее время, — Инь Юй благодарно пожал ему руку. — Я постараюсь поискать что-то у себя. — Спасибо. Чувство обиды на неизвестного человека, скрывшего данные, не покидало Му Цина всю дорогу до Амбервуда. Небо затянулось облаками — неделю обещали дождливую, хоть и теплую, как обычно. Алхимик раз за разом прокручивал фразы Инь Юя в своей голове, осознавая, что он снова зашел в тупик. В определенный момент он споткнулся о несколько слов, звучавших непонятно весомо в мыслях. «По крайней мере, легально». Легально… Ни один легальный источник информации не помог Му Цину в поисках. Но существовала еще одна лазейка — такая, о которой даже думать было опасно. К этому он был готов прибегнуть только в последний момент, только когда его жизнь висела на волоске. Му Цин тряхнул головой, пытаясь понять, говорит в нем логика или безумие. Он всегда повторял элементы таблицы Менделеева по порядку, когда хотел успокоиться. Водород, гелий, литий, бериллий, бор, углерод, азот… Все это расплывалось перед мыслями о том, чтобы пойти против законов алхимического сообщества. Он уже нарушил их несколько раз: когда завел второй телефон по приезде в Палм-Спринс, когда начал поиски без ведома алхимиков. Но такие проступки были маленькими, его не могли назвать изменником за несколько небольших вещей. То, о чем Му Цин думал сейчас, было более весомым. Алхимик взял второй телефон и набрал знакомый номер, нервно стуча пальцами по рулю. Ему сразу же ответили. — Доброго времени суток, милый, — звонкий женский голос прозвучал в трубке, перебиваемый шумом стройки. — Привет, — ответил он, хмурясь. — Я думаю, что мне нужна наводка. — Не думала, что смогу уломать тебя так быстро. «Ты и не уломала» — подумал он, и сбросил вызов, небрежно откидывая телефон на соседнее сиденье. Через несколько секунд раздался звук пришедшего сообщения — и Му Цин напряженно вздохнул. Он долго думал о том, к чему это все может привести. Му Цин делал это не для Ши Цинсюаня и не для Ши Уду — он делал это только для себя. Пока алхимики решают, стоит ли закрыть его в Центре переобучения, только активные действия могут помочь склонить их решение в лучшую сторону. В выборе между стать безвольной куклой или потенциальным преступником он предпочел второе. Возможно, именно в этот момент жизнь пошла под откос. *** Подошва кроссовок Се Ляня была похожа на следы с фотографии. Это было абсурдно и до странности смешно. Му Цину уже приходила в голову мысль о том, что Се Лянь единственный выходил из гостиной во время игры. Но имело ли это вообще смысл: выходить из дома и оставлять отчетливые следы на заднем дворе? Зачем он это делал? Мотивация была непонятной. Алхимик не думал, что Се Ляню вообще было выгодно ломать цветы Марты и вести переговоры со стригоями или таинственными организаторами. Он был мороем, привилегированным вампиром королевской крови, с деньгами, знакомыми и хорошим образованием. Что вообще было нужно Се Ляню от этой жизни? Му Цин никогда не задумывался об этом, но как чувствовал себя морой после своей смерти и воскрешения? Что сподвигло его на подозрительные действия? В конце концов, сколько существует в мире людей и вампиров с одинаковыми кроссовками? Такие совпадения обычно кажутся безумными, но это вполне имело смысл. Говорить об этом с Се Лянем было немного опасно. Му Цин прекратил активные поиски на какое-то время, потому что догадок не хватало для того, чтобы обвинить другого. Какая-то его часть вообще не хотела никого обвинять. Се Лянь не делал ничего плохого и старался помогать всем, кто просил об этом. Может быть, мысли Му Цина слишком затуманила идея о предателе в команде. Может, никакого предателя и не было. Сомнения заставили Му Цина вернуться назад в своей цепочке догадок, чтобы пересмотреть несколько вещей. Он вышел на улицу и прогулялся до учебного корпуса. Было пусто: студенты еще учились, поэтому Му Цин занял хорошенькое место на скамейке в тени и продолжил свои размышления. Алхимик не сразу понял, что его кто-то зовет, и не сразу услышал