Pourquoi je me méfie?

I just wanna be somebody, be somebody good Парковка пустовала. Все уже были на учебе или на работе, поэтому Му Цин любил заезжать к Юйши Хуан именно в такие часы, пропуская первые пары. У него было на это право: за два месяца алхимик успел так сильно понравиться преподавателям и старостам, что они были не против не заметить или закрыть его пропуски за дополнительную работу или вкусный кофе. Му Цин оставил «Латте» и зашел внутрь, над головой зазвенел небольшой колокольчик. — Я скоро начну узнавать тебя по шагам. — Уже узнаешь. Сегодня была смена его подруги. Му Цин специально выучил ее расписание, чтобы иногда внезапно приезжать и болтать с ней. Он заказал латте и начал наблюдать за тем, как Юйши Хуан лениво его готовит: наверное, все еще хочет спать. — Во сколько ты легла после того, как забрала сестру? — Боюсь, я не ложилась, — она зевнула и продолжила свои действия, немного заторможено и медленно. Иногда они обсуждали семью Юйши Хуан, но Му Цину было нечего сказать в ответ. Это не расстраивало его: отсутствие проблемных родственников было ему на пользу. Отсутствие вообще всех родственников — тоже. — Я хотел пригласить тебя на вечеринку в Амбервуде, — сказал алхимик, принимая стакан в руки. — Вообще, это костюмированная штука, и она уже завтра, но я подумал, что без тебя я не переживу все это. Юйши Хуан задумалась и взглянула на календарь, а потом улыбнулась чему-то в своей голове. Му Цину нравились все ее эмоции: они выглядели искренними и тихими. Юйши Хуан не была слишком шумной или навязчивой, чтобы это спугнуло его еще в начале их общения. Напротив, какая-то спокойная рассудительность блестела в ее глазах, перекрытая чем-то, что Му Цин не мог пока что понять. — Меня уже пригласил туда один человек, — ответила она, и алхимик тут же почувствовал легкое разочарование. — Но, я думаю, я смогу хорошо провести время с тобой тоже. Я напишу своему знакомому, что мы встретимся там. — Хорошо, — кивнул Му Цин, барабаня пальцами по стакану. — Спасибо за это все. Он чувствовал себя немного неловко: основная цель, зачем он сюда приехал, исчерпала себя и свершилась, и теперь нужно было мягко, но естественно закончить диалог. — Это значит, что я увижу твоих друзей? — Юйши Хуан улыбнулась немного по-издевательски, и Му Цин почувствовал себя совестно за то, что вообще рассказывал ей что-то о них. Он измученно закрыл лицо ладонями и пробормотал: — Они тебе точно понравятся, только ничего им не говори. — Я подумаю об этом, — ответила она. — Все-таки врать нехорошо… — Я даже не говорил тебе ничего плохого о них! Юйши Хуан рассмеялась и согласилась с ним, и Му Цин почувствовал легкость и силы в себе, чтобы засмеяться тоже. Он бы проживал этот момент всю жизнь: они вдвоем говорят о близких планах и ничего не делают. Это чувствовалось очень хорошо. *** — Ты уверен, что это выглядит нормально? Му Цин не заботился о выборе костюма на простой студенческий праздник. Выезжая по разным поручениям, он просто один раз взял с собой Се Ляня, и они вместе, не особо разбираясь, взяли себе первые попавшиеся вещи в магазине с праздничными атрибутами. Возможно, это было немного опрометчиво, и Му Цин точно мог сказать, почему. — Это выглядит лучше, чем нормально, — сказал Се Лянь, внимательно осматривая алхимика с головы до ног. Му Цин мог сказать, что этот взгляд был почти неприятным, но это были его личные проблемы. Возможно, сама идея купить хитон была провальной с самого начала. Конечно, в магазинах, даже тематических, не найти адекватных реконструкций греческих одежд. Но Му Цин чувствовал себя некомфортно не поэтому. Он всегда носил одежду, которая покрывала почти все его тело, несмотря на жару. Му Цин бы не замерз в хитоне, но само осознание того, что его кожа была открыта настолько сильно, нервировало. А он еще даже не вышел из комнаты. Времени менять костюм не было — тем более, Се Лянь сказал, что всё выглядит хорошо, но ему предстояло провести так весь вечер, что немного пугало. Се Лянь закреплял острые накладки на уши, и выглядел он совершенно волшебно. Му Цин мог точно сказать, что морой не прогадал с костюмом и выбором мифического существа. В нем, как и в любом другом вампире, была заложена какая-то магическая красота, непонятная обычному взгляду. То, как в его волосах блестели золотые нити и как его бледную кожу покрывали браслеты, было настоящим произведением искусства. Му Цин никогда не видел браслетов или других украшений на Се Ляне, но эти, видимо, сделал он сам. Может быть, ему тоже стоило сил привыкнуть к ношению подобных вещей. Более того, он отдал Му Цину несколько своих украшений, хотя алхимик был уверен, что никогда не носил столько позолоты. Он оставил крестик: спрятал под складками хитона, закрепленного на плече. Ткань держалась хорошо, и костюм был сшит будто на него, но Му Цин все равно ощущал себя очень неуклюжим по сравнению с Се Лянем. Неуклюжим и низким, не таким, как он. В обществе людей алхимик всегда был более изящным, чем остальные, но вампиров ему было не победить в этом мнимом соревновании. Всматриваясь в свое лицо в зеркале и поправляя золотые листья в волосах, Му Цин с некоторым удивлением осознал, что его кожа заметно загорела за время, проведенное в Палм-Спрингсе. Он стал выглядеть здоровее, или на его фоне Се Лянь был очень бледным, но они удивительно хорошо сочетались со своими костюмами. Му Цин не заметил, как к нему подошел морой, и неловко дернулся, когда тот провел пальцами по ткани на спине, поправляя. — Тебе очень идет красный цвет, — сказал Се Лянь тихо, смотря на него как-то задумчиво и очарованно. — Тебе стоит носить красный чаще. Алхимик не смог вспомнить ни одну красную вещь в своем гардеробе: за исключением, наверное, бордового жилета. Красный был слишком ярким для него. — Нам нужно выходить, — проговорил Му Цин после нескольких секунд молчания. — Пора, — согласился Се Лянь, на лице которого тоже появилось замешательство. Они встретили Пэй Мина у крыльца. Му Цин не задумывался о том, кем тот может одеться, но как только увидел дампира, то сразу признал, что его выбор был неплохим. Пэй Мин отыскал довольно хороший костюм пирата и даже надел повязку на глаз, чтобы казаться значительнее. — Тяжело с повязкой ориентироваться? Врезался уже в кого-нибудь? — С небольшой издевкой спросил Му Цин, продолжая неосознанно теребить в руке ткань хитона. — Пока что нет, но вечер обещает быть долгим, — посмеялся Пэй Мин, и придирчиво осмотрел Му Цина. — Никто еще не спрашивал, ты под хитоном надел белье или какую-нибудь набедренную повязку? Се Лянь хмыкнул, дослушав последнюю фразу. — Пока что нет, этим вечером только ты представляешь меня без белья, — передразнил его Му Цин, неожиданно для себя ощущая спокойствие от таких шуток. — Почему без белья? Вроде бы я говорил про наличие белья, — Пэй Мин смешно нахмурился. — Кто без белья? — Фэн Синь подошел к ним, волоча за собой Ши Цинсюаня. Дампир выглядел очень хорошо, несмотря на то, что Му Цин успокаивал его всего несколько дней назад. За это время они успели немного поговорить с Ши Цинсюанем: Му Цин был уверен, что разговор получился откровенно плохим, но если он мог помочь, то это должно было произойти. — Никто, — отрезал Му Цин, чтобы прервать эту тему для шуток. Теперь, когда их компания увеличилась, это правда стало неловко. — Хорошо, — задумчиво протянул Фэн Синь, осматривая их всех. Се Лянь широко улыбнулся, посмотрев на него, и провел рукой по открытой части груди мороя. На его пальцах остались блестки. — Ты фея Динь-Динь? — Спросил Му Цин, поднимая брови. — Как ты мог нас не узнать, — Ши Цинсюань наигранно нахмурился и приобнял Фэн Синя за талию. Это выглядело немного нелепо, но от этого еще более смешно. — Мы Эдвард и Белла Каллены. Вампиры, «Сумерки», этот фильм — легенда! Пэй Мин громко засмеялся, и с ним все остальные. Стерев слезы с глаз, Му Цин снова взглянул на Ши Цинсюаня и Фэн Синя. Они правда были похожи на героев «Сумерек»: Фэн Синь блестел, надел желтые линзы и белую рубашку, которую не застегнул на несколько пуговиц, чтобы блестки было видно. В уголке губ у него было что-то, похожее на кровь. Ши Цинсюань сделал укладку Беллы после превращения в вампира и надел красные линзы, а также кожаную куртку. Они и правда хорошо смотрелись вместе. — Я видел только первую часть, — признался Му Цин. — Значит, ты пропустил все самое интересное! — Ши Цинсюань пустился в рассуждения, описывая свои любимые моменты из каждой части. — В «Рассвете» Белла вынашивает ребенка, и это очень жутко. Прям фильм ужасов начинается. Но это и есть самое интересное... Каждый стал говорить о своей любимой части, и