звук оконной рамы, ударившейся о стену. Перед ним возник Фэн Синь, растрепанный и держащий рюкзак за одну лямку. Он сделал какое-то движение рукой, и кто-то закрыл окно. Между ними воцарилась тишина, в которую Му Цин хотел вложить все свое удивление. — Увидел тебя из окна, но твое лицо было таким кислым, что не сдержался, — сказал Фэн Синь, хватая его за руки и поднимая со скамьи. — Ты откуда тут взялся? — Немного запоздало спросил Му Цин, прищуриваясь на солнце. После веселого молчания и пляски огоньков в чужих глазах алхимик продолжил. — То есть, ты выпал из окна? Фэн Синь улыбнулся своей невозможной широкой улыбкой и потянул его за собой, в сторону главных ворот. — Мы на первом этаже, так что невелика потеря. — Куда мы идем? Мысли и рассуждения были выбиты из головы одним открывшимся окном и мороем, который выглядел довольно живо на солнце. Му Цин тряхнул головой и постарался сосредоточиться. Возможно, он был слишком уставшим для этого всего. — У меня была физика, — невпопад сказал Фэн Синь, сворачивая и петляя по маленьким дворам между частных домов, уходя дальше от академии. — Я решил, что это знак: у тебя есть уникальная возможность прогулять пары со мной. — Я не прогуливаю пары, — возразил Му Цин и остановился, оглянувшись. Район вокруг был ему незнаком. Они редко выходили в такие кварталы с маленькими домами и садами. Алхимик совсем не мог понять, куда они идут. — Да ладно тебе, я знаю, как отсюда выбраться. «И как много он пропускал пар, чтобы прогуляться здесь? Что вообще он делал вне Академии?» — думал Му Цин, следуя за мороем по краю дороги. Мимо редко пролетали машины. Опасность их пребывания здесь без дампиров внезапно стала очень ощутимой. А еще алхимик осознал, что вообще ничего не знал о жизни своих подопечных. Они остановились у небольшого частного домика, и Фэн Синь ловко достал ключ из кармана и открыл дверь. Это была охраняемая территория, но он определенно точно знал все пароли. Пока морой занимался отключением сигнализации, Му Цин начал чувствовать себя еще более неловко. Фэн Синь точно не мог купить себе домик в Палм-Спрингсе. Или мог? Ответы на все вопросы были написаны у мороя на лице: он замышлял что-то совершенно незаконное. — Что ты делаешь? Как достал ключи? — Я поговорил с садовником и убедил его, что я — племянник хозяина, — просто ответил Фэн Синь, пожимая плечами. — И как он тебе поверил? — Ему и не надо было верить. В голове что-то щелкнуло — у Му Цина перед глазами появились те небольшие описания вампирской магии, которые он смог отыскать в свободном доступе. Это называлось принуждением: Фэн Синь мог получить от людей все, что бы захотел, так как мог заставить их захотеть отдать ему любую вещь на свете. Такая магия слабо действовала на алхимиков, потому что их защищала татуировка. Мысль о том, какую преступную вещь они сейчас совершают, заставила Му Цина услышать в себе странные чувства. — Это небольшое развлечение, никто не узнает, — вздохнул Фэн Синь, глядя на выражение лица алхимика. То ли он почувствовал себя очень смелым, то ли понял что-то в состоянии Му Цина, но Фэн Синь аккуратно взял его за руку и заставил пойти дальше, за небольшой дом голубого цвета. На дворе раскинулись аккуратные пальмы, создающие тень. Это выглядело волшебно: золотая пыль блестела в солнечных лучах, и свет пятнами покрывал траву. За садом ухаживали хорошо. Самым главным атрибутом двора был бассейн: не очень глубокий, но красивый, с чистой прохладной водой и зеленой плиткой. Фэн Синь снял обувь и поставил ее рядом, а сам сел на край бассейна, опуская ноги в воду. Он взглянул на алхимика, ничего не говоря, и Му Цин будто бы ощутил то же самое желание почувствовать прохладу и расслабиться. Это точно было не принуждение, но что-то похожее, будто у мороя была некая власть над ним, об обсуждении которой не могло быть и речи. Ему пришлось подвернуть края легких брюк, чтобы не намочить их, но перед этим Му Цин зачерпнул воды со своей стороны и пропустил ее сквозь пальцы, наслаждаясь