так они быстро дошли до основного кампуса, где планировалась вечеринка. Под нее взяли большой зал и украсили его тематическими гирляндами и прочими мелочами с тыквами и паутиной. Му Цин заметил, что стал ощущать меньше дискомфорта от ношения хитона: стоило правда просто немного привыкнуть. Перед тем, как зайти в зал, алхимик попросил всех немного подождать. Он набрал Юйши Хуан, и она сказала ему, что уже скоро подойдет. Вот теперь Му Цин снова почувствовал себя тревожно: знакомить кого-то с другой компанией всегда было немного неловко. — Вы — самый жалкий из всех пиратов, о которых я слышала! — Голос Юйши Хуан внезапно раздался из-за спины, и Му Цин обернулся, удивленно смотря на подругу в пиратском костюме. Кажется, кто-то здесь тоже был пиратом… — Но вы обо мне слышали! — Отозвался Пэй Мин, поднимая поддельную шпагу вверх. Все неловко замолчали, осматривая двоих пиратов. — Кажется, они процитировали Джека Воробья, — сказал Се Лянь в замешательстве. — Они абсолютно точно процитировали Джека Воробья, — повторил Ши Цинсюань. — Капитана Джека Воробья, прошу заметить, — поправила их Юйши Хуан, элегантно подавая им руку, чтобы представиться. — Всегда мечтала так сделать. Меня зовут Юйши Хуан. — Она — моя подруга по переписке, о которой я вам говорил, — сказал Пэй Мин, дружеским жестом легко обнимая девушку. Пазл в голове Му Цина начал складываться. Все это время он общался с ними обоими, не подозревая, что они знакомы. Было странно видеть Юйши Хуан и Пэй Мина, критично смотрящих друг на друга и обменивающихся колкостями. — Я думала, ты выше, — заметила она мимоходом. — Рост совсем не имеет значения! — Возразил Пэй Мин. — Не думал, что я когда-нибудь окажусь в такой ситуации, — сказал Му Цин, и Фэн Синь позади его тихонько засмеялся, не прерывая пиратов. — Наверное, я смогу сделать вид, что не знаю тебя, — сказала Юйши Хуан, наигранно повернувшись лицом к Му Цину. Алхимик не знал, заметил ли это кто-то еще, но девушка смешно подмигнула ему. — А кто будет со мной обсуждать «Звездные войны»? — Ты очень плох в таких разговорах. Пока Пэй Мин продолжал что-то восторженно рассказывать Юйши Хуан, они вошли в зал, и Му Цин сразу почувствовал перемену атмосферы. Ему показалось, что кто-то точно подлил алкоголь в пунш, иначе быть не могло — это правда была самая стереотипная студенческая вечеринка из фильмов. Он увидел Лиру, одетую в красивые шелка. Она выглядела, как богиня, и Му Цин подошел к ней поздороваться и высказать все свои эмоции и восхищение насчет этого платья. Лира выглядела очень радостной, и они даже сфотографировались, так как выглядели немного похоже: хитон напоминал ее бордовое платье. Му Цин еще немного постоял с ними, обсуждая костюмы мимо проходящих студентов. Среди них даже были некоторые знакомые Му Цина. До этого он и не задумывался о том, как много людей теперь знали его. Се Лянь разговаривал со своим другом из швейного клуба. Пэй Мин присоединился к театралам. Задачей Му Цина всё ещё было следить за подопечными, поэтому он удивился, когда не нашел Фэн Синя. Алхимик прогуливался по залу и только через некоторое время заметил Юйши Хуан и Ши Цинсюаня, активно разговаривающих о чем-то. В конце концов музыка и танцы надоели ему, и Му Цин вышел из зала, желая прогуляться по улице и парковке. Некоторые студенты выпивали за кампусом, не заботясь о камерах и последствиях распития алкоголя на учебной территории. Му Цин еще не знал, насколько это вообще было наказуемо в Амбервуде. Ему никогда не были особо интересны подобные мероприятия. Если быть честным, то он никогда и не был на них: в его алхимической учебе не оставалось места для развлечений, да и сами алхимики предпочитали собираться в ресторанах или ходить в театр, а не напиваться дешевым алкоголем на костюмированных вечеринках. Теперь, когда Му Цин все же пережил подобный опыт, он точно мог сказать, что такие вечеринки были не для него. Ветер трепал подол хитона, и Му Цин поддерживал его руками для надежности. Взгляд блуждал по лицам студентов и по закатному небу, пока не наткнулся на одиноко стоящую «Латте» и на Фэн Синя, сидящего на капоте. Сердце пропустило удар — Му Цин ни за что бы не дал в обиду свою машину, поэтому он быстрым шагом приблизился к морою. — Ты пьян? — Спросил он довольно резко, но совсем не почувствовал жалости. — Нет. — Тебе нельзя сидеть на моей машине, — более спокойно сказал Му Цин, борясь с тем, чтобы дотронуться до вампира и стянуть его с капота. — Никому нельзя. Фэн Синь расстроено заломил брови, глядя на него. Что-то в его взгляде неуловимо поменялось. Му Цин все еще слишком плохо разбирался в чужих эмоциях, чтобы осознать, что же это было. — А как же мы тогда будем на ней целоваться? Непонятная дрожь проскользнула по лицу Му Цина, и он сделал маленький шаг назад, чувствуя что-то совершенно жалкое и непонятное в груди. В этом было отрицание: довольно очевидное, понятное отрицание и отвращение, но еще что-то не давало ему покоя, когда он продолжил смотреть в глаза Фэн Синю. Морой был непоколебимым и непонятным. Что-то заставило его сказать это — и Му Цин очень хотел узнать, что же это было. Фэн Синь без пререканий слез с машины, но продолжил держать дистанцию, поддерживая только что разрушенный чужой комфорт. — Ты знаешь, что выглядишь, как Бог? В плане, на иконах, — пояснил он, складывая руки на груди. — Надеюсь, в хорошем смысле, — ответил Му Цин, невольно копируя позу собеседника, будто защищаясь. — Ну, весь этот красный хитон… — Фэн Синь прищурил глаза, хотя Му Цин понимал, что в этом не было нужды из-за идеального зрения. — Конечно, ты выглядишь лучше, чем Бог. Мне нравятся эти браслеты. Тебе очень идет красный цвет. Му Цин задержал дыхание, пытаясь убедить себя перестать чувствовать эту странную смесь чувств. В этом точно не должно было быть ничего хорошего. Вампир сидел на его машине, и вообще… ему следовало считать это религиозным оскорблением или комплиментом? Алхимик сдерживал себя, чтобы нервно не дотронуться до креста на груди. — Тебе стоит носить красный чаще. В голове прозвучала фраза Се Ляня, абсолютно идентичная словам Фэн Синя. Все сузилось до одной точки: Му Цин абсолютно точно что-то упускал. Это было непонятно и неуловимо, но что-то в отношениях между мороями все еще ускользало от него. — Спасибо, — тихо сказал он, наклонив голову. Абсолютно все в этом диалоге беспокоило его. — Но тебе не стоит говорить мне такие вещи. — Тебе неприятно? Ветер снова задул — и подвески в волосах Му Цина зазвенели едва слышно. — Нет, просто это как-то… — Му Цин не смог подобрать слов. — Неправильно. — Понятно, — Фэн Синь тихо вздохнул, но внезапно встрепенулся и достал что-то из сумки на плече. Это была маленькая камера. Му Цин ни разу не видел мороя с ней. — Я иногда фотографирую, и сегодня сделал пару снимков. Думал, что тебе может понравиться. Му Цин еще крепче сжал пальцами предплечья. Внезапно этот диалог стал слишком личным для того, чтобы происходить между ними. Он не любил признавать свою слабость, но сейчас ему хотелось просто развернуться и уйти. — Всего одно фото, — сказал ему Фэн Синь и протянул камеру. Шумная компания студентов ушла, и парковку наполнила невесомая тишина и приглушенная мелодия, доносящаяся из кампуса. Му Цин вглядывался в картинку на камере, захватывая деталь за деталью. Украшения в его волосах блестели, и свет отражался на коже Му Цина мягким, скрытым сиянием. Он совсем не мог припомнить этот момент. «Я выгляжу даже не плохо», — подумал Му Цин, прокручивая в голове все фотографии, которые когда-либо делал в жизни. Они не шли ни в какое сравнение с тем, что он видел сейчас. У Фэн Синя правда был дар — особое умение, странная любовь в груди — он мог видеть во всех людях красоту, и мог запечатлеть ее в фотографиях. — Это очень хорошее фото, — все, что смог выдавить из себя Му Цин, отдавая камеру Фэн Синю. — Я тоже думаю, что это хорошее фото, — согласился морой. — Ты выглядишь волшебно. — Спасибо. — Ты же знаешь, что я могу видеть что-то типа твоей ауры? – Спросил Фэн Синь, и Му Цин поежился, думая, что он постоянно так или иначе находится под влиянием магии. — Знаю. — Вокруг тебя сейчас полно фиолетового цвета. Фэн Синь сел на теплую землю, и ночная тень упала на его лицо. Он все еще оставался одним из самых красивых существ, что Му Цин видел. — И что это значит? — Спросил он с затаенной надеждой, на самом деле не ожидая услышать ответ. — Я не знаю, — Пожал плечами Фэн Синь и прижался спиной к «Латте». — Плохой из тебя пользователь духа, — с грустной улыбкой сказал Му Цин. — Ты прав, пользователь духа из меня просто ужасный, — широко улыбнулся Фэн Синь в ответ