прохладой. Он не смог сдержаться от счастливого вздоха, когда сел радом с Фэн Синем, плечо к плечу. — Не так уж это и плохо, да? — Морой откинулся на руки, подставляя лицо тени и стараясь оставаться в ней. — Может быть, — согласился Му Цин, закрывая глаза и представляя, что он находится в своем домике. Возможно, ему придется немного скорректировать планы и добавить бассейн на задний двор его будущей дачи. Было приятно тепло и прохладно одновременно, и Му Цин осознал, что готов был продать душу всю последнюю неделю только за это ощущение покоя. Фэн Синь больше ничего ему не сказал, и тишина стала полной светлого смысла. Почти так же Му Цин чувствовал себя в тех снах с пустыней, почти так же он чувствовал себя в церкви. Ему нужно было немного отдохнуть и отвлечься, и в этот раз помощь пришла с совершенно неожиданной стороны. Только когда его ноги дотронулась чужая, Му Цин вспомнил, что он не один. Отпускать приятные мысли было тяжко, но он пересилил себя. Вода под его пальцами все еще была прозрачной, а из-за цвета плитки она казалась светлой и лазурной. Он не понял, какие эмоции испытал, когда взглянул на Фэн Синя рядом. Это точно было беспокойство — но под ним пряталось что-то иное: разумное, тихое восхищение. Фэн Синь выглядел вымотанным. Его волосы, собранные в небольшой хвост, намокли от пота, а губы казались слишком сухими. Он все еще выглядел потрясающе: вряд ли что-то вообще могло заставить его выглядеть плохо, но усталость и жара все равно сломали его, накинув на черты остроту и угловатость. Фэн Синь не страдал. Он мог выглядеть так, с солнцем на плечах и усталостью, но это было совсем не то, что можно описать словом «страдание». Напротив, на его лице была выточена благодарность и маленькая радость, а в его глазах тускло блестел интерес, когда он повернулся к Му Цину. — В гляделки играем? — Спросил он, смахнув ладонью прядь со лба и стараясь казаться сильнее, чем он есть. — Тебе нельзя больше быть на солнце, — ответил Му Цин и накинул ему на голову свою черную кепку. Щеки Фэн Синя покрылись красноватыми пятнами вовсе не от смущения, а от солнечного удара. Еще немного, и он точно бы не выдержал. Морой отрегулировал кепку и натянул на голову. Тень естественно и мягко легла на его лицо. — Зачем ты вообще сюда пришел, зная, как тебе плохо? Му Цин неосознанно слишком сильно сжал пальцами прохладную плитку, пытаясь не высказываться слишком резко. — Ты казался слишком уставшим, мне хотелось как-то помочь, — Фэн Синь улыбнулся, но в его эмоциях было легко заметить напряжение. — Я же знал, что по-другому ты никак не позволишь мне вмешаться. — Тогда ты должен понимать, как это необдуманно и глупо… …необдуманно и глупо помогать другим в ущерб себе. Слова остались недосказанными, и Му Цин совсем не хотел продолжать. Фэн Синь потянулся, бросив ему одно слово — «возможно». — Раз все это — глупости, то мы можем провести научный эксперимент, — морой приблизился к нему, но снова посмотрел размыто, куда-то за его спину. — Давай проверим, что сияет ярче — солнце или твоя аура? Му Цин не хотел думать о том, почему эта фраза почувствовалась так близко и почему его захлестнуло непонятное смущение, будто кто-то заглянул внутрь его души, бесстыдно открывая ее для себя. Он нахмурился и решил, что спросит об этом Се Ляня позже. — Шутки шутишь? — В голове не оказалось ни одной хорошей заготовленной фразы для такого момента, поэтому Му Цин почувствовал легкую панику. — Мы уходим, пока ты не расплавился. — Я могу расплавиться? — Это ты должен знать. Они вернулись быстро, шагая в отдалении друг от друга. Му Цин невольно запомнил дорогу, и в конце концов они невнятно попрощались и разошлись в разные стороны у академии. — Спасибо тебе, — все, что мог сказать тогда Му Цин, не переходя границ между ними. — Не за что, — ответил Фэн Синь, в последний раз за день задерживая взгляд на алхмимке. — Я рад, что тебе стало лучше. Возможно, Му Цин просто не хотел признаваться в этом, но ему действительно стало намного лучше.